Заказ, изменивший жизнь

Яркие лучи солнца, словно драгоценные камни, пробиваются сквозь зашторенное окно, из которого слышны звуки давно проснувшегося города. Кто-то мчится на работу, а кто-то уходит с пар, у других же сейчас законный обед, ради которого они бросают все свои дела, лишь бы наполнить свой желудок чем-то горячим. А кто-то сейчас лежит в съёмной студии, с жёсткой головной болью и с сухостью во рту. И этот кто-то — Антон. Вчера был день рождения его самого близкого друга — Димки, и они небольшой компашкой из шести человек решили отпраздновать это в ночном клубе, в самом центре Москвы. А теперь Антон ощущает себя варёным овощем. Всё его постельное бельё пропиталось потом, а во рту сейчас настоящая пустыня Сахара. Походу нужно было остановиться на трёх бокалах пина колады, а не лить в себя ещё бутылку асти и добивать это грушевым сидром. — Бляять, — хрипит Антон, не узнавая свой голос. Он нехотя приподнимает свои будто облитые свинцом веки в попытке сообразить, где он и что вообще происходит. После дохуя влитого в себя C2H5OH он напрочь забыл, что было вчера, кто донёс его до квартиры и, наконец, кто переодел его в домашнюю одежду. Он поднимает, как ему кажется, очень тяжёлую руку и шарит ей по всей кровати в поиске телефона, а когда находит, то первым делом заходит в мессенджер с Димкой. Вы Бляьь Дима че вообще вчера было? Я проснулся и вообще нихуя не помню Не успевает Антон прикрыть тяжелые веки, как телефон уже вибрирует. Димка Всё классно. Ты вчера перепил, конечно, вот мы довезли тебя до дома. Димка Ты кстати не бойся. Это я тебя переодел, чтобы в грязном не ложился) Немного успокоившись, Антон тянется через всю кровать до розетки и ставит телефон на зарядку, чтобы потом позвонить ему и узнать всё с самого начала, вдруг всё-таки было что-то интересное. А сейчас ему срочно нужно влить в себя как минимум литр воды, как максимум крепкий кофе, чтобы голова хоть немного прояснилась. Живёт Антон один, в небольшой студии, в которую вмещается и миниатюрная кухня со стеклянным столом, и его любимая двуспальная кровать. Дойдя до кухни, он открывает верхний шкафчик и шарит рукой в поиске растворимого кофе, но находит только порванную упаковку от чайного пакетика. С раздражением он бросает этот пакетик в мусорку, но тот падает ему под ноги. Тихо выругавшись себе под нос, он включает воду из крана, дабы умыться и попить, но в ответ получает струю ржавой воды, которая брызжет ему прямо на белую футболку, окрашивая ее в медный оттенок. — Сука, хуёвый день уже с утра. — Быстро сняв намокшую футболку, он кидает её на кровать, берёт последние влажные салфетки и протирает ими опухшее лицо. Сегодня он хотел пробыть весь день дома. Разлечься на мягкой кровати и не шевелиться, пока не онемеют конечности. Но квартира сейчас выглядит так, будто в ней живет первокурсник, у которого еле хватает денег на кашу быстрого приготовления. Жаль, что Антону двадцать шесть лет, он работает, хоть и удалённо, а ещё сам платит за съем студии, и никакой помощи в виде денег от родителей он не получает. Поэтому придётся искать, где перекусить, и сходить накупить еды, чтобы не помереть с голоду. В районе, где он живёт, есть очень много продуктовых, медицинских клиник и всяких фитнес клубов, но недорогих вкусных кафешек и в помине нет, поэтому он всегда заказывает доставку на дом. А ждать сейчас курьера, который будет тащиться в этот район полчаса, он не собирается. Ведь лучше уж заплатить немалую сумму, но вкусно выпить и покушать, чем сидеть голодным и умирать от жажды. На улице июнь, посему сейчас он быстро натягивает на себя первую попавшуюся лёгкую рубашку и дырявые джинсы, причёсывает волосы пальцами, берёт телефон с зарядки, попутно кидая в себя три жевательных пластинки, и выходит из квартиры. Со своим топографическим кретинизмом он забывает, где находится ближайший ресторан, поэтому открывает яндекс карты и идёт по заданному маршруту. Уже с дальнего расстояния видно, какой всё-таки красивый ресторан: выполненный в бежевых тонах, украшенный маленькими кокэдамами, которые висят на верёвочках, с миниатюрными столиками на улице, между которыми бегают официанты. И находится это всего в десяти минутах от его дома. Заходя внутрь, он сразу чувствует дивные запахи блюд и едва уловимый аромат пряностей. В зале царит оживлённая обстановка, приятная атмосфера и уютный интерьер. К Антону подбегает симпатичная официантка и предлагает проводить до свободного столика. Она даёт ему меню и сразу же убегает встречать новых гостей. Увидев такие «прекрасные» цены хочется встать и выйти, но сильнейшая жажда не даёт этого сделать. Пока он выбирает что-нибудь, что обойдётся ему максимум на тысячу, где-то сверху слышится скромный кашель — явно чтобы привлечь внимание. Антон поднимает голову и встречается глазами с океанами. — Здравствуйте, готовы сделать заказ? — На него смотрит прекрасный молодой человек с густыми чёрными волосами, которые немного вьются на концах, с чистыми голубыми глазами и обворожительной улыбой. Он стоит с идеально ровной осанкой, а его длинные пальцы, усыпанные небольшим количеством родинок, держат записную книжку. На нём надета чёрная обтягивающая рубашка, расстёгнутая на две пуговицы, и такого же цвета фартучек, завязанный на талии. Этот брюнет явно в хорошей физической форме. Он вообще весь как сплошной секс. Антон сглатывает скопившуюся слюну, чтобы хоть как-то начать говорить. — Кхм… Здравствуйте! Да, сейчас. — Непонятно откуда взявшееся смущение накрывает его с головой, а уши и щёки покрываются небольшими красными пятнами. Он быстро возвращает взгляд на меню и тыкает на первое попавшееся блюдо. — Можно мне, вот, эээ… что это? Мексиканский завтрак «Уэвос ранчерос»… это что? Его прерывает звонкий смех этого будто-вышедшего-из-порно-журнала официанта. Антон переводит на него взгляд, и зря, ведь теперь он видит, как в приступе смеха у молодого человека подрагивают плечи, как сквозь тонкую рубашку виднеются мышцы, как идеальная улыбка украшает его лицо, а на руках взбухают небольшие венки. Антон, как завороженный, сидит не двигаясь, только пристально смотрит на него, пока официант не перестаёт смеяться. — Ой, прости, но ты такой забавный! — Он кладёт свою ладонь на антоново плечо, а тот и вовсе перестаёт дышать. — Ну, во-первых, сейчас уже три часа дня и совсем не время для завтрака. — Он легонько приподнимает уголок губ, расплываясь в улыбке. — А во-вторых, ты так мило покраснел, что мне стало смешно, прости! — эти слова так медленно доходят до мозга, что их смысл становится понятен только через несколько секунд, и Антон опять покрывается вторым слоем краски и смущения. — А, да? Прикольно. Прости, то есть простите… — Он всё ещё чувствует тяжесть горячей ладони на своём плече, и теперь становится так стыдно за свою неловкость, что хочется провалиться сквозь землю, но он продолжает: — Можно тогда что-нибудь на ваш вкус? — Конечно! — Он легонько сжимает его плечо, немного наклоняется к уху и шепчет: — И давай на «ты». — Резко разворачивается спиной к Антону и аристократической походкой скрывается за дверью. Теперь руки на его плече больше нет. Но всё становится ещё намного хуже. Что это только что было? Что за хуйня сейчас произошла? Почему это выглядит так, будто официант не попросил его перейти на «ты», а прошептал самые непристойные вещи, какие только бывают. На несколько минут Антон даже забывает, что его мучает жажда уже с утра, что дома идёт ржавая вода, что он толком не умылся и что выглядит сейчас, как помятая собака. — Пиздец.

***

За эти двадцать минут ожидания он успевает столько всего себе напридумывать. Кто этот официант? Сколько ему лет? Как его зовут? Почему он такой красивый? Разве это законно? Но его мысли прерывает сам объект воздыхания, который направляется к нему с подносом в руках. Его походка такая плавная, а движения такие грациозные и непринужденные, что любое перемещение превращается в настоящее шоу. От такого человека невозможно отвести взгляд, такой мужчина всегда в центре внимания. Официант подходит к нему и улыбается чертовски привлекательными губами. — Я решил поэкспериментировать и заказать тебе мои любимые блюда! Сначала попробуй «Марокканский томатный суп», он немного острый и пряный, но отлично тебя согреет. После ты обязательно должен попробовать говяжью вырезку в глазури «яблоко-виски-карамель» — это вообще моё любимое блюдо, мясо прям тает во рту! Ну и как без меренгового рулета с малиной на десерт и чёрного чая с лимоном? Он поможет тебе с похмельем. — Он аккуратно расставляет все блюда на столе, пока Антон не понимает, как он узнал про его вчерашнее пьянство. — Я что, так плохо выгляжу? — в голосе звучит обида. Он же не рассказывал ему ничего про пьянку, а это значит, он и в правду выглядит, как опухший бомж. — Нееет, ты чего! Вообще-то, ты очень даже милый, прям в моём вкусе. Я просто умею читать людей насквозь. — Он подмигивает ему и показушно наливает чай из чайника. А Антон теперь похож на самого красного рака, который только существует. Жажда воды и голод отходят на второй план, теперь в его внимании только этот наглый официант. Он обязан узнать хотя бы его имя. — Мне очень льстит, что ты принёс свои любимые блюда, но сначала я хотел бы узнать твоё имя. — Теперь Антон пытается показать себя в роли статного, серьёзного мужчины, хотя это совсем противоположно его всё ещё смущённому лицу. — Хм, хорошо, только давай тогда я поставлю условие. Когда ты поешь, то зайдёшь вон в ту дверь. — Он указывает пальцем на светлую дверь, которая сливается с обоями и интерьером. — Я буду ждать тебя там. Там и скажу тебе своё имя, а я уверен, тебе оно понравится. — Антон уже в полном ахуе. Как можно иметь такой наглый и сучий характер? Теперь эта дверь кажется ему каким-то тайным местом, куда может зайти не каждый. Он вообще не представляет, что они будут делать там. Пиздец! Официант медленно подходит к нему со спины и, держа в одной руке поднос, второй рукой начинает массировать его шею, обжигая своими пальцами его бархатную и теперь немного гусиную кожу. Медленно прислоняется грудью к его подрагивающей спине и шепчет, легонько задевая мочку уха горячими губами: — Малыш, ты выглядишь вкуснее моих любимых блюд, поэтому заказ за счёт заведения. Приятного аппетита! — Под конец он обводит мокрым языком его хрящик уха, чмокает в висок и бодрой походкой уходит за ту дверь.

***

Спустя пятнадцать минут все блюда уже съедены, но Антон совсем не распробовал их, а просто пихал в себя как можно быстрее. А какой нормальный человек будет спокойно сидеть и кушать, когда такой ахуенный мужик сейчас ждёт тебя за дверью? Поэтому он оставляет всю грязную посуду на столе и быстро направляется к той двери. Сердце колотится очень быстро. Это страшно. Что его ждёт? У него никогда такого не было. Тихонько приоткрыв дверь, он заглядывает одной головой в какую-то небольшую комнатку, но тут его резко берут за руку и тянут за собой внутрь. — А ты быстрый. — Его кисть сейчас сжимает тот самый пиздецки сексуальный официант. Он толкает Антона к двери и тесно прижимается животом к нему. — Ну, рассказывай, понравились блюда? — Шаст сейчас, как рыба, только и может открывать и закрывать рот. Он чувствует его горячую кожу сквозь рубашку, обжигающее дыхание в нескольких сантиметрах от его губ и взгляд потемневших темно-синих глаз, прожигающий в нём дыру. От всего этого распирает дыхание, скачет пульс и хочется выть. Почему именно он? Он же просто пришёл сюда попить и поесть, но совсем не стоять в маленькой комнате так тесно с привлекательным человеком. — Нуу, вроде как было вкусно, не помню. — Антон хочет поиграть, пусть он подумает, что выбор официанта ему не так и важен. Разозлится ли он? — В смысле? Ты что-то попутал. Для кого я заказывал свои любимые блюда, ещё и за свой счёт, если ты даже и не помнишь, вкусно ли было? — Он зарывается пальцами в мягкие волосы и оттягивает голову в сторону, открывая для себя доступ к горячей шее. — Нет, я… вкусно… было, — все слова забываются, как только он чувствует влажный язык на своей шее, оглаживающий мягкое местечко над артерией. Это до одури приятно. — Ты… кстати, так и не сказал своё имя… ах. — Он чувствует, как зубы вонзаются в его шею, оставляя укус где-то ниже подбородка. По шее бежит миллион мурашек. — Я Арсений, котёнок. Уверен, моё имя будет так сладко звучать с твоих пухленьких губ. — Он ведёт носом вверх от плеча, открытым ртом втягивая ароматы, словно кот. Поцелуями покрывает молочную кожу, припадает к ключице, заставляя откинуть голову назад, скользит дальше, углубляясь в ямочку между ключиц. Антон сипло дышит, выдыхая горячий воздух куда-то в макушку Арсения. Температура в помещении повышается градус за градусом, а в голове у Антона не осталось ни одной мысли, кроме хуйни по типу «я щас трусы вообще сниму нахуй». Он кладёт руку на темную макушку, немного сжимает мягкие волосы, заставляя того оторваться от шеи и поднять голову, но из-за разницы в росте, хоть и небольшой, Арсений смотрит на него снизу вверх. Это выглядит так правильно. — Арс, поцелуй меня. — А того и просить не надо, он привстаёт на носочки и легонько, почти невесомо, прикасается губами к его губам, передавая дыхание на двоих. От поцелуя кружится голова, а сладкий вкус антоновых губ смешивается с его терпким. Губы Антона такие мягкие и нежные, из-за чего он кусает его верхнюю губу, напоминающую мармелад, слыша тихий стон удовольствия, параллельно с этим забирается руками под рубашку, оглаживая горячий живот. — Ммх… ну давай уже, — нетерпеливо стонет Антон, потираясь пахом об его ногу. Не разрывая поцелуй, Арсений расстёгивает ширинку сначала у себя, потом у Антона. Касаясь кончиками пальцев его боков, он аккуратно спускает джинсы до колен, оставляя Антона в одном нижнем белье. И это пиздец. Ноги Антона такие длинные и аккуратные, с ахуенными ляжками, которые так и хочется сжать и не отпускать. Хочется взять и насадить его на себя, крепко держа за бёдра, и вылизывать, пока не онемеет язык. Но сейчас у него немного другие планы. Всё равно они сейчас находятся в ресторане, где за дверью кушают люди, и вообще у него сейчас смена, а он просто взял и убежал обжиматься. А вдруг его уже потеряли? Поэтому сейчас не до вылизываний и жёсткого секса, но простое человеческое подрочить никто не отменял. Поэтому он приспускает бельё Антона к джинсам, любуясь открытым видом: среднего размера член немного покачивается и блестит от смазки, грудь тяжело вздымается, а щечки покрылись румянцем. Не каждому в жизни удастся увидеть такую ахуенную картину. Он немного сжимает свой член через ткань брюк и тоже приспускает с себя их с бельём. Желания сдерживаться больше нет, поэтому он сразу же берёт два члена в ладонь и делает медленный толчок вверх-вниз. — Сукаа, Арсееений, — сквозь зубы шипит Антон. — Это пиздец, продолжай, пожалуйстаа. — Одной рукой он сжимает подол своей рубашки, а другой вцепляется в плечо Арсения, как за спасательный круг. — А ты хорошо попроси. — Он перестаёт двигать рукой по членам, но немного сжимает их, вызывая очередной хрип-стон-скулёж изо рта Антона. Тот, в свою очередь, бормочет что-то типа: «Пошёлнахуйсампроси». Но после того, как пропадает рука, он сразу просит: — Неет, Арс… прошу, продолжай, я очень хочу чувствовать твои длинные пальцы на моём члене. — Молодец, котик. — Его рука возвращается и скользит по двум членам одновременно так, что он вот-вот готов кончить только от полноты эмоций. Антон так томно постанывает, ровно в такт его плавным движениям рукой, и от этого становится так жарко и до одури приятно. — Пиздец, я скоро… — Он кладет вспотевшую руку Антона поверх своей и ускоряет движения. Это так горячо и мокро, что он, уткнувшись в антонову шею, теряет счёт времени и первым кончает от этих рваных движений. В голове шум, а в глазах звёздочки. Вспотевшее и обессиленное тело постепенно расслабляется, но его всё ещё потряхивает от сладкого оргазма. Он приоткрывает глаза и видит, как Антон замирает, немного зажмуривается и с тихим стоном кончает, пачкая их животы. Арсений тычется носом в его ключицу, чувствуя лёгкие подрагивания тела, вдыхает какой-то тяжёлый, но приятный запах и медленно скользит вперёд, соединяя их губы в поцелуе. Этот поцелуй получается совсем другим, он тёплый и медленный, каким и должен быть после секса. Это вызывает улыбку у Антона, и он не может не пошутить: — Как говорится: «После сытного обеда, по закону Архимеда, полагается дрочить», — они оба сыпятся с его шутки, тесно прижимаясь друг к другу, хотя больше и некуда. Отлипать совсем не хочется, но Арсению уже пора бежать, его, наверное, там все потеряли, поэтому он напоследок целует Шаста в уголок губ, потом в щёчку, потом в кончик носа и, погладив его пушистые волосы, наконец отстраняется. — Всё малыш, мне пора. — Он натягивает обратно брюки, аккуратно укладывает причёску и помогает Антону с тем же самым. — Не хочешь обменяться номерками? — Странный вопрос, конечно хочу! — Он достаёт телефон из кармана джинс, включает и передаёт ему в руки. — Ты че, думал, что я с таким красавчиком поебусь и, не узнав номерка, пойду домой? Нет уж, ты так просто не отделаешься от меня. — Арс на это смеётся ему в плечо, нежно целует в небольшую родинку на носу и вбивает свой номер ему в телефон. — Ну всё, котик, мне пора! — Он поправляет непослушную прядь пшеничных волос, отправляет воздушный поцелуй и уходит за дверь. Теперь Антон остаётся один. Он ещё раз приводит себя в порядок и только после этого замечает, что Арс в его телефоне записал себя, как «Горячий мужчина». Он довольный стоит ещё пять минут, переосмысливая произошедшее, а потом с улыбкой на искусанных губах выходит с комнаты. И, возможно, с этого момента начинается его новая жизнь.