Ты меня любишь?

      Валиде Султан неторопливо одевала сережки перед зеркалом, не скрывая любование собой. Сегодня женщина проснулась впервые в хорошем расположении духа. Кожа ее была свежее и намного румянее чем прежде, мысли в ее голове будоражили сознание, будто нажимая на нужные точки, отчего она хотела скорее начать это день. Глаза за долгое время наконец то светились. Хаджи, что лично ей сегодня прислуживал, так как надоедливых нерасторопных служанок госпожа попросту выгнала, восхищённо наблюдал за ней. Он радовался за нее как за себя, но невольно вспоминая истинную причину ее такого поведения, сердце его переставало петь. Кеманкеш Паша. – Госпожа, ваш лик подобно солнцу снова освещает наш путь! Сегодня вы выглядите ещё прекраснее. – Спасибо, Хаджи, – довольно пролепетала султанша, и Хаджи покрылся мурашками от столь непривычного мягкого тембра ее голоса, однако быстро помрачнел, вспомнив, почему обратился к султанше. – Госпожа, Кеманкеш Паша.. – Не произноси его имени! – резко прыснула она, выставляя руку в знак молчания, через зеркало прожигаля его глазами, Хаджи покорно склонил голову. – Сегодня ночью этому человеку стало плохо. Лекари кружат вокруг него до сих пор. – Кесем довольно улыбнулась и медленно повернулась к Хаджи, сверкая глазами. – Прекрасная новость для прекрасного утра. Однако Хаджи. – она сменила тон голоса на более строгий и тихий, – Никто не должен ни о чем догадаться. Пусть служанки, евнухи, кухня и прочая мишура думает, что я искренне сопереживаю ему. И ты злорадством не блистай. – махнула она кистью, отдавая приказ. – Конечно моя госпожа. – учтиво поклонился, не скрывая восторженной улыбки, ее прозорливость поистине восхищала его. – Мелеке тебе уже поведала обо всем? – бесстрастно произнесла она, нанося последний штрих – духи. Отвлекаясь от мыслей и блаженно вдыхая аромат цветов. – Да.. – твердо произнес слуга и напрягся. Он не испытывал доброжелательных чувств к паше, а после его поступка – подавно, удивлялся, тому, как госпожа не задушила его собственныии руками. – Знала бы каков змей, отравила бы раньше. – процедила женщина, сверля взглядом, у Хаджи перехватило дыхание, знал, что госпожа просто так не смотрит. Он чего то ожидал. Но султанша лишь обернулась и улыбнулась как ни в чем не бывало, – Нас ждут дела, Хаджи, идём. – султанша покинула покои, и Хаджи, недолго думая, поплелся следом, сегодня его госпожа собирала собрание государственных мужей.       Тем временем в покоях паши кружили лекари туда сюда перемещаясь и чуть ли не спотыкаясь друг об друга. Служанки стояли около дверей взволнованно вздыхая и следя за каждым действием лекарей. – Смотри в каком он сейчас состоянии. Наверняка это дело рук Кесем. – кинула одна ядовито, бросая взгляды на мужчину. – Тише! – злобно пресекла Фахрие, дернув слегка ее рукав вниз, – Услышат! – И пусть! Я хочу чтобы все были в курсе какая она змея! Я почти его обрела.. А она вновь все испортила.. – раздосадованно прошептала девушка, со стоном разочарования прикрыв глаза. – Что ты планируешь делать? – осторожно спросила Фахрие, бросив обеспокоенный взгляд. – Действовать ее же методами. – прошипела девушка с злорадными безумными глазами. – Нигер? – Не волнуйся все будет хорошо. – девушка нежно коснулась руки подруги и скрылась из покоев. Фахрие озадаченно посмотрела ей в след.       Султанша уже выходила из дворца, как внезапно приоткрытые двери прямо перед ее носом начали закрываться. Сквозь щель она увидела стражников. Гнев залил ее лицо, и она крикнула в маленькое оставшееся расстояние между дверьми. – По какому праву?! – но двери с тяжёлым грохотом закрылись. Султанша разозленная повернулась к Хаджи. Но по его растерянному лицу поняла, что и тот ничего не знает. Султанша обескураженно вздохнула, поставив руки в боки. Ее взгляд зацепила чья то неприметная фигура и лицо ее изменилось, она внимательно всматривалась в нее, – Калфа! – окликнула ее султанша и через пару секунд перед ней в поклоне предстала лекарша. – Госпожа. – Как это понимать? Ты решила скрываться от меня? – султанша требовательно и взыскивающе смотрела на женщину. Грудь ее слегка вздымались от накатившей злости. Да и жар внутри давал о себе знать. Горело не только ее сердце, но и она сама. – Что вы султанша. – Ты идёшь от паши? Как он? – отстранено спросила она, положив руку на шею, слегка ее сжав, и отвела взгляд. – Плохо, госпожа. Я не могу определить его недуг. Но он очень серьезен. Предполагаю у паши чихотка. Нужно немедленно огородить дворец от внешнего мира. – Что? – Кесем изменилась в лице, округлив глаза, нахмурив брови и приоткрыв рот, небольшое колкое волнение овладело ею. Ее яд по симптомам был слишком похож на неизлечимую болезнь. Абсолютно каждый в городе знал – от нее спасения нет. И что же получается? Ей придется быть запертой во дворце по своей же воле, из за собственной глупости? Разве этого она хотела? Жестокая досада охватила женщину и она с трудом сдержала себя от порыва гнева, она не должна была показывать свои чувства, поэтому ей оставалось только равнодушно вздохнуть, ещё больше выпрямить свой стан и глазами полного превосходства и величия осмотреть с ног до головы хатун. – По твоему я должна куковать в этом запертом дворце вместе с человеком который болен чихоткой? Так по твоему ты обезопасишь дворец? Так по твоему правильно поступать? Оставить меня здесь умирать таково твое распоряжение?! – султанша сорвалась на крик ещё больше заставляя смущенную прислугу дрожать. Лекарша пыталась подбирать слова но делала это так неловко и несобранно что у госпожи невольно проскакивала усмешка, ее уловка вновь удалась. – Конечно же нет.. Моя госпожа, – лекарша взмолилась уставив на нее жалобный взгляд, – Насколько мне известно ваши покои находятся чуть ниже покоев паши. В этом дворце есть ещё одно крыло. Мы можем поселить вас там, вы не будите не в чем нуждаться, у вас будет своя прислуга и с этой частью дворца вы даже не будете пересекаться. – Да кем ты себя возомнила?! Ты мне приказы раздавать будешь? – Кесем настолько разозлилась, что подступающий нервный импульс к вискам разразился новой болью, голова потяжелела, в глазах все расплылось, а тело госпожи стало клонится назад. Вовремя спохватившийся Хаджи вовремя поддержал под руку султаншу, не давая той упасть. Калфа ошеломленно и одновременно испуганно наблюдала за происходящим. Женщина медленно приходила в себя, тяжело выдохнув и уставив свой грозный недовольный взгляд на лекаршу. – Как так можно калфа? Госпожа чуть ли богу душу не отдает, а ты стоишь, как истукан! Да разве такое возможно? – отчитывал женщину Хаджи, придерживая все ещё плохо стоящую на ногах Кесем. – Простите. – женщина склонила голову, присела и поспешила скрыться. – Играешь на публику ты славно, Хаджи, – когда след женщины уже простыл в проёме, Кесем все ещё находясь в объятиях Хаджи медленно перевела на него хитрый взгляд и усмехнулась, – Ну все пусти уже меня. – Кесем отмахнулась от слуги и последовала к дверям. – Госпожа? – ошеломленно запречитал слуга. – Что уже и в сад выйти нельзя? – обернулась Кесем и лукаво улыбнулась. Хаджи застыл на месте от такого взгляда. Ещё никогда прежде она не смотрела так игриво, так довольно и так хитро. Ни одна казнь предателя, ни одна победа над врагом не выводила ее на столь явные эмоции. Их зрительный контакт длился недолго. Спустя пару секунд госпожа плавно удалилась. Хаджи продолжал стоять неподвижно, даже когда след лёгкой грациозной походки его госпожи пропал. Ее шлейф до сих пор оставался в голове и мыслях Хаджи. Каждый раз она его восхищала все больше и больше, насколько хитра, прозорлива и коварна, как мудра и справедлива, и настолько красива и женственна.

***

      

– Госпожа моя, о чем вы задумались? – Кесем и Хаджи сидели на подушках в новых покоях госпожи. Отчего то эти покои казались куда больше выделенных специально для Валиде. И признаться честно нравились куда больше самой госпоже. Здесь было тихо, уютно и спокойно. Это крыло полюбилось госпоже за ту неделю что она уже здесь жила. От главной части дворца ее отрезали целые лабиринты коридоров и так неожиданно найденный внутренний сад, который очень сильно напоминал Кесем ее сад в Топкапы. Он был совсем не пестрый и не изящный как тот сад, в нем не было ничего, но его дикость, одному богу известно откуда взявшийся ветерок поражали своей атмосферой госпожу. Горели свечи. Вечер опустился на Стамбул сопровождаясь тихими разговорами в разных частях дворца. – Только ты и видишь все мои печали.. – Кесем слабо улыбнулась и подняла взгляд на Хаджи, за такое короткое время проведенное в этом дворце они стали куда ближе, здесь не работали строгие суровые правила Топкапы, здесь можно было на миг забыться и начать жить. Евнух недоуменно на нее посмотрел. Госпожа отвлеклась от своего занятия – вышивки, и положила пяльцы подле себя. – А от чего мне не печалится, Хаджи? Мы с тобой застряли в богом забытом месте. Мой сын совсем отвернулся от меня, ликует когда я несчастна. Но это ничего, я думала многое пережила переживу и это. Попыталась выбраться отсюда, заключила договор с этим пашой! Будь он неладен. Начала заниматься организационной деятельностью здесь. У меня даже получилось я уже подумала вот и выход, конец моей участи! Оставался только Кеманкеш. Мы его отправили и что? Сами попали в свою ловушку! Сидим здесь и даже не знаем когда выберемся. Мою затею по прорыву канала приостановили! Все потому что я здесь, торчу и жду чуда! А мой народ? Один Аллах знает что меня ждёт когда я выберусь из этого заключения. Что я ему скажу? Как объясню что снизошедшая благодать на них так быстро оборвалась? Только представь все мое положение зависит от того выздоровеет паша или нет! Мне его выздоровления ждать приходится.. – султанша в отчаянии согнулась, наклонившись вперёд, и хмуро свела брови. – Валиде Султан что вы! Все образуется вот увидите! А мы ещё найдем способ избавится от этого негодного паши! – Кесем лишь встала и бесстрастно посмотрела на него. – Нет, Хаджи. Строя козни паше мы обретём свою могилу.

***

      Кесем стояла в своем маленьком саду. Солнце освещало все вокруг и ослепляло глаза. Слегка волнистые волосы женщины поблескивали на солнце. Тонкие пальчики аккуратно справлялись с непослушными цветами. Кесем подрезала свои любимые розы, вдыхая божественный аромат сада. Пусть её лицо не выражало никаких эмоций, Хаджи, что молча наблюдал за этим, мог точно сказать, на ее душе сейчас как никогда легко, сегодня от жестокой султанши и след пропал, на ее месте ангел. Словно заворожённый слуга подошёл ближе и восклицнул. – Госпожа моя, как хорошо вы придумали! Привести ваши цветы из султанского сада сюда! Теперь Топкапы несомненно померкнет без вашего присутствия! – Кесем лишь слегка приулыбнулась и продолжила умиротворенно заниматься своим делом. – Хаджи, я так же хочу обустроить главный сад. Есть ли какой то путь к нему, чтобы не походить через центрального крыло, ты ведь знаешь мне теперь туда нельзя. – слишком как то удрученно сказала султанша, что евнух от ее тона сочувственно на нем посмотрел. – Для вас открыты все двери и походы мира госпожа! Я найду способ. – Кесем от таких громких слов рассмеялась, это правда было смешно слышать, особенно зная, что ты даже за пределы дворца выйти не можешь.

***

– Госпожа, паша пошел на поправку. Сегодня он ненадолго пришел в себя. – Хаджи поклонился величественно сидевшей на тахте султанше. Она нервно постукивала пальчиками по деревянной огранке и задумчиво смотрела вперёд. – Что ж не думала, что скажу это когда нибудь, но это прекрасная новость для нас. – процедила женщина, прожигая своим взглядом стену впереди. Хаджи мялся на месте, не зная уйти или остаться, сказать или промолчать. Кесем чувствуя давящую громким молчанием атмосферу резко повернула голову на Хаджи, все также до костяшек пронизывающе смотря. Бедный евнух сжался ещё больше, – Ты что то ещё хочешь сказать? – Д-да, госпожа.. Поступил приказ касательно вашего нахождения здесь.. – слуга помедлил, бегая глазами по полу, в горле образовался ком, – С этого дня вы можете переезжать в свои покои. Лекари обнаружили что паша болен не чихоткой. – женщина невольно хмыкнула, уставившись в пол. – Они мне ещё и указы раздают. – нервно сказал она, – Я никуда отсюда не перееду. Я не девочка на побегушках чтобы меня туда сюда переселяли. Мои истинные покои отныне только здесь. Прикажи хатун пусть перенесут сюда все мои оставшиеся вещи. – решительно произнесла госпожа, Хаджи мимолётно с улыбкой взглянул на нее, его султанша величественно статно высидала на тахте словно это был трон, ее уверенная поза, могущественный взгляд.. Она была словно правитель. Самый настоящий правитель. – Ещё кое что госпожа. – Ах, ну что ещё? – раздражённо бросила Кесем и отвернулась. – Паша знает что его отравили. – Что? – вскрикнула Кесем и привстала со своего места в порыве гнева.

***

      Кесем важной походкой направлялась к покоям паши. Нет, конечно же ей было на него абсолютно все равно. При других обстоятельствах она бы даже ликовала от его смерти. Но судьба обошлась с ней слишком жестоко. Именно поэтому сейчас она для спасения себя и успокоения своей души шла к нему. Казалось идти до его покоев ровно идти до Египта. Коридоры не заканчивались, повороты начинали кружить голову, душные помещения давили и заставляли задыхаться. Последний поворот. Последний коридор. И вот она наконец остановилась. Уже по привычке все высокомерно осмотрела. Рядом с покоями стояло немыслимое количество стражи и служанок. Даже за дверьми было слышно как хлопочут лекари вокруг больного. Губы госпожи непроизвольно сжались от раздражения. Ведь даже здесь он ее обошел. Когда было плохо ей разве была армия из лекарей, служанок и стражи. Почему когда она мучилась в судорогах с ней был он? Кесем ещё ближе подошла к двери и любопытно заглянула в оставленную щель. Глаза ее раскрылись ещё больше, губы будто прошептали то что не удалось услышать даже ей. Паша лежал словно труп. Не двигался, был бледен как смерть и кажется даже не дышал. Около кровати стоял металлический таз. Все его тело было в повязках. Лекарша трепетно меняла полотенце на лбу, то и дело опуская в воду и выжимая его. Кесем бы ещё долго смотрела на это. Первый раз она видела его таким беспомощным, таким жалким.. Ее взгляд вдруг зацепила его открытая мужественная грудь. Кесем, давно не наблюдавшая таково зрелища, невольно отвела резко взгляд и кажется покраснела. – Госпожа? – чей то тоненький голосок вырвал Кесем из ее мыслей, женщина незаметно вздрогнула и незамедлительно обернулась, совсем не своим взглядом уставившись на хатун. Ее взгляд был не то растерянным не то стеклянным не то просто обычным, но в нем не было ни капли такой привычной стати, гордости, высокомерия и лёгкого раздражения. Проникновенные, по особенному изумрудные глаза смутили молодую девушку, и она мгновенно замолчала. – Ты разговаривать разучилась? – спустя пару секунд прозвучал уже стальной, ровный, нагоняющий страх голос. Хатун быстро очнулась, дрогнув, и пролепетала. – Если хотите я могу вам подробнее рассказать о состоянии паши. – Не вижу необходимости, все что надо я итак увидела. – Кесем в последний раз свысока посмотрела на маленькую ростом девушку и ушла, едва не задев ту плечом, отчего бедняжка чуть ли не свалилась от страха после такого близкого контакта с недовольной госпожой. Задрав повыше подбородок, слыша шуршание дорогого платья и звонь длинных серёжек, что постоянно вертелись от порой слишком резких поворотов туловища, султанша быстро прошла, оставляя всех в напряжении. Кесем старалась так быстро скрыться что совсем не услышала фыркнувшую сзади Нигер и Фахрие, что прожигали своими взглядами ее след.       Кесем влетела в свои покои, тяжело дыша и хватаясь за шею – многолетняя плохая привычка, которая всегда проявлялась когда женщина сильно нервничала. "Аллах что я творю.. Как я могла позволить себе так заинтересованно на него смотреть?! Ещё и эти глупые хатун.. О Аллах помоги мне за что ты мне присылаешь такие испытания. Кеманкеш моя самый главный враг, а я в первую очередь Валиде Султан, женщина - падишах, я глава своего государства а не жена паши. Я не обычная женщина мне чужды человеческие слабости! Я правитель а не женщина! О Аллах..."

***

      Так прошли 2 недели. Кеманкешу уже значительно стало лучше. Нигер, Фахрие и другие служанки кружили вокруг него пуще прежнего, скорее с целью привлечь внимание нежели помочь. Кесем все ещё находилась в старом крыле. Все ее занятия теперь сводились к малому. Она занималась садом, вышивала, перебирала украшения, читала книги и мемуары и даже писала сама. Тщетно пыталась выведать о ситуации в столице и в Манисе. И чаще всего грустила за чашкой кофе в своем теперь уже во всю цветущем саду. Здесь стояла беседка, главный сад женщина тоже довольно красиво обустроила, но появлялась там крайне редко, нехотя лишний раз встречаться со свитой паши. Все ее мысли занимали переживания, о государстве, народе, сыне и собственной персоне. Известие о том что Кеманкеш паша прознал ее план по настоящему потрясло женщину. И она волей не волей нервно предвкушала эту встречу, прекрасно зная что она выльется очередным скандалом.       Кеманкеш лежал в своей постели слушая одни из последних наставлений лекарши. Его страшная болезнь подошла к концу. Сейчас он чувствовал как на душе стало легче. Мужчина практически не слышал слова калфы. Его мысли занимала его предстоящий выход из покоев. Как он пройдется по всему дворцу, выслушивая на каждом шагу пожелания здоровья и долгих лет жизни. Как выйдет наконец на свободу. Как вернётся в совет пашей. И как встретится с Кесем.. При мысли об этом мужчина заметно погрустнел. Чего греха таить он был обескуражен, разочарован, оскорблен и унижен таким ее поведением. Конечно он понимал им никогда не стать друзьями, не говоря о статусе мужа и жены, она всегда будет строить против него козни, будет ненавидеть и кричать об этом всему миру. А ему всегда придется находить на нее управу, если конечно вообще есть управа на такую женщину как Кесем Султан. Слишком гордая, высокомерная, статная, властная султанша что никогда не променяет эти чувства на нечто более духовное и стоящее. – Ещё вам нужно обязательно следить за тем что вы едите когда и с кем.. – лекарша вдруг остановилась, удивлённо смотря на задумавшегосч мужчину, – Кеманкеш Паша, вы меня слышите? – мужчина резко посмотрел на женщину, отчего та невольно покачнулась назад, паша добродушно улыбнулся, и мимолётное сметение спало с души и лица калфы. – Простите, Федан Калфа, вы моя спасительница на веки, а я вас совсем не слушаю.. Я все выполню, буду вашим самым ответственным пациентом, – Кеманкеш схватил руки женщины, благодарно смотря в глаза, отчего сердце той мгновенно расстаяло, она смущённо улыбнулась и пролепетала. – Что вы паша. Мой долг быть вам верной рабой. Выздоравливайте! Дай вам Аллах долгих лет жизни. – Благодарю, калфа. Ступай. – мужчина отпустил ее руки, женщина учтиво поклонилась и ушла. К паше тут же подлетела Нигер, пользуясь тем что покои временно опустели. – Мой господин, я молилась богу каждую ночь, чтобы сохранил вас для меня. И вот мои молитвы не прошли даром! – хатун бросилась на колени, беспрестанно целуя руки паши. Кеманкеш лишь раздраженно закатил глаза. – Скажи мне, Нигер Хатун, что произошло во дворце? – все тем же бархатистым голосом пролепетал паша. – Вы имеете ввиду Кесем Султан? – недоверчиво спросила хатун, наклонив голову слегка вбок. Она сдерживала себя, стараясь не показать все истинное отношение к госпоже, ведь иначе после сегодняшней ночи все подозрения и косые взгляды тут же падут на нее.. – И ее тоже, – задорно усмехнулся паша, удивляясь сообразительности столь недалёкой на взгляд хатун. – Кесем Султан все 2 недели сидела словно мышка. Она практически не выходит из своего крыла.. – Как? Она до сих пор не переехала? – Она и не переедет, паша. Госпожа изъявила желание остаться жить там. Ещё неделю назад все ее вещи были перенесены в то крыло. – Что ж.. – Кеманкеш задумчиво протянул, – Продолжай. Что ещё. – томно произнес мужчина чем окончательно развязал язык девушке. – Кесем Султан теперь занимается обычными гаремными занятиями, вышивает, читает книги и мемуары, гуляет по саду, и теперь даже не пытается узнать о делах не в столице не в городе. Живёт как обычная султанша. – Кеманкеш победно улыбнулся, почувствовав на языке металлический вкус победы, но сомнения ещё терзали его душу, и улыбка вскоре совсем пропала. Разве такая женщина как Кесем Султан сдается? Разве склоняет голову? Разве покоряется судьбе? Конечно же нет. Она явно что то задумала, поэтому пока прикидывается серой мышкой. Но это только пока. Его ждёт настоящая буря после затишья в лице этой женщины. Он уверен. – Мне нужно к Кесем. – мужчина резко откинул от себя покрывало и встал, решительно надевая кафтан. – Эта женщина не так проста, паша. Она пыталась вас отравить. Не ведитесь на ее уловки, паша. – девушка кинулась к нему, не то мешая не то наоборот помогая одеться. – Не забывай свое место, хатун! Она моя жена. По твоему я боюсь этой женщины? – Кеманкеш ловко отмахнулся от девушки, оставляя позади. Напоследок взглянул на нее принебрежительным злобным взглядом и покинул покои, оставляя ее растерянной стоять посреди комнаты.       Кеманкеш даже не удосужился спросить где она находится, где ее новые покои. Ему слишком не хотелось сопровождения, лишний слухов и пустых разговоров. Он верил что сам найдет ее везде, где бы она не была. Паша уже приближался к последнему проходу, открыто соединяющему одно крыло с другим. Но внезапно остановился. Его глаза расширились в сто карат. Мужчину теперь никто и ничто не смогло бы сдвинуть с места. Перед его глазами открылся целый внутренний сад, каких он в жизни своей ее видел. Ему впринцепе не удавалось больше видеть садов кроме дворцового. Но даже всевозможные красоты и благоухания главного дворца никогда бы не сравнились с этим. Он выглядел как самое прекрасное чудо на свете. И не был не похож ни на что. Его сознание вдруг взбудоражили воспоминания о родине. Кажется она пахла также. Заворожённый Кеманкеш отправился прямиком в этот сад. Подойдя к первому кусту он глубоко и блаженно вдохнул его аромат. Лёгкие наполнились как никогда прекрасным воздухом, а с сердца словно упала окова. Кеманкеш мог ещё долго нюхать и изучать прекрасные растения, но его слух неожиданно прорезал нежный женский голос, который пел. Мужчина явно смутившийся пошел прямо на него, не в силах победить любопытство.       Женщина что так сладко напевала неизвестную песню, медленно поворачивалась к Кеманкешу, солнце так слепило глаза, что поначалу разглядеть божественный лик красавицы было совершено невозможно. Он видел ее волосы, блестящие на солнце, едва видневшуюся из за позы улыбку, и глаза.. В них казалось был заключен весь мир, все краски света были собраны в них, это была не то лазурь, не то изумруд, не то буйный океан, чтобы то ни было, в них захотелось утонуть. Кеманкеш затаил дыхание. Женщина повернулась к соседнему цветку, загораживая собой солнце и ее лицо предстало паше. Кеманкеш ошеломленно раскрыл рот и выронил кинжал, который при входе в сад, таинственным образом выпал из пазухи и до недавнего времени покоился в руках мужчины. В таком тихом уединенном месте кинжал казалось упал со звуком равным падению ядра из пушки. Женщина мгновенно всколыхнулась и уставилась удивлённо на звук, все ещё держа в руках большие садовые ножницы, которые тоже в скором времени упали на землю. Сейчас друг на против друга находились глаза, смотрящие в упор друг на друга. Каждый видел свое отражение в противоположных. Оба стояли с приоткрытым ртом и широко распахнутыми глазами, не позволяя ни одному мускулы больше дрогнуть на лице, оба застыли словно восковые фигуры.