Желание жить

В самый ужасный период его никчёмной жизни, когда двухцветный мир и вовсе потерял краски, у него появилось спасение — яркая, искрящаяся звезда. Она освещала собой надежду в лучшее, в то, что он непременно справится. Парень стал счастливее и полностью доверился своей звезде, а потом испугался. Испугался отражения в зеркале и чёрной души и, не заметив, наступил на неё. Он слышал, как звезда крошится под ногами и его мир рушится. Ещё месяц после утраты парень пытался помочь себе, но, оказалось, что он попросту разучился это делать: хобби прошлого выпадали из тресущихся рук, ломались, рвались. Все знают, что без кислорода даже самое сильное пламя потухнет, а в душе парня не осталось деревьев, что могли бы очищать воздух — только углекислый газ без надежды на спасение. Будь звёздочка рядом, она бы точно помогла, думалось парню. И потому сейчас он здесь — на крыше самого высокого здания, что ему удалось найти. Ветер треплет тёмные волосы и холодит мокрые от слёз щёки, под ногами кипит жизнь. Жизнь, более не принадлежащая ему, далёкая и до смерти наскучившая жизнь. Парень последний раз смотрит вниз, жмурится, вытагивая руки в стороны, и шагает. Он чувствует лёгкость, когда ничто вдруг не сковывает движения и впервые не ограничивает свободу мысли, но в голове отчего-то пусто. В фильмах и мультиках герой всегда видел самые яркие прожитые моменты, когда летел со скалы или небоскрёба. Парень же не видит ничего, но думает, что так даже лучше: не жалеешь о содеянном. Он летит так долго, что, кажется, уже слышит людские крики, и молится, чтобы среди них не было его голоса. Вдруг резкая боль в левом плече, что моментально разрастается во всему телу, и долгожданное спокойствие.

***

Парень касается лампы сначала кончиками пальцев, потом добавляется по одной фаланге, а потом он и вовсе обхватывает её всей ладонью. Свет обдаёт кожу жаром, заставляя его чувствовать жизнь, что бурлит в венах. Он отдёргиргивает руку и поднимается на ноги. Белый больничный коридор встречает его звенящей тишиной, мурашки тотчас же начинают красться по телу. Парень идёт по идеально чистому полу куда-то вперёд, не зная, что ждёт его там. В голове вновь ни единой мысли или эмоции, нет страха и боли, которые преследовали парня на протяжении нескольких лет, и он наконец может спокойно вздохнуть. Тут он доходит до какой-то комнаты. Из неё доносятся еле уловимые голоса, они спорят о чём-то шёпотом и негромко перебивают друг друга. Где-то в глубине души маленьким огоньком загорается любопытство, но, когда парень дёргает ручку двери, намереваясь войти, всё тут же погружается в немую тишину и мрак.

***

Назойливый лучик солнца лезет в лицо, поэтому он нехотя открывает глаза и видит худенькую девушку в белом халате, поливающую цветы на подоконнике. Парень смотрит на неё немигающим взглядом, пытаясь понять, где он и что вообще здесь делает. А девушка тем временем оборачивается, закончив с растениями, и замечает парня. — Мистер Девидсон, Вы очнулись! — восклицает она. — Как Вы себя чувствуете? Джордж молчит, хмуро глядя перед собой. — Где я? Медсестра морщится от грубого тона, но продолжает улыбаться, как прежде. — В больнице, Вы не помните, как наглотались таблеток? Соседи вызвали скорую. Но к сожалению, мы не смогли связаться с Вашими близки... — Я понял, — не в силах больше слышать неприятную болтовню Девидсон перебивает девушку. Когда же до Джорджа всё-таки доходит смысл сказанного, он чувствует, как внутри закипает злость. — Позовите врача, что посмел меня спасти. На лице медсестры отображается смятение, затем она кивает и как можно быстрее уносится в коридор. Оставшись наедине с самим собой, Джордж принимается рассматривать помещение. Белые обои и много света, затем он замечает, что, помимо его кровати, в палате ещё четыре таких же, и все пустые. Слева огромное окно и фиалки на подоконнике, а справа дверь, которая распахивается сразу же, стоит Девидсону взглянуть на неё. В проёме появляется высокий мужчина в халате, таком же белом, как и всё здесь. Блондин, выглядит очень аккуратно и даже статно, не то что Джордж. Наверняка сейчас всё его лицо усыпано ссадинами, а под глазами красуются тёмные круги. По крайней мере, чувствует он себя именно так: как синяк на коленке, которой уже в сотый раз ударяются об один и тот же стул. — Мистер Девидсон, Вы звали, — улыбается мужчина, и на секунду мелькают его зубы. Белые. Джордж закатывает глаза, замечая это. — Зачем Вы спасли меня? — Зачем Вы сделали это? — спокойно спрашивает врач и присаживается рядом с постелью Джорджа. Он не знает, хочет ли отвечать на этот вопрос честно, потому просто хмурится и грубо выдаёт: — Неважно. В помещении повисает тишина. Джордж смотрит на идеального мужчину перед собой и решает сменить тактику. — Как Вас зовут? — Клэйтон Хаммер. — Мистер Хаммер, зачем Вы живёте? Клэйтон глухо смеётся, зелёные глаза слабо поблёскивают от интереса. — Я люблю жизнь. Люблю рано вставать и пить фруктовый чай, люблю свою семью, своё дело, — он нежно улыбается, вспоминая о чём-то. — Разве Вы не любите, Мистер Девидсон? — Нет. Нет в этой жизни ничего интересного для меня, я от всего устал. — Вы сильно заблуждаетесь. В этом мире есть ещё тысяча и одна вещь, способная Вас удивить. — Ну тогда подарите мне «тысячу и одно желание жить», — слабая улыбка трогает губы Джорджа, когда он думает об обсурдности сказанного. Клэйтон тоже улыбается и кивает: — Хорошо.