《Я однажды тебя точно найду. Через год или двадцать лет. В цветущем саду или в поясе павших Комет. И не важно, что было до. Кто и как проживал свои дни - на планете запретных плодов я сумею тебя сохранить. Если чувства живут в сердцах - не важно какой итог. Кто виноват, а кто прав - плевать! Я отправлюсь с тобой до конца. Я пойду, не жалея ног. Отпустить я уже не смогу. Обниму, не жалея рук, которые так любят твои колкие шипы.》
Водитель нервно постукивает массивным перстнем по рулю автомобиля. В салоне царит мучительная тишина. Тушенцов вжался в сиденье по максимуму своих возможностей, хоть и старался оставаться сильным в глазах сотрудников. Гридин сидит впереди и, кажется, смотрит в одну точку уже несколько минут. — Эм... Мне жаль, Руслан Сергеевич.— искренне, грустно, но одновременно сухо произносит мужчина, явно стараясь подобрать правильные слова. Будто прощупывает почву перед тем, как сказать что-то нейтральное. — Но дел у нас по горло. — шатен тяжело вздыхает, опуская взгляд на ранее белоснежную рубашку, на которой теперь заметно достаточное количество пятен. Отстирать возможно, вот только не сможет он её никогда больше носить - проще будет выкинуть или закинуть в самую дальнюю полку. В ту, где лежат любимые летние босоножки Анастасии. Лежали. — Юрий Михайлович просил напомнить вам о должнике... я понимаю, что не вовремя, но уже четверг. — голос Никиты проходится в голове где-то очень далеко. Руслан не слушает. Он старается не слушать. Противный ком в горле постепенно накатывает. Кажется, ещё чуть-чуть и он выплюнет свой же желудок на чистую обшивку автомобиля. — Деньги должны быть в воскресенье на руках компании, понимаете? — и куда теперь девать все оставшиеся вещи? Её вещи. Несколько испачканных в тональном креме спонжей, недавно купленную подводку, платье, мягкую пижаму, все те баночки для окрашивания волос и матовую помаду красного оттенка. Чёрт. Опять этот красный. Пятно на рубашке, испачканное платье в районе грудной клетки, лужа на холодной плитке, помада... — Руслан Сергеевич? — хрипло. Зажатая в зубах сигарета, прокручивающееся колёсико зажигалки, горький дым - парень пытается сконцентрироваться на чём угодно, лишь бы развидеть картину, на которой находится лишь обездвиженное тело красноволосой девушки. Чёрт. Опять красный. Пятно на рубашке, испачканное платье в районе грудной клетки... —...Руслан Сергеевич! — Тушенцов прерывает некий транс, который ничем путным не светит и, наконец-то, прохлопав глазами несколько раз, обращает внимание на собеседника, который постепенно переходит на крик. Но так и не поворачивается в сторону задних сидений и смотрит в пол, разглядывая блестящую обувь. — Да, я всё понимаю. — Вот и замечательно. Пожалуйста... прикройте пятна на рубашке... скоро пост гаишников будет. Пятно на рубашке. Испачканное платье в районе грудной клетки. Лужа на холодной плитке. Помада. Руслан аккуратно застёгивает пальто. Сейчас он, наверное, выглядит до жути глупо и мог бы с лёгкостью напугать маленького ребёнка своим внешним видом. Плевать. Парень говорит водителю нужный адрес, вот только сам он там не проживает и все присутствующие в машине это знают. — Простите, но Юрий Михайлович настаивал на том, чтобы вы возвращались домой. — Я разберусь сам. — шатен язвит, хоть и понимает прекрасно, что капо не виноват во всём происходящем. Или виноват? Где была обещанная безопасность, охрана и скрытность? Он не знает, но в очередной раз чётко диктует адрес парня, который до этой странной поездки до заброшенного здания,жадно цеплялся в горьковатые губы с небольшими ранками. Пятно на рубашке. Испачканное платье в районе... — Руслан Сергеевич, завтра рабочий день. Постарайтесь сконцентрироваться на помощи компании. — Я не ясно выразился? Мне плевать!— врёт, как дышит. Врёт, хоть и знает о том, что не плевать ему. Ему не плевать на то, что полчаса назад в его чёртовых руках оборвалась чья-то жизнь. Нет. Не чья-то, а её. Быть может он смог бы убить тысячу невинных людей голыми руками, но она - Настя была рядом слишком долгое время. Она была его другом, хоть и плохим, но единственным. — Просто отвезите меня туда, куда я сказал. Завтра я приду в офис к обеду. ...Когда теряешь близкого человека, где-то внутри начинает тикать бомба... Да. Определённо. Тикает. И Руслан в очередной раз после стольких лет чётко слышит эти назойливые звуки, слышит, как бьётся его собственное сердце, а вены, кажется, и вовсе начинают пульсировать под кожей. Власть его над красноволосой девушкой была беспредельной. Тушенцов сломал твёрдую пружину её воли, а потом и вовсе сломал жизнь полностью. Приковал к себе металлическим обручем. Он хотел бы выбросить её тело, что по хозяйски расположилось в памяти и установить там царство террора. Он владел её душой, холодным сердцем, бегающими в голове мыслями. А пару мгновений назад она же висела на его плечах, словно паразит, обретая во всём этом кошмаре глубоко спрятанный смысл жизни, который удерживал её на плаву. Или не обретала, а наоборот... теряла? А был ли этот смысл вообще? Смысл жизни - полнейшая глупость, бред для слабаков. Руслан захлопывает за собой дверь автомобиля, вовсе не щедя состояние дорогостоящего имущества дона. Подходит к подъезду потёртого здания. Голову поднимает. В нужной квартире горит блеклый свет с противным жёлтым оттенком - такой часто присутствует в дешёвых лампочках. Пальцами зажимает кнопки с цифрами, которые моментально замораживают грубую кожу, второй рукой прижимая холодное пальто к мокрой ткани. Противные гудки домофона замолкают. — Кто? — голос у Кашина тихий, сонный и слегка взволнованный. Наверняка не ложился до сих пор. — Открывай, это я. Несколько секунд тишины могут означать лишь то, что собеседник явно задумался перед тем, как зажать нужную кнопку и впустить шатена в подъезд. Но зажал. На лестничной клетке тихо и темно. Даже лампа с жёлтым оттенком не горит. Руслан быстро поднимается по высоким ступенькам, пока шаги и слегка сбитое дыхание проносятся эхом по помещению. 《Тебе стоит бросить》- всегда так говорила Шпагина, когда замечала в руках у шатена тлеющую сигарету или стеклянную бутылку. А он лишь рукой махал в сторону и в очередной раз поглащал убийственный дым. Бросить вредные привычки действительно стоило бы, вот только по щелчку пальцев это сделать не выйдет. Слишком сложно и долго. Знакомая дверь слегка приоткрыта и лишь из неё доходит еле заметное свечение. Тушенцов проходит в коридор, дверь за собой закрывает, прокручивая замок на несколько оборотов, и поворачивается лицом к хозяину квартиры. Кружка моментально скатывается с татуированных рук рыжеволосого, долю секунды летит на пол и разбивается вдребезги, оставляя от дурацкого рисунка с надписью лишь кучку осколков на ламинате. Даня стоит на месте, даже не моргнув из-за противного звука бьющейся посуды и смотрит на незванного гостя. Взгляд зелёных глаз бегает по телу, останавливаясь на окровавленной рубашке, мартинсах, на которых заморозились тёмные капельки и на взъерошенных волосах. — Чья это кровь? — тихо и достаточно спокойно. Кашин говорит так, будто каждый день видит перед собой человека, который выглядит как сбежавший серийный убийца или мясник, только что закончивший разделку кровавой туши. — Не моя. — Ясно... Что блять произошло?— Руслан хотел бы сказать《ничего》или《неважно》но знает прекрасно, что от лишних назойливых вопросов убежать не получится. Парень тяжело вздыхает, стаскивая с замёрзших ног обувь и кидает ботинки на грязный ковёр. — Она умерла. Та... девушка. — Чёрт, как же оказывается больно произносить эту фразу, осознавая, что это правда, а не дурацкий прикол. — Которая была с тобой в ресторане? — Да, она. Настя.— Он чувствует то что голос предательски начинает дрожать при любом упоминании этого имени. Он аккуратно скидывает с плеч пальто, вешает на слегка погнутый крючок и сталкивается с зелёными глазами. Даня до сих пор стоит неподвижно. Даже не пытается подойти или собрать осколки с пола. — Мне жаль. Я помню, что было после того как... — он замолкает. Руслан видит, как кадык на шее парня начинает раз за разом двигаться, а зубы покусывают нижнюю губу. Шатен тяжело вздыхает и договаривает фразу, пока слёзы так и наровят скатиться по щеке. — После того, как умерла мама. Да, было... хреново. — Прости. — Нет. Не извиняйся. Это ведь я сбежал, а не ты. — с горькой усмешкой произносит Тушенцов, медленно перешагивая осколки, с надеждой на то, что не наступит на один из них и не проткнёт кожу. — Правда прости. — в очередной раз слышать это чёртово высказывание кажется чем-то невозможным. Сами по себе слова《прости》,《извини》или《мне очень жаль》до жути никчёмны и бесполезны - всего-то пустые высказывания, которые уходят далеко в безду ноющих царапин. Они не могут вылечить даже одну из множества ранок, которые прячутся под большим колличеством пластырей. И после услышанного《прости》человек считает, что и вправду простил. Но что такое《простить》- сам не знает. Может ли любой из тех, кто раскидывается подобными словами сказать, что не делает это ради своего собственного удовольствия? Прощение - это бесконечные мелкие жертвы. Крупные жертвы требуют редко, а вот маленькие - каждую секунду. И Руслан вовсе не хочет прощать или притворяться, что простил в первую очередь самого себя. На глазах медленно накатываются солёные капельки, когда с уст впередистоящего парня падает очередное извинение. Слёзы скатываются по лицу, обжигая бледную из-за всего происходящего кожу. Кажется, в последний раз слёзы мелькали на лице на похоронах десять лет назад. Тушенцов после этого закрылся и тщательно скрывался не только от людей из прошлого и воспоминаний, но и от искренних эмоций. — Твою ж мать, Руслан. — Даня моментально сдвигается с места так, будто его ударило током и он только что проснулся после длинного осознанного сна. Через долю секунды шатен уже оказывается в объятиях, которые постепенно согревают и замёрзшее тело, и душу. Он аккуратно опускает голову на плечо рыжеволосого, ненароком вытирая слёзы с лица о мягкую домашнюю одежду. Кашин продолжает что-то говорить тихо, спокойно и даже как-то по домашнему, но слушать становится всё сложнее. Белый шум в ушах постепенно увеличивает свою громкость, пока ладони небрежно сжимают футболку чтобы хоть как-то уменьшить гниющее чувство вины, обиды и разочарования. — Тебе нужно поспать...— парень явно планирует продолжить своё высказывание и попытаться помочь, но Руслан лишь в очередной раз вздыхает, вырывается из объятий и нагло прикасается к губам собеседника, затыкая его поцелуем, на что получает недовольное мычание. Но рыжеволосый быстро сдаётся, тем самым помогая и дальше убегать от разговоров. Тушенцов всегда замечал, что у бывшего одногруппника шелушилась кожа на лбу, что губы его всегда были искусаны, а одежда мятой. Он смотрел в зелёные глаза, заслонившие весь мир, вглядывался в них и понимал, что лишь разум влюблённого может найти в них так много таинственного и неизвестного. Он всегда хотел разгадать все загадки, которые скрывали эти омуты. Вот только никогда не прикладывал к этому усилий и лишь плыл по течению мутного и зелёного от тины озера. Он знал - есть более прекрасные лица, есть куча зелёных глаз, есть собеседники поинтереснее и есть более сложные загадки. Но он что десять лет назад, что сейчас, прекрасно понимал, что нет другого тинистого озера, в которое хотелось бы нырнуть. Нырнуть и не всплыть больше никогда.***
Было пять утра, когда Даня впустил в квартиру《знакомого незнакомца》обогрел его, дал чистую одежду, успокоил и помог всем, чем только смог. Единственные люди действительно не спящие так поздно - либо с разбитым в дребезги сердцем, либо влюблены. И он знал, что Тушенцов относится к тем, у кого сердце уже давно остановилось. Но около шести утра, Руслан уснул. А он нет. ...Единственные люди, не спящие так поздно - либо с разбитым сердцем, либо влюблённые... И рыжеволосый был влюблён в парня с разбитым или вовсе отсутствующим сердцем. Последующий день прошёл до жути спокойно. На утро квартира вновь была пуста, грязные вещи исчезли, вся посуда, накопившеяся в раковине, была аккуратно расставлена по кухонным шкафчикам. От присутствия Тушенцова осталась лишь маленькая скомканная бумажка с запиской, состоящей из одного слова, которая была прицеплена к холодильнику магнитом с улицей Лондона.《спасибо》- вслух прочитал парень, как только заметил эту незначительную мелочь, резко бросающуюся в глаза, и улыбнулся, слегка показывая самому себе, что он до сих пор умеет это делать. Примерно в пятом часу вечера пятницы, телефон слегка завибрировал, а в приложении с синей иконкой появилось новое сообщение.《Одевайся и спускайся》
《Зачем?》
《Кататься по городу. Заедем кое-куда по работе заодно》
Упоминание сомнительной работы от человека, который уже несколько раз мелькал на глазах в полу убитом состоянии заставило слегка поёжиться. Но Кашин никогда не мог сказать чёткое и ясное《нет》на предложение о встрече от шатена. Да и сообщение вовсе не походило на вопрос. Это было утверждение. Или даже предупреждение. И Кашин всегда знал, на что идёт. Знал с самого начала! Его ни раз предупреждали, но он знал, что делал, когда поспешно искал в шкафу джинсы и натягивал через голову толстовку. Он никогда не мог остановиться. Он этого не хотел. Он не хотел останавливаться, особенно если знал, на что идёт. Если знал с кем. Поэтому в очередной раз нажал на галочку, отправляя в чат сообщение, пока доставал тёплые носки из нижней выдвижки.《Жди》
И Руслан ждал, потому что как только рыжеволосый вышел из подъезда, он моментально заметил чёрную машину, на которой пару дней назад безжалостно колесил по ночным улицам, спасая жизнь шатена. Окно около водительского места было опущенно, пока Тушенцов выпускал изо рта облако сигаретного дыма. — И куда? — слегка прокашлявшись, произнёс парень, закрывая за собой дверь автомобиля у переднего сиденья. — Меньше знаешь, крепче спишь. — с лёгкой усмешкой, голос шатена казался чем-то до жути родным. Он приносил особую ностальгию по прошлому, а на лице моментально появлялась мягкая улыбка. Как-то слишком просто всё стало. До отвращения просто. Захотели - простили, забыли, пропали. Безумно, безответственно, глупо и просто. И сейчас Тушенцов сам приезжает на встречу, а Даня без лишних вопросов соглашается. Вот только не ясно нуждаются ли они в этом или просто соглашаются с обстоятельствами и собственными желаниями. Давят гордость, а после давятся обжигающими солёными капельками. Красиво уходят, а потом сходят с ума, потому что кажется, будто отказались от самого главного в жизни. Пытаются успокоить себя фразой:《значит, так надо》и поддаются обстоятельствам, молча передвигаясь по слегка потемневшим улицам города. И ненавидят своё одиночество среди тех самых семи миллиардов человек. Ненавидят, поэтому и ищут своих спасателей в《знакомых незнакомцах》которые всегда были близко, но слишком далеко. Картина за приоткрытым окном быстро меняется, город постепенно погружается во тьму, а машин на дорогах становится больше. Все едут с работ по домам. — Ты уже нашёл деньги? — Руслан говорит тихо, так, будто сообщает сверхсекретную информацию. Хоть и в машине кроме них находится лишь тянущая тишина, пачка сигарет в бардачке и аккуратно сложенный плед на заднем сиденье. — Нет. Я даже сумму не знаю...— рыжеволосый не врёт. Он и вправду не помнит. Не помнит ни сумму, неэи обстоятельств, при которых задолжал, даже лица неизвестного《Юрия Михайловича》не припоминает. — В субботу к тебе придут. Кашин не собирается отвечать что либо и, кажется, собеседник это понимает, поэтому лишь сильнее зажимает руль, из-за чего костяшки на руках достаточно хорошо вырисовываются и даже придают всему этому обновлённому образу《бандита》дополнительную чёртову серьёзность. Путь до《рабочей встречи》занимает минут сорок. Даня медленно ломает появившуюся между ними стенку незнания и недосказанности, рассказывая парню об окончании вуза и об общих знакомых, которых раньше Тушенцов тоже мог назвать друзьями. Руслан слушает внимательно, при упоминании Неред с грустью улыбается, а из-за истории связанной с Юлием даже смеётся. Иногда скулы напрягает, когда Кашин говорит о более серьёзных вещах. Иногда зажимает газ, заставляя рыжеволосого вжаться ногами в пол. А иногда кажется, что он и вовсе сожалеет.《Когда кажется - креститься надо.》
Шатен заворачивает в сторону незнакомой улицы, припарковывает машину около сомнительных гаражей. — Тут сиди. И уходит. Открывает багажник, вытаскивает небольшой кейс, о содержимом которого можно только догадываться, а после направляется в сторону дальнего подъезда шестиэтажки. В подобных районах СНГ стран широко развита некая《думерская эстетика》пришедшая с запада из-за мема про думгая. Люди слушают грустные плейлисты, не мечтают о будущем и бродят по спальным районам, состоящий из старых сталинок. А фото бесконечных панельных многоэтажек становятся значимой частью самой《бесконечной империи》 Кирилл найтивыход, когда-то не очень давно, писал текст для одной из своих песен. И сейчас именно эти строки летят в голове с бесконечной скоростью, разрушая границы между ложью и настоящей картинкой.《...Россия для грустных и для депрессивных Поэтому, верно, не съедем Музыканты дрались за красивую музу А дети ходили в театры на ТЮЗ Меня извини за разбитое сердце своё Но ведь ты начала это первой Распланирую жизнь и уеду подальше Чтобы больше не видеть, как ты тут живёшь Чтобы больше не видеть, как близкие плачут Чтобы больше не слушала грустный пиздёж...》
Многие школьники начали грустить раньше, чем научились надевать чёрную толстовку и курить.《Россия для грустных》 - это не только строчка из популярной песни, но и устойчивое выражение, которое используется в интернете и повседневной жизни. Грустный климат, грустный пейзаж, грустный город и маски счастья на грустных лицах. 《Грустные люди бредут во тьме, в сумраке страха, эпох кутерьме, счастье им снится. С тоскою глядят, озираясь на мир, где каждый один, и бог и кумир, страстей вереница. Боль и тоску не заглушит вино, жизни съемка - немое кино.》 Тушенцова нет уже пять десять пятнадцать минут. Голову постепенно заполняют нагнетающие мысли, которые ломает знакомый силуэт, приближающийся к автомобилю. — Что в кейсе? — сразу же произносит рыжеволосый, как только парень усаживается на кресло и заводит машину. На лице нехарактерная улыбка - значит всё прошло неплохо. — Меньше знаешь, крепче спишь. Разве я не говорил это? — Руслан поворачивает голову на собеседника, будто захватывая в плен парня своим взглядом. И как бы Дане не нравилась эта дурацкая ухмылка, он хочет улышать ответ. — Плевать. Рассказывай. — Я не хочу... в очередной раз терять кого-то из-за работы. — Серьёзно!? По твоему, работа - это ёбаная настольная игра《мафия》— парень медленно переходит на крик, расплываясь по сиденью, как непонятная слизь. Раньше они часто ругались из-за различных мелочей, но всегда возвращались друг к другу. Практически всегда. И сейчас Кашин не знает, хочет ли он проверить рамки того, насколько далеко он может дойти со своими резвыми высказываниями или и вправду беспокоится за шатена. Не знает, но продолжает держать зрительный контакт с собеседником, на лице которого до сих пор заметна усмешка и куча недосказанностей. Они будто играют в игру《как долго ты сможешь уклоняться от моих ударов в печень?》 Играют с улыбкой, хоть и затрагивают действительно колкие и болезненные темы. — А что же для тебя тогда работа? Нажираться хуёвым алкоголем и ныть? — а вот и крайняя черта. Барьер. — Да пошёл ты. — с грубоватой усмешкой произносит, слегка оглядываясь по сторонам и моментально притягивается к Руслану, забирая возможность что-либо возразить или вжать ладони в руль и наконец то уехать со старого двора. Шатен практически моментально отвечает на поцелуй, так, будто этого и добивался. Для разговоров - искренних, грустных, серьёзных или смешных, сейчас то-ли слишком поздно, то-ли до жути рано. Они и не против. Руслану никогда не нравилась любовь без секса, Кашину - секс без любви. Они разные. Один из них ел за разговорами, а другой разговаривал за едой. Кто-то плакал, а кто-то купался. Пока у одного были мечты, второй всегда строил планы. И не только строил, но и добросовестно выполнял их. А было ли у них хоть что-то общее? Определённо. И хоть Руслан любил глазами, а Даня ушами, орган любви у обоих был единый. Бьющийся, нестабильный, временами даже страшный и непредсказуемый. Сердце.