На обратной стороне

      Последнее, что он помнит — треск крыльев и запах его собственной крови. Очень болезненное чувство, когда тебя разрывает изнутри... Что случилось..?       В голове Глоксинии нет ни единой мысли. Он пытается ухватиться за те крохотные обрывки памяти, что связывали его с внешним миром, но безуспешно. Сознание отказывается отвечать на его зов. Голова гудит, все тело болит, а крылья словно онемели. Глоксиния тонет в липком омуте и не знает, что с этим делать. В голове резко всплывает изображение какой-то битвы. Битвы с демоном. Дрол... Он был рядом? Конечно. Конечно он был. Но что с ним сейчас? Неужели и он потерял ориентир..?       Холодно. Все тело словно промёрзло до костей. Голова Глоксинии не способна воспроизводить цельные воспоминания. Даже мысли кажутся ему непосильным трудом. Он хочет почувствовать вокруг себя хоть что-то, любую материю. Но вокруг лишь пустота и неприятная липкость. Руки и ноги не слушаются хозяина, отказываясь перемещаться даже на сантиметр. Глоксиния не чувствует ни страха, ни боли. Он просто не знает, что должен делать. Что случилось? Где он находится? Почему он именно тут? Где Герхарт и другие феи?       Глоксиния не помнит ничего. Словно все воспоминания в его голове стёрлись до дыр. Он понимает, что нужно выбираться. Но не хочет. Он не хочет покидать это чувство безразличия и покоя. Покой.       Почему-то это слово приносит Глоксинии лишь неприятные ощущения. Покой... Покой... Это ведь он сам..? Действительно, его совершенно точно называли Покой Глоксиния. Но почему? Разве он не просто Король Фей? Откуда взялось это прозвище? Он не делал ничего, что могло быть стать причиной называть его подобным образом...       Тут Глоксиния резко морщится. Голову вдруг пронзает сильная боль. Словно что-то хочет вырваться из глубин его сознания, но никак не может. Перед глазами встаёт ещё один образ. Какой-то молодой парень с оружием Священного Древа. Кажется, его зовут Кинг... Но почему у него такое же оружие, как у Глоксинии? Король Фей может быть только один.       Впрочем, сейчас это уже не важно. Глоксинию это не тревожит. Его вообще ничего теперь не тревожит.       Но в голове все ещё неприятно покалывает. Картинка с Кингом чуть расширяется, и теперь парень неловко защищает какую-то великаншу. Интересно, Дрол знает её? Возможно эта девушка является частью его боевой команды? Или же это его подруга? Хотя нет, тогда бы Кинг не пытался защитить её от... От кого? От самого Глоксинии? Бред какой-то. Зачем кому-либо защищаться от милосердного Короля Фей? Короля Фей..? Но разве Кинг не..? Да, Королем Фей совершенно точно является Кинг. Хотя вернее будет называть его Арлекином.       Арлекин — Король Фей, правящий уже приличное количество времени. Но почему он стал во главе Леса Фей? Когда Глоксинию успели так жестоко снять с трона? Его не мог предать собственный народ... Но предавал ли кто-то Глоксинию?       Очередная болевая вспышка в голове. С каждым разом боль становится все нестерпимее и глубже. Неужели возвращать память так больно?       В сознании возникает мутное воспоминание о встрече с какими-то боевым отрядом. Глоксиния снова видит там Арлекина и великаншу, но теперь с ними ещё несколько людей. Неужели это... Мелиодас и Элизабет? О, тогда все точно будет в полном порядке. Эти двое могут справиться с любыми неприятностями. Но из-за чего... Почему Мелиодас так странно выглядит? Ему нездоровится? Может стоит ему помочь? И почему Элизабет выглядит такой удрученной? Неужели их план всё-таки потерпел неудачу?       И снова тьма. Яркая картинка исчезла из головы так же быстро, как появилась. Остались лишь вопросы, на которые Глоксинии не суждено получить ответы. Что это было? Его голова будто находилась под чьим-то проклятием, из-за чего в его воспоминаниях остался лишь ветер. Король Фей снова делает попытку пошевелить хотя бы пальцем, но безуспешно. Его тело абсолютно не подчиняется исконному хозяину и продолжает лежать в небытие       И тут Глоксинию словно окунают в воду. Он больше не может дышать. Хочет, но не может. Фея пытается сделать хотя бы маленький вдох, но это приводит только к боли по всему телу. Словно в его лёгкие попало огромное количество затхлой воды, перекрывая все пути к кислороду. Голова кружится, желудок сжимается в спазмах, а крылья трещат по швам. Снова попытка сделать вдох, снова неудачная. Его не накрывает паника, но он точно не хочет умирать подобным образом. Жидкость из лёгких криво перетекает вверх по горлу, и Глоксиния не может даже открыть рот. Он вдруг понимает, что это не вода. Это кровь. Его собственная кровь.       В глазах тает образ того самого демона, которого он видел в первом воспоминании. Демон злорадно улыбается, а в его глазах нет никакого сострадания или печали. Только жажда крови. Он отбрасывает Глоксинию куда-то вниз и громко смеётся. Король Фей хочет взлететь, но не ощущает за спиной крылья. Он чувствует только всепоглощающую боль и... Дыру в животе? Рана явно смертельная, долго ему не продержаться. Так вот что случилось... Демон по имени Чандлер убил его и Дрола в битве за время для Семи Смертных Грехов. Что же, не самый плохой способ лишиться жизни...       Глоксиния перестает пытаться вдохнуть свежий воздух и окончательно закрывает глаза. Если таков его путь искупления грехов, то он не возражает. От его деяний умерло сотни, тысячи живых существ. За то недолгое время, что он был Заповедью Покоя, Глоксиния лишь уничтожал и причинял боль. Это непростительное поведение для Короля Фей, пусть и бывшего. Его неправильный выбор повлек за собой неотвратимые последствия. Он заслужил смерти. Ещё несколько минут, и Глоксиния наконец увидится со всеми мертвыми друзьями и родственниками. Если, конечно, не попадет в Ад, где его будут ждать лишь тьма и страдания...       — Глоксиния! Глоксиния, вставай!! Иначе ты проспишь всю утреннюю церемонию!!       Герхарт? Это её голос? Глоксиния точно не мог перепутать сестру с кем-либо другим. Этот голос всегда был его поддержкой и опорой, даже в период отчаяния и мрака. Даже когда он был Заповедью, этот голос согревал остатки его души и заставлял двигаться вперёд. Глоксиния уверен, что этот голос принадлежит его любимой сестрёнке, но... Как такое возможно?       — Глоксиния, ну же, вставай!! Тебе пора просыпаться!!       Король Фей через силу открывает один глаз и тут же щурится. Яркий свет заливает всё пространство, в котором он находится. А напротив... Герхарт сидит рядом с ним с рассерженным, но обеспокоенным лицом. Она усердно дёргает его за плечо, словно и правда пытается разбудить от крепкого сна. Сна..?       — Глоксиния, так нельзя!! Ты снова уснул на верхних ветвях Священного Древа. Я же просила, предупреждай, когда хочешь ночевать в другом месте. Я понимаю, что ты устаешь и иногда хочешь побыть один, но...       Голос Герхарт неожиданно становится менее уверенным, а затем она тяжело вздыхает. Глоксиния лишь медленно открывает второй глаз и пристально смотрит на сестру. Его губы мгновенно расползаются в доброй и нежной улыбке, и Король Фей с облегчением выдыхает. Герхарт сидит рядом с ним, совершенно здоровая и полная энергии. Она выглядит недовольной, но не измученной или печальной. Глоксиния не может наглядеться на сестру, и в этот момент в его сердце распускается росток надежды. Росток Покоя.       — Извини, что заставил тебя волноваться. Больше я не буду уходить без предупреждения, обещаю       Глоксиния аккуратно положил руку на голову Герхарт и погладил ее мягкие волосы. То, что он мог прикасаться к ней, значило, что всё происходящее не галлюцинация или видение. Да и если эти события не являлись правдой, ему уже было все равно. Король Фей просто наслаждался мгновениями умиротворения и счастья. Но Герхарт лишь посмотрела на брата с непониманием и удивлением       — Ты чего вдруг решил стать таким нежным? Всегда, когда я тебя бужу, ты похож скорее на медведя после зимней спячки, чем на кролика, как сейчас. Может нашему Королю Фей нужно отправиться на лечение?       Глоксиния тихо усмехнулся, но всё же убрал руку с головы Герхарт. Он все ещё не мог отвести взгляд от живой и здоровой сестры. Возможно, он бы отдал всего себя в обмен на ее счастье. Только вот... Глоксинию не покидало ощущение, что в этом есть что-то неправильное. Словно Герхарт сейчас так же начнет таять и исчезнет, как все воспоминания до этого. Его умиротворение медленно сменилось лёгкой тревогой. Фея не мог допустить, чтобы с сестрой что-то снова случилось. Больше он не позволит ей страдать       — Сестра, скажи мне... Кто сейчас носит звание Короля Фей?       Герхарт чуть наклонила голову вправо и подумала, что ее любимый брат, наверное, совсем обезумел. В её взгляде стало ещё больше непонимания и удивления       — Глоксиния, кто ещё может быть Королем Фей, если не ты? Ты ведь уже не первый год заботишься обо всех обитателях леса и Священном Древе. Разве кто-то может заменить тебя?       — А война? Чем закончился новый этап Священной войны?       Глоксиния не совсем понимал, почему Герхарт с таким недоверием отвечает на его вопросы, но не прекращал их задавать. Возможно, она просто признаёт Королем только его, кто знает. Но более всего на свете ему нужно было знать, что случилось со спасенными им и Дролом Семью Смертными Грехами. Как сейчас чувствует себя Арлекин? Смог ли Мелиодас доказать силу своих чувств? Глоксинии необходимо было знать все до мельчайших подробностей       — Священная война? Новый этап? Брат, ты вообще о чём..? У нас не было никаких войн последние столетия...       Теперь взгляд Герхарт стал более серьезным. Она чуть сильнее наклонилась к брату и внимательно оглядела его лицо. Глоксиния тем временем не мог понять и принять сказанное Священной войны не было..? Быть такого не может! Он ведь точно помнит, как сам стал жертвой разногласий демонов и богинь. Он с точностью до минуты может рассказать, как Десять Заповедей действовали после освобождения от трёх тысячелетнего заточения. И он абсолютно уверен, что Дрол поддержал его в решении отдать жизнь за новое поколение. Священной войны просто не могло не быть       — Хочешь сказать, что Мелиодас не предавал демонов ради любви к богине Элизабет? Или что богини не принимали решение запечатать всех демонов ценой собственной свободы? А может и Стигмы никогда не существовало?!       — Глоксиния, ты говоришь что-то пугающее. Как этот страшный и кровожадный Мелиодас мог предать демонов? И Элизабет никогда бы не полюбила кого-то вроде него. И я даже не хочу знать, что такое Стигма! Тебе приснился какой-то кошмар..?       Герхарт взволнованно смотрела ему прямо в глаза и не могла понять, почему брат так напуган. Глоксиния тоже не мог отвести взгляд от лица любимой сестры, но в его голове снова не было ни одной разумной мысли. Кошмар? Приснилось?       Нет, нет, всё это точно было взаправду! Все те события не могли просто быть наваждением, порожденным его снами. Он пережил те тысячи лет и как никто другой знает, что события Священной войны не могут быть вымыслом. Вся кровь, что тогда пролилась, не могла просто исчезнуть на затворках его сознания. Глоксиния сложил руки на груди и задумался. Ведь всё это не могло быть просто фантазией! Он этими руками убивал людей, богинь, демонов, людей и прочих живых существ. Он своими глазами видел, как человек почти лишил жизни его Герхарт, после чего и последовала череда убийств. Его единственное сердце до встречи с Арлекином билось только с одной целью — выиграть войну и уничтожить людей. Такие чувства просто не могут быть порождением воображения! Стоп. Сердце. Билось. Билось?       Не сразу, но Глоксиния ощутил это изменение. Его руки, скрещенные на груди, не чувствовали никакого движения под ребрами. Это не то, что замечаешь в обычной жизни, но когда оно исчезает, чувствуется некая пустота и напряжение. Его сердце, что тысячи лет не прекращало биться в грудной клетке, сейчас замолкло и не совершало никаких движений. Словно этого органа вообще не существовало в теле Глоксинии. Но вот он, Первый Король Фей, сидит на Священном Древе и спокойно разговаривает со своей сестрой. Он по-прежнему существует, хотя сердце его уже не бьётся.       Глоксиния меняется в лице и, кажется, начинает всё понимать. Священной войны никогда не было, а Мелиодас никогда не влюблялся в Элизабет, да? Пожалуй, это многое объясняет...       — Ты слишком бледный. И мне не нравится твоё состояние. Прошу, брат, посети лекаря. Твое здоровье является достаточно уважительной причиной, чтобы отложить все планы на некоторое время. Ты...       — Нет, все хорошо. Не переживай, я чувствую себя лучше чем когда-либо. Мне действительно приснился плохой сон. Очень плохой сон... Ты как всегда знаешь своего брата лучше всех, Герхарт! Мне просто нужно немного времени, и я приду в норму, не стоит беспокоиться. Ну а сейчас... Пошли, Король Фей должен служить на благо своего народа