Дофамин

Баста, MONA - Ты так мне необходим   "Любовь моя, что это?"    Ровно тогда, когда Катя забыла об обсуждении ее персоны в соцсетях, об этом ей напомнил Денис, перекидывая в их диалог один из таких постов.    Девушка не знала что ответить. Объяснять? Она себе этого сделать не могла, не то что своему другу. Поэтому решила ответить кратко и понятно.    «Как видишь, так и есть»    Не дать, не взять. Столько крайне негативных эмоций претерпевалось внутри, что больше уже было невыносимо.    «Нужно встретиться и обсудить»   Катя не знала хочет того или нет. Как и не знала насчет разговора с Димой: казалось, лучше не открывать коробку с котом Шредингера, ведь закрытой она еще давала надежду на позитивный исход. Более того, Денис явно бы начал спрашивать про Горошко, зная, что тот в Москве и потенциально мог объявиться. Романова не особо хотела говорить, что вообще-то уже, по ее же согласию и возможно даже инициативе.    «Давай на следующей неделе, на этой много работы»   Бегство от проблемы, которая в любом случае догонит. Катя это понимала, но надеялась, что, давая себе небольшую временную фору, успеет прийти в себя и хоть что-то определить.    Правда, сама судьба не особо поддерживала такое решение девушки и не была согласна давать ей эту отсрочку. Ведь вечером этого же дня написал Дима.    «Привет. Ты дома?»   Катя, идя уже вдоль дома, видела заезжающий на территорию гелендваген Димы. Она попыталась прошмыгнуть, в надежде, что парень не заметит. Едя в лифте одна, девушка была уверена, что получилось. Но, получив такое сообщение, задумалась о том, стоит ли врать, что на работе.    «Дома»    Судьба редко бывает на чьей-либо стороне, не так ли?   Звонок в дверь девушка ждала, как час суда над самой собой.  Что скажет Дима? И скажет ли? Хочет ли она с ним разговаривать? Или все-таки нет? Романову мотало из стороны в сторону. Даже почувствовала волнение и тошноту.    — Я все придумал! — радостно произнес Дима, как только Катя открыла входную дверь, и прошел внутрь квартиры. Девушка ничего не поняла.    — О чем ты? — нахмурилась блондинка.    — О вечеринке для твоего племянника или племянницы конечно, — ответил так, будто все было очевидно. — Как там это называется то? А, бейбишауэр. Или гендер пати? Не важно.   — Ты серьезно? — удивилась девушка. Вот такого она точно не ожидала.    — Да, смотри, — парень раскрыл на столе папку с документами, которую Катя даже не заметила сначала. — Вот фотографии зала, а тут - несколько вариантов как пара узнает пол ребенка. Можно торт с цветными коржами, можно цветной дым. Или пиньяту битой разбить!    — Нет, этот вариант точно отпадает, — сразу воспрепятствовала Катя, вспомнив не очень приятную историю Олега и биты.  Дима серьезно искал варианты банкетных залов для вечеринки Олега и Иры? — Понял. Тогда самое безопасное — торт. У моего менеджера была недавно такая вечеринка, она мне дала контакт хорошего кондитера. Хочешь записку с полом ребенка передадут мне, чтобы для тебя это тоже стало сюрпризом? Нет, он правда этим всем занимался? Катя не верила. Смотрела на парня в диком шоке. — Д-да, было бы… я была бы очень тебе признательна, — сама себе не веря отвечала Катя. — Договорились, — приободрился пуще прежнего Дима. — Дизайн какой? — Ты меня застал врасплох. Я не знаю? — неуверенно произнесла Романова. — Да, да, прости, я что-то слишком быстро ворвался, — усмехнулся парень. — Надеюсь, не отвлек? Не мог удержаться все показать и рассказать. — Все… хорошо, — выдохнула блондинка, все разглядывая брюнета. Как они оказались здесь и сейчас? — Я, наверное, пойду тогда и не буду отвлекать от отдыха, — стеснительно произнес Масленников, поняв, что что-то не то. — А все наброски оставлю, посмотришь как будет время. — Прекрати, — сразу ответила девушка. — Ты не отвлекаешь. Кофе или чай? — Да ладно. — Кофе или чай? — настаивала Катя. — Кофе, — сдался Дима, даже не особо думая бадаться. — Вот так лучше, — улыбнулась девушка и отвернулась к кофемашине. Ровно в тот момент когда на ее телефон, лежавший прямо перед Димой на столе, пришло сообщение. Конечно же Масленников посмотрел на уведомление. Фотография. От какого-то Серёжи с фиолетовым сердечком. Катя так и не перезаписала Серёжу. Дима недовольно прикусил щеку, сдерживая себя, чтобы не задать вопрос, кто это. Мужская толстовка, теперь сообщение. Зато стало понятно, чья она была. Некого Серёжи. Дима поморщился. Еще одно уведомление, теперь сообщение. От него же. Жаль, не мог разблокировать телефон и посмотреть его содержание. Масленников почувствовал внутри какую-то смесь из обиды и злости. — Ваш капучино, — улыбнулась Диме Катя, ставя перед ним ярко-красную кружку. — Спасибо, — улыбнулся в ответ парень, но будто с трудом. Романова этого не заметила, будучи все еще погруженной в мысли и опасения из-за новостей в соцсетях. — Как в целом твои дела? Что нового за эти дни? — Работа, — пожала плечами девушка, присаживаясь напротив и отпивая свой черный кофе. Себе сил делать капучино не было. — А ты чем занимался? Оба хотели спросить о конкретном, но не говорили в лоб. Дима надеялся, что Катя пояснит, что за Серёжа ей писал, Катя же надеялась услышать про истерию в соцсетях. — Все дни не вылезал из ангара, строили декорации к новому проекту. Можно ли это было засчитать за причину, почему Дима, похоже, не был в курсе всех постов про Катю в качестве «его девушки»? Романова хотела думать, что да. — Мы вновь с тобой стали трудоголиками, — прервал неловкое молчание Масленников. — Разве переставали ими быть? — усмехнулась Романова, пряча улыбку за кружкой. — Нужно куда-нибудь выбраться и развеяться. — Высказанное предложение что-то убило внутри Кати. — Может, съездим в Питер на выходные? — Там сейчас тот еще мрак, — судорожно начала выкручиваться девушка. — Всегда в Петербурге чувствовала себя в эту пору хуже всего: депрессия, расстройство, сплошная безысходность. — Да ладно, новогодние украшения же должны были уже повесить, — улыбнулся Дима той улыбкой, которой обычно кадрил девчонок в клубе. — Они из года в год одни и те же, — продолжала юлить блондинка, чувствуя страх выходить с Масленниковым куда-то. Вдруг вновь сфотографируют исподтишка? — В общем, не настаиваю, — сдался парень, не особо понимая девушку. — Но ты подумай. — Хорошо, — улыбнулась Катя, кривя душой. Она не подумает. Ответ ясен. — Так что там за кондитер, которого менеджер посоветовала? Уведя разговор в безопасную зону, Романова даже сама смогла расслабиться и забыть о тех постах, которые так волновали ее. Пусть это будет заботой Димы, не ее. К тому же, всё равно разговоры стали утихать, внимание толпы заняли другие новости. Пара тоже поболтала о том, о сём, и, сославшись на позднее время, Масленников ушёл домой, все-таки напомнив Кате об обещании подумать о совместной поездке в Питер. «Ну или куда-нибудь еще», бросил напоследок, уже на пути к лифту. Может, стоило забить на эту толпу фанатов? Все-таки Романова чувствовала себя комфортно в компании Димы, парень ей очень симпатизировал, и это, кажется, было взаимно. Ну не обратил внимания на сыр-бор в соцсетях, но ему точно подобное было не в первой, не так ли? К слову, как и Кате. Не будет ли это наступлением на те же грабли? Вопрос, который девушка задала сама себе, остался без ответа, так как она наконец заметила сообщение Серёжи. Актёр случайно (а может и не очень) оказался у «Кофеина». Вновь слегка мандражировал, заходя в кофейню, вдруг столкнется там с Олегом. Горошко прекрасно понимал, что Романов точно не в курсе их недавней встречи с Катей и восстановлению какого-либо контакта. Иначе бы этот рокер-скинхед его уже давно нашел и нос начистил. Ожидая свой яблочный капучино, Серёжа огляделся. В прошлый раз он не заметил стену с фотографиями, похожую на ту, что была в самой первой точке, где первыми фотографиями висели как раз-таки Он и Она. Этих фотографий там больше нет. Но они не уничтожены, нет. Сохранены, верно и аккуратно, под чехлом Серёжиного телефона. Уголки фотографий стерлись, напоминая о том, что время-то прошло. Но Катя все еще там улыбалась. А значит история жила. На этой стене фотографий было куда больше. Кажется, ее облюбовали посетители. И ровно в момент, когда бариста крикнул «яблочный капучино для Сергея», актёр увидел полароидный снимок Романовой. Она была сфотографирована здесь, в этой московской точке, при работе за кофемашиной. В том же фартуке, с высоким хвостом, наивными глазами и радостной улыбкой. Столько пережила, а все равно улыбалась так чисто и по-доброму. Капучино остывал на зоне выдачи, а Серёжа боролся с желанием забрать и эту фотографию с собой, спрятать под чехол в дополнение к той старой. — Глупости, — буркнул себе под нос Горошко и, стряхивая назойливые мысли, пошел за своим кофе. Выходя из кофейни, сфотографировал стаканчик и отправил Кате, подписав снимок кратко и просто: «Поддерживаю отечественного производителя и убиваю конкурентов». В Москве шел снег, нос и кончики пальцев подмораживало, но Серёжа шел по улице в приподнятом настроении. Пусть Катя пока и не отвечала, он почему-то знал, что обязательно ответит. На большее он не рассчитывал, нет. Но ответа ждал, даже очень. Завтра нужно было возвращаться в рабочие будни, сталкиваться с нелюбимыми продюсерами, вероятно, вновь встретиться с Ритой. Но Горошко гнал от себя эти мысли, и это давалось ему легко. Достаточно было вновь восстановить в голове этот образ улыбающейся блондинки. И почему он на два года лишил себя этого счастья? Катя улыбнулась, увидев фотографию из «Кофеина». На душе тоже стало как-то тепло. Чувствовалась легкая ностальгия, нечто знакомое и приятное, что давно было забыто и убрано в самые глубокие ящики памяти. «Какое предсказание тебе досталось?» Сообщение было прочитано почти сразу же. «А вот не расскажу, пусть останется со мной. Иначе не сбудется» Улыбнулась, до ямочек на щеках. Подошла к своим любимым панорамным окнам и посмотрела на заснеженную Москву. Из-за метели с трудом были заметны очертания домов, но красиво мерцали огни дорог. Буря бушевала, но наконец-то исключительно на улице. На душе был штиль. Катя оглянулась на лежавшую на столе папку с наработками для вечеринки племянника или племянницы. И что с этим делать? Как быть?