***
Бан Чан не может оторвать свой взгляд от Хёнджина, когда на нём столько красных верёвок. Бан Чан не может прогнать навязчивые мысли потянуть за ту, что крепится на шее, чтобы услышать рваный стон, выходящий из столь прекрасного рта. Но лидер себя останавливает. Не сейчас, не здесь. Осталось потерпеть до конца съёмок, тогда он точно сделает первый шаг. В белом они отснялись, осталось заключение. Чёрный костюмы, татуировки. У Бан Чана прозрачная блузка, стоит потянуть руки вверх, и будет виден торс во всей красе. Хёнджину повезло чуть больше — его блуза заправлена в штаны. Первая сцена — уже хочется сойти с ума. Натянуть эту чёртову цепь на шею Хёнджину, пока тот облокачивается на Чана. Не так близко, как хотелось бы лидеру, но достаточно интимно, чтобы почувствовать жар чужого тела. А дальше — сплошной танец. Чан, к сожалению, не может целиком и полностью оценить старания Хёнджина, потому что приходится смотреть прямо. Но этот танец, можно сказать, просто был создан для них двоих. Движения Чана более рваные, быстрые, а Хван танцует плавно, грациозно. Они как будто дополняют друг друга. И с этим невозможно поспорить. Последняя часть танца — самая провокационная, если не считать момент съёмок Хёнджина с верёвками. И Бан Чан бы преуменьшил, если бы сказал, что ему хочется снимать этот момент по несколько раз. Ощущение чужой руки на своей шее, горячее дыхание, глаза, который он закатил — всё это заставляет сердце биться чаще, а пространству между ног напрягаться от неудовлетворения. — Стоп, снято! Молодцы, ребята! Завтра продолжим!***
Они отходят друг от друга, но смотрят прямо в глаза. Тяжело оторваться, невольно хочется прямо здесь, на съёмочной площадке, прямо при всех… Очень хочется. — Отличная работа, коллега, — берёт на себя ответственность первого слова в этой ситуации Бан Чан. Он видит, как зрачки Хвана расширены, а глаза смотрят прямо в душу. — Мы неплохо постарались, — улыбается Хёнджин, наконец немного успокоившись. Руки слегка трясутся, а лицо заплывает потом от танца и эмоций. — Мы ведь можем остаться здесь? Бан Чан усмехается и кивает. Конечно, они останутся. Даже если стафф будет против, они останутся. Удивительно, но стафф не против. К тому же, некоторые будут в номере неподалёку. Кто живёт близко — уедет домой. Что же, наконец-то выдался шанс Чану и Хёнджину остаться наедине. — Ты первый в душ? — спрашивает Бан, когда входит в спальню. Хёнджин уже снимает одежду, аккуратно развешивая в шкаф. — Да, но я быстро. — Можешь не торопиться, — Чан улыбается, оперевшись на косяк. Хван снимает с себя брюки, аккуратно складывая их, чтобы не появилось лишних заломов ткани. Он чувствует на себе чужой взгляд и намеренно наклоняется, чтобы снять последнюю часть одежды — нижнее бельё. Бан Чан буквально захлёбывается в своих же слюнях. К счастью, он делает это бесшумно и незаметно (так кажется только ему), отвернувшись к стене и прокашливаясь. Хёнджин, уже развернувшись, улыбается и хватает полотенце с кровати, прикрываясь. Чан, заметив хитрую улыбку на лице своего друга, не может не сделать что-то пакостное в ответ. Поэтому, когда Хван проходит мимо него в ванную комнату, он чувствует, как на его ягодницу с характерным звуком падает ладонь Бана. Хёнджин не останавливается, покрываясь краской, и тут же сигает за дверь, заперев её. Бан Чан выходит победителем в этом раунде и довольный ложится на кровать. Ночь предстоит длинной, но чертовски приятной.***
Жаркие поцелуи, ощущение голой кожи, поздняя ночь и слегка приглушённый свет ночника — Хёнджин поверить не может, что это всё-таки происходит. У него всё ещё мокрые волосы после душа, как и у Чана, но они уже продвигаются всё ближе к тому, для чего здесь оказались. — Хён, — стонет Хван, когда чувствует чужую руку на своём паху. — Хён, подожди. — Что такое? — шепчет в перерывах от поцелуев Бан Чан. — Притормози, — просит Хёнджин, но задыхается от стона, когда по его стоящему члену проводят рукой. Чан усмехается и проводит дорожку поцелуев от подбородка до пупка Хвана, при этом лаская свободной рукой его правый сосок. Как и ожидалось, младший очень чувствительный, а Бан только и рад. Ему нравится, когда под ним извиваются от желания, стонут от крайнего состояния удовольствия. Именно поэтому он не прекращает эту пытку, доводя Хёнджина почти до края. — У нас вся ночь впереди, — говорит Чан, убирая руку с чужого члена. Хван наконец-то может отдышаться, ибо столько эмоций для нескольких минут — слишком. Тем более, они только начали. Бан Чан встаёт с кровати и идёт к тумбочке, надеясь, что в таком номере точно есть то самое, что ему нужно. Без смазки он не доведёт дело до конца, как бы не хотелось. Разумеется, сегодня удача на его стороне. Это не может не радовать. — Чан-хён, иди уже сюда, — шепчет Хёнджин, облизывая свои губы. Он призывно раздвигает ноги, несмотря на краснеющее лицо. Бан не может устоять от такой картины и наваливается сверху, оставляя на пухлых губах легкий поцелуй. — Я сделаю всё аккуратно, не торопи меня. Одноразовая бутылочка со смазкой остаётся лежать рядом, а Чан тем временем спускается к паху Хёнджина. Берёт член в руку, слыша тяжёлый вздох, и берёт в рот, облизывая головку. Погружает глубже в себя, проводя языком по каждой выступающей венке. Хван хрипло стонет и сжимает в руках простынь. Ощущение жаркого рта на своём члене пленит, ему хочется взять Чана за волосы и насадить намного глубже, чтобы самому было приятно, а у старшего слёзы из глаз потекли. И, как только Хёнджин тянет руки к голове Бана, последний прерывается отстраняясь. — В другой раз, Джинни — усмехается он, видя непонимание в глазах Хвана. У него самого каменно стоит, поэтому надо ускоряться. Хван втягивает воздух, чувствуя у своего отверстия мокрый от смазки палец. Он слышал, что анальный секс приносит небольшую долю боли, поэтому был готов к тому, что будет неприятно, но когда палец входит по костяшку, то Хван может только простонать от удовольствия. Чан с первого же раза упирается в простату. — Настолько приятно? — заворожённо спрашивает лидер, повторяя своё движение. Хёнджин стонет ещё громче и прогибается в спине. — Кажется, что твоё тело прямо создано для такого разврата, Хёнджинни. Второй палец входит труднее, но Хван наконец-то чувствует наполненность, отчего перед глазами уже пляшут звёзды. Бан Чан еле держится, чтобы прямо сейчас не войти в податливое тело, вызывая крики из прекрасного рта Хёнджина. Однако он понимает, что одно неверное движение и весь настрой будет испорчен. Чан ведёт рукой по своему члену, тяжело вздыхая и продолжает двигать пальцами внутри младшего. — Хён, поторопись, — хнычет Хёнджин, кладя свою руку на запястье Бана, направляя руку еще глубже. Он прогибается и закусывает губу от столь приятных ощущений. Чан чуть не кончает от этой картины, но быстро собирает мысли по местам в голове, добавляя третий палец. Хван распахивает глаза и стонет, наверное, очень громко, потому что Бан закрывает ему рот своей ладонью. — Тише, ты же не хочешь, чтобы нас услышали, — говорит Чан, смотря прямо в глаза Хвана. Тот аккуратно вздыхает и сам двигает бёдрами, насаживаясь на пальцы. Его глаза закатываются от удовольствия, а рука перемещается опять на запястье Чана. Он двигает руку к своей шее. — Войди в меня, Чан, — уже без всякого уважения просит Хёнджин, смотря своим невозможно пошлым взглядом в глаза Чана. Тот улыбается и вынимает пальцы, поднимаясь. — Повернись, — требует Бан, смазывая свой член. Хван переворачивается и встаёт в коленно-локтевую, ожидая, пока в него войдут. Но тут Чан кладёт свою руку ему между лопаток и давит, заставляя полностью лечь грудью. Поза очень открытая, очень пошлая, отчего Хёнджин краснеет, пряча лицо в подушку. Но и оттуда его достают, уже за волосы, поворачивая вправо. — Тебе нужен воздух. Мне не понравится с трупом, Джинни, — смеётся Бан. Хёнджин собирается что-то ответить, но тут же давится словами. Всё, что он может сделать, когда в него наконец входит Чан — сдавленно простонать от наполненности. Чан кладёт обе руки на талию Хёнджина и вдавливает пальцы, усиливая хватку и наверняка оставляя следы. Но сейчас это волнует меньше всего. Лидер начинает двигаться, каждый раз попадая по простате, вызывая у Хвана самые лучшие эмоции. Он двигается жёстко, не нежничает — знает, что так хочется обоим. Чан переносит одну руку на шею Хёнджина, притягивая вплотную к себе, не прекращая двигаться. Младший стонет, прижимается ещё ближе бёдрами, а шеей к руке. — Хочешь, чтобы я слегка тебя придушил? — спрашивает Чан, прикусывая мочку уха Хвана. Последний неуверенно кивает. — Если я переборщу, то ударь меня. Чан сдавливает горло Хёнджина, одновременно с этим ускоряя движения. Он чувствует, что уже на грани, как и сам Хван. Хёнджин громко стонет, стараясь удержаться в чужих руках. Его колени не слушаются, а давление на шею увеличивает приятные ощущения в несколько сотен раз. Бан Чан сдавливает сильнее, делая последние резкие толчки, и кончает внутрь Хвана, чувствуя, как тот сжимается. Он проводит рукой от шеи вниз, чувствуя чужую сперму. Отлично, они кончили вместе. Лидер осторожно помогает Хёнджину лечь на спину, вытирая его полотенцем, что лежало рядом. Намного тяжелее вытереть его зад, для этого потребуется идти в душ, но Хван вряд ли сейчас куда-то пойдёт. Поэтому Чан вздыхает и ложится рядом. Хёнджин всё ещё пытается успокоить дыхание, закрывая глаза. По телу разливается чувство полного удовлетворения, а в голове уже давно не было так пусто. Они ничего не говорят, просто засыпают друг с другом в одной постели, прикрывшись тёплым одеялом. Оба знают, что повторят то, что было сегодня, и не один, и не два раза. Кто, знает, возможно хоть здесь их разные интересы сойдутся.