Алые

***

Стягивая с себя бюст и кружевные трусики, обладательница кесельно-голубых волос не спеша откидывает все в сторону, стеснительно краснея, при этом пытаясь не выплескать всю жидкость из своего бокала. Теперь ее щеки были пепельно-персикого оттенка, что не могло укрыться от глаз хитрой змеюки. Отводя взгляд в сторону, Окетра нервно и предвкушающе сглатывает, стараясь не сталкиваться взглядом с Даной, дабы не видеть ее хищную улыбку. Хотя, отвести взгляд было воистину сложно. Сама Дана сидела в довольно интересной позе, по-крайней мере для глаз Окетры это было явно интересно и интригующе, сладко и аппетитно, а одним словом, — заманчиво. Обладательница темно-серых волос расположилась в конце джакузи, уперевшись о стену. Ее руки были раскинуты в сторону и уложены по краям стенок их маленького бассейна, пока в одной из её ладоней находился полу-пустой бокал с вином. Тепло тягучим медом распространилось по телу, оседая где-то внизу живота. Дыхание бесконтрольно сбивалось, а на коже стали проступать кристальные капельки пота, подобные бисеру. Девушка аккуратно ступает ногой в воду, кусая внутреннюю часть щеки, чтобы ненароком не зашипеть от боли. Вода настолько горячая, что даже холодная. Окетре ступает в воду второй ногой и медленно присаживается, пока на нее продолжает внимательно и оценивающе смотреть ядовито-глазая, попивая игристое. — Смелее-смелее, — Шепчет Дана, крутя бокалом в руке. — Дорогая. — Слушаюсь, — Позволив себе показать маленькую полу-улыбку, ответила Окетра. Какой бы не была ситуация, для Окетры она все равно смотрелась довольно комично. Каждый раз. Дана лишь усмехнулась и в одно мгновенье добралась до Окетры, скинув по пути полную бутыль в воду и опрокинув свой же стакан, от чего вода начала окрашиваться в бледно-розовый. — Ну чего же ты так встревожилась? Она не успевает осмыслить происходящее, как тяжёлый и зудящий груз тут же обрушивается на её сердце, вынуждая с шумом стучать о грудную клетку. Девушка даже начинает ощущать холодный поступивший пот на её лице. Тело резко охватывает неконтролируемая тревога, а сердце на секунду пропускает удар. Её тонкие длинные пальцы тут же инстинктивно сжались в кулак. — Какая же ты быстрая.. — Дрожащим голоском произнесла Окетра, изо всех сил стараясь непринужденно улыбнуться, но получилась лишь кривая ухмылка. — Это еще не все. — Еще не все? — Озадаченно спрашивает Окетра. Девушка массирует пальчиками загривок партнерши, цепляет редкие пряди волос и накручивает их на фаланги, с интересом рассматривая шею. Чуть-чуть погодя, Дана плавно очерчивает кожу в районе ключиц, она мажет по выступающим костяшкам языком, и, не силах совладать с собственными желаниями, она прикусывает нежную кожу. В ответ слышится лишь тихое шипение, так что юная девица принялась с усердием зализывать ранку. — Х-ха-а.. — Тяжело выдохнула бывшая госпожа. — Неужели так больно? Я ведь была довольно нежна.. — Теперь уже озадаченно говорила Дана. Но взгляд ее был строг. — Нет, просто.. С непривычки. Девушка смотрела, как грациозно двигаются губы девицы напротив во время разговора. И тут последняя ниточка самообладания рвётся и та не выдерживает – целует алые губы напротив и мигом отстраняется. — Тогда скорее привыкай. — Она судорожно облизывала приторные отпечатки на коже Окетры, от блеска ее губ, пытаясь сохранять связь с реальностью, пока её глаза горели похотью. Дана вновь примыкает губами к оголенному участку кожи партнёра, под ее удивленный вздох, оставляя на ней россыпь из багровых пятнышек. Конечности буквально обмякали в этом приятном состоянии, жар беспорядочно струился по телу подобно змеям, сбивая с толку. — Может быть нам не стоит так торопиться? — С надеждой в голосе шепчет Окетра, на что получает равнодушный взгляд Даны в качестве ответа, после чего она все-таки отвечает ей: — И почему же? Ты не готова, не хочешь торопить события? — Сыпались вопросы с уст вышеупомянутой. — Ну.. Я– Дана резко укладывает свои горячие ладони на талию девушки, тем самым пододвигая той ближе. Она поддается вперёд и сперва примыкает своей острой скулой к чужой шее, а следом оставляет смазанный поцелуй. Даже самые рубиновые розы не способны передать оттенок распускающихся на всей шее засосов. Они идеально контрастировали с бледной, будто фарфор, кожей. Было стыдно, горячо и боязно. Окетра знала, чем все закончиться. Окетра знала, с какими чувствами она проснется завтра. Встанет рано, словно вынырнет из тёмной глубины, которая заглушала звуки, на воздух. В теле будет чувствоваться каждая мышца, звенеть, отдаваясь приятной усталостью и лёгкой болью. — Забудь про всё и отдайся мне. Теперь для тебя ничего не должно существовать. Ничего, кроме меня..