Грей Грейнджер, или как избежать опасности

Когда они вваливаются в факультет, голова напоминает снежный ком. Грей падает в кресло. Дин и Симус пытаются унять бушующего Рона. Невилл обнаруживается на полу у камина. – Что у вас случилось? – спрашивает он. Перед разбросанными листами сидит Тревор. Ему никто не отвечает. Рон уходит в комнату, отпихиваясь от всех, Дин с Симусом бегут за ним. Грей в кресле не шевелится. Невилл снова подает голос: – Что? Проиграли? – Даже не начали. – А что случилось? – Рон с Ноттом подрался, всех накрыли и баллы списали. – Сколько? – Десять за драку и пятнадцать за несанкционированные игры. У каждого. – Ужас... Грей подпирает голову рукой, когда Дин и Симус вваливаются обратно. – Что там? – спрашивает он. – В ванной заперся, – бурчит Дин. Симус падает рядом с Невиллом и выплескивает руками. – И что теперь делать! Ни поиграли, ни победили. – Сложно победить, не поиграв, – замечает Дин. – А я о чем! Вот зачем надо было драться? Ну прошел бы мимо, проигронировал реплику... – Мы о Роне говорим. Симус, насупившись, утыкается взглядом в пол. Невил, не понимающий, что произошло, но пытаясь разобраться, спрашивает: – А из-за чего они вообще подрались? – Рон прицепился к Тео. – Ни с того ни с сего? – Не знаю. Это же Рон! Говорит, что Тео на его отца наехал, но сам же наверняка сперва его поддел. – Может, это Тео первым ему что-то сделал? – Не знаю, с кого всё началось, но закончилось всё на мне! – Ну, не переживай, – примирительно говорит Невилл, – поиграешь еще. У нас вон, погода вообще портится. Все равно бы накрылось. Грей смотрит в окно и отмечает наползающие в небе тучи. Дин сидит в кресле, подперев рукой подбородок, Симус прожигает взглядом камин, а Невилл растерянно переводит взгляд с одного на другого. Вечно все интересное происходит в его отсутствие. Из комнаты внезапно выглядывает Рон: – А где Гарри? Все переглядываются, и Невилл отвечает: – К Дамблдору пошел. – Зачем? – Не знаю. Вроде насчет кошмаров. Они молчат. Кошмары Гарри снились редко, но метко – ни одни зелья не помогали и все уже начали подозревать, что дело в его голове. Тяжело думать, что голова, вынесшая темное заклятие, может быть нормальной. – А когда он вернется? Невилл пожимает плечами. Дин говорит: – Как твой нос? Рон прячет нос, недовольно бурчит и скрывается за дверью. Симус только вздыхает: – И что с ним делать? – Понять, принять, простить... – откуда-то цитирует Дин. – Ага, щ-щас! Мне теперь к Гвен заново бегать. Зато Пьюси тоже навставляли. Симус злорадно хихикает, и Дин поддевает: – Я бы задумался, если бы меня радовало, что кому-то навставляли. – Радуйся, что тебе не навставляли, философ! Стоял там, пока я за всех отдувался. – А с кого все началось? У них начинается перебранка. Невилл, все еще сидящий на полу, вздыхает и переводит взгляд на Грея. Тот молча смотрит в окно. Невилл хочет что-то сказать, вот уже открывает рот, но почему-то передумывает. Тревор пучит глазками на его эссе, не выполненное даже на половину. *** Забини не появлялся до самого вечера. Когда ужин заканчивается и Грей со всеми выходит из большого зала, его хватают за ворот и утаскивают за угол. – Забини! – Грейджи! Забини светится, как начищенный галлеон. – Ну что там, с тобой? – Нет конечно! Думаешь, я такое буду таскать с собой? В комнате оставил. – Надежно спрятал? – Уж понадежнее тебя. Забини берет его под локоток и заводит в соседнее крыло. Факелы освещают стены, картины перешептываются, готовясь ко сну. – Так и знал, что на тебя можно положиться. – Куда ты меня ведешь? – раскусывает его Грей. – Погулять. Ты же сейчас не занят? – Время отбоя. И я планировал поспать. – Ты так меня сейчас отшиваешь? – А ты пытаешься втянуть в приключение под предлогом прогулки? Забини смеется. Свет отражается в его глазах. – Нет, честно. Просто подумал, что, раз с деловыми отношениями у нас все в порядке, надо наладить и другие. Грей краснеет. Раньше бы он и бровью не повел, списав все на натуру Забини, но после признания сложно вести себя, как раньше. – Перестал бы ты прикалываться. Я знаю, что для тебя я всего лишь магглорожденный, с которым можно поиграться, но не надо думать, что у меня самоуважения нет и я однажды не втащу тебе за твои шутки. – С чего ты взял, что ты для меня лишь магглорожденный, с которым можно поиграться? – А разве ты давал повод думать обратное? – Давал. Забини останавливается у стены, и только тут Грей понимает, что они держатся за руки. Забини отвечает: – Я отвечаю на твои вопросы, честно признаюсь в чувствах, бегаю к тебе в перерывах и доверяю свои тайны. – И гладко стелишь. Ты приходишь, когда тебе что-то нужно, делишься тем, что считаешь выгодным, и отвечаешь далеко не на всё. – Но я признаюсь тебе. – И что? – И все, – Забини наклоняет голову, – разве этого недостаточно? Грей скептически говорит: – Ты действительно думаешь, что я тебе верю? – Я знаю, что ты мне не веришь. Но это неудивительно. Я сам не знаю, что творю. Наверное, подростковый бунт, – Забини усмехается. Грей удивляется, как он внезапные признания умудряется списывать на подростковый бунт. – Но я никогда не врал тебе. Ложь – нагромождение слов, в которых сам со временем путаешься. Я отвечаю не на все твои вопросы, потому что не хочу врать. Прихожу, когда подворачивается возможность, а не вынашивая какие-то планы. Я действительно думаю, что говорю, рядом с тобой. Поэтому я сразу дал тебе понять, что ты мне нравишься. – Я парень, – жестко говорит Грей, – и магглорожденный. – Думаешь, я не знаю? – Знаешь и все равно это говоришь? – Да. Ты же не думаешь... не думаешь, что я какое-то всемогущее создание, которое способно считывать все варианты развития событий? – Забини усмехается. – То есть тебе все равно? – Не все равно, – он на секунду задумывается, – но я не буду врать себе и тем более тебе. – Я бы предпочел, чтоб ты побольше думал над вариантами развития событий. Грей выдирает руку и смотрит в пол. Забини какое-то время молчит, не пытаясь ее вернуть, затем произносит: – Ты сейчас говоришь это, потому что я тебе не нравлюсь или потому что ты мне не доверяешь? – Какая разница? – С первым я ничего поделать не смогу, а со вторым попытаюсь. Грей поднимает глаза и испытывает сильное желание его ударить. – Забини. Хватит. – Что? – Хватит говорить так, будто между нами может что-то быть. Забини опять молчит, пытаясь что-то уловить в его выражении, но, видимо, не улавливает. Затем говорит чудовищно серьезно: – Ты мне не доверяешь. Но не потому что я слизеринец. Ты не такой... не так подвержен предрассудкам. Значит, я что-то не то сделал? Грей морщится. Что Забини не так сделал? Просто был. Лез к нему. Так уверенно говорил о симпатии и параллельно втягивал в авантюры. Он отвечает уклончиво: – Все началось с того, что ты стряс с меня долг. О каком доверии может идти речь? Теперь лицо Забини принимает сложное выражение. Он отводит взгляд. – Я знаю. Я сам не понимаю, зачем так поступил. Может, привычка сработала. Но я не собирался тобой пользоваться. По крайней мере не в тех мерах, за которые меня можно осудить. Просто... тогда я подумал, что с тобой может быть интересно. И втягивал, куда хотел. Но если бы ты не был мне должен, этого всего не случилось бы. Он взмахивает рукой, будто обозначает таинственное «это», появившееся между ними. Грей понимает, что ему нечего сказать, и замечает: – Мы отошли от темы. Слушай, меня не сильно беспокоит, куда ты меня втягиваешь. В конце концов я сам виноват, что попался. Меня беспокоит то, что ты говоришь про... симпатию. Это все бред. Не говори такого больше, пожалуйста. Мне противно. Забини замолкает. Грей не смотрит на него, но кожей ощущает его взгляд. – Противно... в целом или от меня именно? – В целом. – Понятно. Повисает тишина. Грей смотрит на свои ноги и думает, что сказал. По сути – он отказал Забини, но внутри тесно, будто совершил ошибку. – Ладно, – Забини вздыхает, затем легко улыбается, – пойдем. Отведем тебя обратно на факультет. А то украл я тебя у твоих... Он поворачивается, и Грей смотрит на него не в силах сдвинутся, затем нагоняет. Забини улыбается, будто никакого диалога между ними не было, и это вгоняет Грея в ступор. Он молчит, пока они не выходят из крыла в общий коридор. – Забини... то, что я сказал. Я не хотел тебя обидеть. Но я действительно тебя не понимаю. – Не переживай, Грейджи. Я все понял. Если дело в доверии, у меня много есть что сказать, но против «нет» я не попру. Грей промалчивает. Пусть голос у Забини спокойный, но насчет самого себя он не уверен. Ответ ему дали такой, какой дают любому нормальному человеку, но вместе с тем будто и иглы под кожу загнали. – Так... ты не обижаешься? – Нет конечно. – И лезть больше не будешь? – Кто минуту назад говорил, что мне втащит? – Ну, это было минуту назад, а сейчас я совершенно другой. Забини смеется, и Грей наконец решается заглянуть ему в глаза. В них уже нет озорного веселья, но улыбка не позволяет назвать его опечаленным. – Если совершенно другой человек, почему не кидаешься мне в объятия? – Забини. – Видишь, ты из нас главный врун. Они останавливаются у входа в башню. Ступеньки убегают вперед, освещенные желтым светом. Забини засовывает руки в карманы. – Тогда я тебе завтра зелье отдам. Но... зачем оно тебе? – Для личных... – Забини запинается, затем говорит, – для эксперимента. – Надеюсь, не на людях? – Ну, пока нет. – А потом? – А потом на мне. Грей округляет глаза. – Ты собираешься ставить на себе экперименты? – Эксперименты – сильно сказано, – переобувается Забини, и непонятно, то ли для того, чтобы его успокоить, то ли дав заднюю, – опыт. Просто опыт. Как не спать неделю подряд. – Плохое сравнение. – Суть ты понял. Забини поворачивается, намекая, что ему пора уходить, но Грей его останавливает: – Стой! Это правда не опасно? Забини смотрит на его руку на своем локте. – Не так опасно, как могло было быть, но я бы все равно предпочел ставить его на подопытных. – А что это за эксперимент? – А тебе интересно? Забини смотрит на него, и Грей улавливает этот невидимый намек в его глазах. Неловко интересоваться тем, кому отказал пару минут назад. – Интересно. Забини жует губу, пытаясь отыскать ответ в полу, затем произносит: – Тогда приходи завтра к гаргульям в семь часов. Я тебе все покажу. – Правда? – Да. Грей отпускает его руку, не понимая, почему так отчаянно в него вцепился. – Хорошо. Забини смотрит на него, будто пытаясь убедиться, что его не остановят, затем, когда доходит до угла, говорит: – Очень опасно соглашаться на свидания с тем, кому ты отказал! – Забини! – Шучу! Он убегает, окончательно скрываясь из виду. Грей прислоняется к стене. Щеки пощипывает румянец, а состояние какое-то странное. Секунду назад было плохо, а сейчас – весело. Он еще какое-то время стоит около входа, раздумывая над случившимся, но в конце концов поднимается к себе.