От песен к сердцу

Очередной тёплый, зимний вечер. Потемнело рано, и теперь чёрное небо извергало из себя крупные, холодные хлопья снега, медленно спускающиеся на землю. Во всех домах давно погасили свет, и только из окон одной избы яркий свет обжигал непроглядную тьму. В доме ко́нюха опять была пьянка. Там пели песни, которые можно услышать на соседней улице, рьяно бранились невиданными выражениями, и только изредка из-за двери показывались лохматые или короткостриженные макушки вышедших покурить мужиков. *** В тёплой комнате, за прямоугольным столом, заставленным в основном мясными блюдами и пивом, сидело около восьми человек. Они пили, ругались, ели и так по кругу. Самым спокойным с уверенностью можно было назвать темноволосого мужчину, сидящего во главе стола. Он почему-то пил, закусывая только солёными огурцами, не притрагиваясь к мясу, но это мало кого волновало. Все обращались к нему "Горшок" или "Миха", изредка называя по профессии - конюхом. Уже около двух часов шумная компания гуляла на полную, когда один из мужиков вдруг спросил хозяина пьяным голосом: - Эт, Мха, а чё ты это всё оргнизвал-то? Шо за повод?* Смех чуть притих и семеро уставились на одного, ведь всем вдруг стал интересен ответ на заданный вопрос. - Как какой повод? Так это, новость у меня есть, вот какой! - Горшок встал со своей табуретки и поднял на уровне груди кружку пива - Но сначала - тост! - темноволосый прокашлялся в кулак, а потом громко выдал - За мою жену! - и залпом выхлебал весь напиток. В комнате стало необыкновенно тихо. Семь пар глаз забегали по сторонам, иногда сталкиваясь взглядами друг с другом, но сразу разбегаясь. Миха, допив пиво, с грохотом поставил кружку на стол и продолжил: - Да знаю я всё, мужики, знаю... Узнал, вот недавно. Вы все, как не странно, - голос конюха сбился на хрип - в тайне от меня к бабе моей шары катили, вот всех вас я сегодня и собрал, понимаете, да? - Горшок с хлопком опустил обе ладони на деревянный стол, опираясь на них, и воткнул взгляд в пол у своих ног. Мужчины будто сжались, теперь глазея точно на темноволосого. Один из них открыл было рот, чтобы что-то сказать, но не успел. - Это я, конечно не уследил за ней. Вина моя - Миша сделал странную паузу, будто ожидая ответа. Потом поднял глаза - Но скажите, правда вкусная она? - на лице мужчины отобразилась жутчайшая улыбка, демонстрирующая отсутствие передних зубов, когда-то выбитых лошадиным копытом. Вдруг один из мужиков упал головою прямо в тарелку с куском варёного мяса, и начался хаос. До всех дошёл смысл сказанных конюхом слов, люди начали метаться по комнате, стараясь резвее выбраться из-за стола и пробраться к двери, но сделав буквально пару шагов каждый упал замертво. Темноволосый с громким выдохом вытащил из кармана и поставил на стол непрозрачный, стеклянный бутылёк. Теперь Горшок с презрением смотрел на трупы сверху вниз, прикидывая, куда бы их можно деть и останавился на том, чтобы отдать тела свиньям на свиноферме. Тут подкачанное тело со спины обвили тонкие ручки с аккуратными, нежными пальчиками. Миша поворачивается в объятиях и осторожно берёт в ладони миловидное лицо девушки, заплаканное, но украшенное самой дорогой для Горшенёва улыбкой. Небесно-голубые глаза замерли, встретясь с карими, и девушка оставила нежный поцелуй на губах мужчины, приподнявшись для этого на носочках. Миша нежно убрал с лица девушки золотую пружинку волос и приложил к розовой щёчке огрубевшую ладонь. - Андро, всё хорошо, понимаешь, да? Ты не плачь только, ладно? - Горшок прижимает к своей груди голову девушки, поглаживая по длинным распущенным волосам - Знаю, Миш - родной, мелодичный голос греет душу конюху, заставляя того улыбнуться, зарываясь носом в золотую макушку. Спустя долгую, но вовсе не неловкую паузу Андриана** добавляет - Я люблю тебя, Мишенька. Вместо ответа мужчина приподнимает лицо девушки за подбородок и нежно целует в мягкие, пухлые губы.