***
Усянь вытер рукавом испачканный рот и с трудом поднялся с четверенек, сев на пятки. Его продолжало мутить, голова кружилась, тело было тяжёлым и совершенно обессилевшим. Он в шоке посмотрел на лужу рвоты перед собой, затем потрясённо уставился в одну точку расфокусированным взглядом. Какого гуя?.. Что это на хрен сейчас было?!. Это точно не кошмарный сон?.. Что Ванцзи с ним такое сотворил?.. Он над ним… надругался?!. Над ним — мужчиной! Вэй Ин весь залился краской — от макушки до пяток — и с задушенным стоном закрыл руками лицо. Милостивая Гуаньинь! Непотребство творил Ванцзи, а краснеть от нестерпимого, жгучего стыда и унижения приходится ему, Вэй Ину. Стыдно было невыносимо. Когда Ванцзи кинулся к нему, Вэй Ин был уверен, что он его ударит. Но Ванцзи не стал его бить. Вместо этого он его… поцеловал… Да так, что у Вэй Ина чуть душа не отделилась от тела! Но… почему?! Почему он это сделал?! «Тогда я заставлю тебя замолчать!». Он хотел таким образом заткнуть Вэй Ину рот?.. И… заткнул… Сначала языком, а потом… членом… ТВОЮ МАТЬ! Усянь вцепился в волосы и с силой несколько раз дёрнул, желая не то проснуться от этого кошмара, не то с корнем выдрать из головы яркими вспышками оживающие сцены недавно произошедшего. Но воспоминания никуда не делись. Напротив, осознание обрушилось на него с предельной ясностью. Ванцзи его только что… поимел. Как продажную девицу… Эта мысль ужаснула Вэй Ина и привела в полное отчаяние. Его затрясло. Накатила резкая слабость. Сердце застучало часто и болезненно. Вэй Ина вновь чуть не вырвало. Как?! Ну как подобное могло с ним случиться?! Как подобное могло случиться с ними?! Как вообще чистый, стеснительный и благородный Ванцзи мог совершить столь непристойное и ужасающее деяние?! Вэй Ин не мог поверить в случившееся. Наверно, он упился до чёртиков и теперь бредит. Ему это снится… Это просто не могло быть правдой! Однако его саднящие губы и странный привкус во рту свидетельствовали об обратном — могло! И было… Всё это действительно случилось. Вэй Ин вспомнил, как непорочный Нефрит бесстыдно снял перед ним штаны и принялся тыкать в него своим немалым достоинством, и ему захотелось разбить свою голову о стену, чтобы более некому было об этом помнить. Он провёл ладонью по покрытому испариной лбу и тяжело сглотнул. Ему страшно хотелось пить. А ещё больше хотелось перебить чем-нибудь этот мерзкий вкус — кислый от вина, горький от желчи и солёный от… Вэй Ина передёрнуло. Он скривился и почувствовал, как вновь заполыхали его щёки. Он попытался встать, чтобы добраться до воды, но ноги не держали. Вэй Ин вновь рухнул на пол и проклял весь сегодняшний гуев день, который не задался с самого начала. Но ему и в страшном сне бы не приснилось, что закончит он его так — обесчещенным, униженным, валяющимся посреди цзинши в луже собственной рвоты. Не в силах подняться, чувствуя себя полностью морально и физически раздавленным, Вэй Ин растянулся на полу и закрыл глаза. Мозги его кипели, словно масло в котле. Мысли лихорадочно метались. Наверно, ему следовало сейчас быть в ярости, но он не был. Вэй Ина настолько потрясло случившееся, что он даже не испытывал гнева. Его накрыло шквалом противоречивых чувств, главными из которых были ошеломление, растерянность, обида и непонимание. В груди нестерпимо жгло и болело. За что?.. Да, вероятно он перегнул палку, дразня Ванцзи, но разве за это с людьми поступают подобным образом? Ванцзи мог бы его побить, а не… Не… Не вот это вот всё… Вэй Ин попытался собрать мысли в кучу и попробовать понять, что побудило Ванцзи поступить с ним так… подло. Что сегодня пошло не так? И как пришло к такому итогу?.. Началось всё с того, что Вэй Ин устроил истерику и разрыдался на пустом месте, словно трёхлетка. Разве что ногами не сучил и не орал во всё горло. В первый год жизни Вэй Ина в Пристани Лотоса подобные истерики периодически устраивал Цзян Чэн, когда что-то было не по его. Но Цзян Чэну было девять, а Вэй Ину сейчас уже двадцать! Ванцзи, надо отдать ему должное, поступил в этой ситуации так же, как поступала шицзе с капризничающим Цзян Чэном — он отвёл Вэй Ина гулять. В Гусу ему немного полегчало, особенно после вина и щедро сдобренных жгучим перцем закусок. Потом Ванцзи отлучился по делам ордена, а к Вэй Ину подсела премилая сестричка и начала предлагать ему свои услуги. Девушка была совершенно очаровательная. Всё в ней услаждало взор — прелестное юное личико, тонюсенькая талия, на удивление пышные для столь эфемерного и хрупкого создания формы. Пользоваться её услугами Вэй Ин, разумеется, не собирался, но любовался её красотой с искренним удовольствием. Тем более, он уже долгое время был лишён общества милых дев. Он завязал с ней ни к чему не обязывающий непринуждённый разговор, который она охотно поддержала. Они прекрасно проводили время, пока не явился Ванцзи и не подошёл к девушке. Вэй Ина почему-то страшно разозлила их реакция друг на друга. Девица, узрев этого гуева небожителя, прямо растеклась по скамье и выглядела так, словно готова была отдаться ему прямо здесь, в общем зале, на глазах у всех посетителей трактира. А Ванцзи… Этот весь из себя благопристойный и непорочный Лань, мать его, Ванцзи стоял и откровенно пялился на её голую грудь! Признаться, Вэй Ин не до конца понял, почему его это так взбесило. Видимо, последний месяц его жизни был не самым счастливым, а к этому самому моменту он уже был довольно зол и достаточно пьян. Поэтому его понесло. Его охватило неудержимое желание довести Ванцзи до белого каления. Захотелось его оскорбить, унизить, причинить боль. Чтобы ему стало так же хреново, как было Вэй Ину всё то время, когда он его унижал и делал ему больно. Вэй Ин почувствовал, как из каких-то глубин его естества поднимается нечто тёмное, злое, мрачное. Очень похожее на Тьму. Ванцзи не зря кинулся проверять подавляющие браслеты. Вэй Ин до этого и сам бросил на них беглый взгляд, когда почувствовал в себе это столь знакомое, но уже несколько позабытое желание убивать всё, что движется. Однако браслеты были в полном порядке и свою функцию выполняли отлично. То была не Тьма. То был сам Вэй Ин. Тёмная сторона его в последнее время обозлённой на весь мир и неудовлетворённой души. Довести Ванцзи не составило большого труда. Он завёлся с пол-оборота и сломал стол. А потом чуть не сломал самого Вэй Ина, вцепившись в него во время полёта так, словно от этого зависела его жизнь. Дома Ванцзи, судя по всему не желая видеть источник своих неприятностей, велел Вэй Ину убраться с глаз долой на его половину. И ему следовало быть умницей и прислушаться к здравому совету своего господина. Но где Вэй Ин и где здравый смысл. Он был зол и всё ещё не до конца трезв. Ему хотелось выпустить пар. Вэй Ин видел, что Ванцзи взбешён, но продолжал дёргать тигра за усы. Недаром Цзян Чэн всегда говорил, что жизненный девиз Вэй Усяня вовсе не «достичь невозможного», а «слабоумие и отвага». Видимо, так оно и есть. Вэй Ину всё-таки удалось окончательно вывести Ванцзи из себя. Правда, он рассчитывал на хорошую драку, а вовсе не на то, что случилось после. Ванцзи драться не стал. Вместо этого он силой присвоил себе первый поцелуй Вэй Ина. А потом так же насильно лишил его чести и… невинности? При этой мысли Вэй Ин шокированно замер. Значит, сегодня он потерял свою девственность?!. С Ванцзи?! Или это не считается?.. Он ведь всё-таки мужчина… Или… считается? Вэй Ин когда-то давно, ещё в юности, не раз рисовал себе радужные картины того, каким будет его первый раз. Он мечтал, что это случится после шумной весёлой свадьбы в Пристани Лотоса. С прелестной юной возлюбленной на брачных алых простынях. И роль себе при этом отводил совсем иную, нежели сегодня. А получилось вот значит как?.. Стало очень обидно и больно. В груди заныло. Почему же всё-таки Ванцзи так поступил? Вэй Ин так и не нашёл ответа на это вопрос. Рассвирепел настолько, что решил растоптать гордость Вэй Ина? Размазать его окончательно? Это было своего рода наказанием за его дерзость и непочтительность? Подобное объяснение было наиболее вероятным. Не очень понятным было лишь то, почему Ванцзи выбрал для наказания действие из арсенала обрезанных рукавов. Хотя если хорошенько подумать, то подобный выбор вполне объясним. Что может быть для мужчины унизительнее надругательства?.. Ничего! Насилие является крайне унизительным, болезненным актом и для женщины. Однако для мужчины это оскорбительнее в разы. Хуже побоев и пыток. Возможно даже хуже смерти. В подобной ситуации практически нереально сохранить гордость и самоуважение. Неужели Ванцзи настолько сильно его презирает?.. На глаза Вэй Ина навернулись слёзы. Он надеялся, что всё же нет… Что это было со стороны Ванцзи импульсивным поступком. Просто Вэй Ин его сильно разозлил, довёл до точки кипения. И Ванцзи сорвался. Он ведь не хотел с ним так поступать, верно?.. Или… хотел?.. Вэй Ин не желал верить, что это было сделано осознанно и намеренно с целью втоптать его в грязь. Потому что если это так, то значит у Вэй Ина в этой жизни больше не осталось никого и ничего… Даже достоинства и чести. И верить ему тоже теперь некому и не во что. Но Вэй Ин всё же верил, что это не так. Что Ванцзи сейчас остынет, осознает, что наделал, и они оба постараются забыть о случившемся. Словно ничего и не было… Вэй Ин постарается. Забыть и простить. Всякое ведь бывает… Люди порой совершают чудовищные ошибки, поддавшись гневу. Он сам чего только не творил во время войны под воздействием Тьмы. О некоторых своих поступках Вэй Ину даже стыдно вспоминать. О других он сожалеет до сих пор. И Ванцзи тоже наверняка будет сожалеть о том, что совершил сегодня. Всё наладится… Обязательно. Они это переживут. Единственное, что Вэй Ина немного смущало во всех этих рассуждениях — это то, что Ванцзи явно получил удовольствие от этого действия. Однако поразмыслив, Вэй Ин пришёл к выводу, что вероятно это было просто естественной телесной реакцией. Сам процесс наверняка должен был быть приятным физически. Вне зависимости от того, с кем он совершается — с мужчиной или с женщиной. И с какой мотивацией. Вэй Ину не с чем было сравнивать, но он решил, что, скорее всего, так оно и есть. А может, Ванцзи вообще в этот момент представлял себе на его месте какую-нибудь девушку. Вряд ли, конечно, свою возлюбленную — Ванцзи не стал бы её оскорблять подобными непочтительными мыслями. Но возможно ту красотку, что они встретили сегодня в Гусу. Она ведь явно ему понравилась — он буквально пожирал её глазами! И даже приревновал её к Вэй Ину. Да, такое вполне могло быть. Потому он и испытал наслаждение. В конце концов от всех этих мыслей и от количества эмоциональных потрясений у Вэй Ина жутко разболелась голова. Нужно вычеркнуть всё это из памяти и жить дальше. Он всегда так делал. Падал, собирал волю в кулак, вставал и продолжал двигаться вперёд. В жизни Вэй Ина было немало плохого. Судьба не была особенно милостива к нему с самого детства. И щедро отсыпала ему испытаний, страданий, унижений, боли и слёз. Если бы он всё это держал в своей памяти, то давно бы уже удавился. Поэтому после каждого тяжёлого или неприятного события он просто старался не думать о нём. И забыть обо всём плохом как можно скорее. Было — и прошло. Сейчас нужно сделать то же самое. Завтра будет новый день. И Вэй Ин начнёт его с чистого листа. Он понимал, что как прежде уже не будет. Он не сможет относиться к Ванцзи как раньше. Не сможет ему доверять. Будет жить с постоянной оглядкой и ждать подвоха. Что же. Пусть так. Но ему придётся научиться с этим жить. Не впервой. Ему и раньше не раз приходилось переступать через свои чувства и приспосабливаться к изменившимся условиям. Придя хоть к какому-то решению, Вэй Ин устало пошевелился и открыл глаза. Надо всё же найти в себе силы встать. Он подполз к столу и, держась за его ножку, с трудом поднялся на дрожащие ноги. Выпил воды из стоящего на столе кувшина. Голова дико кружилась. Вэй Ин по стеночке добрался до угла, где у них были умывальные принадлежности, и умыл лицо. На его счастье, в тазу была чистая вода. Стало легче. Во всяком случае, мутить перестало. Вэй Ин огляделся. Следует здесь прибраться. Вряд ли Ванцзи понравится, если по возвращении в цзинши он вляпается своей белоснежной обувью в смрадную лужу. Хотя может и стоило всё оставить как есть. Пусть бы вляпался! В конце концов, эта лужа здесь появилась по его вине. Но Вэй Ин бы так никогда не поступил. С тяжёлым вздохом он набрал в ведро воды, взял в руки тряпку и принялся вытирать пол.***
Ванцзи тихонько открыл двери и вошёл в цзинши. Затаил дыхание. Цзинши встретила его тишиной и чистотой. Вымытый пол блестел. Окно было открыто настежь, впуская в комнату свежий прохладный воздух. Ванцзи недоумённо замер. Вэй Ин здесь прибирался?.. Но… почему? Потом он вспомнил почему. Стыд и раскаяние захлестнули его удушливой волной. Сначала он совершил над Вэй Ином насилие, а потом сбежал, бросив его в одиночестве разбираться со своими наверняка растрёпанными чувствами. И приводить в порядок комнату. Ванцзи помнил, в каком состоянии был Вэй Ин, когда он его оставил. И всё равно ушёл. Не успокоил, не утешил, не помог. Вместо этого тешил себя в источнике, вновь поддавшись зову своего тела. Как будто того, что случилось, было недостаточно! Убожество! Трусливое и порочное убожество! Однако отсутствие Вэй Ина в комнате всё же было облегчением — встретиться с ним сейчас у Ванцзи не хватило бы духу. Передвигаясь осторожно, буквально на цыпочках, он разделся и лёг в кровать. Прислушался. За ширмой стояла тишина. Тонкий слух Ванцзи уловил лишь еле слышное дыхание. Значит, Вэй Ин тоже не спит. Спал он всегда шумно. И ушёл он к себе по той же причине — чтобы не встречаться с Ванцзи. Впрочем, это неудивительно. Кто бы заснул после подобного?. Грудь Ванцзи больно сдавило. Ему было страшно даже представить, что о нём сейчас думает Вэй Ин и как он воспринял произошедшее. Как он теперь будет относиться к нему, Ванцзи? Возненавидит? Будет презирать? Отвернётся с отвращением? Сегодня Ванцзи, вместо того чтобы взять на себя ответственность, струсил и сбежал. Однако это лишь отсрочка. Завтра придётся столкнуться с последствиями своих деяний. И они могут быть ужасными. Он не знал, какой будет реакция Вэй Ина. Но какой бы она ни была, он примет любую. Что бы Вэй Ин ни сделал, что бы ни сказал, как бы себя ни повёл с Ванцзи — он будет в своём праве. Ванцзи совершил непростительный поступок и должен за него ответить. И он ответит. Ванцзи прикрыл глаза. Ночь обещала быть бессонной. На него нахлынули воспоминания и размышления над тем, что случилось. То, что сегодня произошло, было в корне неправильным. Однако случившееся всё равно глубоко взволновало Ванцзи. Это была его первая в жизни близость. И как бы ни стыдно ему было в этом признаваться, она была прекрасна. Этот опыт был лучшим из всего, что он испытывал когда-либо. Его первый поцелуй был с Вэй Ином. Ванцзи лишился девственности с человеком, которого безумно любит уже много лет. Осознание этого затапливало его чувством безудержной радости. Накрывало эйфорией. Не каждому в жизни выпадает подобное счастье — разделить первую близость с возлюбленным. Ванцзи повезло. Сегодня Ванцзи отдал Вэй Ину всего себя, подарил любимому человеку свою непорочность и чистоту. Вот только… Только любимого от его «подарка» стошнило… Причём буквально… Эта мысль вызывала раздирающую боль. Желание близости не было взаимным. И они определённо испытали во время неё диаметрально противоположные чувства. Ванцзи было невероятно хорошо. Он был счастлив. А Вэй Ин… Вэй Ин его не хотел. Ванцзи его принудил. И судя по всему, Вэй Ину было… противно? Ванцзи судорожно вздохнул. В груди что-то больно кололо и ныло. Глаза щипало. Он не сожалел о том, что случилось. Он сожалел о том, как это произошло. Ванцзи представлял себе всё иначе. Однако что есть, то есть. Время не повернуть вспять. И изменить ничего уже нельзя.***
Ванцзи шёл с подносом из столовой, неся в цзинши завтрак. Душа его полнилась волнением и страхом. Когда он уходил, Вэй Ин ещё приводил себя в порядок. Ванцзи его не видел. Теперь же они встретятся. И им придётся поговорить о том, что произошло вчера. Ванцзи понимал, что должен извиниться перед Вэй Ином за свою несдержанность. Но как?.. Как это сделать? Что ему сказать?.. «Прости, Вэй Ин, я тебя вчера немного изнасиловал. Ничего личного, просто не смог удержать себя в штанах!». Ванцзи поморщился. Это звучало… ужасно. Даже в мыслях. А если Вэй Ин спросит, почему он это сделал? Почему не сумел сдержаться? Что Ванцзи должен ему ответить? Правду — вдруг понял он. Он молчал столько лет, потому что боялся. Боялся признаться в своих чувствах. Боялся потерять дружбу Вэй Ина. Теперь же терять более нечего. Их сегодняшние отношения можно назвать как угодно, но только не дружбой. Их дружбу Ванцзи уже потерял. Поэтому он должен сказать Вэй Ину правду. Назвать истинную причину своего поведения. Вэй Ин заслуживает того, чтобы узнать об этом. Особенно после того, что произошло. А там — будь что будет! Пусть Вэй Ин решает, что ему делать с этим знанием. Хуже уже всё равно не станет, потому что хуже некуда. Приняв это непростое для себя решение, Ванцзи с замирающим сердцем вошёл в цзинши. Ему было страшно и волнительно до дрожи в коленях. Вэй Ин вытирал стол, готовя его для завтрака. — Доброе утро, Вэй Ин, — дрогнувшим голосом произнёс Ванцзи и осёкся, увидев бледное лицо Усяня и тёмные тени под его глазами. Его утро добрым явно не было. Но тем не менее он кивнул и тихо ответил, не глядя на Ванцзи: — Доброе утро. Они молча расставили на столике посуду и сели. Завтракали также в привычном уже молчании. После завтрака Ванцзи заварил чай и решил наконец приступить к сложному разговору. Он прокашлялся — в горле пересохло от волнения. Сердце болезненно сжалось. — Вэй Ин, — негромко начал он, — по поводу вчерашнего… — Нет, — резко перебил его Вэй Ин. — Не будем об этом! — Нет?.. — растерялся Ванцзи. — Но, Вэй Ин, нам нужно об этом поговорить… — Не нужно, — Вэй Ин покачал головой и отвёл взгляд. Он хотел забыть о случившемся как о кошмарном сне, а не мусолить эту тему в разговорах! Ему было стыдно и неприятно даже вспоминать об этом, а Ванцзи предлагает это обсудить! Неужели Ванцзи настолько бесстыдный?! Как он вообще может обсуждать подобное?! Как он себе это представляет?.. «Вэй Ин, вчера я засунул тебе в рот свой член, что ты об этом думаешь? Может обсудим?». Так что ли?! Хотя нет, благочестивый Нефрит не стал бы осквернять свои уста столь низменным словом. Он бы непременно использовал иносказание. «Вэй Ин, как тебе мой янский корень? Понравился?». Тьфу! Щёки Усяня стали пунцовыми от стыда и унижения. Вэй Ину удалось сегодня заснуть лишь под утро. Проснувшись, он почти убедил себя в том, что всё это ему лишь приснилось. Было дурным сном. А теперь Ванцзи предлагает ему пережить это унижение заново, смакуя подробности произошедшего. Это ведь охренительно какая подходящая тема для непринуждённой беседы после завтрака! Нет! Вэй Ин не хочет это обсуждать! И не будет. — Не о чем здесь говорить, — глухо произнёс он. — Забудь! Ванцзи поднял на Вэй Ина потрясённый взгляд. Забыть?! Вэй Ин предлагает ему забыть?.. Случившееся между ними для Вэй Ина столь незначительно и неважно, что даже не стоит разговора?!. Ванцзи почувствовал, как в груди разливается едкая горечь, а сердце сдавливает саднящей болью. Произошедшее вчера событие для него было самым важным и судьбоносным из всего, что вообще происходило в его жизни. А для Вэй Ина это лишь… эпизод? О котором он не желает даже говорить?.. Ладно. Пускай… Но Ванцзи всё равно должен извиниться! Даже если Вэй Ину это не нужно. Это нужно самому Ванцзи. О том, чтобы признаться в своих чувствах, теперь не могло быть и речи. Вэй Ин ясно выразил своё отношение к произошедшему. В признаниях не было больше никакого смысла. — Вэй Ин, — голос Ванцзи был хриплым и дрожащим, — я хочу принести извинения… Усянь терпеть не мог, когда его кто-то благодарил или просил у него прощения. В такие моменты он чувствовал себя крайне неловко и не в своей тарелке. Поэтому он не дал Ванцзи продолжить: — Не стоит! Нет нужды в извинениях, Ванцзи! Давай просто… забудем! Однако на душе у Вэй Ина после слов Ванцзи стало легче. Ванцзи просит прощения, значит, он сожалеет о произошедшем. Значит, он не хотел его бесчестить. Как Вэй Ин и думал, это вышло… случайно. Под влиянием эмоций. В груди потеплело, и затянувшийся там вчера тугой узел боли и обиды немного расслабился. Вэй Ин взял в руки поднос и, боясь что Ванцзи пожелает продолжить этот неприятный и болезненный разговор, быстро покинул цзинши. Ванцзи остался один. Он сидел, нервно сминая подол своих одеяний, и думал о том, что случилось. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Он ждал, что Вэй Ин накинется на него с кулаками или с руганью. Ванцзи бы позволил ему и то, и другое. Ванцзи заслужил. Он боялся, что Вэй Ин может расплакаться, как вчера. Или уединится на своей половине, не желая его видеть и слышать. Ванцзи бы это понял. И принял. Но он никак не предполагал, что Вэй Ин отмахнётся от случившегося как от чего-то незначительного, не стоящего внимания. Ведь то, что произошло между ними, было очень серьёзным. Это даже не поцелуй, это близость. Да, неполноценная, но самая настоящая. Иначе описания этого акта не было бы в сборнике Лунъяна. А он там был! Каким бы легкомысленным ни был Вэй Ин, он не мог этого не понимать. Почему же он отнёсся к этому столь… беспечно? Разве только… Неужели подобное происходит с ним не впервые?.. Сердце Ванцзи болезненно сжалось. Он приложил руку к груди и в шоке раскрыл глаза. Этого не может быть! Хотя… Почему, собственно, не может?.. «У меня, Лань Чжань, было всё». Возможно, под этим «всё» Вэй Ин имел в виду не только женщин, но и мужчин?.. В сплетнях военной поры речь шла лишь о женщинах. Однако Вэй Ин тот ещё экспериментатор и любитель переходить границы дозволенного. Вполне вероятно, что он решил расширить поле своего опыта и попробовать что-то новое. Почему нет? Это вполне в его духе. С тем же Цзян Ваньинем, к примеру. Да, Вэй Ин всегда называл его лишь братом, однако они не кровные родственники. Так что это вполне мог быть Цзян Ваньинь. Уж больно ревниво он относился к Вэй Ину во время учёбы в Гусу. Глаз с него не спускал. Разве братьев так ревнуют? Или, возможно, это был не отлипающий от Вэй Ина ни на мгновение Наследник Не — красивый, утончённый и жеманный Не Хуайсан. Кто знает, чем они занимались, когда пьянствовали в покоях Вэй Ина под покровом ночи?.. Эти мысли повергли Ванцзи в отчаяние и уныние. Причинили острую боль. Если он прав в своих подозрениях, то это означает лишь одно — Ванцзи не нравится Вэй Ину вовсе не потому, что он мужчина, а потому что он… Ванцзи. Он ему просто не нравится… Но если у Вэй Ина это был не первый опыт, чем тогда объяснить его столь странную реакцию?.. Почему его стошнило? Ванцзи ему настолько противен?.. Или всё дело в его неопытности? Он был слишком порывист и неуклюж, слишком быстро достиг пика. Вэй Ин просто не ожидал, что всё закончится столь скоро, и не успел среагировать? Ванцзи опустил голову, обуреваемый стыдом и досадой. Он опозорился перед Вэй Ином? Наверно, в глазах опытного Вэй Ина он выглядел жалким и смешным? Совершенно ничего не умеющим в свои двадцать лет?.. Убожество… Ванцзи обратил тоскливый взгляд в сторону двери. Почему Вэй Ина нет так долго?.. Впрочем, это к лучшему. Говорить им сейчас и правда не о чем. К тому же у Ванцзи есть важное дело. Если Вэй Ин отказался принимать его извинения, то Ванцзи заслуживает наказания за совершённый проступок. За прелюбодеяние и насилие. Он нарушил правила своего ордена. Причём серьёзно. И должен быть наказан со всей строгостью. Поначалу он подумал о дисциплинарном кнуте или хотя бы о ферулах. Но затем отмёл эту мысль. Дисциплинарный кнут можно получить лишь по личному разрешению Главы или кого-нибудь из Старейшин. Если Ванцзи попросит дать ему такое разрешение, возникнут лишние вопросы и подозрения. Дядя не успокоится, пока не докопается до сути. То же самое с ферулами. Ванцзи не сможет наказать себя ими сам. Придётся просить кого-либо из адептов, что тоже послужит поводом для ненужных слухов. Остаётся библиотека. Это слишком лёгкое наказание для его провинности. Однако если во время переписывания книг он будет отказываться от пищи и воды в течение нескольких дней, то оно станет более-менее приемлемым. Ванцзи поднялся и с тяжёлым сердцем отправился на занятия с младшими адептами. Как бы там ни было, от работы его никто не освобождал.