17 июля 1899 года. Варшавградск. Каэнрийская Империя.
Маленький Принц Натаниэль сидя в вагоне вместе со своей сестрой Викторией, с особым увлечением читал книжку про всяких животных из дикого и такого далëкого Натлана, в котором жили одни бабуины да людоеды. Читать мальчишка научился легко, с трёх лет, он явно был каким-то одарённым мальчишкой ибо у него была очень большая тяга к всякому роду учениям. Ему нравилось слушать очень долгие рассказы и истории, порой даже спрашивая совсем не глупые вопросы. Его двухгодовалая сестра Виктория была похожа на свою дорогую бабушку Фрэнсис-Дагмару, цвет волос да и веснушки только от отца достались. Она тихонько слушала своего старшего брата, не мешая ему читать и порой поправляла своë белое платьеце. В какой-то момент Натаниэль нашёл в книжке картинку со львом и он сразу вспомнил своего такого строгого и хмурого дедушку Крепуса. Бородатый, лохматый и грозный Король! — О, о! Смотри, Вики! Это же в точь-в-точь наш дедушка! Р-р-р! — Тыкая пальцем в книжку, показывал Принц своей дорогой сестре, потом начав рычать, изображая льва. — Хи-хи-хи! — Виктория конечно подивилась и сравнение её очень рассмешило, от чего она и стала хлопать в ладоши, улыбаясь и хихикая. Улыбнувшись, Нэйт перевернул страничку и тут в вагон зашёл их отец — Кронпринц Дилюк. Он был непривычно растерян и даже напуган. Он не знал куда деться в столь трудный час, хотя цель одна была — добраться до Каэнсбурга. Последние три года были особенно сложны и трудны в жизни его семьи. Ходынская трагедия, рождение дочери вместо Наследника для каэнрийского престола и в принципе все трудности связанные именно с этой проблемой. Процарствовав, практически пять лет на престоле Кэйа не имел прямого Наследника, а давать титул Наследника Цесаревичу по закону своем двоюродному брату Великому Князю Дайнслейфу он и вовсе не собирался. Почему же Принц Натаниэль не является Наследником каэнрийского престола? Ну, всё очень просто. Во-первых, по брачному союзу изначально первым стояло требование, о первом сыне, который сто процентов являлся бы следующим Кронпринцем. Во-вторых, если бы и тот, и другой трон унаследовался бы Натаниэлем произошла бы уния двух мощных военных держав. Может и звучит это очень хорошо, но ни мировое сообщество, ни народы обеих стран, ни сами правители не собирались этого предпринимать. Мировое сообщество, возглавляемое Королевством Фонтейн это категорически не приняло бы ибо тогда их точно затопчут проклятые мондштадтцы. Народы стран имеют абсолютно разный менталитет, обычаи, культуры и порядки. А правители явно не смогут перетянуть каждый на себя право под кем будет сформировано уния. В общем, одни только минусы. В чëм же была причина беспокойств Кронпринца? Связано было это конечно с рождением третьего ребëнка. Телеграфировали это поздно, а вообще-то Дилюк обещал присутствовать на родах дабы оказать большую моральную поддержку своему супругу. В первый раз, он был на службе и узнал о рождении сына где-то через неделю. Во второй раз, он был вообще на охоте, с отца он взял слово, что тот его обязательно предупредит и отправит, а Крепус, когда ему телеграфировали весть о начале рождения Виктории за работой уснул. Почему же их поезд стоял в Варшавградске на границе с Мондштадтским Королевством? Всё очень просто, в этом городе отдыхал Великий Князь Дайнслейф потому при отправке обратно домой в родной Каэнсбург, он решил, что вот, как раз по пути поезд едет с родственниками, почему-бы собственно говоря и не поехать с ними на одном? В общем, Великий Князь знатно опаздывал, потому и стоял поезд наверное часа так полтора. А надо было как-бы спешить. Дилюка эта ситуация невероятно раздражала и понять его можно было. Тяжело вздохнув, он подошёл небольшому столику, где стоял стакан с холодной водой, взяв в стакан и отпив чуть, Дилюк повернулся к своим детям. Те смотрели на него, ожидая чего-то... Наверное они и привыкли к тому, что за просто так родители к ним не приходят, а если и приходят то довольно редко из-за своих государственных обязанностей. Все боялись, что такой очень порой обидчивый Натаниэль не дай Бог обидится на своих родителей за это, но... На удивление, он будто бы их понял. Его ведь ждёт тоже самое. Но вот как он это понял... Совсем другой вопрос. Очередной раз вздохнув, Кронпринц молчать не стал, завёл простой разговор со своими любимцами. — М-да, ваш дядя тот ещё безответственный человек. В который раз я убеждаюсь в словах вашей матери... М-да-а... — После Дилюк присел рядом с ними, чуть поменявшись местами, он оказался посередине, что дало возможность ему приобнять своих детей. — А мы точно успеем к маме? — Спросил довольно обеспокоенно Маленький Принц, посмотрев прямо в глаза отцу. — Полагаю, нет, Натаниэль. Но знаю точно, что ваша бабуля меня точно прикончит. — Подобная шутейка рассмешила Викторию и та прижалась к отцу, совсем не желая того отпускать. Всё-таки не так много у них подобных милых моментов. — А... А почему тебя бабуля так не любит? — Спросил мальчишка с особым интересом. Он и к бабушке был очень привязан и к отцу... И не мог с самого раннего детства понять причину их конфликтов. — Это уж лучше у самой бабушки спроси. Но не удивляйся всяким плохим словечкам из её уст обо мне. — А-а... Она такая грустная порой, что-то про того самого дедушку Ю-Янга бормочет. Мне говорила мама, что он был очень добрым и хорошим и... И мудрым. — Всё абсолютно верно. Знаешь, мой дорогой Ниа, он был по истине могущественным. Он видел всех насквозь, он мог понять любого, мог помочь со всем, что было в его силах. Он мог-... Хотел было Дилюк договорить свою речь про почившего Императора и тут как тут Великий Князь Дайнслейф, весь красный, запыхавшийся он сел напротив царской четы. Он кивнул им, а в ответ получил кривления от Натаниэля и особое новое прозвище от того же Принца: — Дуралей! ***17 июля 1899 года. Каэнсбург. Каэнрийская Империя.
Из Петропавловской крепости уже палили пушки и стреляли салюты всё ровно триста один раз. Это чëтко свидетельствовало о том, что наконец у Каэнрийской Империи появился на свет Наследник престола. Все безумно ликовали, все были так счастливы. Мучения и ожидания закончились! Родился Его Императорское Высочество Государев Наследник Цесаревич и Великий Князь Ларс Дилюкович! Будущий Царь всея Каэнри'ах Ларс II. Все целовали это чудесное и прекрасное совсем белое создание, которое с большим удивлением смотрело на огромную толпу людей вокруг. Он будет вскоре тоже Императором, наверняка Великим и Чудесным! Он бел как фарфор, глазки его были прямо как у Кэйи, он очень был похож на него, мальчишка в принципе унаследовал все самые лучшие качества внешности от обоих своих родителей. Несмотря на шум и гам вокруг, младенец был тих, не испугался вовсе! Не кричал, не вопил, вот так удивление! Его кто только не прижимал к себе, кто только не умилялся им. Приехавший вот-вот отец ребёнка, не скрывая этого плакал от счастья, обнимая младшего сына и целуя того в щëки. Он показывал Ларса и Натаниэлю с Викторией, те были очень удивлены и тоже очень рады. Маленькая Вики хлопала в ладошки, Натаниэль поклонился гордо братцу, улыбаясь до ушей. Ларсу понравились и брат и сестра, и он даже протянул им свою руку Все были так рады и впечатлены, что не заметили маленьких капель крови у младенца. Кэйа был невероятно измотан. Эти роды дались ему куда труднее чем прошлые. Эти были такими мучительными... Он молился Богу, дабы ему даровали сына, молился, рыдал и плакал, ожидая поддержки... Всё совершилось. Он последние годы пребывал в таких мучениях из-за всей этой ситуации... Над ним без всякого стыда смеялось всё аристократическое общество Мондштадта после рождения Виктории. А забеременеть долго не получалось из-за того, что организм ещё не успел вовсе востановиться. Это способствовало усилению религиозности Царя, он чётко помнил те три дня, когда они всей семьёй в прошлом году приехали в Саров молиться у мощей, прося о сыне у нового Святого Старца. Кэйа ночами купался в святой воде лишь бы Бог поверил в верность своего великомученика. И ведь.. Сработало. На единственном глазу промелькнула слезинка. Он как и все... Был необычайно рад и счастлив. После он слушал эти редкие поздравления от своих родственников, принимал объятья и бесконечные поцелуи от супруга. Это был очень счастливый и чудесный день. Кажется ничего не могло его испортить, но эта капля крови, павшая на пол изменило абсолютно всё и вся. *** Оказалось.... У Наследника была такая страшная болезнь, как гемофилия. Наследственное заболевание, перешедшее к Ларсу прямо по материнской линии, гены от прадеда Ларса, который ею болел, к Вдовствующей Императрице Фрэнсис-Дагмаре, а эти гены передались Кэйе... А от него и мальчонке. Гемофилия — это, когда кровь совершенно не свëртывается. Любая мелкая травма больного может привести к страшной и очень мучительной смерти. Болезнь абсолютно неизлечима. Спасения никакого нет. С этой болезнью больные долго никогда не живут. Максимум тридцать лет, как прадед Ларса, но на более прогресс данного времени, ещё не подсилен. Это невероятно мучительно, это невероятно больно, будто ты попал в настоящий ад... Никто не хотел таких мучений передать ребёнку, но гены сделали своё. Они разбили Царя и всю его семью. Вину чувствовал за собой именно Кэйа. И именно он поставил перед собой задачу найти, что-то или кого-то что может спасти его тяжело больного больного сына. ***25 июля 1899 года. Каэнсбург. Каэнрийская Империя.
В огромном соборе проходило крещение нового Наследника. Его восприемниками стали: Великий Князь Дайнслейф, приехавшие Герцог Травеллийский Итэр VI и родной брат отца Ларса Принц Вильгельм Мондштадтский. Проводилось всё с особым восторгом и великой радостью, все были улыбчивы, нежны и мягки, как никогда раннее. Один только Дилюк да Фрэнсис были темнее тучи. Тайным высоким указом было поставлена задача, не дать узнать о болезни Цесаревича ни народу, ни родственникам, абсолютно никому, кроме очень узкого круга лиц. Этот указ как бы отгородил всю семью от всего мира, который и не хочется уже видеть. Все не примут больного Наследника, а тем более Царя. Хватило каэнрийцам больных калек. Ещё и этого не хватало. Поэтому они вдвоём и были единственными, на ком не было лица. Сам Государь на церемонию не прибыл, по той причине, что на крещении матери ребёнка быть не должно. К сожалению, как бы не было больно Альбериху, ему пришлось отдать сына на некоторое время. Но он всё равно не успокоился. И Дилюк это прекрасно понимал. Младенца было положено нести Старшей Фрейлине Императорского двора Розалии. Была она молода и тверда, так что нести Августейшего Наследника ей не было страшно хотя и на золотой подушке, на которой мальчик и лежал, ради безопасности и пришили златые ленты. Обувь же Розалии была подбита разиновой подошвой, дабы та нигде не подскользнулась. Во время сей процессии, при помазании елеем, вдруг Ларс поднял руку свою, так будто благословлял всех присутствующих и об это сразу и много стали говорить. Император Де-Факто повернулся к Вдовствующей Императрице, а та вовсю крестилась и благодарила Бога за такого Святого внука. Опустив взгляд на Принца Натаниэля, которому всё же разрешили присутствовать на крещении, Дилюк заметил, что старший сын пытался повторить действия бабушки. Принц был крещен по канонам Мондштадтской Официальной Церкви, так что правила были совсем иные. Но благо Дилюк был не так религиозен и ругать сына не стал... Но увидев только, что прибывшего Короля Крепуса IV, он сразу же поднял Натаниэля на руки и повернулся к отцу. — Чего ты так испугался? Икон всех этих, м? — Спросил Крепус, усмехнувшись и пощипав щëку старшего внука отчего тот неприятно поморщился и помычал. — Я... А... Да ничего, не бери в голову, кхм... Ты припозднился конечно. — Неуверенно и тихо сказал Дилюк, отводя взгляд от отца. — Уф-ф, извини, решал вопрос за кого замуж выдать твою сестрицу. Без слëз конечно не обошлось, но всё благо решилось. Могу я после церемонии повидаться с новым внуком или вас ждёт что-то ещё, м? — Нет-нет, что ты... Можешь, конечно можешь. — Дилюк хотел предложить отцу поговорить насчёт самого Ларса и его страшной болезни, так как Крепус совершенно не знал о ней. Но... Как он это воспримет? Крепус совершенно непредсказуем и точного ответа на данный вопрос совершенно нет. — Кхм, а.. А мама с Аделиндой приехали? — А? Ну, да. Я был удивлён, когда Аделинда стала так рваться к вам, когда узнала о рождении очередного ребёнка у тебя. — А может ли она переехать сюда? Просто... Ну, смысл ей находится у вас? Вильгельм подрос за ним такой контроль теперь не нужен, а вот моим детям очень даже пригодится... — Хм-м, заманчиво. Хорошо, я переговорю этот вопрос с твоим супругом лично. Как раз мы давно не общались... Кхм. — Ох, да... — На этом к огромному сожалению разговор был закончен, под конец церемонии Дилюк отпустил Нэйта и священники протянули отцу младшего сына, который выглядел совсем как нормальный здоровый ребёнок. Ни намёка на наличие заболеваний. Он был как солнышко лучезарен, поднимал ручки к нему, тянулся к отцу и даже улыбался. Он ангел, попавший в самый настоящий ад и Дилюку было безумно больно, что он никак не может ему помочь. Со слезами на глазах, он поцеловал сына в лоб и дал ему прозвище, которое останется за ним до самых последних дней его жизни. —... Санни... ***3 августа 1899 года. Каэнсбург. Каэнрийская Империя.
— О Боже, Люк... Я... Я не знала. К-Как такое могло произойти? — Запинаясь очень неуверенно и тихо, спросила фрейлина своего воспитанника смотря в голубенькую колыбель, в которой лежал Цесаревич Ларс и мирно спал. — Гены от проклятых фонтейнцев. Я ожидал всего, но я не ожидал этого. Чëрт, никто не ожидал... — Поднимаясь с коесла прорычал Дилюк, начиная в беспокойстве метаться по комнате. — Я.. Я до сих пор отцу об этом не рассказал, я... Я просто не знаю... Я понимаю это нужно сделать просто... — Просто у тебя нет к нему доверия после случая с Викторией, верно? Когда все проклятые толстосумы, которые были так верны тебе расмеялись перед твоим супруггм, узнав о том, что у вас родилась дочь. Ты сам же возмущался из-за того, что отец не стал вас защищать. — Да, но тут пол ребёнка, после рождения не скроешь, а болезнь? Вдруг я ему расскажу, а своему чëртовому Варке, а этот толстопуз усатый и остальным?? — Знаешь, расскажи-ка своей матери, я понимаю у вас тоже не самые лучшие отношения, но она ведь тоже не на стороне аристократического общества. Её тоже много кто оскорблял оттуда напрямую в лицо. Она вряд-ли расскажет кому-либо о болезни и при этом обеспечит безопасность Ларсу, когда вы всей семьёй будете гостить в Монде. — Посоветовала Аделинда, беря малыша на руки. — Тщ... Всё самое лучшее от тебя и от Кэйи. Идеальное сочетание. Как он кстати, приехала, а его нигде и нет...? — Он тут, просто у себя в кабинете работает. Он не принимает сейчас никого кроме меня, детей и своей матери к себе. — Помешкавшись, ответил Дилюк, после вздохнув. — Оу, вот оно как. Ты ему помогаешь, следишь за ним? Он режим соблюдает? — Да-а, но выглядит он конечно не так ярко, как раньше... — Как и ты. Будьте всё же рядом с друг другом. Начинай ему помогать с этой бумажной волокитой. Меняйтесь в обязанностях. — Но я не имею права притрагиваться к каэнрийским государственным бумагам. — Я думаю вы легко и сами сможетк решить данный вопрос. Просто действуйте сообща. И всё у вас будет хорошо. Это я вам гарантирую. — Нежно проговорила Аделинда, погладив младенца, она передала его Дилюку, умилившись тому, как он прижимает к себе своё маленькое чудо. Дилюк с ним был так аккуратен и нежен, что диву даешься. ***3 августа 1899 года. Каэнсбург. Каэнрийская Империя.
После активных стуков в дверь в кабинет Его Величества зашла та самая фрейлина Розалия. Она стала за последние месяцы очень близка к Царской чете, считайте подругой монарху. Её жизнь была полна с самого рождения неудачами. Она не знала своего года и точного дня рождения, не знала родителей и других родственников и растилась в шайке натланских мигрантов, будучи украденной ими же. Спасло её только чудо и приютила её семья Гуннхильдр, где она обосновалось с большим конечно трудом, но где и добилась карьерного роста. Живя в очень религиозной приёмной семье, Розалия быстро усвоила законы и порядки церкви, но куда больше её всё же увлекало такое новое течение, как «мистицизм». Оно безумное и неправильное, но до жути иниересное. Многие видные деятели погрузились в него, общались с духами, призывали их, гадали, выводили, приводили, писали об этом, рассказывали и многое-многое прочее. В общем, этот удивительный бред охватил весь мир, включая и Мондштадт и Каэнри'ах. В самой Царской семье заинтересованность в этом течении была. Тот же Великий Князь Пьеро со своей сестрой Великой Княгиней Рейндоттир были на сеансе у одного мошенника, который якобы призвал дух убиеного Царя Анфортаса II. Великого Князя Дайнслейфа от сего безобразия удерживала его дроогач невеста из Травеллии — Герцогиня Люмин. А такие люди, как Великий Князь Альбедо и Вдовствующая Императрица не боясь ничего в лицо плевали, фигу показывали и объсняли, всю сущность данного бреда. Смотрели на них конечно потом, как на идиотов. Император Де-факто Дилюк про мистицизм читал из новой книжки, но вот только удивительным образом, её кто-то сжёг. Самого Самодержца эти вот течения ну, не интересовали от слова совсем. У него куча своих забот, а к нему с какими-то духами приходят... Ну, разве это ль что-то важное? Вот, на народ простой посмотрите крестьянский, вот они то думают разумно, всех этих колдунов, метлами гонят. Вот это и верно. Император сам работал какой уже час за бумагами, что несвойственно было для его режима дня, он должен был пойти да отдохнуть, вот только вот не мог... Лучше уйти в работу, чем в бесконечные страдания и мучения... Он не мог и не хотел. Почему всё случилось именно с ним? Что он сделал не так? В чëм он перед Господом так провинился? На эти вопросы ему никто и никогда не ответит. Неохотно подняв взгляд на свою подругу, он отложил письменные принадлежности и бумаги. Кэйа хотел было взять сигару, но тут же отложил, вспомнив про свои родительские обязанности... Вздохнув, он всё же начал разговор с так ожидающей его фрейлиной. — Я вроде бы тебя сюда и не звал. Приключилось что-то серьëзное или что? — Несвойственно угрюмо спросил Государь Розалию. — Нет. Но у меня есть к вам особое предложение. Оно вам точно понравится, Ваше Величество, только выслушайте меня. — Я вас слушаю. Только не медлите. — Отлично. В общем, в Каэнсбург приехал мондштадтский старец которого зовут Венти, он отличный целитель и... - — Но тут же её прервал Кэйа. — Нет. Мне хватило уже одного, который мне нажелал рождение Наследника в ещё 97 году, но что вышло? Родилась Виктория. Мне не нужны эти безумцы вышедшие будто из пьесы Островского. Хватило уже. — Вы меня не дослушали. Он вышел из народа, а не из круга интеллигентов. Он настоящий... Я с ним общалась втайне и видела его чудеса своими глазами. Может слухи о нём не самые лучшие ходят, но дайте ему шанс и может он вылечит Наследника Цесаревича? — Договаривайся с ним сейчас, но если что-то пойдёт не так, сама знаешь, что тебя ждёт. — Вздохнув, произнёс Государь, отведя взгляд в окно. — Отлично. Я уверена в том, что вы не разочаруетесь. — После этих слов, та сразу покинула кабинет, оставив Кэйю вновь одного. Император и сам не понял как так быстро согласился на подобное. Может слова о том, что он из народа на него так повлияли... Может быть. Но ведь и было главной целью найти сыну спасение. Может вот и оно? Надо было это только увидеть и понять лично. ***6 августа 1899 года. Каэнсбург. Каэнрийская Империя.
Это было очень раннее утро, прошлым днём Вдовствующую Императрицу отправили в Мондштадт дабы та повидалась с Королевой и пообщалась с ней, отдохнула от общей суеты. Но на самом деле, чтобы не прервала сеанс. Был ли в курсе этого всего Дилюк? Да. Одобрял ли он это? Он скорее был, как и Кэйа в этой ситуации. Он не мог ни поверить, но и не довериться не мог. Обоих понять можно было. Ведь они родители неизлечимо больного ребёнка из-за чего каждая надежда на всякое излечение своего маленького чуда делает их удивительно доверчивыми перед злыми и ужасными людьми. Простыми мошенниками, которых раскусить ума не надо. Таков ли тот самый Венти? Кэйа стоял в одной ночнушке в коридоре дворца, держа на руках обеспокоенного малыша, у которого вновь началось опасное кровотечение из пупка из-за чего он не дал спать вообще никому. Дилюк стоял же рядом, внутренне уже умирая. Всё это ожидание раздирало всех. — Знаешь, если он что-то сделает ужасное с Ларсом, я этого "Целителя" самолично придушу. — Прорычал Дилюк, опираясь всем телом на стенку. — Не говори таких вещей при нашем Санни... — С дрожащим голосом произнёс Кэйа, прижимая к себе ещё больше своё маленькое чудо. —... Извини. Меня... Переполняют эмоции. — Я понимаю. И вновь душащая тишина. Но она быстро прервалась, когда зашли два образа. Знакомая нам уже фрейлина Розалия и какой-то очень низкий паренëк лет двадцати наверное отроду. Он со странными косичками, волосы его темны и видно давно не мыты. Лицо детское, бледное, нос конопатый, глаза цвета бирюзы. Ходил он в тëмных грязных одеждах, явно традиционно мондштадтских. На нём была так же побитая жизнью кепка с козырьком. Чёрная и какая-то тоже грязная. Сам он много утирал нос и шмыгал, жевал что-то, ладони потирал, то волосы чесал. И... Это старец...? Но Кэйю он удивительным образоа привлёк. Это простой человек из народу, явно не злой, лицом добр. Молод и явно наивен. Простота и привлекала. Разве такой совершит ужасное? — В общем, вот он. Зовут его Венти. Родом он из маленькой деревеньки около столицы Королевства. Он альфа на всякий случай, в браке с лиюэйским беженцем по имени Сяо, имеет несколько детей. Человек религиозный. А ещё он знает, и фонтейнский и мондштадтский и не много каэнрийский. — После представления гостя Розалией, тот двинулся вперёд к младенцу. Последний факт конечно приятно удивил, как этот человек из низкого общества знал такие то языки? Мондштадтский ладно, он родной, но остальные два... Удивительно. Потерев нос и посмотрев прямо в лицо маленькому Цесаревичу, Венти произнёс: — Прекрасный мальчишка. Как его звать? — Ларс... — Тихо произнёс Кэйа. — О-о-о, ясно мне теперь всё. Комната у вас то готова для всех процессий? — Готова. — Ну, и отлично, батько и мать. — Странные прозвища он дал таким-то людям, но вообще родителями называть правителей, было в порядке вещей. Те же родители нации, Отцы народа. Ну, от того всё и шло. Просить называть их иначе, что Кэйа, что Дилюк не стали. Старец полез в свои карманы, что-то долго возился и достал крест, а вместе с ним и какие-то часы с бутыльком воды. Старец добавил: — Знаю я всё. Дайте только малыша. — Неуверенно тому протянули мальчишку, Венти его спокойно взял. Младенец замер смотря на лицо этого... Странного человека. И Венти что-то долго молчал, смотря прямо в очи малышу. — Проклятье всё это. — Проклятье...? — Переспросил Дилюк. — То-то же. Была у вас мымра одна, которая прокляла весь ваш род Альберихов. Убили её сына совсем маленького в начале царствия династии. Повесили безжалостно воронëнка. А она вам и отомстила всем. У каждого правителя будут всегда ужасы с Наследниками. Судя по истории вашей, проклятье то работает! Главное, чтоб проклятье, её про "Начали с убийства ребёнка им и закончится тоже не случилось", кхем... Всё это... Ужасно кольнуло прямо в сердце. И ведь действительно. У каждого были проблемы, у абсолютно каждого Царя. Кэйа в особенности помнит ситуацию с Наследием в своей семье. На самом деле у него был младший брат, которого назвали в честь отца, но тот трагично погиб ещё в младенчестве. И Андрас после страшно погиб, вызвав окончательный династический кризис. У деда в семье был тоже страшно убиеный первый Наследник. И у прадеда, у двоюродного умерли все, дальше говорить не стоит, всё сходится. Как он мог не знать? Венти же продолжил: — Но переживать вам не стоит, батько и мамá. Пока буду жив я будет жить и ваш Наследник. Говорили мне, что у него кровотечение какое-то... Всё решимо. Просто в комнату не входите и всё будет хорошо. Договорились? — Он посмотрел на обоих и потом на уже напряженную Розалию, родители младенца конечно были напуганы всё же и четкого ответа не дали. — Хорошо, значит да. С этими словами он и ушёл. Десять напряжённых минут, при которых каждый не мог и слова сказать. Выдавить из себя хоть что-то было невозможно. И вернулся Венти с младенцем, удивительно живым и здоровым. Нет никакого кровотечения, нет никаких болей и странных желто-фиолетовых синяков. Абсолютно радостный младенец, который будто бы ничем никогда и не болел. Ни намека на какую-то гемофилию. Венти укрепил себя в роли целителя. И его сразу же утвердил в качестве Спасителя Наследника. Венти ухмыльнулся и повернулся к другому концу коридора, где была приоткрыта дверь и из которой был виден сам Натаниэль.Так будущие враги и пересеклись взглядами.