Его капитан

      По прибытии в Бристоль джентльмены расползлись по своим домам и занятиям. Трелони повезли в имение «трезветь» перед вечерней встречей. Удивительный человек! Сам озвучил приглашение команде и сам же напился с самого утра. Но он был хорошим человеком и преданным другом, что Ливси всегда в нем ценил. Сегодня сквайр отпустил своих слуг до вечера, чтобы те смогли свободно пройтись по улицам Лондона. Может, наконец-то отдохнут душой…       Доктор отправился вместе с пиратами прямиком к своим людям. Он исполнил свой уговор, но даже самые лояльные судьи проголосовали бы в этой ситуации за смертную казнь. Впрочем, так оно и случилось. Сегодняшним вечером всю шайку Флинта обещались повесить, закованными в кандалы. Ливси, выходя из зала, лишь бросил на них сочувственный и виноватый взгляд. Теперь слово было уже не за ним, и ему было по-человечески жаль пиратов, что бы они не сотворили. У некоторых из них были шансы стать нормальными людьми, но они предпочли им разбой и аморальщину. Врачу и судье было печально за то, что он не смог помочь им ни как первый, ни как второй. Теперь же осталось лишь сочувствовать.       Капитан нервно разбирал свои немногочисленные пожитки в шкафах у себя дома. Мысли о переезде к Ливси пока что вызывали лишь непонятные эмоции. Он не мог себе представить совместной жизни с мужчиной, особенно в их возрасте и особенно в тех отношениях, в которых они состояли. Смоллетт обдумывал то, как будет просыпаться по утрам, чем будет заниматься с доктором, как они будут принимать ванну: совместно или поодиночке? Будут ли спать вместе? Что скажут Трелони, приехав в одном экипаже к нему на вечер? Вопросов было так много, что от них гудела голова. Грудь сдавило болью за то, что им приходится скрываться, прятаться как мышам. Его совсем недавно отпустили укусы принципов, навязанных еще в детстве, но возникали все новые и новые проблемы. Он снова засомневался, однако, вспомнив последнюю ссору с Ливси, он отбросил все предрассудки из головы, грубо кинув в саквояж очередную вещь. Капитан взглянул на карманные часы и успокоился — времени еще было предостаточно. Он всегда был до неприличия пунктуальным человеком. Судьбу места, в котором прожил большую часть жизни, он не спешил решать, но не из-за тоски по нему, нет…он редко появлялся здесь из-за работы. Он просто не представлял, что делать с домом. «Пожалуй, посоветуюсь со сквайром» — решил Смоллетт и сложил оставшуюся одежду. Он присел на кровать и облокотился на пыльную холодную стену.       К шести часам вечера капитана привезли к дверям дома Ливси. Выглядел он довольно роскошно несмотря на то, что доктор никогда не хвастался своими сбережениями и не демонстрировал своего финансового положения. Смоллетт понимал, что Дэвид живет далеко не бедно, но вид его имения будоражил: два этажа и объемность самого здания, выполненного на манер сельского поместья, но с богатым убором. Интерьер двора тоже был довольно скромным, но очень приятным и аккуратным. Все это очень хорошо отражало характер хозяина дома. Капитан улыбнулся и поднялся на крыльцо. Здесь стояло деревянное кресло-качалка, покрытое бежевым вязаным пледом, и небольшой столик. На столе стоял хрустальный графин и небольшая чашка. Он простоял около двух минут прежде, чем постучался в темно-коричневую дверь. Практически сразу ему открыла служанка в возрасте сорока пяти лет, приветливо улыбаясь и разводя руками. Она сразу же махнула рукой, приглашая в дом, и потянулась за сумками капитана. Тот нахмурился и резко притянул их к себе поближе, отрицательно и коротко мотнув головой. Она чуть усмирила свой радостный пыл и повела Александра в его комнату. — Мистер Смоллетт! Мы так рады вашему присутствию здесь! — она имела привычку глубоко вздыхать после каждой фразы, ее щеки полыхали, — Мистер Ливси рассказывал о вас! — И что же он вам сказал? — он откашлялся в локоть. Капитан шел без особой эмоциональности и энтузиазма. Напористость и активность служанки начинала раздражать, но он сдерживался. — Что вы познакомились в экспедиции и что так сдружились, будто знаете друг друга всю свою жизнь! — она говорила громко и шла очень торопливо.       Наконец, он вошел в свою комнату и сразу же широко распахнул глаза в изумлении. Она была раза в 3 больше, чем та, в которой он жил ранее. Конечно, сейчас ему было не особо комфортно, но, наверное, оно того стоило. Ливси должен был вернуться через полчаса, и Смоллетт решил разложить свои вещи до его приезда. — Сэр, ужин будет подан ровно в восемь часов, — она чуть понизила тембр и приложила руку ко рту, будто ведала сейчас о самом страшном преступлении, — господин Ливси сам хочет приготовить его для вас, поэтому сегодня он дал мне время отдыха, — служанка мечтательно закатила глаза. — Сам? — капитан удивился еще сильнее.       Служанка лишь быстро кивнула и поспешила удалиться, оставив его наедине со своими предметами одежды и гигиены. Смоллетт мало что осознавал в эту минуту, поэтому особо не задумывался, куда что класть и как себя вести.       Он не заметил, как эти полчаса отсутствия доктора прошли. В его комнату тихо постучали. Смоллетт поспешил открыть, не задавая лишних вопросов. Перед ним стоял запыхавшийся и неловко улыбающийся Ливси. Парик его чуть сполз, но от этого док не выглядел неопрятным или менее привлекательным. Его руки были любезно сложены в замок на животе. Он приветственно кивнул капитану и вопросительно вскинул бровь, немо спрашивая разрешение войти. Александр с трудом выдавил улыбку, волнуясь, и кивнул в пространство комнаты, приглашая войти. Док уверенно вошел, оглядываясь, словно он здесь впервые. — Тебе здесь нравится?       Смоллетт замялся, но врать не стал. — Честно? Мне очень непривычно. — Я понимаю тебя, Алекс, но все будет в порядке, веришь? — он подошел к капитану и заботливо взял его руки в свои. — Не стоит, — Александр смутился, но понимал, что его раздражение вызвано лишь дискомфортом.       Ливси тоже прекрасно понимал эмоции Смоллетта, поэтому понимающе кивнул, и расцепил ладони. Он отправился на кухню, собираясь готовить ужин для капитана. Он знал, что тот никогда не откажется от мяса, и решил приготовить отбивные, приправленные недавно завезенными индийскими специями. Ливси очень хотел обрадовать возлюбленного, расположить его к новой обстановке как можно быстрее. Разложив все продукты на столе, он принялся расправляться с курятиной. Он прекрасно готовил и, если оказывался дома раньше обычного, то давал служанке отдохнуть. Ему нравился сам процесс, особенно сейчас, когда он делал это для своего капитана. Конечно, приходилось торопиться, чтобы успеть к Трелони, но готовка все равно приносила ему огромное удовольствие. Он ловко расправлялся с мясом и подбирал нужные специи. На столе были выложены овощи, выращенные в их саду, свежие и только что помытые. Их нужно было нарезать и красиво выложить на блюдо, ведь сервировка тоже являлась для Ливси основой хорошего аппетита.       На кухню спустился чуть растерянный капитан. Он подошел к столу и оперся на него ладонями. — Мне неловко за то, что ты готовишь для меня, — пробормотал капитан, — я и сам ведь… — Брось, — Ливси усмехнулся и махнул рукой. — Можно тебе помочь?       Док довольно кивнул и подвинул капитану блюдо с овощами. Смоллетт принялся к их нарезке, не замечая, как его это явно увлекает. Его выражение лица сразу смягчилось и напряжение, исходящее от его слов и движений, пропало. Он старался, делал так, что куски были идеальными, похожими друг на друга. Это так было на него похоже. В помещении стоял душистый запах отбивных и свежих овощей. Ливси подошел сзади и коснулся плеч кэпа, аккуратно их массируя. Голова легла на горб мужчины. Смоллетт смущенно и хрипло усмехнулся. — Ну что ты, Дэвид, — он был таким настоящим сейчас, — щекотно, сними парик уже наконец!       Ливси звонко рассмеялся и сильнее прижался к мужчине. Он вздрогнул и отложил в сторону свое занятие. — Это просто невыносимо, Ливси! — возмущенно воскликнул кэп и поддался объятиям Дэвида. Тот обнял его за талию со спины, и Смоллетт обхватил руки доктора своими. Простояв так около пары минут, они наконец присели за стол. Ужин был готов.