Проспав несколько часов на не самом удобном матрасе, Антон просыпается, продирает глаза и сразу хватается за телефон. Единственное уведомление висит от Насти, с просьбой, сообщить, когда что-то прояснится о ситуации.
Парень сползает с кровати, хватаясь за больную поясницу, и выглядывает в окно. Утренняя осеняя, зябкая погода в городке, в котором Антон по своей везучести умудряется задержаться, в полдень сменяется тёплым солнечным деньком. Смена погоды преображает городок, делая его более уютным и гостеприимным. Антон быстро умывается и спускается на первый этаж, Ирины, администратора, за стойкой не оказывается и парень спокойно выходит на улицу, подставляясь под тёплые лучи солнца.
Антон бродит по улочкам без всякой цели, коротая время. Арсений сразу предупредил Антона, что сегодня он может отдохнуть, и в отдел его не вызовут. Заглянув в пару магазинчиков ради интереса, парень приобретает две пачки сигарет, вываливается на улицу и сразу прикуривает, вдыхая никотин. Рассеянно разглядывает двухэтажные старинные, очевидно, ещё купеческие дома. На одном из них белеет современные пластиковые окна, а над входом висит вывеска «Молодость».
«Оригинальности им не занимать», – хмыкает Антон про себя, подходя ближе.
Оказывается косметический салон.
Подавляя своё любопытство, Антон хватается за ручки входной двери и тянет на себя, заходя внутрь. Звякает небольшой колокольчик на двери, оповещая работников о его появлении.
– Добрый день, – за стойкой рецепшен стоит молодая девушка, широкой улыбкой приветствуя потенциального клиента, – заходите, не робейте!
– Здравствуйте, – Антон подходит к стойке, осматривая помещение изнутри, – это косметический салон, верно?
– Верно, – быстро кивает девушка, – также у нас есть услуги массажа. Вас что-то конкретное интересует?
Спина парня тут же даёт о себе знать, стрельнув в районе поясницы, от чего Антон слегка напрягается, но старается не подавать виду.
– Думаю, лечебный массаж мне не повредит, почти сутки за рулём провёл, – делится парень с администратором. – Можно устроить?
– Конечно, погодите минутку, – девушка поворачивается к компьютеру, начиная быстро клацать по клавиатуре, выискивая что-то. За спиной Антона раздаётся звон колокольчика, и он оборачивается. В салон, как фурия, врывается женщина за сорок, растрепанные тёмные волосы, на лиц местами красные пятна, лёгкое бежевое пальто расстегнуто нараспашку, видимо, мадам сильно спешила сюда.
– Где ваша Елена? – Сразу с порога она набрасывается на администратора, которая растеряно смотрит на клиентку, оторвавшись от монитора.
– Что случилось? – Клиентка подходит к стойке, стесняя парня, который наблюдает за этой ситуации с немым вопросом в глазах.
– Мне обещали, что курс процедур продержится не один год, и что вы видите?! – Почти на ультразвук переходит незнакомка.
– А что не так? – Непонимающе администратор окидывает женщину взглядом.
– Не прошло и двух месяцев, как всё вернулось! Я требую компенсации за моральный и физический вред! Вы меня обманули! – Она показывает на своё лицо и шею.
– Мы вас не обманывали. – Стараясь держать маску спокойствия, начинает администратор, – салон называется лишь «Молодость», а не «Вечная молодость». Наши сотрудники делают всё, что в их силах. А чудес не бывает.
– Зовите вашу Елену сюда, буду высказывать ей все свои претензии, – не унимается женщина, начинает размахивать руками, едва не ударяя Антона по предплечью, тот осторожно отходит в сторону от греха подальше.
– К сожалению, её сегодня нет на работе, у неё выходной.
– Дайте мне её адрес! – Не унимается та.
– Извините, мы не даём адреса наших сотрудников, это нарушение конфиденциальности.
– Я этого так не оставлю! – Женщина громко дышит, едва сдерживая порывы агрессии, резко разворачивается и покидает салон, громко хлопая дверью.
Администратор хлопает глазами и возвращается к Антону, натягивая сияющую улыбку, из-за инцидента эта улыбка теперь кажется фальшивой.
– Проблемы? – Воспользовавшись моментом, интересуется Антон. Он знает, что в таком состоянии у человека может сорваться с языка то, о чём он в другое время предпочёл бы промолчать. Исключительно из праздного любопытства он решает опробовать этот приём. В глазах девушки плещется тревога и паника, сильно контрастирующие с улыбкой. – Достают?
Администратор только выдыхает и отводит взгляд. Но нежелание откровенничать с потенциальным клиентом соперничает выпустить пар негодования:
– Сами не знают, чего хотят, – бросает она.
– А чего хотят-то?
– Да чуда желают. Ну, я могу понять их, старение не исчезнет никуда. Но нельзя же всерьёз верить, что в таком возрасте можно выглядеть на двадцать. Мы не маги, не можем их заколдовать. Даже если натянуть кожу как на барабане, всё равно глаза выдадут. Зрачок!
Девушку настолько возмутила данная ситуация, что она решает вывалить все свои переживания на незнакомого ей человека.
– Зрачок? – Не понимает Антон.
– Ну разумеется! Даже если все остальное выглядит идеально – на двадцать. Возраст всегда выдаст зрачок. У женщин постарше другой взгляд, более тяжёлый, что ли. Нельзя же бесконечно, до гроба, оставаться наивной, как морковка. Естественно, у нормального человека с возрастом становятся иные глаза, взгляд. – Администратор всплёскивает руками и возвращается к монитору. – Вам на какое время удобен сеанс массажа?
– Если честно, не стоит, – отнекивается Антон, – я здесь проездом. В общем, так, из любопытства к вам заглянул, чтобы скоротать время.
– А, понятно, – разочарованно протягивает девушка и хватает небольшой картонный прямоугольник со стойки, – ну всё равно, возьмите визитку. Вдруг задержитесь в нашем городе или ещё приедете.
Вежливость не позволяет Антону произнести вслух: «Уверен, что этого со мной больше не случится». Из вежливость же он принимает визитку и кладёт её в карман куртки.
Почувствовав вибрацию в кармане, Антон извиняется перед администратором и вытаскивает смартфон.
– Ну, подходи к нам в отделение, – вежливым и несколько лицемерно приветливым раздаётся голос Арсения, – будем разговаривать, адрес скину смс-кой. – И отключается, не давая и слова вставить. Антон хмыкает и убирает телефон от уха.
– Извините, мне пора, может, в другой день, – откланивается Антон, на что девушка понимающе кивает.
– Всего доброго!
Провинциальная экзотика: РОВД располагается в бревенчатом одноэтажном пятистенке с высоким крыльцом и довольно игривыми резными наличниками. Под окнами только-только начинает желтеть трава.
Антон останавливается недалеко от крыльца и недоуменно озирается, сверяясь с картой в телефоне.
«Может, я ошибся?» – Думает он.
Но в это время на резном крыльце появляется банальный сотрудник правоохранительных органов, и Шастун понимает, что не ошибся.
Во всем остальном, за исключением нестандартного крыльца, это самое обычное отделение полиции.
– Ну вот, Антон Андреевич, сейчас мы всё как полагается запротоколируем, оформим чин-чином ваши показания, – приветливо бормочет Арсений, усаживая Антона на ободранный стул рядом со своим рабочим столом, – кстати, – как бы между делом, шурша бумагами, оброняет он, – тут у нас новая информация появилась, мы личность погибшей установили.
– Да? – Антон закидывает ногу на ногу, держа в руках телефон.
– Морозова Александра Викторовна. Проживала: Москва, Народная улица, дом девять, квартира восемнадцать. Русская. Замужем. Судимая. – Антон приподнимает бровь.
– У неё судимость?
– Да, и, очевидно, по малолетке.
– В самом деле?
– Судя по тому, что сейчас ей двадцать, в колонию наша Александра Викторовна аж в пятнадцать загремела.
– Интересно, и что же такого она натворила?
Арсений отрывается от бумаг, поднимая глаза на Антона.
– Убийство.
– Вот это да, – хмыкает Антон, крутя телефон в руках, – потрепало девочку жизнью.
– Ограбили ночной ларёк, – продолжает Арсений, – продавщица сопротивлялась, там её стукнули по голове бутылкой. Летальный исход.
– Морозова стукнула?
– Это была компания подростков, кто именно нанёс удар, установить не удалось.
– А ты…– Антон боковым зрением замечает другого сотрудника, проходящего мимо них, и мгновенно поправляется, – вы откуда такие подробности узнали?
– Да поговорил кое с кем, – Арсений замечает своего коллегу, кивает ему и ухмыляется, – в общем, следователь был уверен, что это она – Морозова убила. Она самая дерзкая из всех компании была, бесшабашная. Остальные подростки под ней ходили. Трусоваты. А этой всё было тогда нипочём.
– Тогда? Почему тогда? Вряд ли она сильно изменилась потом, пребывание в колонии её скорее всего только закалило.
– Узнаем, узнаем, – бормочет Арсений, – мы ещё утром поставили её родню в известность. Очевидно, что скоро кто-то из них будет здесь.
– Интересная, должно быть, у вас с ними получится беседа.
– Ну вот и всё, – Попов протягивает Антону листы, показывая пальцем, где необходимо расписаться.
– Всё? – Удивляется парень тому, как быстро всё разрешилось. – Я могу уезжать из города? – Он быстро ставит подписи на бумаге и возвращает Попову.
– Нет. – Хмурится Арсений, принимая листы обратно.
– Не понял. Что это значит?
– Честно?
– А вы думали, что я попрошу вас приврать?
– Дело в том, что как раз сейчас решается: давать делу серьёзный ход или…
– Ну, понятно, – выдыхает Антон, – или остановиться на вашей беспомощной версии – самоубийство.
– Если серьёзно раскручивать смерть Морозовой, вы бы нам ещё могли пригодиться, опыт как раз есть. – Слегка улыбается Попов.
– Разве это не дело полиции? Я же частный детектив и работаю по-другому.
– Ну погодите ещё денёк, – почти умоляюще просит Попов, и тут же спохватывается, вспоминая, что «при исполнении». – Хотя я могу и официально: на трое суток – в интересах следствия.
– Да идите вы со своими сутками! – Раздражается Антон. – Я на месте преступления им помогаю, а они меня на трое суток! Интересная тактика работы со свидетелями!
– Я же шучу, – заискивающе улыбается Арсений.
– Ну вас, с вашими шуточками, Арсений Сергеевич, – Антон махает рукой, – жду ещё один день.
– Хорошо, очень нас выручите, Антон Андреевич. – Антон кивает и покидает кабинет.
В коридоре, низко склонив голову и упершись локтями в колени, сидит мужчина. Черный костюм, белые носки, бритый затылок и сумочка-барсетка, а-ля бандит из девяностых сошёл с картинки, широко распространённый от Москвы до самых окраин стиль.
Не господин ли Морозов собственной персоной? Задержавшись на выходе, Антон слышит, как мужчина в чёрном костюме разговаривает с выглянувшим из кабинета Поповым.
Точно, это и есть Морозов.
Когда Антон выходит на крыльцо, что в поросшем мягкой желтеющей травкой уютном полицейском дворике становится тесно от дорогих, с иголочки иномарок. Кроме Лады Морозовой, теперь здесь ещё стоят две чёрные БМВ, укомплектованные под завязку. Очевидно, машина супруга Морозовой и его спутников-сотоварищей.
***
– Вы не могли бы ещё принести чаю, – просит Антон официантку.
Девушка-прислуга молча кивает и удаляется, возвращаясь с небольшим чайником.
– Спасибо.
Девушка, даже не кивнув, берётся за поднос.
– Кажется, сегодня неплохая погода, – слабо улыбается ей Шастун.
– Официантка молча принимается убирать посуду.
– Какая неразговорчивая.
– Неразговорчивая?! – Удивленно оборачивается через плечо водитель-дальнобойщик на Антона, обедавший за соседним столиком. – Ну, это мягко говоря…
– Простите?
– Она немая.
– Немая? Оу… – Теперь очередь Антона изумляться. – Мне бы даже в голову не пришло.
– Мне поначалу тоже не приходило. Да я уж столько тут езжу… Поневоле в курсе всех историй.
– А это именно история? – Поддерживает диалог Антон, отпивая горячий чай.
– Представь себе. Как мне рассказывали – произошла таинственная история. Девушка, эта, вообще-то, из приюта. А как туда попала – просто загадка.
– Загадка? – Усмехается Антон. Он-то понимает, как дети иногда «загадочно» оказываются на пороге приютов.
– Да. Настоящая загадка! – Воодушевлённый собеседник поворачивается к Антону полностью, начиная повествовать очередную байку городка. – У них тут в городе район есть – частной застройки. Ну, одноэтажки-развалюхи! Так однажды умерла женщина…– Он отворачивается и берёт нож. Водитель делает паузу, увлекшись разрезанием мяса.
– Вот как? Ну, люди каждый день умирают…
– Да-а…– Мясо он наконец разрезает. – Умерла хозяйка как раз одного такого домика-развалюхи. Женщина, надо сказать, ещё не старая была. И вот, когда дом после ёё смерти осматривать стали, вдруг обнаружили там девочку. Словно бы совсем дикую. Ну, вроде как Маугли, хоть и в одежде… И девица эта – ни слова… А ведь она уже большая была, лет пятнадцати, примерно.
– И что же?
– Ну, её того…в приют поместили. Есть тут у них такое заведение. Вроде немного учили там говорить. А она – ни-ни. Так её в приюте содержали, сколько могли. А потом её Евгения, хозяйка этого мотеля, – водитель махающий жестом окидывает помещение, – к себе забрала. Ну, она тут у неё вроде посудомойки, подсобной работницы.
– Понятно, жаль её. – Кивает Антон водителю. – Нюрнбергский младенец. Очередной вариант.
– Какой-какой младенец, говоришь? – Интересуется тот, прожёвывая мясо. – Нюрнбегский?
– Нюрнбергский, – поправляет его Шастун, – что-то вроде того, что вы имели ввиду, когда сказали, «как Маугли». Только городской вариант.
– Это как же так?
– Ну, есть в истории человечества некоторое количество необъяснимых, неразгаданных случаев и таинственных, несколько жутковатых историй. Так вот например, в городе Нюрнберге, в Германии, обнаружили однажды на улице неизвестно откуда взявшегося молодого человека в возрасте эдак двадцати… Однако стопы ног у него были как у младенца и речь развита на том же уровне. Откуда он взялся, где находился эти двадцать лет своей жизни, никто не знал, никто не мог ответить на эти вопросы. Ну, вот так и вошел он в историю под именем Нюрнбергского младенца.
– Как много информации, – хмыкает водитель и накалывает на вилку несколько макарон, задумчиво рассматривая их. – А что…Похоже! Похоже на нашу Немую. Только, говорят, она была одетая.
Дальнобойщик доедает своё тушённое мясо с макаронами – признаться честно, запах шёл весьма аппетитный – и прощается.
– Пора в путь-дорогу! – Пропевает он, вставая с места.
Антон машет ему в след.
С таким слухом и голосом, вообще-то не следует петь, мимоходом думает Антон, принимая входящий вызов от Попова.
***
– Хочу вас обрадовать…
Несмотря на то, что Арсений встречает Антона столь многообещающей фразой, вид у него отнюдь не радостный. У Антона дёргается глаз.
– Ну, обрадуйте, Арсений Сергеевич, – столь же тускло, в тон, замечает Антон, присаживаясь на знакомый стул.
– Дело Морозовой закрывается. Её смерть квалифицирована как самоубийство.
Несколько экзотическое, правда, самоубийство…Но что делать? – Он разводит руками. – Современная жизнь становится всё сложнее, и смерть, по-видимому, тоже.
– Да что вы говорите? Интересное наблюдение. Я даже не удивлён, если честно.
– Не язви, – прерывает Антона Арсений. Благо, в кабинете кроме них никого нет, и соблюдение субординации не обязательно. – Супруга Морозовой мы поставили в известность, он даже лично приехал, наверное, ты видел в коридоре.
– А он?
– Ну, а что он? Сказал, что он о нас думает, повернулся резко и покинул наше гостеприимное заведение. Вот видишь, – Арсений кивает за спину Антона, в сторону кабинетной двери, – штукатурка немного осыпалась у дверного косяка, его работа.
Антон оборачивается, оценивая последствия ярости Морозова, кивает и возвращается к Арсению. Судя, по совсем поникшему виду Попова, то, что ему высказал супруг Морозовой, было действительно малоприятным.
– Ну, а что всё-таки он тебе сказал? – Бестактно интересуется Антон.
Вопрос явно лишний, но у Шастуна вдруг прорезается несвойственная ему мстительность – хочется оплатить Попову за то, что Антон застрял здесь из-за него, в этой глухомани и испортил себе отдых. Арсений поднимает на Антона уставший взгляд, отчего тому становится немного совестно.
– А ты сам не догадываешься? Ну что Морозов может сказать? Заявил, что мы менты безмозглые и только, мол, взятки брать умеем. Ну и дальше в том же роде. Вообще-то он лаконичный. Много времени выражение чувств и эмоция у него, к счастью, не заняло.
– Да, но это довольно оскорбительно, – понимающе отвечает Антон. – Неужели ты, грозный с виду Попов, не привлёк его за то, что он так вас всех честил? Да ещё и при исполнении служебного долга?
– Да такого замучишься привлекать! – Морщится Арсений. – Я ещё пожить хочу, знаешь ли.
– Да-да, конечно, – кивает Антон, – это тебе не невиновного парня задерживать. С Морозовым особо не разбежишься.
– Ну, – протягивает Попов, – собственно, мы тебя больше не задерживаем. Вопросов к тебе больше нет. Можешь спокойно покинуть наш город.
– Я свободен? – Широко улыбается Антон.
– Свободен бы всегда, – отмахивается лейтенант, – свобода и несвобода – это, знаешь ли, внутреннее состояние индивидуума.
– Арсений, ну как можно быть настолько непохожим на представителя правоохранительных органов? Ты хоть знаешь, что ты совершенно не похож на полицейского?
– Да? – Хмыкает Арсений, беря папку с делом в руки, – а на кого я похож?
– На преподавателя в университете. Очки только надеть остается.
Арсений удивленно вскидывает брови, и с неподдельным интересом смотрит на Антона:
– Довольно интересное предположение, могу поставить тебе пять, Антон, по пятибалльной системе.
– Неужели угадал?
– В точку.
– А сюда как занесло? – Антон обводит рукой кабинет.
– Понимаешь, в этом городе единственное место, где платят относительную зарплату мужчинам – это полиция, а у меня ещё дочь маленькая, во второй класс только пошла.
– Вот оно как.
– Именно поэтому я тут и служу.
– Ну что ж, очень был рад познакомиться. – Антон с восторгом освобождённого из неволи, пожимает Арсению руку и направляется к выходу.
– Кстати, Арсений, – Антон оборачивается в дверях, – ещё вопрос на прощание: а те дела – по брошенным машинам и исчезнувшим водителям случайно не ты вёл?
– Нет. По всем этим делам были разные следователи.
– И все эти дела тоже закрыты?
– Да. За бесперктивностью.
– Ну что ж. До свидания, Арсений Сергеевич.
– Счастливого пути!
«Счастливого пути…Счастливого пути», – всю дорогу до отеля бормочет себе под нос окрылённый и освобождённый Антон. Про себя он решает, что на юг уже дальше не поедет, а вернётся сразу в Москву. Ну их, эти путешествия по родному краю, как нибудь обойдётся он без этой экзотики, этого приключения хватило с головой.
Подойдя к отелю, Антон поднимает голову, выискивая окна своего номера, и тут же хмурится. В окне его номера горит свет. Антону тут же становится неуютно. Заглядывать во временное жилище и выяснять, кто там его дожидается, ему почему-то не очень хочется. Может, попросить Попова, чтобы он помог ему покинуть наконец-таки этот городок?
– Антон, ты мужик или нет? – С этими словами Антон оборачивается и замечает, что его Тойоту перегодила одна из тех БМВ, что стояла у отдела, когда он выходил. Сумерки окончательно сгущаются, и парень ёжится от нахлынувшего предчувствия полной жопы. Добром это не кончится.
Антон заходит в отель, администратора Ирины снова нет за стойкой, он поднимается на второй этаж и подходит к своему номеру, сжимая в кармане складной ножик на всякий случай.
«Возможно, уборка номера, поздняя, но уборка. Точно».
Номер оказывается не заперт, Антон чуть приоткрывает дверь, и рассматривает через получившуюся щель обстановку комнаты. Вроде, ничего не изменилось, всё осталось на своих местах, как он запомнил, когда выходил. Он открывает дверь и заходит в номер, тут же чувствует чьё-то присутствие позади него, резко оборачивается и резко наносит удар в солнечное сплетение незнакомому громиле, что бесшумно появляется у него за спиной. Громила охает и сгибается пополам, Антон достаёт нож, вскидывает его в воздухе, обнажая лезвие, и готовится нанести удар при необходимости.
– Достаточно. – Раздаётся громкий женский голос позади него. Шастун вздрагивает и оборачивается. Посреди комнаты на стуле, закинув ногу на ногу, сидит девушка, примерно тридцати лет. Сейчас номер отеля кажется Антону значительно меньше, чем в прошлый раз, когда он оставлял тут свои вещи. Одетая в чёрное длинное шерстяное платье, светлые волосы забраны в высокий пучок. Прямая спина, и сложенные на груди руки, голубые глаза, подведенные чёрными тенями, делает образ леди из высшего общества, или же жены криминального авторитета. Она спокойно смотрит на испуганного Антона и хмыкает, переводя взгляд на громилу:
– Слава, нехорошо пугать хозяина этого номера, – она возвращает взгляд на Шастуна, – добрый вечер, Антон Андреевич.
