«Ни один человек не в состоянии заполнить вашу жизнь целиком, какие-то мысли и чувства он просто не сумеет понять. Вот здесь-то дружба и творит чудеса».
София Лорен
Что делать, если тебе шестнадцать, а ты всё ещё не умеешь целоваться? Конечно же, рассказать об этом своему лучшему другу, с которым вы знакомы с песочницы и общих ложек прикорма, голубого горшка на двоих (который всё не могли поделить), конструкторов и игрушек под ёлкой, за которые могли пнуть друг друга. И ещё множество других всевозможных детских проделок. Одним словом — знаете друг друга с пелёнок. Но, что если твой лучший друг предложил научить тебя — каково это — взрослым поцелуям с языком? И что вы мне прикажете делать, если после этого у меня встал, а тот же друг решает тебе помочь и с этим?! Но, что же мне делать, если всё это мне дико... нравится? А ведь это не правильно... со своим-то бро, дружбаном... Или, как говорится, один раз — не пидо... Но, кажется, я уже давно оголубился...***
— Бля-я-ять, — я вымученно протянул, устало простонав. — Это пиздец. — М? Что случилось? — Гук тут же повернулся ко мне, шагая ногу в ногу, чуть ли не задевая плечом, пока мы топали со школы ко мне домой (благо, предки свалили на целую! неделю к дедушке с бабушкой в Дэгу). Мой взгляд ненароком упал на его проколотое ухо с серебряным колечком, которое я же и подарил. Прямо как кот с колокольчиком... — Помнишь Эмилию? — но я понимал, что это гиблое дело. Гука не интересуют люди в принципе, а тут он будет помнить какую-то девчонку из параллели... — Такая, с карехой и огромными голубыми глазами, блондиночка ещё, — но он и ухом не повёл. — Она в начале семестра к нам из Германии перевелась. — Ага, — как-то незаинтересованно, но всё же ответил. — Конечно, — сарказмом так и пёрло. — И? — всё же спустя минуту уточнил. — После физ-ры она позвала меня за спортивную площадку и... — на минуту я подумал, следует ли говорить об этом, но всё же решил не таить и закончить начатое. — Она сказала, что я ей нравлюсь и предложила встречаться! Во... — А ты что? — даже не смотрел в мою сторону, продолжая пинать камушек на дороге, пока мы шли к остановке. — Согласился? — Куда там! — я слишком резко вскрикнул, от чего прохожие покосились в нашу сторону. Да и плевать. — Я ведь... — приблизился немного ближе к Гуку, шепча на его ухо. Кажется, или оно покраснело? — Целоваться даже не умею. Пиздец! Понимаешь?! — П-хах, — а этот паршивец только пустил смешок в ответ. Я дал ему подзатыльник, фыркнув. — Я ему тут душу изливаю, а он ржёт, скотина... — скрестив руки, обошёл его, быстрее идя к остановке. — Да пошёл ты, — всё таки кинул. Обидно. — Постой... Ну, Тэ, погодь! — Гук ухватил меня за край школьного пиджака, развернув к себе, серьёзно говоря. — Прости меня, м? — я так и не ответил, смотря в сторону от его лица. — Ну хочешь... я тебя научу? — Чего блять?! — я снова закричал, но затем заткнулся. Скорее всего мне послышалось, или же он не имеет в виду поцелуй? — Я ведь не из этих... — Ну, чего-чего? Целоваться, — так же обыденно ответил, словно предложил решить домашку вместе. — Чисто дружеская помощь, — и поднял руки в знак капитуляции. Ну, а я что? Согласился. А кто ещё научит... Как и сказал Гук, это просто дружеская помощь. Да, помощь. Ну, а что делать-то? Не позориться перед девочкой, правда ведь?... Мы дождались автобуса и поехали ко мне. Гук скорее всего останется с ночёвкой, как это часто и бывает. Так что, как только мы вошли в дом, он тут же направился к холодильнику, доставая приготовленную моей матерью еду, что-то разогревая в микроволновке, пока я пошёл в душ. Закончив и переодевшись, я вернулся на кухню, где он уже приготовил наш ужин. За поцелуй мы так и не говорили. — Иногда мне кажется, что хозяин не я, а ты, — усевшись за стол, я лишь усмехнулся, наблюдая за тем, как он заваривает чай, ставя передо мной чашку с мишками. Для себя с улыбающимися клубничками. — Когда кажется — креститься нужно, Тэ, — ответил как ни в чём не бывало, принявшись за еду. И лишь спустя минуту поднял взгляд смотря на меня. — Ешь. Потом в комнату пойдём. И тут я вспомнил, для чего мы вообще пошли ко мне... Он ведь будет меня учить. Хотя я уже сомневаюсь в своём решении. Зачем я вообще согласился-то? Хотя, чё это я ломаюсь как младшеклассница?! Я ж мужик. Так что отвечаю за свой базар. То-то же...***
Мужик, блять... Шёл второй час наших общих мучений над домашкой. Осталась злосчастная математика (черти её имели). Два последних решения мне никак не давались. Все эти параллелепипеды, косинусы и прочее ведьмовское заклинание мне было чуждо. В отличии от Гука, который решил взяться за дополнительное задание. Хватило тяжело вздохнуть и Гук протянул мне тетрадь с решением. Ну что за золото, а не человек! Хватило нескольких минут и вот, тетрадь была закинута на кучу книг у стола, пока сам плюхнулся животом на кровать. Перед глазами маячила худощавая спина Гука и его отросшие волосы, в которые так привычно хотелось вплести пальцы. Я не отказался и начал массировать его кожу головы, от чего Гук довольно выдохнул и глухо простонал. Господь, почему это звучит настолько будоражаще?... А что будет, если набраться смелости и коснуться его руки и переплести пальцы? Усесться на его бёдра, обхватив руками эту жилистую шею, вдыхая запах тяжёлого одеколона и целовать, целовать... Целовать, как будто это ваш последний раз? Но Гук сдался первым. Из-за начала лета в комнате было душно, поэтому на нём были лишь шорты, а на мне наоборот — футболка. И пока я массировал его кожу головы, в удовольствии прикрыв глаза, чувствуя жуткую сонливость, его рука проскользнула под мою футболку и посчитала позвонки. Впадинки оказались под давлением его пальцев. Дыхание мигом сбилось. Жар охватил всё тело как-то слишком неожиданно. И дело было не в июне. Лежать полураздетым возле Гука почему-то стало волнительно. И пока его руки мяли мою спину, я не заметил, как в удовольствии простонал. Кровать прогнулась, моя рука потеряла копну густых волос. Поясница напротив почувствовала тяжесть чужого тела, плечи тут же начали разминать. Губы коснулись моих позвонков и касания перешли к шее. Я завозился на постели, словно чего-то ожидая. И Гук выполнил мою безмолвную прихоть. Притянул меня в крепкие объятия. Но в этот раз они были не такими, как бывает зачастую. Наши взгляды пересеклись, пока грудные клетки нервозно вздымались. Или только моя? Гук почему-то не говорил ни слова, а мой рот был не в состоянии разлепить губы и пошутить о самой глупой вещи, чтобы хоть как-то развеять эту интимную тишину. Отчего-то она была приятной. И ещё его руки, по-юношески тонкие, но такие горячие, обжигали мою кожу. Его ладони пересчитывали мои рёбра, словно играясь от скуки, а после поползли к бёдрам. Я не был против, только губу закусил, лишь бы не заскулить. Словно заигрывая, а этот негодяй подарил свою усмешку и потянулся к моему красному уху. Тихонько прошептал своим только недавно сломанным голосом: — Так что, перейдём к практике, Тэ? — Совсем дурак, что-ли... Но я был не против оказаться вблизи столь родного человека. Гук улыбнулся, своими пальцами играя с закрученными волосами у моего лица, и в какой-то миг тихонько прошептал «закрой глаза». А потом тёплые губы оказались на моих. Простой чмок. Такой, на пробу, не иначе. И лишь после мои руки оказались на его плечах и прозвучал сиплый выдох. Он лизнул губы, будто те были в мёде. Словно просил открыться и впустить. Довериться. А я всегда доверял. Лёжа на кровати, целуясь с ним и чувствуя, как член в трусах уж слишком бурно реагирует. Но, даже так я не хочу прекращать чувствовать новые ощущения. Горячей кожи и электрических импульсов на кончиках пальцев и игривых укусов на губах. Кажется, мне нравится?... Да, нравится. Ощущать его ладони на своей талии. Игрой на позвонках и ноге между моих дрожащих бёдер. Пока мои руки сжимают его спину, нетерпеливо ёрзая и выдыхая со стоном. И почему он такой невероятный? Всегда таким был, только я не замечал его тёплых взглядов и касаний. Но теперь... — Гук... — оторвавшись от его искусанных губ, я пытался отдышаться. — Мне кажется, или ты меня довольно хорошо научил? — смотря в пронзительные глаза, я опалял его приоткрытые губы своим тяжёлым дыханием. Кусать их — как новый фетиш. — Ммм, ты так думаешь... — его голова опустилась мне на плечо, а палец задел мочку уха. Блять. — Хочешь закончить? — его пальцы скользили от уха по груди и до низа живота, всё задевая футболку. Желая сорвать ту к чёртовой матери. — Можно взять второй урок? Я плох в обучении, сам знаешь, — он лишь пустил смешок. — Мне нужно больше практики, Чон Чонгук... — Я такой хороший учитель, — его ладонь легла на бугорок моих белых трусов. Капелька уже успела измазать бельё, а твёрдость была заметной. — Что ты так реагируешь... — Блять, не начинай, — я немного раздражался, подбешивает его манера попадать в точку. — Ладно, мне нужно в ванную, — собирался встать, но он ухватил меня, опустив на кровать и уселся на колени прямо передо мной. — Зачем же? Это моя вина — мне и решать эту небольшую проблему, — и потянулся к резинке трусов, собираясь стянуть их, но я ухватил его за руку. — Что не так? — Ты совсем что-ли? — но Гук лишь непонимающе смотрел на меня, словно всё это в порядке вещей. Целовать, а потом... отсосать другу. — Одно дело пососаться, а совсем другое... это. — Сделать тебе минет, Тэ. Ты это имеешь в виду? Не боись, я просто помогу. Если будет легче — представь ту блондинку, — после этого взгляд Гука потух, не было того самого привычного блеска. — Ладно... Но не подумай, что я из этих! — не из этих ведь?... — Не педик я! Понял? — Тэхён-а... — тон голоса стал серьёзен. — Тебе буквально сейчас собирался отсосать парень, мы целовались и зажимались. Но важно даже не это, — Гук встал с колен, поправляя свои шорты, даже не повернувшись ко мне лицом. — Не следует оскорблять ориентацию людей, если сам не разобрался в себе. Я домой. Я не успел и слова вставить. Услышал лишь хлопок закрывающейся двери, сидя в растерянности в пустой комнате, осмысливая его слова. И вправду, нравятся ли мне только девушки? Ну, да, они красивые и милые. Но у меня на них не вставал так же, как на Гука... С ним мне не было противно и мерзко, но с другим парнем я этого не смог бы сделать. Что же, блять, мне делать?... Кажется, я всё проебал.***
На следующий день придя в школу, я так и не заметил Гука. И через два дня тоже. В сообщениях он не отвечал и в сети не светился... Он пришёл лишь спустя пять дней, как ни в чём не бывало. Такой же беззаботный, как будто ничего и не случилось. Но в тот вечер, перед его минутной заминкой у двери, я видел разочарование в его глазах. Он разочаровался во мне. И от этого мерзко. Мерзко от самого себя. — Гук, — я вошёл к нему в класс, перехватив его на большой перемене. — Нам нужно поговорить. — Что-то случилось? — он всего-лишь улыбается, а я уже не в силах сказать ни слова. Но в этот раз она была натянутая. Именно такая, когда ему плохо. Я так и не отвечаю, хватаю его за руку и вытягиваю из практически пустого класса. Направляясь к единственному месту, где нас не обнаружат. Кладовка около пожарной лестницы на последнем этаже была давно никому не интересна. Все сейчас на обеде, а в этом месте никого не бывает. Гук просто идёт за мной, точнее я тащу его, так и не поясняя мотивов, а он и не спрашивает. Доходя до нужного места, я оглядываюсь по сторонам. Так никого и не заметив, отпираю ключом дверь. Нашёл его ещё давно. Скорее всего уборщица обронила, или кто-то из персонала. Затолкав Гука в тёмную комнату, что освещалась лишь от маленького окошка, да так, что можно различить одну фигуру человека, но не его эмоций на лице. Я быстро запер дверь, облокотившись на неё и прикрыв глаза, собираясь с мыслями. Дыхание вдруг сбилось, а грудь нервно вздымалась. — И что это значит? — меня выводит любимый голос. Гук сложил руки на груди, оперившись задницей о стол позади. — Пояснишь? — мне хотелось задать уйму вопросов: «где ты был?», «почему так себя ведёшь?». И многое другое. Но решил оставить это на потом. — Прости меня, — подойдя немного ближе, но так и не поднимая лица, я решался на самое главное. — Я полный кретин. Тупоголовый и непонимающий... Прости меня, Чонгук. — Да, — утвердительно кивнул, отпрянув от стола и взяв меня за подбородок, приподняв. Теперь я смотрел ему в глаза, хотя здесь и полумрак, но я заметил еле уловимую улыбку на его лице. — И правда дурак. Но зачем ты притащил меня сюда? Неужто побоялся, что кто-то увидит извиняющегося Ким Тэхёна? — Нет, — я помотал головой, потираясь щекой о его ладонь, — я хотел кое в чём признаться. — Да? И в чём же? — его серёжка издала еле уловимый звук. Гук наклонил голову, смотря на меня с неким удивлением. — Ты... кажется, мне нравишься... — я опустил голову, не в силах смотреть ему в глаза. Я так долго это обдумывал, а теперь боюсь услышать ответ. Он ведь просто меня поцеловал. Точнее, учил для какой-то девчонки. А я наверное что-то напридумывал. — Кажется? Или всё-таки нравлюсь? — хмыкая в ответ. Но я тут же возгласил, не в силах больше скрывать. Будь что будет. — Нравишься! — выпалил на одном дыхании. — Уже давно. Очень давно. Но осознал после твоих слов и наших поцелуев... А я тебе... нет? — Да, — он подошёл ещё ближе, кладя голову мне на плечо. Такой дорогой и родной. — Ты мне тоже. Ещё с первой встречи, — после его слов я не удерживаюсь, беру его лицо в свои ладони и целую первым. Сначала в нос, бровь, щёки и лишь затем в губы. А он и вовсе плавится в моих объятиях. Я неосознанно потираюсь о его пах своим, чувствую, как он начинает дрожать. Сдерживается? Но вмиг всё меняется и от неожиданности я вскрикиваю. Гук подхватывает меня под бёдра, усаживая на слегка пыльный стол. Теперь он ведёт меня, захватывая язык, продолжая грубо целовать. Оглаживает талию и мягкие бёдра с ягодицами. А я и вовсе забываюсь, начиная постанывать в поцелуй, обхватив ногами и притягивая его всё ближе. Словно он посмел бы сбежать. — В тот раз ты хотел сделать мне приятно, — оторвавшись от столь желанных губ, я опускаюсь на колени, смотря снизу вверх на то, как он в нетерпении закусил нижнюю губу. — Но я хочу сделать это первым. Позволишь? — в ответ лишь кивок. Пряжка ремня расстёгивается и летит на пол, звякая, как и ширинка с пуговицей. Шоколадные штаны опускаются до колен. Я прошу Гука привстать, дабы легче их снять. Пальцы задевают головку сквозь боксеры и я слышу сдавленное мычание. О... он уже твёрдый. — Так быстро? — Ты себя видел? Не скрываю, у самого жмут брюки. Но он такой красивый, нереальный и просто самый лучший. Даже его член совершенство. Ровный, не слишком большой, но толстый. Уже успевший встать в моих руках, истекающий смазкой с чувствительной головки, к которой я дотрагиваюсь пальцем, размазывая прозрачную жидкость. Вязкая и слизкая. Щёки Гука совсем красные, то ли от жары, то ли от моих действий. В этом маленьком помещении и вправду душно. Засматриваясь на его плоть, я облизываю на пробу самую головку. Никогда бы не подумал, что буду таким заниматься в школьной кладовке. Но если это мой Гук, то всё в порядке. Мне это нравится. Нравится всё до единого в нём. — Ох, ты так трясёшься... — смотря на его кулак у рта и дрожащие ноги, мне не хочется тянуть и дальше. — Не буду тебя мучить... Но постарайся не издавать громких звуков. Мы же в школе, — он лишь качнул головой, словно тут же начнёт кричать, как только откроет рот. — Но дома не будем сдерживаться, да. Он было хотел что-то ответить или спросить, но мои губы прошлись по всей длине, облизывая уздечку и делая вакуум. Пытался повторить, как было на тех распиаренных порно, на которые я пытался получить оргазм, но всё не выходило. Кажется, причина была не в сисястых барышнях, а человеке напротив. Мой рот, взявший на половину, заставил прикусить его кулак и тут же заткнуться. Я брал не до конца, горловой всё же не так прост. Но время для этого ещё будет. Дома... мы сделаем всё дома. Поэтому я помогал рукой, второй же мял его яйца и бедро. Кажется, там точно останутся синяки. Слюни вперемешку со смазкой текли из моего рта, попадая на подбородок и пол. Но вид сдерживающего стоны Гука — был самым лучшим. Перед моим лицом предстала самая прекрасная картина: его вздымающаяся грудь, одна рука упёрлась в стол, вторая прикрывала рот, закусив кулак, ещё красные щёки, прикрытые глаза и гортанный стон к концу. А перед ним моя голова двигающаяся вверх вниз и помогающий язык, что так жадно его лизал. Его рука оказывается в моих волосах и сжимает их, словно пытается насадить глубже, а не отодвинуть. Под конец Гук не сдерживается и двигается бёдрами на встречу моему рту, буквально пытаясь трахнуть глотку. Я закатываю глаза от нехватки кислорода и ноющего члена в собственных штанах. Тут же расстёгиваю брюки и освобождаю изнывающую плоть, начинаю надрачивать, пока меня трахают в рот, а я подстраиваюсь под его темп. Кайфуя от этого, я кончаю на пару вместе с Гуком, усаживаясь на пыльный пол, переводя дыхание. Но тут же чувствую, как он присаживается рядом, затягивая меня в грязный поцелуй. Чувствую, как сердце трепещет, а руки притягивают его разгорячённое тело ближе, усаживая себе на колени, смотря прямо в глаза. — У меня родители всё ещё в Дэгу, — сообщаю, удерживая его в своих объятиях. — Это приглашение? — взгляд хитёр, а губы тянут улыбку, от чего я снова его целую, но более коротко, просто чмокая. — Это начало наших отношений, — осведомляю, ведь не вижу смысла ходить вокруг да около. — Тогда я согласен, — его мягкие губы накрывают мои, унося в мир спокойствия и любви. И нашу комнату на пятом этаже. Мирок, в котором есть лишь мы.***
— Горький, — именно это я отвечаю, когда Гук спрашивает, какова его сперма на вкус. В его взгляде можно прочитать: «error». — Это единственное, что ты хотел спросить? — только после этих слов Гук наконец-то обращает на меня внимание. — Мне было интересно... — он привстаёт с кровати и нависает надо мной, шепча в самые губы. — Тэхён-а, — проводит кончиком носа по шее, вдыхая запах. — Но ты сладкий, — облизывает мою нижнюю губу, вовлекая в полюбившийся поцелуй. — Такой вкусный. — Мы... дойдём сегодня до конца? — чувствую, как он трётся своим стояком о моё бедро. И когда это он успел раздеться? Мы только смотрели фильм, а уже сидим в чём мать родила. — Если ты готов, — вновь беспокоится обо мне. — Я... играл перед твоим приходом... И тянусь рукой к его члену, плавно проводя по всей длине, большим пальцем стимулируя головку с уздечкой. От чего он вздрагивает и несдержанно стонет, так пошло и только для меня. Какой же он мягкий, хотя еле нарисовывающийся пресс его только чего стоит. И он только для меня. — Красивый, — срывается с моих губ, после чего я снова его целую. Разорвав поцелуй, он тянется к прикроватной тумбе за лубрикантом и пачкой презервативов. В руках оказывается два бутылька. — Вишнёвая или классика? — слышу сквозь туман возбуждения. — Обычную. И он обильно выдавливает прозрачную жидкость на пальцы, греет и обводит колечко мышц средним, полностью вводя фалангу, растягивая легко поддающиеся стенки. Я всё ещё мягкий и можно было бы забить и сразу перейти к главному без прелюдий. Но Гук всегда был тем, кто ценил мой комфорт. Поэтому я только и могу, что стонать в его губы, нетерпеливо ёрзая на простынях в своей комнате, пока моё тело горит адским огнём. Гук усаживается к стенке и притягивает меня за собой, словно безвольную куклу. А я горю на его коленях, стараясь насадиться на пальцы, утыкаясь лбом в плечо, при этом прерывисто дыша, постанывая. — Ч-ш-ш, не торопись. Нужно тебя хорошенько растянуть, — и поглаживает меня второй рукой по голове, чувствуя насколько же мягкие мои волосы. А я уверен, что они приятные на ощупь. Как и вся моя кожа, как и руки Гука. — Д-да... Просто вставь, м? Я готов, правда, — третий палец проникает с небольшим трудом, но благодаря лубриканту не приносит боли, лишь небольшой дискомфорт. — Вот там... — неожиданно вздрагиваю, потому что его пальцы давят на простату, стимулируя железу. — Нашёл, — и довольно улыбается, начиная раздражать её всё сильнее. На четвёртом понимаю, что достаточно и прошу вытянуть все пальцы, наконец заменив те членом. Господь, сколько можно! Всё же его бережность бывает проблематичной. Но меня забавляет его недовольное лицо, словно это я вытащил пальцы из его задницы, а не он. Такой милый и красивый. Особенно с моими недавними засосами на ключицах и на шее, но так, чтобы ничего не было видно из под рубашки. — В порядке? — поглаживает мою щеку, целуя в лоб. Я киваю, улыбаясь и обнимая за шею, лёжа под надёжным телом. — Давай немного по другому? Будет удобнее. А я уже понимаю о чём он. Тут же привстаю, слегка потрясываясь от напряжения в мышцах, становясь в коленно-локтевую. И, решая повернуться за спину, оказываюсь в ловушке чужих глубоких глаз. Возбуждение накатывает на обоих и... Блять, это так сексуально. Он слишком красивый для этого мира. А ещё не заслуживающий даже меня. Всё шепчет на ухо о том, насколько я прекрасен и какой умный мальчик. Хотя это всё он — любящий меня с самого детства, пока я не замечал его чувств до недавнего времени. Чувствую себя мудаком. Но теперь всё исправлю. Несмотря на любые испытания в этом мире и наших жизнях. — Расслабься, — расцеловывает всю мою спину, чувствуя как я успокаиваюсь. Медленно проникает на половину, спрашивая о состоянии и услышав, что всё в порядке, медленно продолжает до тех пор, пока не шлёпается пахом о мои ягодицы. От довольно медленного, до более быстрого темпа начинает приносить нам удовольствие. Наши тела потеют, а в комнате становится жарче. Не помогает даже вентилятор. Пахнет сексом и желанием слиться воедино. Уложив на спину, нависает сверху и снова входит до основания, а я стону от удовольствия. Плевать на соседей и гавкающую собаку под окнами. Плевать на скрипящую кровать. Сейчас важен лишь момент. Важны лишь мы. И пока Гук собирает мою небольшую слезинку у глаз и снова целует, замедляясь, я задыхаюсь. Поцелуй нежный и вовсе не грубый, без укусов. — Прекрасный, — шепчет мне на ухо. А я утыкаюсь ему в грудь, обнимая за шею. Ещё пара толчков и я готов буду кончить. Слишком горячий и прекрасный момент. Мой драгоценный друг, самый замечательный человек и семья. Теперь, с недавнего времени, ещё и парень. Чувствую скорый приход оргазма. И он словно чувствует меня, начинает надрачивать мой член, от чего шлепки и стоны слышны на всю комнату. Последнее движение бёдрами, и я изливаюсь на живот, а спустя пару секунд и Гук повторяет тоже самое с глухим стоном. Я вздрагиваю, но затем понимаю, что у него был слишком яркий оргазм. Гук находит последние силы, выкидывает презерватив у кровати прямо на паркет и целует меня в губы, ложась рядом. Мы замечаем яркий диск луны в окне. — Нужно в душ, — говорю в пустоту, а он всё жмётся ко мне ближе и трётся носом о шею. Смотрит на меня, слегка улыбаясь. — Отнести тебя? — и уже тянется руками, подхватывая как невесту и шлёпает к ванной. — Сил совсем нету. — Конечно, — так же улыбаюсь. — Ну так что, попробовал? Понравилось? — намёк на поцелуй. — С тобой что угодно понравится, Гук, — со смешком выдаю, а после серьёзно обращаюсь. — Ну так что, будем и дальше репетировать? — Будущее? Куда я без тебя денусь, — наш смех разносится по всей ванной. Я хватаю близлежащие полотенце и накидываю на его голову. — Ладно, ладно. Иди сюда, чудо ты моё. Будем вместе откисать в ванной, а потом спать. Я чертовски устал, мой ты экспериментатор в делах сердечных. — А поцелуйчики перед сном в лобик? — тяну руки, погружаясь в ванную. — Без них глаз не сомкну, — сонно, чуть ли не засыпая. — Будут. Конечно, будут. Куда же без них, — улыбка сама по себе расцветает на лице Чонгука. Лунные лучи слепят глаза через небольшое окошко, но дарят тепло и уют. Точно так же, как и рядом сидящий в объятиях комок счастья.Я зацелую твои уста до крови, до гематом и ран кровавых. А вечером буду сидеть у твоих ног, замазывая всё мазью, извиняясь за свою любовь.