Лунная бездна

Она здесь, стоит прямо перед ним. А он и замешкался, даже не знает что сделать, ибо столько ночей он страдал, пытаясь дойти до Матушки, что не сосчитать. И всё же рука словно сама по себе неуверенно тянется к бледной неподвижной фигуре, слегка подрагивая от волнения. В момент, когда рука практически коснулась чужого плеча - Луна медленно повернула свою голову, чтобы увидеть своё дитя. Краем глаза видит его лицо, а тот едва завидев девушку просыпается... ••• Глаза распахиваются, причём аккурат в этот момент гадко пищит будильник на прикроватной тумбочке, где помимо прочего стоит лампа и лежат очки с почти закончившейся упаковкой успокоительного. Интересно, если бы не устройство, что тут же выключают, то удалось бы поговорить с Матерью? Узнать у неё хоть что-то? Ведь на самом деле тот так же, как и Дотторе, ищет ответы на вопросы, только вот уже свои. Например, кто он и для чего он в этом мире? Смех это вызывает даже у самого Панталоне, ведь за столько лет он до сих пор не может найти ответы на подобные, казалось бы, простые вопросы. Первый вопрос был более-менее простым, но это только на первый взгляд. Регратор знал, что он является демоном, но буквально ничего из того, что видел и слышал мужчина не подходит. Взять христианство... Там вообще такие, как Делец, называются чертями или в крайнем случае бесами, хотя подобных банкиру звали демонами, да и никаких Лун там нет. Единственное упоминание Луны, как божества встречается только в древнеримской мифологии. Однако есть пара загвоздок: её имя произносится даже иначе, а главное - никакой связи с демонами та не имела, отчего и этот вариант становится абсолютно бесполезным. Этот случай... Другой. А вот со вторым вопросом всё было куда сложнее. Воспоминаний о приходе в этот мир не было от слова совсем. Лишь смутно помнил страх, замешательство и тревогу. Всё это время он пытается понять куда ему идти и зачем он здесь, в этом мире, хоть он ему и нравится. Помнит одиночество, в котором скитался по этому самому миру, изучая его и стараясь понять что к чему. Даже будучи ребёнком, причём весьма слабым, он уже был способен на убийство, имея для этого всё что требуется. Острые когти и клыки помогали убивать животных, чьё мясо тогда было способно поддерживать жизнь демона. Тем не менее этим утром он был полон сил, наконец-то полностью восстановившись и отдохнув ночью, о чём мечтал уже очень давно. Пусть он и пьёт кофе, но сейчас это сделано скорее по привычке и ради вкуса, а не ради попытки взбодриться. И вновь он собирается на работу, на сей раз с действительно хорошим настроением. Приятнее было осознавать и то, что освободиться сегодня может получиться пораньше. Разве что непонятно было что делать этим вечером. Нет, Дотторе определённо будет куда-то приглашён, только вот куда... Все идеи просто закончились. ••• Уже туда, ближе к вечеру, на телефон приходит новое сообщение, нарушившее резким звуком входящего уведомления тишину кабинета, в котором что-то писал Панталоне. Похоже, это были какие-то важные документы на подобии отчётов или чего-то в этом роде, что в скором времени будут отправлены людям выше. Дописав ещё пару завершающих конкретно этот лист строк, мужчина потянулся к телефону, тут же наблюдая знакомый контакт. — Добрый день, от Вас сегодня ни слуху, ни духу. Как бы то ни было, не буду тянуть. Сегодня с зарплатой я получил весьма неплохую премию, да и в исследованиях я продолжаю продвигаться, вот и подумал, что было бы неплохо выпить по этому поводу. Как Вы смотрите на то, что я собираюсь пригласить Вас в один хороший на мой взгляд бар сегодня вечером? Вы свободны? На лице проявилась улыбка, только вот по большей части она была вызвана лишь удобной возможностью споить Доктора, а это сыграет демону на руку. Ответ не заставил себя долго ждать. — Добрый. Весьма неплохое предложение, я согласен. И да, сегодня я свободен. Скажите где этот бар и время, когда мне подойти. Минута ожидания, две... Вместе с адресом отправили и время встречи. Семь вечера, неплохо, да и место само это находится не так уж далеко. Можно сказать, везёт. ••• Так и прошёл рабочий день для них обоих весьма незаметно, да и ничего особо выделяющегося не произошло, по крайней мере для Панталоне, что уже сидел за барной стойкой, ожидая красноглазого. Задерживается. В баре играла приятная музыка, кажется, джаз. Хоть к самой музыке этого жанра банкир относился нейтрально, это не отменяло того факта, что она прекрасно вписывалась в атмосферу заведения. Всё было приятного оранжевого оттенка, а поскольку сейчас уже тёмное время суток и естественного освещения нет - помещение окрасилось в необычный тёмно-красный оттенок, с какой-то стороны напоминающий кровь, но вместе с этим и расслабляющий. Людей было не так много, да и они в целом не вызывали ни малейшего интереса, максимум странным казался мужчина, сидящий в солнечных очках и пьющий, судя по всему, виски. Однако внимание быстро переключилось на неожиданно подсевшего рядом Дотторе, на чьём лице красовалась лёгкая улыбка, а он сам выглядел весьма живо, если так можно сказать. — Здравствуйте. Извините, всё же немного задержался. – пожимая плечами, выдал голубоволосый. В ответ в начале получил лишь кивок головой и всё ту же уже приевшуюся улыбку. — Как вообще день прошёл? Вы говорили о премии и, что более важно, продвижении в исследованиях. Может, расскажете? — Да, помню, упоминал об этом. Просмотрев ещё раз если не все свои записи о поступивших ко мне трупах, то хотя бы большую их часть, я обнаружил весьма любопытную деталь, которую по каким-то причинам упускал из виду раньше. Разные демоны предпочитают разные части тела людей и это заметно, если осматривать несколько дел одновременно. Кто-то предпочитает глаза, кто-то сердце, а кто-то печень. Взяв эту информацию, можно отследить примерно с каким интервалом происходят убийства, а именно где-то раз в пару недель. Хоть это и вряд-ли поможет мне выйти на кого-либо - эта информация не теряет свою ценность. — Действительно любопытно. – с его уст сорвался непроизвольный смешок. – И вот они, настоящие сердцееды. – а меж тем задумывается. Доктор говорит как минимум ещё о двух демонах, ведь Регратор даже близко не любитель глаз или сердец, а потому речь просто не может быть о нём. Когда-то пробовал и то, и то, пытаясь найти что-то вкусное именно для себя, ну и пришёл к выводу, что глаза твёрдые и невкусные, словно пластиковые шарики с привкусом крови, а сердце очень плотное, уже с ярко выраженным вкусом крови, да и хруст у него необычный... Видно, каждому своё и вкусовые предпочтения у каждой особи тоже сильно отличаются. Оба делают для себя различные заметки в голове, отмечая интересные моменты и детали, правда каждый думает о своём. Делец размышляет о том, сколько вообще демонов в Цюрихе кроме него, а Дотторе - о том, сколько деталей ему ещё предстоит узнать об этих существах и сколько информации можно вытянуть из рядом сидящего брюнета. — И так, пора бы уже заказывать что-нибудь, не думаете? Бармен начинает на нас косо смотреть. – видя, как банкир начинает доставать свой бумажник, мужчина начинает невольно посмеиваться. – Нет-нет, я угощаю. — Не ожидал от Вас такой щедрости, скажу честно, но спасибо. – с некоторым удивлением проговаривает тот, пряча обратно в карман свой кошель. – Тем не менее, думаю, я знаю что я закажу, а Вы? — Я тоже. – после этого зовёт бармена, что в скором времени после этого подходит. – Мне “Куба либре” пожалуйста и... – поворачивается к Панталоне, как бы прося того озвучить свой заказ. — “Олд-фэшн”. С содовой пожалуйста. Мужчина что-то записывает, вероятнее всего, названия коктейлей и цену за них, дабы в дальнейшем предъявить клиентам счёт, а затем начинает смешивать, весьма элегантно и даже с какой-то стороны завораживающе обращаясь с составляющими напитков. Сначала берётся за Олд-фэшн, взяв одноимённый бокал, в который тут же попадают два кубика сахара, заливаемые совсем небольшим количеством ангостура. После разминания добавляется несколько кубиков льда и бурбон, размешиваемый коктейльной ложкой. В самом конце, если не смотреть на украшение апельсиновой стружкой и коктейльной вишней, добавляется содовая, без которой можно обойтись, чтобы сохранить крепость напитка, однако банкир попросил с газировкой, а потому она без промедлений была добавлена. История этого коктейля, если Дельцу не изменяет память, заключается в том, что в далёком 1881 году, в Пенденнис-клаб, клубе джентльменов, основанном в том же году в Луисвилле, штата Кентукки, некий бармен придумал этот рецепт в честь полковника Джеймса Пеппера, производителя бурбона. Тем временем мужчина за барной стойкой уже занят приготовлением Куба либре. Готовится он самым простым способом, именуемым билдом. Для начала бокал хайбол наполняют кубиками льда, а затем заливают ромом с колой и перемешивают. В самом конце же добавляется долька лайма, которая теперь украшает кромку бокала. А вот история этого напитка будет куда интереснее, нежели история Олд-фэшн. Существует несколько версий происхождения рецепта и названия коктейля, все они связывают коктейль с историей войны за независимость Кубы от Испании, отдавая честь изобретения коктейля либо солдатам американской армии, включая “мужественных всадников”, либо кубинским повстанцам. Предыстория коктейля включает в себя историю боевого клича ¡por Cuba libre!, что переводится, как “за свободную Кубу!”, распространённого среди кубинских повстанцев в горах Сьерра-Маэстра на востоке Кубы в период десятилетней войны за независимость. В то время популярным напитком был местный ром с добавкой патоки из сахарного тростника. Кола же появилась на Кубе с прибытием американских войск на остров в период малой войны за независимость. Вместе с военными на остров приехал проповедник Уоррен Чендлер, являющийся младшим братом Асы Григса Чендлера - владельца эксклюзивных прав на продажу колы. Уоррен был миссионером и епископом протестантской церкви, он прибыл на Кубу по церковным делам, но не забывал и о бизнесе старшего брата. Именно Уоррен договорился о поставках колы для американских войск на Кубе, а также организовал поставки в гаванские бары. История ссылается на кубинца Фаусто Родригеса, личного посыльного генерала Вуда во время американской оккупации. По этой версии коктейль родился в 1900 году в американском баре в центре Гаваны, где некий Рассел заказал для себя охлаждённую льдом смесь рома и недавно завезённой на Кубу колы с добавлением сока лайма. Находящимся в баре солдатам смесь очень понравилась и их воодушевление привело к тосту за свободную Кубу. А Доктор с Регратором меж тем уже допивают заказанные ранее коктейли, пока первый думает что сказать и что сделать, чтобы привести всё к нужному ему результату. Да и тот о том же думает, но уже про Дотторе. Как его споить, чтобы сделать более уязвимым. В чём вообще его уязвимость... В голову сначала закрадывается мысль, мол, “он человек, а я - демон”, но в таком случае ответом является только отсутствие когтей и клыков, им нужно оружие для чего-то серьёзного, а лиши их этого самого оружия - они останутся практически полностью беззащитными. Но демоны... Заложники инстинктов с целой массой слабостей, среди которых и серебро, которого у учёного, вероятнее всего, приличное количество, раз даже кольца серебрянные есть. За размышлениями и одновременно всякими разговорами Панталоне даже не заметил, как уставился на бутылку бурбона, от которой мысли перетекли в более правильное, полезное русло. В голове начала зарождаться идея как споить красноглазого, хоть ради этого и придётся пойти ва-банк, надеясь на удачу и собственную выносливость. В этот момент взгляд, застывший на алкоголе, заметил и сам Дотторе, усмехнувшись этому. — Хотите бурбона? Я угощаю, если так. — О? Неожиданно, но спасибо. – промелькивает мысль, что следующее, что он хочет сказать, а точнее предложить, может вызвать высокие подозрения, да и если голубоволосый откажется... – Знаете, у меня есть предложение. Точнее мне больше интересно, кто из нас быстрее бы осушил бутылку бурбона за раз. Они не такие уж и большие, а вот напиток имеет неплохую крепость. Например у того же “Джим Бима”, если я правильно отсюда вижу, 40 градусов. Теперь уже голову Доктора посещают правильные мысли. Идея неплохая, особенно если поставить деньги, что смотивируют демона выпить быстрее и, соответственно, больше, пока учёный будет намеренно неторопливо пить. Богатые люди - глупые люди. — Должен признать, мне теперь и самому стало интересно. – переключает своё внимание на бармена, тут же обращаясь к тому. – Подайте две бутылки “Джим Бима” и посчитайте нас пожалуйста. Не думаю, что после мы возьмём что-либо ещё. – после этих слов требование выполняется без лишних слов, бармен уж точно не из любителей поболтать. После оплаты счёта, мужчина смотрит на банкира с лёгкой усмешкой. – Предлагаю сделать всё чуточку интереснее. Как смотрите на то, чтобы поставить деньги? Кто выигрывает - забирает всё. Пусть ставка будет, скажем, по 150 франков. — Хм... Берите выше. За такое минимум 250, Дотторе. — Договорились. И запуская руки в карманы, в поисках бумажников, из которых достаются деньги и в последствии кладутся на стол, оба буквально на секунду переглядываются. А во взгляде обоих чётко читается нескрываемый азарт, особенно у Панталоне. Сделав глубокий вдох, Делец, уже держась за бутылку ровно так же, как и Доктор, смотрит тому прямо в глаза, а затем выбрасывает весьма резкое, но одновременно с этим, на удивление, спокойное “начали”. В отличие от банкира, что действительно старался как-то победить, думая, что его оппонент так же борется за победу, тот лишь создавал иллюзию подобного, на самом деле делая весьма небольшие глотки и наблюдая, как жертва сама заходит в ловушку. Ему не жалко денег, это ничего по сравнению с тем, что он может получить после этого вечера. Входя во вкус, мужчина даже не замечает, как содержимое бутылки уже закончилось. С гордостью ставя её на барную стойку, тот усмехается, глядя на Дотторе, что выпил лишь половину, а затем забирает деньги себе. Победа - есть победа, тут уж не поспоришь. Уже совсем скоро то же зрение начинает подводить, в глазах двоится, что определённо не доставляет Регратору. Действительно скоро ощущается опьянение во всех его красках, а оно и не удивительно, выпить целую бутылку весьма крепкого алкоголя, вызвавшему и некоторые воспоминания у демона. — Как себя чувствуете? – поставив свою бутылку на стойку, спрашивает учёный, смотря на брюнета. Разумеется, он тоже пьян, но не так сильно, как Делец, отчего остаётся в плюсе, а это в свою очередь определённо поднимает настроение. В глазах читается очевидный интерес к тому, что может выдать пьяный банкир. — Не так плохо, как могло бы быть, не беспокойтесь. – что уж скрывать теперь своё состояние, это бессмысленно. Тело демона хоть и более выносливо, чем человеческое, но бурбон всё же сломил его. План и сама идея Регратора обернулась против него же. С каждой минутой становится всё тяжелее мыслить трезво, как бы нелепо это сейчас не звучало, алкоголь путает мысли, развязывает язык, а нахлынувшие совсем недавно воспоминания лишь сильнее давят. — Знаете ли Вы, Дотторе, кто вообще создал бурбон? – выдаёт посреди непринуждённой беседы мужчина, глянув на пустую бутылку. – Эх, хорошим человеком был Крейг, как сейчас помню. Сначала Доктор подумал, что ему показалось, Элайджа Крейг жил с 1738 по 1808 года, простой человек не мог застать то время и сейчас спокойно сидеть в баре, с него уже песок должен был сыпаться в таком случае. Теперь красноглазый лишь сильнее подозревает банкира. Конечно, тот сейчас мог быть просто в пьяном бреду, но сейчас это не было похоже на таковое состояние. Если Панталоне сейчас говорит правду, что он знал создателя бурбона, то учёный может сделать для себя небольшой, но занимательный вывод. Демоны могут прожить несколько столетий без каких-либо проблем, если их не убьют. Однако слегка озадачивает мысль о том, что демон общался с проповедником, что, вероятнее всего, даже не подозревал о том, с кем он имел связь на самом деле. Даже в голове не укладывается подобная картина, она выглядит до смеха неправдоподобно и даже иронично с какой-то стороны. Вопросов становится всё больше. А как себя ощутил бы Регратор в здании церкви? Влияют ли на таких существ, как он, подобные священные места? Можно ли изгнать таких демонов, а если да, то как? Хотелось проверить всё это, найти ответы на все вопросы, путём проведения различных экспериментов и тестов, но это слишком тяжело будет реализовать. Привести его в такое место, это всё равно что сказать “я знаю, что ты демон”, а это уже лишнее. Ещё слишком рано раскрывать карты. Нужно подождать. Осталось немного. Но сейчас, когда всё уже оплачено, а Панталоне пьян, у учёного возникает идея. Весьма интригующая идея. — Скажите, Вам далеко до дома? Может, Вас проводить, а то мало ли. — Не стоит, я сам дойду. – желания идти вместе с Дотторе не было, особенно после того, как узнать ничего не удалось, а все планы, какие только могли быть, пошли прахом. — Да Вы что, я же вижу в каком Вы состоянии, лучше будет с кем-то дойти во избежании проблем. Говорю как врач, ведь всё же я не только во вскрытии трупов разбираюсь. Заставляет задуматься. С одной стороны он прав, а с другой - собственные принципы и нежелание находиться с кем-то в столь уязвимом состоянии... — Хорошо, Вы правы, я думаю. – всё же переступает через себя, надеясь хотя бы так узнать что-то для себя полезное, что может помочь. В речи теперь более заметна неуверенность, но музыка, играющая в баре, скрывает кое-что ещё. — Отлично. Так далеко Вам до дома? — Наоборот, близко. В ту же секунду встаёт с барного стула, удивительным образом сохраняя элегантность в своих движениях, по крайней мере сейчас, и направляется к выходу, уже возле двери оглядываясь на Доктора, что не отстаёт от банкира ни на шаг. Вновь холод бьёт по телу. Не то, что бы помогает протрезветь, но хотя бы бодрит, уже плюс. Путь действительно не самый долгий. хотя скорее его можно описать, как “не долго, но и не быстро”. Можно было бы вызвать такси, чтобы не мёрзнуть и быстрее добраться, но слишком жирно будет в этой ситуации, да и Дотторе не горит желанием упускать возможности побыть наедине с уязвимой целью, у которой сейчас немного ноги заплетаются, отчего приходится слегка того придерживать на всякий случай. Стоило тем выйти с дороги, где ещё ходят люди, а затем выйти на, как бы, короткий путь, хоть и абсолютно пустой, так пошли вопросы, над которыми думал красноглазый последние несколько минут. Начинает издалека. — Я тут так задумался над Вашими словами о Крейге... Он же был проповедником, если не ошибаюсь? Ходили ли Вы когда-нибудь в церковь к нему на проповедь? – вопрос наводящий, но всё же не такой уж и подозрительный. — Пытался как-то, но недолго я там пробыл. Пришлось выйти, дурно стало, я помню. Сколько раз ни пытался - результат тот же. Не люблю церкви, всегда в них что-то не так, аж дышать тяжело становится. – относительную тишину разрезали только звуки шагов, голоса двух мужчин и... Щелчки в речи одного из них. Каким бы человеком ни был Дотторе - по спине пробежали мурашки. Всё же жутко осознавать то, что ты идёшь и мирно общаешься с демоном, что может в любой момент наброситься и стать твоей смертью. Жутко осознавать, что даже отбиться может не получиться по причине того, что ничего с собой сейчас нет. Нечем ослабить, нечем убить. Оправдают ли его, если узнают, сколько людей погубил Панталоне? Хотя в таком случае голубоволосый будет ничем не лучше, раз так же отнимет чужую жизнь. Как бы то ни было, сомнений теперь нет никаких, больше никаких вопросов можно не задавать. Он - демон. Один из тех самых, информацию о которых было невероятно тяжело найти, но всё же это того стоило. Некая смесь предвкушения и искренней радости, гордости за себя... Это въелось в сознание, не желая отпускать. Но сейчас ничего нельзя сделать. Ещё нельзя. Сейчас нужно просто отвести его домой, пару слов о котором банкир всё-таки выдал, толком не замечая того, насколько сильно слышны щелчки в его речи. Незаметно проходит время, как вот он уже дома, старается привести себя в порядок и вообще прийти в себя, подготавливаясь меж тем ко сну. Ничего внятного за путь с Дотторе он не смог сформулировать и тем более добиться ответов. Ну ничего, может, завтра... ••• И снова она здесь. Вновь стоит спиной к нему, но на сей раз уже молча, отчего гробовая тишина давит на разум и слух. Шаг, второй, всё повторяется, шаги едва слышны... Разве что делает демон всё немного увереннее сейчас, не боясь быть погребённым заживо неизвестно чем. Он стоит позади неё, так же, как и вчера тянется рукой к Луне, а стоило едва ли притронуться к плечу, как девушка развернулась, так же неторопливо, как и всегда. Её улыбка греет душу, если та вообще есть, а образ такой знакомый... Дитя смотрит, завораживает его вид Матери, вот он и сказать ничего не может. Наконец-то он дошёл... Дошёл целым и невредимым, с кучей вопросов без ответов, которые хочется узнать. — Матушка... – единственное, что тот способен проговорить в этот миг. Тихим голосом, что нарушают такие же негромкие шипение и щелчки. А Луна всё так же тепло улыбается. Не с неё ли Панталоне берёт пример, улыбаясь без конца? Делает лишь шаг вперёд и чуть наклоняется, чтобы быть на том же уровне, что и её дитя. Проводит нежно рукой по волосам, задевая в начале один из рогов, а затем тихо усмехается. — Иди ко мне, дитя моё.