ryushi
я иду по точке
хуй знает куда, но иду
пытаюсь лететь
После — недолгий звонок с выяснением того, как они глупо разошлись и когда наконец Йеджи завидела оглядывающуюся по сторонам Рюджин, моментально рванула к ней с объятиями. Она точно запомнит именно этот их контакт на всю оставшуюся жизнь и улыбающуюся после Шин. А ведь Йеджи казалось, что Рюджин выше, несмотря даже на то, что она прекрасно знала об их разнице в росте, в живую это умиляло ещё больше. Йеджи вновь подносит бумажный сверток ко рту, наверное, Лию уже начало напрягать это молчание и запах курева, но в голове крутится лишь тот момент их первой встречи. Как она ерошила темно-синие пряди, а Шин сначала смотрела на неё непонимающе. Всплывает образ такой же курильщицы Рюджин, вставшей, по желанию Йеджи, специально к месту у отеля, где курить можно. У Хван, кажется, в каждой клеточке тела отпечатался тот момент. Был конец января и Йеджи точно помнила, как мерзли её руки, даже когда температура показывала чуть больше десяти градусов, а Рюджин будучи хорошим другом грела их. Они гуляли по какому-то, ещё по-новогоднему украшенному, сеульскому парку, разговаривали буквально обо всем, поедая купленный кимпаб. Кажется, до этого момента они и вовсе не знали друг друга. Это было такое комфортное общество друг друга, впервые за долгое время для Хван. Обычно она пользовалась людьми для какой-то собственной выгоды, в последствии бесчувственно заканчивая взаимодействия с ними, по получению результата. Тут, всё будто было совершенно наоборот. Она не управляла ситуацией — ситуация управляла её чувствами, эмоциями и поступками. Наверное, только тогда полтора года назад, в двадцать лет она поняла, что значит та самая первая и яркая влюбленность. Она поняла, что вряд ли уже привязывалась настолько сильно до этого. И обычно отстраненная Рюджин в переписке, ведь тоже на деле была совсем другой. Она так искренне и до безумия красиво улыбалась всю эту встречу, много шутила и казалась тем самым человеком. Таким нужным среди будничной рутины со своей особенной яркостью, освещающей самые тёмные закоулки разума. А после последовали более частые встречи, перерастающие в свидания, где они узнавали о друг друге всё больше и больше. О когда-то пережитом травмирующем опыте, что пришлось переживать вместе за кружкой энергетика, разведенной соджу под вкус, о том, что тревожит в последнее время. И Йеджи честно даже терялась. Она чувствовала, что это её человек, это близкий человек, но внутреннее недоверие ко всему миру брало вверх. Это создавало ужасный внутренний диссонанс. Хван без сомнений чувствовала эту любовь, чувствовала привязанность к человеку, что так быстро смог заполучить её сердце, но это и напрягало. Никто так быстро не входил в этот доверенный круг. Потому, наверное, и уезжала она обычно домой в слезах, просто не понимая что происходит. Просто боясь того, что она в ловушке собственных чувств. Ловушке того, что не может контролировать. Вспоминать этот этап сложно. Сильно жжёт в груди, учитывая, что то состояние в последнее время начало возвращаться. В чем их проблема? Можно вопрос чуть полегче. Может проблема просто в самой Йеджи? — Но ты же знала на что шла, вступая в отношения с человеком, который заведомо уже был в отношениях с работой? — Хван лишь ухмыляется на эту фразу, Лиа права, собственно как всегда. Не будь она с Юной, наверное, стоило бы начать отношения именно с ней. Здоровые отношения, без любви. Это ведь не антиподы друг другу? Сигареты кончились, когда-нибудь она умрет от рака легких, но вряд ли это произойдет сегодня. Придётся говорить. Придётся вспоминать и думать, как же она не любит это делать — копаться в своей голове, наверняка зная, что ни к чему хорошему это не приведет. — У тебя есть что-нибудь выпить? — криво улыбается Йеджи, ища хоть капельку поддержки в глазах Лии, которые она уже кажется устала закатывать за этот вечер. Видимо, Хван достала уже не только себя. Видимо, этот диалог в принципе был плохой идеей. — Фруктовый чай устроит? — Йеджи кивает и Чхве почти обречённо плетётся к полке с кружками. Лиа с громким стуком ставит прозрачную чашку перед Хван, вырывая ту из излишней рефлексии. Направляется за кипятком и заварочным чайником, как в этой комнатке вообще смогло уместиться столько вещей, всё еще остается загадкой для Йеджи. Чхве аккуратно разливает жидкость по кружкам, убирает чайник с кипятком обратно на подставку, а небольшой заварочный оставляет на столе. Пока Йеджи лишь молча сидит и будто бы ничего вокруг себя в принципе не замечает, заворожённо смотрит в темноватый чайный раствор, Лиа лишь потирает переносицу, ожидая пока Хван всё-таки выйдет из собственного затмения сознания. — Знаешь? Мне страшно, мне очень страшно, Лиа, — неожиданно даже для самой себя говорит это Йеджи, растерянно заглядывая в глаза подруге. — Я так боюсь, что она уйдет от меня, Лиа. Я так не хочу этого. А Лиа уже начинает жалеть, что когда-то вообще посоветовала подруге искать новое общение в сети, а не повела ту в обычный бар. Хотя, если это судьба, то она свела бы этих двух идиоток и там. — А она даёт поводы в сомнениях? — совершенно спокойный тон, даже пугает чем-то. — Моя голова даёт, — задумывается на секунду Йеджи. — Даёт сбой, — получается более эмоционально, чем хотелось бы. Более громко, чем хотелось бы говорить о собственных проблемах, но видимо настал тот час. — Включи музыку, — она затихает, а после уже более поникши добавляет. — Пожалуйста. А Чхве особо делать нечего. Она подключается к колонке, что-то долго выбирает в своем плейлисте с расчетом на то, что Йеджи фанатка творчества Техена. Недавний мини-альбом «Layover» — приходится очень к стати. Девушка пытается наверняка подобрать то, что меньше всего потревожит сейчас и без того расшатанное сознание Йеджи.V — for us
как же Лиа всё-таки проебалась с окончательным решением Почему-то именно эта песня плотно засела в голове Хван, при первом упоминании того, что же описывает их с Рюджин отношения. Каждая строчка, будто изначально писалась под них. Под их недомолвки и общую усталость, то ли от работы, то ли друг от друга. Однако одно неизменно — сильная привязанность, какую бы глупость ни творила любая из них. Ссоры в последнее время — и правда ритм жизни. Когда начинает злиться Рюджин к этому изобилию дерьма моментально подключается и сама Йеджи. Будто это в моменте даже приносит какой-то очень странный кайф. Отходить от которого, правда, впоследствии сложновато. — Will you change your mind? I would give it all up, — тихо вторит певцу Хван, почти плача добавляя. — For us. И иногда ей честно эти отношения кажутся созависимыми и совершенно нездоровыми. Так будто не должно быть. Так, как между ними. Рюджин, определённо не плохой человек, просто человек со сложным прошлым. Хван такая же. На этом и сошлись, наверное. Правда, никто не предупреждал, что всё своё старое дерьмо придётся разгребать двум людям с тревожно-избегающим. Почти суицид. Им сложно говорить друг с другом. Как только диалог заходит в нужное русло — начинаются обвинения друг друга во всевозможных грехах и оскорбления. Только по пьяни, иногда, они могут, как бы то не было странно, здраво и честно рассуждать. Йеджи даже наверняка помнит один из тех диалогов, когда они пьяные за руку гуляли по ночному парку, пассивно перекидываясь колкостями. — Знаешь, — смеется Рюджин, — Мне иногда кажется, что я еж, а ты — человек, которому очень нравится колоться медленно о каждую его иголочку — Какая ты идиотка, Шин, — подхватывает пьяный смех Хван, — Ты больше на мартышку походишь, которая с пальмы кидается в меня кокосами, — каждый понял это по-своему. Обе посмеялись. И Йеджи даже тогда, в состоянии алкогольного опьянения, поняла, что на неё с огромной вероятность обиделись. Но сделать она не может. Ничего. Ей сложно. Сложно прежде всего извиняться за собственные слова. Даже когда она понимает, что не права сама, она будет стоять до последнего на своей идиотской точке зрения. В конечном итоге даже убедит саму себя в этом идиотизме, упрется как баран, но не отступит. Как это раздражает. Хотя насколько можно считать беспочвенными обвинения в том, что этой Рюджин в последнее время стало куда меньше в её жизни. Лишь холод, работа и усталость. Йеджи даже противно от того, что у неё руки опускаются. Она готова поднять чертов белый флаг в этих отношениях, кричать, что с ними явно что-то не так, что им нужна помощь. В их случае было очень не плохо просто лечь в какой-нибудь психдиспансер, чтоб наверняка. Хотя, возможно, в таком случае они поймут, что будучи здоровыми совершенно не нужны друг другу. У каждой изначально были достаточно различные интересы, ценности и жизненные перспективы. Будущее Рюджин было давно предрешено родителями, будущее Йеджи зависело от того насколько подорожает билет на автобус, чтобы по достижению совершеннолетия наконец уехать из родного города. Для Рюджин, работать на износ — ещё с подросткового возраста стиль жизни, пока Йеджи — это что-то больше о слишком больших мыслях, которые заранее обречены на провал. Рюджин интересуют проблемы свои и своих близких, Йеджи пытается разом решить проблемы всех меньшинств Кореи. Рюджин в заезженном вопросе ответит «любить», когда Йеджи совершенно напротив — «быть любимой». Рюджин предпочитает крепкий алкоголь и курит с начала старшей школы, Йеджи увлеклась этой дрянью после знакомства с Шин. Когда они обе слышат словосочетание «Right here», Рюджин думает о лирике Lil Peep-а, Йеджи вспоминает слова из песни Chase Atlantic. Казалось бы, они изначально и не должны были сойтись. Они не должны были дружить. Однако, сейчас же наоборот — даже любят. И даже не врут, когда говорят об этом. В моменте даже становится теплее при осознании этого, того, что они несмотря ни на что любят друг друга. Хоть мысли в голове начинают путаться, ну уж точно, не меньше, хотя бы пытаются перейти на нужную полочку. — Йеджи, — чей-то голос, тихо прослеживается сквозь пелену сознания. — Йеджи, прием! — ах да, у них все еще сеанс «психотерапии» — Да-да, я здесь, Лиа, — быстро отнекивается Хван, по привычке ища в кармане дозу спокойствия, уже успела забыть, что на сегодняшний вечер оно кончилось. — Не очень похоже на то, — она точно работает психологом? — Так всё же, что тебя тревожит? О чём ты думаешь прямо сейчас? Сложно говорить о чём-то. Потому что, кажется, она думает совершенно ни о чём. Тревожит её всё, начиная с картин на стенах, заканчивая тем, что Рюджин не писала ей с обеда. Просто жалеет себя. Она ведь не может сказать Лие, что ей не хватает простого человеческого спокойствия и, возможно, ещё немного внимания. Ведь, Шин всегда везде и со всеми, но почему-то слишком её мало с самой Йеджи. Шин на вечеринках с друзьями, на благотворительных фондах, на утренниках у племянницы, да даже на чертовой работе, но только не с Йеджи. Почему Хван не ходит с ней? Потому что у Рюджин есть родители. Влиятельные консервативные родители, уже несколько лет как ждущие внуков. Не будет родителей — не будет работы. Не будет работы — не будет денег. И Хван, вроде как, не возникает. Она готова быть секретом, огромным секретом фирмы, её сердце хочет одного — самой Рюджин и её внимания.голая — ROZALIA
Воскресенье. Кажется, ещё не было семи утра. Они могут провести этот день вместе. Рюджин утомленная их ночной жизнью и работой, уткнувшись носом в плечо Йеджи, мило посапывает. Хван не спится. Ей так ценна каждая минута, когда она видит такую расслабленную и совершенно никуда не спешащую Шин. Йеджи пропускает тёмные пряди сквозь пальцы, аккуратно, чтобы не разбудить, гладит Рюджин по голове словно котёнка. В глазах лишь безграничная любовь, а зрачки, кажется, вырисовывают форму сердечек. Хван до того, как Рюджин вошла в её жизнь даже наверное не знала, что такое любовь. — Доброе утро, — хрипло проговаривает Шин, чуть приподнимаясь на локтях. Всё-таки проснулась. — А ты чего не спишь, малыш? Волосы растрепаны, Рюджин ещё даже не до конца разомкнула глаза. Идеальная картина для Йеджи, красота ведь всегда в глазах смотрящего. Но в глазах Хван гораздо больше — желание всегда быть вместе, никогда не отпускать, быть вместе. Быть рядом. — Не спится, — губы расплываются в ласковой улыбке, — Я тебя разбудила, Джини? Шин сонно мотает головой из стороны в сторону, утыкаясь носом в ключицы Хван, аккуратно прикасается губами к шее. Так спокойно. Ничего больше кроме них. Словно в вакууме, где никого, кроме них двоих. Еле слышное дыхание Рюджин успокаивает, даже вновь убаюкивает. Йеджи так нравится этот котенок, что перерос обычные габариты других котят. Так нравится его мягкая и нежная сторона. Когда Шин не серьезная в завале работы, а вот такая, только с ней. Хван аккуратно дотрагиваясь до кисти Рюджин переплетает их пальцы, стараясь быть еще ближе, чувствует довольное бурчание рядом. Йеджи тоже прикрывает глаза, погружается в это приятное рутинное утро, и она кажется почти засыпает, погружается в дрему вновь, но когда у них в последний раз вообще было спокойное утро? По комнате раздается громкий звонок. Телефон Шин. Рюджин моментально подрывается с места, разрывая сцепленные руки, сон мгновенно как рукой снимает, у обеих. Девушка нервно копошится руками на тумбочке поисках смартфона, разочаровано вздыхает, когда это оказывается не спонтанный будильник, а звонок. На экране высвечивается контакт «Отец». — Да, — пытается сделать свой голос не таким сонным и раздраженным Рюджин. Йеджи сразу понимает с кем разговаривает ее девушка и ее это не устраивает, но говорить об этом нет смысла, она ведь не может оставить Шин без денег и родителей. Терпила получается. Хван закатывает глаза, когда Рюджин уже подскакивает с кровати в неизвестном направлении. Как всегда. Йеджи уже даже не будет вставать и идти за ней и расспрашивать куда она пошла на этот раз. Дураку понятно, что работать, делать вид правильной девочки для своего отца, внимания которого та добивалась годами. Дверь закрывается. Она уже ушла. Снова. Сегодня должен был быть один из немногочисленных выходных Шин, который они уже договорились провести вместе, но у Рюджин как всегда есть что-то, а возможно и кто-то поважней. Хван ворочается в кровати из стороны в сторону, пытаясь уснуть, тщетно. Спустя час на телефон приходит смска. буду поздно.извини Ничего нового. Сказать, что Йеджи была односторонней жертвой абьюза в этих отношениях — будет главным анекдотом года. Хван далеко не ангел, в каком-то роде даже антоним к этому слову, она и сама любит поебать мозги Шин по поводу и без. Почему? Просто так получается, даже когда она искренне пытается это контролировать. — Я думаю, Лиа, — на секунду осекается Йеджи, — Наверное я руиню эти отношения. Ты знаешь какая я противная? Ты даже не представляешь, — а Рюджин даже представлять е нужно. Чхве глубоко выдыхая, готовясь слушать о том, что и правда так беспокоит Хван, что по ее мнению причина их шатких взаимоотношений с Рюджин. Йеджи собирается с мыслями, снова, по привычке роется в карманах, она иногда жалеет, что не имеет способности притягивать предметы к себе. — Я часто кидаюсь словами, — Хван кусает губу, — Неправильными, можно сказать некорректными, — так сложно говорить, когда начинаешь говорить о своих проблемах, — Я другой человек совершенно, когда начинаю злиться и ссориться, это так мерзко, — тихо заканчивает Йеджи. В голове всплывает сразу тысячи картинок их ссор, наверное, их и правда было уже около тысячи. Когда они просто начинали обвинять друг друга абсолютно во всех смертных грехах. Когда Рюджин не желая продолжать диалог просто уходит и где ее носит ни одной душе неизвестно. А доверять Хван тоже не умеет, ведь знает, что в мире множество людей куда лучше нее и в плане характера и в плане внешности. Боится, что когда Шин после их ссор покидает квартиру, проводит вечера с кем-то другим, с кем-то более приятным и добрым, с кем-то кто не будет агрессировать на тебя, когда к твоей же персоне проявляют заботу. Рюджин ведь очевидно пользуется вниманием других девушек. Осознание этого только добивает, заставляет в одинокие вечера рыдать навзрыд. Плакать как последняя сука, потому что она не хочет быть просто местом, где можно выпустить свою агрессию, не хочется быть балластом, ведь невозможно предугадать, возможно уже завтра отец Шин найдет той подходящего жениха, возможно завтра Шин скажет, что не любит Йеджи, что она ей просто не нужна. В представлении Хван — быть на первом месте для кого-то это не про нее. Она всегда была посредственной в учебе, в выборе музыки, в собственной личности. Чем она вообще могла изначально привлечь Рюджин? И ведь эта противная тревожность только возрастает с каждым днем. Йеджи чертовски нуждается в том, чтобы ей повторяли раз по сто, говорили, что она не пустое место, что она все делает правильно. Она чувствует себя такой бесполезной, когда не знает чем помочь уставшей после работы Шин, Шин у которой по сей день напряженные отношения с отцом, Шин у которой проблемы с самовосприятием. Кажется, что лучшим решением иногда будет просто покинуть ее, сделать ее жизнь чуть проще, не создавая лишних проблем.Не перебивай — БЛАЖИН
— А как вы обычно миритесь? — озадачивает Лиа, — Секс? — если бы. Как они мирятся? Сложный вопрос. Иногда хватает того, что одной из сторон нужно просто «остыть», дать час или два, а потом уже более спокойно начать диалог. Иногда