Часть 5 Новые заморозки
10 января 2024 г. в 19:39
Я сейчас ненавидел всех и вся. Люто. Всем своим нутром извергал абсолютную ненависть. Этот вонючий крохотный вагон, мертвенный холод на улице, железное еле дышащее чудовище из окна, а теперь еще и это… Уснуть я так и не смог. Видимо Максим тоже, так как от его елозаний на кровати шатался весь вагон. Я надел наушники и включил на всю громкость первую попавшуюся музыку, лишь бы не слышать его через эту тонкую перегородку. Но теперь я его чувствовал словно на особом, энергетическом уровне. Нет, так было невозможно. Я встал, оделся и пошел назад в рабочий вагон. Надо было изначально остаться ночевать там, как и хотел.
Хоть я и выглядел внешне как суровый мужчина, но сейчас я чувствовал себя абсолютно беспомощно. Я так хотел, чтобы это мне все привиделось, показалось, я хотел просто вытряхнуть эту мерзость из своей головы. Я не знал, как с этим бороться и решил делать то, что я единственное умел: игнорировать эту мысль всеми силами.
Первым делом я включил на повтор сериал про ментов в рабочем вагоне. Вроде сначала затянуло, но стоило появиться актеру с татуировкой и все. Занавес. Мысли о желании его поцеловать пошли по сотому кругу. Я пошел заварил себе кофе. Вроде вкус тот же, а сейчас оно мне показалось неприятно горьким. Я насильно стал крутить в голове планируемую работу. Еще раз проверил расчеты. Проверил работу датчиков. Обнаружил, что датчик давления опять замерз. Надо бы глянуть. Что дальше. Дальше я решил перекусить. Открыл холодильник и увидел сверток с рыбой. Рука безвольно его коснулась. Я болезненно закрыл глаза. Передо мной нарисовался образ новичка с его дикими глазами, как в тот день.
— Ты называл меня барышней и клоуном, а теперь посмотри на себя, Антошка. И ты еще смеешь называть себя настоящим мужиком?
Сердце в панике застучало в груди. Я резко открыл глаза. Морок рассеялся. В вагоне никого не было. Я хлопнул дверцей холодильника, судорожно достал бутылек с валерьянкой и вылил себе в стакан чуть ли не половину флакона. Вонючая жидкость полилась по моему горлу и сразу почувствовалось насильное успокоение. Сердце перестало выпрыгивать из груди. Паника отступила. Похоже не получится просто игнорировать эту проблему. Надо как-то ее решать. А думать об этом мне совершенно не хотелось. Я был словно маленький мальчик, который знал, что под кроватью находится страшное чудище. И мне надо было посмотреть ему в глаза, выгнать его силой, чтобы спокойно спать. Я тяжело выдохнул и посмотрел вниз под кровать краем глаза.
Мужчину, которому нравится другой мужчина, называют… Меня резко замутило. Я подбежал к раковине. Почувствовал неприятные позывы. Вкус валерьянки гадко осел на языке. Не успел я увидеть это чудище, как мне стало страшно. Нет. Я не мог это даже просто произнести. Я сполоснул лицо ледяной водой. Посмотрел на себя в зеркале. Я конечно же знал, что существовали такие люди. Но для меня это было чем-то далеким, практически нереальным. Это в ваших Европах может быть или в Москве, а я в своем маленьком городишке такого никогда не встречал. Для меня этого просто не существовало. Натыкался я на такое только в каких-то далеких новостях и фильмах и, конечно же, как и все нормальные мужики это не одобрял. Я всмотрелся в свое уставшее щетинистое лицо. Вот именно. Я нормальный. Я же совершенно не похож на этих манерных клоунов из американских сериалов. Это просто мерзкие мысли. Главное действия, а из действий ничего не было. Так что, чего это я запаниковал и уже себя к этим приписал. Уеду домой и все придет на круги своя. Главное, чтобы никто об этих мыслях не узнал, особенно Максим. Мне стало спокойней и я решил сразу же позвонить начальнику.
— Серега, еще работаешь?
С той стороны послышалось уставшее согласие.
— Я хочу, чтобы меня вывезли в самое ближайшее время.
— Антон, у тебя семь пятниц на неделе. Ты только утром согласился. Твой сменщик уже по пути на другую скважину.
— Я согласился утром, не обдумав. Я хочу выехать как можно быстрее, — нервно ответил я.
— Некем тебя заменить. Что случилось-то?
Я понял, что меня так не вывезут. Что-то срочно надо было выдумать. Что-то серьезное, от чего Сергей бы точно забеспокоился.
— Да, случилось. Мы с твоим новичком работать вдвоем не сможем. Он очень слабый. Если не меня, так надо его поменять.
— Все совсем так плохо? Не тянет работу? У него были такие хорошие рекомендации, — удивлённо спросил Сергей.
— Да, не тянет, — соврал я самым наглым способом.
— Ну я подумаю, что можно сделать. Завтра в обед созвонимся тогда, решим, — ответил Сергей.
Я устало закрыл ноутбук. Да, я поступил не правильно. Не красиво. Но я должен был что-то сделать, должен. Мне нельзя было оставаться с ним.
Утром Максим пришел в приподнятом настроении.
— Мастер сказал им какую-то деталь привезти никак не могут, поэтому откладывается бурение, — сказал мне Максим. — Значит мы можем все проверить еще раз, а ты меня еще подучишь, — подмигнул он.
Я покосился на часы. Всего 7 утра. Время до обеда будет тянуться долго. Максим повозился на кухне и вернулся с чашкой моего кофе и ароматными шоколадными эклерами. Один эклер оказался около меня. В жизни ничего подобного не видел на буровой.
— Откуда они у тебя?
— Откуда еще могут быть, из столовой, — он смачно укусил его и шоколад тонкой дорожкой потек по его губе, а затем и подбородку. Это выглядело так мило, что первая моя бессознательная мысль была вытереть шоколад. Своими губами. Я резко отвернулся и стиснул зубы со всей силы. Мысли, это просто мысли. Сейчас позвонит начальник и ноги моей больше здесь не будет с его дурацкими шоколадными эклерами.
— Не люблю сладкое, сам ешь.
Максим салфеткой вытер губы.
— Опять ты без настроения. Это полярная ночь так влияет на организм из-за недостатка света. А шоколад как раз его поднимет. Попробуй.
Мой живот болезненно заурчал и под довольный взгляд новичка я все же попробовал эклер.
— Как ты у нашей поварихи выпрашиваешь все это?
— Я не выпрашиваю, — пожал он плечами. — Она сама мне дала. Добрая женщина.
Я хмыкнул. Ну-ну. Видимо просто женское сердечко пало перед его смазливым личиком. И тут голос внутри меня добавил: «Как и твое».
— Знаешь, мне кажется мы хорошая с тобой команда, — улыбнулся он мне самой обаятельной улыбкой на свете. — Я бы хотел с тобой попасться в следующую вахту. Ты классный мужик, хоть и ворчишь часто. Давай в городе как-нибудь в бар сходим?
Я поперхнулся и закашлялся. Знал бы он, какие мерзкие мысли мне приходят в голову, никогда бы в жизни никуда не позвал.
— У нас вахты не совпадают, скорее всего не пересечемся больше, — сказал я как откашлялся.
— А я бы хотел еще увидеться, — с теплотой произнес он.
Я в очередной раз глянул на время. 7:30. Мда. Какая-то горечь осела на языке после его слов. Я отложил эклер. Неужели все так и закончится? Неужели мы действительно с ним больше не встретимся? Я вроде должен был радоваться этому, а почему-то мне стало как-то тоскливо.
Звонка я так и не дождался и пошел на обед один, без Максима. Пожевал угрюмо сухую гречку, а когда вернулся новичка уже не было на рабочем месте, а вокруг творился хаос. Ящики были открыты, мультиметр валялся безобразным образом на шконке, а кабеля дикими узлами лежали на полу. Я вскинул бровь. Что произошло-то? Я стал убирать вещи на свое место и тут увидел разорванный лист, на ноутбуке Максима. «Оценочный лист сотрудника. Светлов М.А.» — смог я прочитать по разорванным клочкам.
Вдруг раздался звонок по телефону.
— Антон, твой стажер долбит кувалдой наш манифольд. Мне кажется он сейчас треснет. Мои парни заняты, помочь ему не могут, приди сюда, — сказал мне бурильщик.
Так вот куда делся он. Пошел выяснять, что с датчиком давления. Но почему он мне даже ничего не сказал? Я быстро оделся, пошел на буровую и поднялся к бурильщику. В нос сразу же ударил неприятный химический запах с примесью глины. Послышался удар металла о металл. Максим огромной кувалдой бил по шайбе датчика. Я в знак приветствия кивнул бурильщику и быстрым шагом направился к Максиму. Он был весь запыхавшийся. Лицо его было все мокрое и вдобавок он весь вымазался серо-коричневым раствором. Кувалда была огромная, с половину его роста. Весила она около 15 кг и было видно, что новичку очень тяжело. Не привык он такому тяжелому ручному труду. Он неуклюже замахнулся и я, не церемонясь, выхватил кувалду у него из рук. Шайба по которой он ударял, чтобы раскрутить датчик из-за неправильных ударов была уже вся покоцанная.
— Ну что ты делаешь? — разозлился я. — Меня уже бурильщик сюда позвал, говорит ломаете тут все. Зачем ты датчик откручиваешь? Его просто погреть надо.
Максим протер лоб ладонью, но только сильнее размазал серую жижу по лицу.
— Я отогревал его, не помогло. Он сломался, — нахмурился он.
Я пошел в будку к бурильщику.
— Что с датчиком нашим?
— Нам клапан так и не привезли же. Включил насосы и давление бахнуло. Видимо вот ваш датчик и не выдержал.
— А бурить как будем? — недовольно спросил я.
— А я что. Я человек маленький. Начальство сказало бурить так.
Что-то мне уже все совсем не нравилось. Проблемы на текущей вахте накатывались снежным комом одни за другим. Почему-то на ум пришли слова ненца: «Нга ходит по пятам твоим».
Я выругался и вернулся назад к Максиму. За два мощных и точных удара я раскрутил датчик, быстро поменял его и установил новый за пару минут.
— Кашу вместо эклеров ешь и вырастешь большим и сильным, — хмыкнул я новичку.
— Сила есть ума не надо, — обиженно ответил он и поднял неработающий датчик. Его утреннее воодушевляющее настроение бесследно исчезло.
Мы вместе пошли назад в рабочий вагон. Максим прямиком пошел мыть руки и лицо, но химический раствор сильно въелся. Его такие тонкие и нежные пальцы теперь были измазаны глиной, костяшки покрылись сухой коркой, а на ладонях вспухли кровавые мозоли. «Ну вот, не прошло и недели, а руки у него уже как у меня», — с грустью подумал я. А мне этого не хотелось. Я поискал на полках и нашел специальное абразивное моющее средство и защитный крем.
— Возьми, — протянул я ему, — простой водой ты так его не отмоешь.
Он сложил руки лодочкой и я выдавил ему в руки гель.
— Сразу меня бы попросил помочь.
— Чтобы ты опять всем рассказывал, какой я плохой сотрудник? Начальник звонил, сказал ты со мной работать не можешь, потому что я тупой.
Я почувствовал себя самым ужасным человеком на свете. Мне стало очень стыдно. Я испортил наши отношения с ним, но ведь этого я и добивался? Почему же тогда я сейчас себя чувствую так погано?
Максим вытер руки и я выдавил крем ему на ладони.
— Фу, ужасный запах у крема, — сказал Максим и вместо того, чтобы втирать его, он стал его стряхивать.
— Я не говорил, что ты тупой. И уверен Сергей тоже так не говорил, — я схватил его за запястье и стал насильно втирать ему в ладонь крем. Почувствовался острый запах ментола. Сделал я это машинально, чтобы у этого дурака потом кожа не полопалась, и сейчас, аккуратно втирая крем между его пальцев, я старался как мог сохранить невозмутимый вид. Тщательно смазав его руки, я поднял глаза и встретил увеличенные зрачки Максима. Странный взгляд. Нехороший. Кровь прилила к моему лицу и я с непонятно откуда взявшимся смущением отпустил его руки. Это смотрелось странно со стороны? Я отошел, уселся на шконку. «Конечно странно, — ругал я себя, — кто же так втирает крем парню-то?»
— Давай свой листок отзывов. Я напишу все, что ты хочешь там.
— Больно надо, — он пошел к выходу. — Ты вот все твердишь, что должен делать настоящий мужик, а сам за спиной у меня крысячишь. По-моему мужики так себя не ведут.
Он приоткрыл дверь, зажег сигарету и обернулся ко мне. Затянулся. Вот прямо так. Дерзко смотря мне в глаза. Он точно знал, что курить здесь было запрещено. Он злил меня намеренно. Я прекрасно это понимал, но эмоции взяли вверх.
— Хватит, Макс, испытывать мое терпение. Ты же знаешь, что курить здесь нельзя. Хочешь всю свою зарплату оставить на штрафах? Извини, что оговорил тебя, я позвоню Сергею и объясню ему все.
Он облокотиться спиной о порог, затянулся тонкой сигаретой и выпустил дым прямо в вагон, не отрывая от меня взгляда. Мне надоел этот цирк. Я подошел к нему.
— Я сказал хватит. Выкидывай сигарету.
Он запрокинул голову, уперся затылком в стену. Этот томный взгляд придавал ему очень надменный, недобрый вид. Его язык скользнул по пересохшим от агрессивного моющего средства губам и он нарочито медленно поднес сигарету. Я неотрывно следил за его движениями и мне показалось, что он прекрасно это видел. И даже специально это делал как-то… как-то… соблазнительно что ли… «Слава богу, что хотя бы буровой раствор смыл его сандаловый парфюм», — подумал я. Он затянулся в очередной раз. Четко очерченное кольцо дыма вырвалось с его губ и медленно долетело до моего лица. Я почувствовал прохладу его дыхания. Моя выдержка разбилась в дребезги. Мне просто сорвало крышу. Я грубо локтем придавил его шею, а другой рукой с силой схватил его запястье с сигаретой. Максим не ожидал этого и яростно стал брыкаться. Я надавил еще сильнее, практически навис всей своей тушей.
— Ты же хотел получше меня узнать. Так вот, в твоем возрасте я профессионально занимался борьбой. Даже награды есть в моем селе. Теперь не будешь здесь больше устраивать цирк?
Он отчаянно схватил мой локоть, пытался ослабить хватку. Но я был слишком сильным. Следом он попытался меня лягнуть, но я грубо впечатал колено ему в бедро.
Его пальцы уже совсем бледные от моего захвата тем не менее продолжали упрямо держать сигарету. Кровь во мне кипела. Я был так зол на него. Но Максим не собирался утихомириваться, только еще больше заводил меня. Мне захотелось отплатить ему той же монетой. Я наклонился к его руке, неуклюже задел губами его пальцы и затянулся. Такая запретная никотиновая волна с наслаждением прошлась по моему телу. Я нагло выдохнул дым тонкой струйкой Максиму в лицо. Я надеялся, что это разозлит его так же как меня, а он сделал то, чего я ожидал меньше всего. Поймал губами этот белый дым. Втянул его в себя. Я опешил, ослабил хватку и Максим тут же оттолкнул меня и змеей выскочил из коридора. Я остался стоять как вкопанный уже у пустой стены. Опьяненная никотином кровь стучала в моей голове. Что это было?
— Ты же не куришь? Или тоже за спиной крысячишь? — услышал я его голос позади себя как ни в чем не бывало. Неужели это только мне показалось странным? Вроде не поцелуй, но что-то такое, на грани. Или это так было только для меня?
— Видимо с тобой закурю, — тихо ответил я ему и услышал смешок.
Он, развалившись, уселся на стул, засунул руки в карманы. Вся его поза горела наглостью и нахальством. А еще этот взгляд. Прожигающий. Дикий. Я понял, что мы разругались с ним бесповоротно. Я будто раздвоился внутри себя. Часть меня громко ударяющая себя в грудь, называя «настоящим мужиком», удовлетворительно кивала от того, что мы больше не будем близко общаться, а другая отчаянно кричала, хотела кинуться сейчас к нему в ноги, попросить прощение. И признаться ему. Рассказать, почему я повёл себя как мудак. Но под его надменным взглядом я оделся и вышел из вагона. Морозный воздух привел меня в себя: все хорошо, так надо. Нельзя ничего допускать. Пока ничего не сделано, ты не из этих. Пока ты нормальный. Мой внутренний «настоящий мужик» единолично сел за штурвал. Я твердо решил быть с ним холодным и не общаться. Никакие мы к черту не друзья и не товарищи. Я должен был вернуться в прежнее спокойное русло, выбить из головы это мракобесие и забыть Максима, как страшный сон.