Is this dream?

Поздний вечер. Деревья тихо качаются, а зелёные листья играют свою мелодию, ведомые мягким ветром. После заката солнца, люди словно прятались по своим домам. Разбегались, как муравьи, в надежде провести этот тихий вечер с любимыми людьми. Изредка горели фонари. Там, где сейчас идёт парень, обычно нет света. Так что ему неслыханно повезло - что он вообще что-то видит. Шёл небольшой дождь, но брюнета это ни капельки не смущало. Ему было просто всё равно. Редкие капли собирались на волосах, скатываясь вниз по коже или вовсе падая под тяжестью собственного веса. Это был тяжёлый день. И хоть Джордж ненавидел мрак, сейчас он был его спасением. Он приятно успокаивал и дарил чувство невидимости. Помогал расслабиться и ни о чём не думать. Долгая ходьба сказывалась. Ноги налились свинцом и отказывались двигаться. Единственным желанием парня было: наконец дойти домой. Медленно шагая, его голова была на удивление пуста. Эта тишина не была оглушающей. Она дарила надежду, что все его тревоги исчезнут, что он больше никогда не вспомнит, что же его на самом деле гложет. Что заставляет его свернувшись калачиком на кровати тихо плакать, не имея сил ни на что больше.  Джордж был одинок.  Когда он уезжал из родительского дома, его охватило воодушевление, радость. Наконец-то он сможет жить вне зависимости от них. Не слыша их назойливых голосов, что упрекают за любой косяк. Не чувствуя боли, что причиняют слова его близких. Он давно хотел убежать. Его «друзья» никогда не выберут его, хотя Дэвидсон был готов отдать за них жизнь. Он был им не интересен. Слишком приставучий, прилипчивый, громкий. Подставляя его в очередной раз, они окончательно сломали бедного мальчика. Он ведь хотел любви, понимания, дружбы, признания. Что же пошло не так? Теперь он живёт совсем далеко. Он уехал туда, куда не доберется никто из них, где ничего не будет напоминать о прошлом. Но и здесь ждала неудача. Джордж не должен быть один. Так за что же его наказала судьба?  Парень перешагивает последнюю ступеньку, тяжело дыша. «Надо бы заняться своим телом» - думает парень, отворяя дрожащими руками дверь.  Привычная тишина встречает хозяина квартиры. Большая не заставленная комната делает это место ещё неуютнее. Сняв свои ботинки, он ступает на холодный пол. Обувь оставила грязные следы, куртка мокрая, не говоря уже о волосах.  Все знали, что у Дэвидсона никого нет. Ни друзей, ни любимого человека. Но никто не хотел с ним знакомиться: парень был слишком странным. Вечные синяки под глазами, неухоженные пряди волос, молчаливый, да и все. Почему же тогда он отталкивал людей? В последние месяцы, парень отчаянно сбегал с работы, как только его смена заканчивалась. Люди думали: «может зверушку какую завёл» - а другие просто махали на него рукой. Но единственная причина, по которой он так спешил, это сон. Нет, он высыпается. Ему хватает того времени, чтобы голова не упала на стол, а ноги не подкосились. Чтобы голова думала, чтобы речь была связной и понятной. В сне своём он находил спасение.  Небольшое количество времени назад ему приснился сон. Странный сон. Кучерявый ретривер с прекрасными зелеными глазами играл с брюнетом. Все было хорошо, но как только наступила ночь, эта милая собачка превратилась в человека. Красивого, если честно. Его волосы напоминали шерсть питомца, а глаза были точь-в-точь. Но с темнотой пришло нечто страшное. Кажется, этот мрак поглотил все добро этого существа. И теперь перед ним была не просто вторая ипостась, а самое тёмное, что могло остаться от неё.  После этого дня, он всегда просыпался в холодном поту, ему снился этот парень. Во снах происходило разное: от оскорблений, до убийства. Он мог просто весь сон подшучивать над ним, а после всадить нож в спину. Никогда нельзя было разгадать его планы. Он был словно ветер, который невзначай, может превратиться в ураган, способный поглотить тебя без остатка. И как бы Джордж не пытался отрицать: он привязался к этому ураганному парню. Брюнет прозвал его «Дрим», так как это был мальчик из сна.  Дэвидсон ощущал себя странно, почему он ждёт какого-то убийцу-оборотня из своих снов? Что же в нём было хорошего? Ну, как минимум внешность. Мягкие локоны, до которых Дрим никогда не позволял дотрагиваться. Сильные венчатые руки, способные сломать тебе трахею при небольшом усилии. Редкие веснушки, что выглядели странно, но запоминались сразу. Красивые изумрудные глаза, что горели огнём. И ехидная улыбка, что выдавала самолюбие. Но, как никак, это чертовски шло ему. Зайдя в свою комнату, Джордж вздыхает. Тут слишком чисто. Белые монотонные стены, аккуратно заправленная кровать, пустой рабочий стол и комната без пыли. Парень любил чистоту, но сейчас, эта квартира выглядела пустующей. Впрочем, так и было. Переодеваясь в пижаму, он специально закинул свои вещи на стол. Скривился. Не любит он мусорить. Но так, хотя бы вид того, что тут кто-то живет создаётся. Собираясь ложится в кровать, его взгляд зацепился за вазу. Его любимую. Это было первое, что купил Дэвидсон при переезде. Не какой-то банальный брелок или футболку. Вазу. Обычную синюю вазу с небольшим орнаментом, прекрасно её дополняющий. Она стояла не так, как оставлял её хозяин. Ручки её были повёрнуты перпендикулярно, хотя брюнет с точностью помнит, что всегда ставит ручки параллельно стене. Небольшое волнение накатило на парня. Он стал озираться, присматриваясь к маленьким деталям.  Ничего не найдя, Джордж сел на кровать. Может, он забыл, как переставил её. Может хотел посмотреть на неё под другим углом. А может это ветер, чудесным образом повернувший тяжёлый предмет на 90 градусов, при том, что окно парень открывает очень редко. Мёрзнет, вот в чем дело. Отбросив мысли на потом, он решает наконец расслабиться, даже не поев. «Если бы это был вор, он бы оставил ещё какие то следы. Да и зачем вору делать очевидные подсказки на то, что он был здесь?».  Только устроившись в удобную позу и закрыв глаза, Джордж услышал странный звук. Его, уже потяжелевшие, веки отказывались открываться, но интерес был сильнее. Зрение уже успело расфокусироваться, но это не помешало ему заметить странную тень в углу. Встрепенувшись, парень протер глаза. От увиденного, парень закричал. Там кто-то стоял. Большая тень, выше его на голову, и явно превосходящая в мышцах и спортивной форме. Липкий страх окутал всё тело. Увязший с головой в нём, Джордж не мог пошевелиться. Его мысли роились, но он не мог ухватиться ни за одну из них. Стены его собственной комнаты стали давить. Прожигающий взгляд, что чувствовался даже из тени, не прибавлял уверенности. Всё тело словно онемело. Язык, так и вовсе, упал мёртвым грузом. Тень шагнула вперёд. Свет луны очертил красивое и такое знакомое лицо. Золотые локоны словно сияли, отражая блики. И когда он успел выключить свет? Это была не просто тень. Это был он.  - Дрим? - тихо прошептал брюнет, отмирая.  - Привет, Джорджет. - сказал, искажая имя, парень, ухмыляясь - Чем займёмся сегодня? -  Он всегда спрашивал его, а Дэвидсон всегда не находил, что ответить. Тот всегда знал, чем они будут заниматься, а другому оставалось лишь блуждать в догадках. Оставалось лишь верить, что это будет безопасно.  - Что же, ты не рад меня видеть? - наигранно-обиженно сказал блондин - Давай обнимемся -  Что-то не так. Он с ним играет, проверяет. Он не любит лишних касаний, а уж тем более не любит обниматься. Ослушаться нельзя, но и бездумно броситься в чужие сильные руки тоже. Брюнет встаёт с кровати нарочито медленно, дабы вытянуть время на рассмотрение, ища то, за что можно зацепиться. Лицо напротив стало искажаться, ему не нравится ждать. Уже собираясь прыгнуть хищнику в руки, он замечает блеск. Лунный свет отражается от чего-то металлического и, как Джорджу кажется, не тупого. В шаге от своего постоянного ночного убийцы парень замирает. Резкий выпад на него, заставляет двигаться быстрее. Страх и риск прибавляют адреналин, но дрожащие руки точно ни к чему хорошему не приведут. Первый удар. Джордж уклоняется. Его сердце стучит как бешеное, а в глазах потемнело. Чёрт. Не видя нападающего, он наугад отступает. Видимо, это был нужный момент, ведь послышался смешок и рассекающий воздух свист ножа. Игра только начинается, а он уже чувствует поражение. Дэвидсон никогда не выигрывал, но держаться долго - это уже победа. Его тактика была защита. Идти на таран не было смысла, его противник слишком велик. Уклоняясь от очередного удара, он понял - сзади стена. Отступать некуда, а это значит, что нужно отвлечь внимание. Единственное, что было под рукой, это ваза, стоящая неподалёку, стоит только вытянуть руку. Чтобы противник не угадал его мысли, он не сводил с него взгляд. Как только блондин двинулся, Дэвидсон быстро схватил вазу, кидая тому в лицо, дабы дезориентировать. Но, словно в замедленной съемке, он наблюдает, как его любимая ваза пролетает сквозь высокое тело, сталкиваясь с поверхностью стены. Осколки повсюду, но самое режущее в этой ситуации не это, и не нож, а глаза и улыбка, что не предвещала ничего хорошего. Как ваза вообще пролетела сквозь него? И словно очнувшись ото сна, брюнет видит: тело парня напротив полупрозрачное, колеблется, иногда становится совсем плотным, а иногда попускает почти весь свет. Такого раньше не было. Усложнение правил? - Так - так, Джорджет, опять решили смухлевать - голос, что только кажется злым, разносится эхом по его комнате. Почему они вообще здесь? Раньше это были странные, но греющие душу места. А тут холодно, одиноко, слишком неуютно. За грубостью голоса скрывается доля уважения, неожиданность от действий его оппонента. Плюс балл в их нечестной игре.  - А ты не ожидал? Теряешь хватку - съязвил брюнет в своей обычной манере.  И это очень нравилось Дриму. Никто в здравом уме не стал бы перечить своему многократному убийце. Но этот, не такой уж и высокий, комок адреналина на это способен.  Пока Парень из сна был в раздумьях, Дэвидсон это заметил. Решив воспользоваться моментом, он скользнул влево, перепрыгивая через кровать. Встав на пол, его пронзила острая боль, а сзади потянули за руки. Ну все, он проиграл. Джорджа повалили на кровать, пока его противник навис сверху, приставляя к горлу нож. Ступни неприятно кололо, но эта боль не сравнится с той, что росла в груди. Сколько они не виделись? Тоска прилипла к его душе и не хотела уходить. Он был слишком очарован этим нахальным веснушчатым парнем, чтобы иметь хоть что-то против того, что он прямо сейчас прижимает его своим телом. От этих мыслей его щёки зарделись. Но всё же, почему от осколков больно? В этом сне слишком много странностей. Похоже, ему нужно больше отдыхать.  - Тебе, как погляжу, очень нравится расклад быть мёртвым - сказал кудрявый, прижав остриё так, что верхний слой кожи уже был проткнут.  - А тебе, вжимать меня в постель - сказал нижний, не сумев сдержать нахальную ухмылку. - И снова этот колкий язык. Отрезать бы тебе его, но боюсь, что пригодится - как-то двусмысленно сказал Дрим.  - На что это ты намекаешь - Взгляд верхнего поплыл по худощавому телу под ним. Осмотрев выпирающие косточки, он почувствовал, как что-то упирается ему в торс. Даже не смотря туда, он сразу всё понял. А следивший за взглядом брюнет, сразу стушевался, теряя свою колкость. Дрим с задумчивостью стал разглядывать собственные пальцы свободной руки.  - Не смотри так на свои руки, я не собираюсь их вылизывать - всё таки выпалил Дэвидсон.  - Хм? А не плохая идея, знаешь - сказал призрак, чтобы наконец показать, кто ведёт.  Он отшвыривает нож куда-то в глубь комнаты, совсем не заботясь о вещах вокруг. Освободившейся рукой, он поймал оба запястья Джорджа в свою ладонь, размещая над головой: обездвиживает. Другой же стал поглаживать щёки, шею, волосы брюнета, пока не стал спускаться ниже. Дрим буквально сидел на нём, не давая ни одного повода усомниться в том, что он не сможет сбежать. Его цепкие пальцы прошлись по рёбрам, что отдалось мурашками по коже, щекотно. Чуть засмеявшись, он наконец поднял взгляд. Такие, уже родные, зелёные глаза сейчас отдавали малахитом. Внутри зрачков плясал огонь и неподдельный интерес. Оба задавали себе вопрос: «что же будет дальше?».  Когда на лице кудрявого можно было отчетливо прочитать «интерес», в глазах брюнета пронёсся страх. Ему вдруг стало боязно, своих чувств, то, как это будет происходить, с кем. Сам процесс, он слышал, очень болючий. Его тело стало бить мелкой дрожью, но сдаваться он не собирался. Борьба сомнений и неподдельного желания, что он даже не пытался отрицать, началась с новой силой. Собрав всю волю в кулак, он стал дрыгаться, пытаясь выскользнуть из объятий парня. Дриму это не понравилось. Теперь он снова вжимал бедное тело нижнего, держа в каждой руке по одному тонкому запястью.  - Ну что же ты, желал этого так долго, а теперь боишься? - О чём ты, когда это я.. - Послышался смех. - О, теперь мы будем врать? Как интересно. А тело твое то правду говорит - процедил призрак, явно раздражённый глупостью человека. Он же сам желал, так почему отказывается? Разве этими существами не управляют желания, что поглощают их разум?  Дэвидсон, как уже выяснилось, особенный. И хоть это иногда раздражало, всё же больше подкупало. Таким смущенным он его ещё не видел. Его щеки покрылись лёгким румянцем, а глаза бегают по помещению, не зная за что ухватиться. Будто переняв все эмоции Джорджа, Дрим сказал: - Я обещаю, с тобой всё будет в порядке. Ты мне доверяешь? - - Хах, спрашивает тот, кто недавно чуть не убил меня - сказал брюнет, возвращая свой беглый взгляд на парня сверху.  - Что ты! Я бы ни за что тебе не навредил - - Ох, раз уж ты мне так не вредил, боюсь представить что будет дальше - - Не язви, подумаешь, убил пару раз. - да-да, пару раз - Так что? - И как бы мозг не кричал ему остановиться, сказать нет, сердце уже знало свой ответ. Мягко, но уверенно кивнув, он полностью расслабился, отдавая себя чужим рукам. Мягкая улыбка, что была подарена Дэвидсону, осталась незамеченной, но Дрим знает, тот её чувствует. И словно прочитав мысли, он мило улыбнулся, чуть сморщив нос. Это было.. мило? Совсем не похоже на его обычное поведение, да и Дрим не вёл себя буднично. Между ними что-то изменилось. Брюнету кажется, что после каждого сна будет просыпаться с эрекцией. Пусть так, небольшое напоминание с утра, чем же занимался его мозг ночью.  Чужие руки проходили, холодным табуном, везде, где только можно. Забравшись под футболку, они стали оглаживать рёбра, что выпирали. Каким же худым был Джордж. Руки блондина спустились до живота, впалый живот чуть дрогнул, когда руки сместились чуть вниз. Но, желая насладиться партнёром, Дрим поднялся выше, к самой груди. Задев бутон сосков, парень под ним томно вздохнул и прикрыл глаза. То что он делал до этого, несомненно, нравилось тому. Но достигнув эрогенной зоны, парень просто растаял.  Призрак потянулся к губам. Странно, каким же плотным было его тело. Оно почти никогда не пропускало свет, видимо, он был слишком сосредоточен. Прижимаясь своими губами, Дрим медленно стал ими двигать, смакуя. Его руки продолжали ходить по телу, постоянно «случайно» задевая грудь. От этого брюнет тяжело дышал, мыча в поцелуй. Когда верхний слишком сладко прошёлся по эрогенной зоне, Дэвидсон не смог совладать с собой, застонав в поцелуй. Его рот раскрылся достаточно широко, чтобы это посчитали приглашением. Углубив поцелуй, блондин словно намекал, что всё серьезно, но парень знал это давно, понимая, что никакие силы не оттащат его от этого полупрозрачного типа.  Лёгкие стало жечь от недостатка воздуха. Голова кружится, но так не хочется отставать от этих тёплых губ. Желая оставаться в сознании, человек отстраняется, деля воздух на двоих. Успокоив дыхание, он решил спросить: - Ты же призрак, зачем тебе дышать? - с неподдельной заинтересованностью и хрипотцой в голосе спросил брюнет. - Всё то тебе нужно знать - ответил уже не такой мягкий голос, что означало явное возбуждение.  Осознавая то, что это сделал он, парень ухмыльнулся, стреляя глазками в верхнего. Уловив его игривое настроение, тот решил продолжать быстрее. Стянув кофту с худого тела, он беззастенчиво стал его разглядывать. Покрасневшие соски совсем не отличались по цвету от щёк Джорджа.  Дэвидсону не нравилось, что он выглядел так открыто, тем более один. Поэтому он протянул свои худощавые верхние конечности в сторону блондина, задевая подол футболки. Призрак решил не мешать. Наблюдать за таким вожделеющим парнем было одно удовольствие. Его дрожащие руки не смогли доделать работу до конца, а верхнему не нравилось ждать. Сняв свою футболку, он заметил взгляд брюнета. Тот занимался разглядыванием его мышц, вен. Не сумев просто смотреть, тот потянулся рукой, невесомо поглаживая кожу. На эти махинации Дрим чуть сам не растаял. Это было слишком приятно. Его кожа начала пропускать свет, но твёрдость тела ещё оставалась.  Отойдя от приятных ощущений, он наклонился к животу нижнего, покрывая его мелкими и влажными поцелуями. Проведя дорожку до груди, он остановился. С каким-то задором посмотрел на партнёра и принялся за соски. Играясь с одним, он стимулировал свободный рукой. Парень под ним стал выгибаться, от слишком ярких ощущений. Положив свои ладони на спину призрака, он впился в неё неаккуратными ногтями. Его грудь то кусали, то вылизывали, пытаясь показать, что тому, кто это делает, жаль. О, это далеко не так.  Закончив с грудью, блондин поднялся выше. Шея брюнета была красной, как и его лицо, глаза приоткрыты, а в зрачках виднелся туман возбуждения, что мешал думать ясно, наблюдать за своими движениями, криками. Примкнув к его утонченной шее, он стал кусаться, показывая, что не остановится только на этом. Тело Джорджа, словно одна эрогенная зона, плавилось там, где Дрим проходился своими горячими губами. С каждым новым укусом, он сдерживался все хуже, пока не перестал совсем. Он чувствовал, что его кожа покрылась приятными отметинами. Парень сверху был приятно рад, что он отметил Дэвидсона, как своего. И брюнету хотелось думать о том, что это увидят все вокруг, что больше не засмотрятся только на его фигуру или лицо, желая получить мальчика на одну ночь. От блондина он чувствовал любовь, понимание, уют, то, что его ждут каждую ночь.  Сквозь эти мысли, Джордж не заметил, как остался без нижней одежды. Проведя комнату взглядом, он заметил, что его штаны и треники благополучно валяются на полу. Призрак, словно зная, что эта чистота давит, создавал полный хаус. Но не только в окружающей среде, но и на теле его самого. Сам же Дрим выглядел не лучше. Огонь страсти заполнял все его глаза, прожигая в Джордже дыру. Волосы были растрепанны, а дыхание участилось.  Блондин смотрел на него, а Джордж смотрел в ответ, не смея отвести взгляд. Тот явно спрашивал «готов ли ты», на что человек снова кивнул, на этот раз не стесняясь своих желаний. Он стал гладить его торс, плечи, спину, что покрылись красными полосками от его ногтей.  Не желая больше медлить, Дрим протянул два пальца ко рту нижнего. И, не спрашивая ничего, тот покрыл их слюной. Получив то, что он хотел, призрак стал входить в того пальцем. Хоть холод пальцев насылал мурашки, он успокаивал кожу, что была как раскаленная печь. Протолкнув один палец, он остановился, давая партнеру привыкнуть, хотя совсем не любил ждать. Когда тело под ним вновь расслабилось, он продолжил двигаться.  Движения были рваными, неприятными, но точно не болезненными. И Джордж утопал в этих чувствах. Само понимание, с кем он это делает, пробуждало в его груди что-то щемящее: что-то тёплое, что разливалось и растекалось везде, даря ощущение, что он дома. Ну вообще, так и было. Его взгляд расфокусировался, а губы не прикрывались, разнося по комнате эхом его стоны, что стали более глубокими. Его партнёр растягивал его до момента, пока там не уместилось 3 пальца. Посчитав, что этого даже предостаточно, он отстранился, чтобы снять свою одежду до конца.  Глядя в карие глаза снизу, он начал входить. Брюнет поморщился и зашипел. Почему он чёрт возьми был таким большим. Во всех смыслах. Блондин стал касаться его, он был буквально везде. На губах, на теле, в нём самом. Движение прекратилось, но лишь ненадолго - Дрим вошёл полностью. Человек глухо простонал, когда темп стал нарастать. Кровать шаталась. Сам он был словно раскалённый. Его голосовые связки болели от постоянных криков. А участки кожи, где раньше были губы Дрима, приятно жгло и пульсировало. Все стало перерастать в один большой комок удовольствия, а бабочки в его животе стали превращаться в тугой узел, что никак не давал покоя. Холодные пальцы контрастировали с лавовой кожей Джорджа. Призрак ухмыльнулся, когда брюнет изогнулся особо сильно, а изо рта вышел не глубокий стон, а полноценный крик. Не меняя положения, блондин стал двигаться настырнее, желая доставить удовольствие обоим. Среди грязных стонов, что словно пластинкой воспроизводил Дэвидсон, можно было различить еще одни. Они были намного тише, но были глубокими, почти рычащими. Сердце колотилось, а голова болела от удовольствия. Дрима было слишком много. Он был в его мыслях, отвлекая от разговора или работы. Был в его сердце, что пыталось каждый раз оправдать поступки блондина. Был с ним во снах. Он был здесь. Рядом. Такой холодный, но в тоже время горячий. Такой бесстрастный и опасный, но на самом деле млеющий от прикосновений. Он был везде. С этими мыслями, узел, в животе Джорджа, наконец развязывается, больше не тяготя хозяина. Из-за рта брюнета слетает последний низкий стон. Стены пляшут, а глаза застилает приятная тьма… Резко открыв глаза, парень кричит. Снова кошмар. Его тело покрыто холодным потом, а сердце бешено бьётся. Руки дрожат, а горло саднит из-за крика. Запустив ладонь в свои волосы, он отметил, что они запутались. Вся кожа была липкой и неприятной. Взглянув на часы, он увидел время. 4:27. До его пробуждения ещё много времени, но он знает, что не уснёт. Дойдя до ванной на ватных и отчего-то больных ногах, он умывается. Тело горит, неужели температура? Встретившись взглядом со своим отражением, он снова кричит, вновь раздражая голосовые связки. Из зеркала на него смотрел совсем другой Джордж. Его волосы были растрепанны, щеки красны, а шею покрывали засосы, что только-только из красного цвета, переросли в сине-фиолетовый. Заглянув под футболку, он замечает, что соски пркранели и опухли, также как и губы. Это точно был сон?