ПУТЬ ТАНЦА — Легенда о Баладжи.

Виман медленно и ровно летит на Запад. На рассвете на горизонте появились заснеженные вершины Гималаев. Натарадже спалось плохо, пол ночи он лил слезы от мучившего его чувства вины, а под утро он проснулся от холода. Он быстро заворачивается в тёплый плащ и выходит на балкон. Вид на горы, залитые утренним восходящим солнцем поражает своей красотой. Но парень смотрит на него ровно пару секунд. Все его мысли занимает возлюбленный. Натараджа спешит на другую сторону вимана и самовольно без стука открывает дверь в домик. Увидев свернувшегося клубочком Баладжи, Натараджа понимает, что спешил не зря. Любимый мёрзнет. Натараджа тихо прикрывает за собой дверцу, делает воздух внутри теплее и создаёт ещё одно одеяло. Укрыв любимого, он осторожно ложится с краю, чтоб не разбудить, и слегка приобнимает его. Некоторое время Натараджа наблюдает, как от тепла расслабляется тело Баладжи. Натараджа незаметно засыпает рядышком. Через час он просыпается и убеждается, что любимый всё ещё спит. Молодой бог не выдерживает и начинает целовать эти приоткрытые губки. Баладжи сладко улыбается, не открывая глаз, ещё не очень понимая сон это или явь, он чувствует себя счастливым. — Ах, — выдыхает Баладжи, чувствуя, как энергия начинает пульсировать и подниматься в определенном месте тела. — Доброе утро, любимый, прости, я не смог больше без тебя, — шепчет Натараджа, зацеловывая все его лицо, лоб, веки, щечки. Натараджа чуть отстраняется, чтобы посмотреть на его раскасневшиеся от поцелуев спелые вишенки. Баладжи наконец открывает глаза, Натараджа приникает к его губам. — Ты замерз, я пришел тебя согреть. — шепчет Натараджа, соединяя их пальцы в замок, проскальзывая под покрывало и нашаривая смазку. Оба чувствуют, как стремительно скручивается энергия в животе, накатывает волна желания и направляется в низ живота. Натараджа ныряет под одеяло и целует лингам, затем закидывает ножки Баладжи себе на шею, спускается вниз по ним, целуя, и добирается до его сути. Поцелуи Натараджи выходят особенно сладкими, влажными и возбуждающими. Баладжи просто изнемогает, его стоны заполняют домик. Натараджа наносит смазку и постепенно входит. Баладжи сладко простанывает. — А-ах! Натараджа выныривает головой из под одеяла, сочно целует его в губы, проникая глубоко, и входит снизу на всю глубину, так что у Баладжи захватывает дух, его пробирает дрожь. Натараджа прижимает его руки к кровати за головой, переплетает пальцы в замки и поддаёт жару снизу. Баладжи обнимает его ногами. Натараджа совершает сладкие любовные толчки. — Аух.. ах. — Баладжи неровно дышит и чуть не плачет от накативших нежных и страстных чувств к Натарадже. — Люби меня, Натараджа, — срывается с его уст. — Люби изо всех сил. — Ты хочешь этого? — Да! — с глаз Баладжи стекают слёзы. Натараджа издаёт невменяемый звук, похожий на рык. Баладжи ощущает нежность и напор льва Натараджа. Он самозабвенно любит Баладжи. Тому очень хочется сделать для Натараджи что-то особенное. — Погоди-погоди, не кончай. Иди ко мне Натараджа. Я хочу взять тебя. Хочу зацеловать его и сделать тебе очень хорошо. Иди выше ко мне. — Акх-мр-ах... — вырываются из Натараджи нечленораздельные звуки. Он покидает тело Баладжи, целует несколько раз его сладкое местечко и перемещается выше. Баладжи обхватывает его губами. Натараджа помогает ему лёгкими движениями, гладит по волосам и смотрит невменяемо на самую прекрасную картину в мире. Он видит, как губки любимого плотно обхватывают его и он погружается внутрь Баладжи. Тот засасывает его, создавая вакуум внутри, каким-то чудом Баладжи удаётся расслабить горло так, что он принимает Натараджу целиком. Натараджа подкладывает ладонь под затылок Баладжи, рукой помогает ему двигаться и сам двигается навстречу. Натараджа задыхается, его трясет и он невменяемо стонет. Долго он не выдерживает, оргазм подступает. В последний момент Натараджа резко выходит, чтобы не вбиться глубоко и не сделать больно любимому, сжимает себя рукой и со стоном изливается. Баладжи ловит это извержение открытым ртом, языком, и сглатывает, слизывает и принимает его в себя снова. Часть спермы попадает на лицо. Натараджа тяжело дышит и размазывает по лицу Баладжи эту красоту. Баладжи сладостно посасывает потом целует его по всей длине и кончик. Долго, сладко. Натараджа спускается вниз поцелуями, целует макушку, лоб, губы Баладжи. Его Баладжи! Своего потрясающего Лао Сяо, делающего его самым счастливым богом в мире. Натараджа улыбается. Баладжи улыбается Натарадже. — С добрым утром, любимый муж, — говорит Баладжи ласково. — Мой Натараджа. — Доброе утро, моё солнышко, счастье мое, самое дорогое моё, драгоценное сокровище, — Натараджа роняет слезу, она падает на щеку Баладжи и смешивается с его слезой. Натараджа немедленно подхватывает их языком и слизывает. — Я люблю тебя, Лао Сяо. — И я тебя люблю, Лао Ван. Натараджа ложится рядом с Баладжи, заключая его в объятия. — Я сейчас продолжу, чуть подождём. — Хорошо. — Пока скажи мне, что ты понял сегодня ночью, любимый? — Я всё понял, я понял, как сильно я люблю тебя, Натараджа. Очень люблю. Я не хочу долго быть один, без тебя. Хочу быть вместе. — Слава Богам! — выдыхает счастливый Натараджа. *** Дальше начались сборы. Баладжи и Натараджа полностью экипировались и облачились в новые одежды. Бывший император Чжоу не застал, как были созданы оба домика, но пришёл с интересом посмотреть на их дематериализацию. Их исчезновение было воспринято, как чудо, он хлопал в ладоши. Между тем Лао Цзы размышлял над тем, где лучше сесть, так чтобы не шокировать местных деревенских жителей, дабы те не начали им поклоняться, как богам. Он призвал Фуцунуши и Чжоу Ю и они вместе выбирали место посадки. — Как насчет того, чтобы приземлиться у этого озера? Как раз нужно набрать воды в виман. — предлагает Мастер Меча. — Это далековато от деревни, — раздумывает вслух император. — Зато они точно не узнают, что мы сели здесь. Но как нам добраться до деревни? — Можно на лошадях, — говорит Фуцунуши. — Как это? Откуда мы возьмём лошадей? — Не переживайте так, император, — чуть улыбаясь, говорит Фуцунуши, — мы можем их создать, так же, как одежду и домики. — Создать?! Как это?.. Создавать живых существ могут только боги! — Ну что Вы, Чжоу Ю, после того, как Вы примете таблетку у вас будет много времени, чтобы научиться таким чудесам. Вы научитесь создавать сначала предметы, а потом и живых существ. Обучение в нашей Небесной Школе длится пятьсот лет и за это время обычно все справляются с этими техниками. — Боже мой, неужели?! — восклицает Чжоу Ю. — Я тоже так смогу? — Я в тебя верю, ученик Ю, — Лао Цзы похлопывает императора по плечу. — Но на лошадь я не полезу, кхе-кхе. Вот выпью таблетку, тогда через пару дней буду, как новенький, а пока нет. — Да, правда, на лошади Мастеру будет неудобно, — заботливым тоном говорит Фуцунуши. — Как насчёт буйвола? Он ниже и шире, правда он медленный. — Буйвол подойдёт, — кивает Лао Цзы с улыбкой. — Хорошо! Я создам для Вас буйвола, — радостно улыбается Фуцунуши, желая услужить Мастеру. А для всех остальных лошадей. — Ребята могут и сами справиться. Тогда две лошади и буйвол. — Хорошо, Мастер. Лао Цзы распоряжается: — Сообщи ребятам про лошадей, Чжоу Ю. И передай, пусть приходят сюда через пять минут, мы садимся. — Да, Мастер, — император почтительно кланяется и уходит. — Почему вы послали его, а не меня, Мастер? — спрашивает Мастер Меча. — Ему полезно побыть на посылках для смирения. — Понятно.. Кхгм.. — Фуцунуши, я чувствую, ты хочешь о чем-то попросить. Я отослал его, чтоб ты мог сказать наедине. — Мастер, да, верно. Простите за вопрос, могу ли я одолжить у Вас ещё раз виман? Хотя бы на пару часов.. — Фуцунуши.. Я понял.. Ты уверен, что поступаешь правильно? — Да! Уверен. Для баланса во Вселенной, должно же быть и в моей жизни счастье! Боли в ней было уже очень много.. — Но твоё счастье причиняет боль другому, твоей родной душе.. — Я поговорю с ним, он всё поймёт. Я уверен. Он сможет это принять. — Ты хочешь с ним расстаться? — Нет, я не хочу, в том то и дело. Но и жить так, как раньше, больше не хочу. С Кузнецом мы встречались раз в сто лет. Я больше не могу так. С Мастером Иллюзии мы преподаём в одной Школе. Мы сможем видеться чаще. Сэй Мэй единственный, с кем я могу полностью расслабиться. Он непревзойденный Мастер Иллюзии. Он самый свободный бог в Нашем Мире. Ни Старейшины, ни Владыки никто не может с ним ничего поделать, хоть он им и не подчиняется. Но он им нужен больше, чем кто-либо, так что они терпят его выходки и спускают с рук нарушения правил. Он лучший Мастер Иллюзии в Мире, он сделает так, что никто из них никогда не узнает о нас. — А вы не хотите произвести изменения в Небесном Мире и объявить всё открыто? На самом деле вас не так уж мало. Кузнец, ты, Мастер Иллюзии, Баладжи и Натараджа, Мастер Танца. Трое из вас лучшие Учителя Небесной Школы, двое лучшие ученики. Я уверен, что в Небесном Мире таких богов ещё больше, но они скрываются. Вы могли бы объединиться и заявить о себе, потребовать признания и соблюдения прав богов. Вы изменили бы сознание богов. Этот Мир пора менять. — Мастер, я не решусь.. Я только что обрёл счастье. Я рад, что Мастер Иллюзии обратил на меня внимание. Рядом с ним я чувствую себя свободным и счастливым! Я не готов этим пожертвовать, если наша революция не удастся. Фуцунуши произносит пламенную речь, впервые за долгое время он становится так многословен и изливает душу Наставнику. Его взгляд горит огнём уверенности в своей правоте. — Мастер, разве не может у меня быть две родных души? — Ах, Фуцунуши. Не ищешь ты лёгких путей. Ты всегда был таким. Ладно, дерзай, делай, как чувствуешь. Я же сам тебя учил жить из сердца, следовать за своей душой и за своей страстью. Так что, каков Учитель, таков и ученик, ха-ха! — Мастер Лао Цзы похлопывает любимого ученика по спине. — Хорошо, Фуцунуши, бери виман. Будь счастлив, сынок! Мастер Меча неожиданно от всей души обнимает Наставника, сияя улыбкой. Мастер тоже добродушно обнимает. — Спасибо, Наставник! Вы само сострадание. Извините, я слишком эмоционален.. — Мастер Меча поспешно отстраняется, вспоминая, что нарушает этикет. — Все нормально, Фуцунуши. Мне просто придётся развлекать учеников лекциями, — усмехается Лао Цзы. — Простите, Мастер, хотите сказать, что сделаете это ради меня?.. — изумленно смотрит на него Фуцунуши. — Почему бы и да? Я хочу, чтоб ты был счастлив. И если это делает тебя счастливым, почему не сделать это для тебя? Ты мой любимый ученик, — по доброму говорит Лао Цзы, тепло улыбаясь. — Благодарю, Наставник.. — у Фуцунуши влажнеют глаза, он вдруг понимает, как он дорог Мастеру и как он о нём заботится. Как велика любовь Мастера к Ученику. Мастер Меча падает в ноги и касается стоп Наставника. В этот момент двери распахиваются. Входят ребята и император. — Ах, простите, мы помешали? — спрашивает Чжоу Ю. — Нет, нет, входите, — говорит Лао Цзы и поднимает Мастера Меча за плечи. — Вставайте, вставайте, Мастер. *** Виман приземлился на поляне у небольшого озера. Фуцунуши все-таки замучила совесть. — Мастер, может Вы не пойдёте в деревню? Мы можем съездить без вас и привести сюда учеников. — Не беспокойся, Фуцунуши. В моём визите в деревню есть смысл. Я ведь известная личность. Поэтому покинуть страну должен на буйволе, а не на вимане. Обо мне будут слагать легенды, а легенда должна выглядеть правдоподобно. Я должен для них остаться реальным человеком, а не богом. В веках сохранится каллиграфия "Лао Цзы покидает страну на буйволе", так и вижу, — улыбается Лао Цзы. — Так что не лишай меня возможности создать историю моего исхода из Китая. — Мастер, как далеко простирается Ваша мысль! — восхищается дальновидностью Мастера император. — Мы проедем через границу, как простые смертные. Встретимся с вами в Индии в Бадринате, Фуцунуши. Только будьте осторожны с виманом при посадке. — Благодарю, Мастер. Отсюда до Бадрината на лошадях день пути. А на буйволе с остановками получится все три дня. Значит я должен вернуть виман только через три дня? — Всё верно, Фуцунуши. Как раз хотел тебя попросить пригнать его мне, через три дня. — Наставник.. у меня нет слов.. — Вот и не говори ничего, Фуцунуши. Отправляйся. Скачи скорее вперёд в деревню, найди их и сообщи, что мы едем. — Хорошо! Спасибо, Мастер! — Фуцунуши сияет всем своим существом, как никогда в жизни. Стоящие поодаль Лао Ван и Лао Сяо переглядываются, начиная что-то понимать. — Ты когда-нибудь видел Мастера Меча таким счастливым? — шепчет Лао Сяо. — Нет, — отвечает Лао Ван. — Так вот каков Ваш план, Мастер? — громко произносит Баладжи, подходя ближе к Лао Цзы. — Для этого вы взяли нас с собой? — Верно, сынок, — кивает ему с улыбкой Лао Цзы. — Сопроводите меня с учениками до Бадрината. Затем мы поднимемся на гору и там примем препараты кайя кальпа. От таблетки будет эффект транса. Возвращаться в тело не захочется, так что нужны проводники, которые помогут в него вернуться. Подстрахуете на выходе, чтобы все пришли в себя после приема. После этого мы расстанемся с вами. Таков план. — Вы нам дарите ещё три дня в этих телах, — с благодарностью произносит Лао Ван и кланяется. За ним следом склоняется и Баладжи. — Спасибо, Мастер. — Потрудитесь в эти дни быть счастливыми, ребята, — смотрит на них пристально Лао Цзы. Баладжи и Натараджа переглядываются и понимают, что Мастер знает всё, что случилось между ними в предыдущие три дня. — Мы обязательно приложим все усилия, Мастер, — обещает Натараджа. Баладжи молча кланяется.