3.10.1990. Лондон. Великобритания
«Мне кажется что я всё помню»
Это не особо странное событие произошло на днях. Даже не событие это вовсе. Просто захлестнули воспоминания, вспомнив которые я для себя разлечил, что это было довольно странно. Я до глубины души уверен, что когда это происходило со мной я не чувствовал странности и в полне возможно веселился. Много воды утекло с того момента и многие истории я попросту забыл, из-за старости этих событий. Старые дневники подобные этому, истерлись, потерялись, а может даже сгорели. А о том как выглядит мои прежние знакомые я помню только пятнами и о том насколько я чётко из запомнил сведетельствуют только их парадные портреты, с которых медленно облезает древняя, как мир краска. От кого-то остались фотографии, а чей-то лик безвозвратно утерен и забыт. Я пережил наверное всех скем я встретился в юности. Меня только сегодня начало это пугать. Знаете я всегда был не увлечен религией, не пробирала меня надеждой от вида живописных икон и храмов любой религии. За годы я всё больше потешался над бреднями знакомых о духах и страшной карме. Но твои рассказы всегда уверяли меня в том что если и есть страшного с мире то это неизменно связано с тобой и не с кем более, Россия. Когда я понял, что всё помню, мне было вовсе не до житейских разберательств и с горем пополам сохранившихся в самом закоулке сознания воспоминаний. Но стены помнят всё, и решили позапрошлым вечером напомнить и мне. Ночь, как бывает у нас, темна и туманна. Луна скрылась за смолистыми тучами, и дождь быстрой дробью накрапывал вине на карниз с характерным звуком стекая вниз и с плеском кунаянаясь в натекшие, дождевые реки. Я за всё время уже как будто сроднился с этой погодой. За годы жизни поняв, что сухие ночи не дадут мне уснуть. Но спать в этот раз я не планировал. Я проверил почтовый ящик и хотел перебраться на столе. Сложил стеклянные перья в специальную выделенную коробку. Убрал так же чернильницу, по стопкам разложил бумаги. Можно было ложится спать, что я собственно пытался сделать. Потушил стоящую на моём столе лампу, разделся и лёг на просторную, мягкую кровать. Сон упорно не шел. Как и прежде в таких ситуациях я сфокусировался на одной точке, я всегда ловил её на потолке или в окне, я не зашторивал их зимой или осенью, чтобы быстрее проснуться. И неожиданно глаз пал на мой старый, высокий шкаф с большим зеркалом внутри. Его размеры иногда напоминают гардеробную. Его мне по моему когда-то давно подарили, но вот кто это был я уже не помню. О его возрасте говорили некоторые элементы в стиле рококо. Скорее всего мне приподнесли его в 18 веке. Возможно где-то по его пириметру был вырезан автор. Но вовсе не то кем он подарен вызвало во мне непонимание, которое чем больше я смотрел перетекало в тревогу. В конце концов я пересилит себя и встал, чтобы проверить шкаф. Не вспомню на что я его хотел проверить. Но сейчас я думаю, что выкинул бы его в день приобретения. Как свойственно людям солидношо возраста, подняться было трудно. Как только удалось немного превстать на локтях глаза занесло темной пеленой, в ушах засвистело, а тело обмякло, прильнув обратно к простыни. Всё произошло буквально за несколько секунд. Со второй попытки я уже сидел на кровати свесив ноги, и пялился в полной темноте на старинный шкаф. Чувство что что-то не так быстро пропало и я уже хотел лечь обратно и крепко заснуть. Выругавшись на себя за панику перевел взгляд на часы. Было уже глубоко за полночь. Мои глаза округлились. Я точно помню что ложился не позднее одинадцати, а тут почти три ночи. Получается, что на протяжении нескольких часов я неприрывно разглядывал шкаф. Это от чего-то начало меня беспокоить. Помню я как-то ночевал в Санкт-Петербурге в Михайловском дворце. И случилось нечто похожее. На утро я встретил непосредственно хозяина, который отказался отночивать со мной в одном месте и остался в своих апартаментах в Зимнем. Я поинтересовался у Российской империи, почему же он так не любит это место. И он мне сказал, что происходят там «не хорошие вещи». Позднее нормального пояснения, несмотря на большое количество расспросов я так и не услышал, а на следующую ночь уже спал непосредственно в дворце государя. Тогда я напрягся. Теперь уже стоя по середине прям на против шкафа я смотрел в темную и узкую щель между дверьми словно старался там что-то найти. Не помню как подошёл к нему, но раскрыв его я чуть дёрнулся от своего отражения в большом зеркале. Моя темная фигура почти таяла в окружении туманной тени, объявшей комнату. Я полностью не помещался. Половины лба не было видно. От освещения казалось, что глаза впали, и особенно постарело на вид лицо, углубились не столь редкие на вид морщины, скулы будто заострились и щеки почти пропали. Не став долго глазеть на пугающее зрелище я быстро подошёл к столу и включил лампу. Комнату озарил слабый свет, в углах по прежнему было темно, я опять подошёл. Только моё отражение — с просонья разлохмачаенные волосы, уставшие глаза и мятая ночная рубашка. Ничего не пугающего не необычного. Я покопался среди вещей на вешалках и ничего не обнаружив собрался пойти спать. Посмотрел опять в зеркало. Теперь обзор на лицо загородила неширокая шелковая ленточка тёмно-синего цвета. Я даже не заметил как она впала с вехней полки. На тот момент вспомнилась детская шутка Тринадцати колоний. Когда-то давно у нас с сыном были более чем хорошие отношения. Маленький Луис был по настоящему очаровательным ребенком. Он перенял у меня темные волосы и зелёные глаза, но некотырые пряди были чуть светлее и по этому из дали волосы казались светлее, чем на самом деле. Он любил играть в кораблики и собирал милые модельки из картона и дерева. Его крёстным его учил как-то делать из бумаги всякие лодочки и солдатиков и его комната всегда была уставлена ими, за что признаться честно я проклинал его «учителя». Луис с особым придыханием рассказывал мне об истории флота и мореходстве. Во мне ни разу от его рассказов не разыгрался интерес и со временем мальчик сильно отстранился от меня, а дальше больше. Обвинил тираном. Больше мы с ним не сближались даже сейчас не смотря на сожаления у нас чисто формальные отношения. Я потянул. Ленточка немного размоталась, но за тем тянуть её стало проблематично. В конце концов я дёрнул за неё и меня чуть не пришиб упавший с верху ящичек. Я успел среагировать и отпрыгнуть. Сам ящик упал рядом, маленькие замки по всему периметру не поддались удару об пол, не дав содержимому выпасть. Я осмотрел его. Он сделал из дуба, явно новее чем шкаф, но изрезан также. Весь в завитках и узорах, по всех видимости на русский лад. Я вспомнил откуда он у меня. Его на кануне гибели мне преподнес мой старый приятель. Российская империя. Он был той ещё занозой и раздражителем. Временами льстительный, а временами и прямой, как рельса, собственно и по размерам такой же. Высокий, худощавый, с каштановыми волосами и жёлтыми как золото глазами. Как я тебя ненавидел, Михаил. Всегда был близок к людям которые были через чур живыми. Мне всегда было проще говорить с ними, им проще сопереживать и их проще понять. Я загнил сердцем в окружении слуг и учителей. Больше я был не способен понять мотивы людей и распознать их чувства. Я захлебывался в рыцарских романах и был готов сойти с ума как храбрый Дон Кихот. Как бы это не звучало странным. И этот образ рыцаря был для меня нравственным идеалом. Сам того не замечая мне случилось надолго потеряться в делах и мечтах. В жизни люди были непонятными, разными, а рыцари по сути своей меняли только имена, в конце концов чтение об их приключениях стало пережовыванием воды и странным ритуалом. Так Испания и Португалия попали в число моих приближенных. Но дело не в том, что я был мечтательным ребенком. Я умел слушать. Это всегда распологало к себе людей. Мне не было дело до них, но я нуждался в связях и подпитке своей пустоты. И по этому я помню эту странную встречу. Не думал, что ты будешь тем за кого я буду беспокоиться и чьи слова буду слушать в каком бы плачевном состоянии не были наши отношения. Мы встретились, как вчера помню, после Северной войны. Мы оба уже не дети, но ещё юноши, только ставшие империями. Ты треумфальный победитель Швеции, развивающиеся государство ещё не постигшее прелестей рутины. Но я сразу понял, что вы в точности, как я пусты внутри. Широко улыбаясь одними губами, глаза высматривали себе тихое место чтобы никто не увидел вас. Дания во всеуслышание разглагольствовал о том какие большие перспективы тебя ожидаю. Французское королевство раздражённо сверлил тебя взглядом притворяясь доброжелательным, в круг тебя столпился народ. Воспоминание свежо перед глазами.* * *
03.02.1722. Амстердам. Голландия
Голландия разослал приглашения на бал в Амстердаме. Для многих стран это мероприятие было знакомством с новым государством — Российской империи, в прошлом Московией. До того странный затворник за считанные года преобразился до неузнаваемости. Всем было интересно, что за диковинку представит Копенгаген. Вроде нового должен был представить Речь Посполитая и в Варшаве, но по каким-то причинам теперь это делает датчанин. Британская империя тоже явился туда. Ничего нового не ждало его там. Много людей, спиртное, знакомые уже европейцы. Женщины в париках то и дело перешептывались о чем-то. Но главной фишки мероприятия которую ему обещали было не найти. Не то что бы он прям жаждал познакомиться с новой Московией, но так или иначе интересовало почему швед бился в истерике от неожиданных поражений. Впереди возникло небольшое сталпотворение, полукругом обступившие двух человек. В центре стоял мужчина в красно-белом платье, небольшого роста. Он стоял положив руку на плечо высокому юноше в форме. Мальчик слабо улыбался опустив голову от стеснения и чтобы видеть людей стоявших в пололукруге. Те были наверное на голову ниже. Британец растолкал низкорослую толпу и встал на против Дании с его подопечным. Сначала подумалось, что это его приемник. Как только новоиспеченное государво поднял голову устремив обеспокоенный и стыдливый взор на незнакомца. Их глаза пересеклись. Между ними создалась неловкость. На удивление юноша хорош собой. Они уже виделись в 17 веке, близко общаться не довелось. Ничего даже более менее в Московии Великобритания не заметил. Несуразный ребёнок, который шарашается от всех. Неверилось, что у него такая большая территория завоеваная потом и кровью. В свою очередь новоиспеченная морская держава узнал, не на каплю не изменившегося , британца, съёжился от отвращения и на место кроткой улыбки пришло раздражение. Парень сжал кулаки. Нельс отступил. Он потянулся к маленькому кинжалу , висевшему на поясе. К чему такая злая реакция у молодой империи предположить было трудно, всем так мило и доверчиво улыбается, а на ничего не сделавшего ему британца готов с кулаками наброситься. Вот она русская вежливость. А ведь помнится, что в Англии его принимали хорошо. Голландию тем не менее не особо интересовало происходящее со всеми, в ключая "звёздочки" ,он давно знаком. А по тому темная фигура Алехандро неподалёку молча наблюдала за обстановкой. Британец не смог не полюбопытствовать, что же хозяин банкета стоит в трех верстах от представления. Он вовсе вышел и обогнул крюком стран. Синие глаза сразу заметили его и русский одной головой повернулся в их сторону. Пока у Дании были дела по более ,чем возня с чужим дитём он тихо отошёл за ближайшую шторку. Многие заметили, но никто не придал значения,всё спрашивая что-то о Дании. Российская империя прошёл за шторой к тем двоим. Между двумя странами шёл диалог. — А что же вы не подойдёте к остальным? Не охото посмотреть на новинку— шутливо спрашивал мужчина в красноммундире. —Ой много я там не видел, Нельс, вы то что ушли?—спросил того в ответ Голландец.— Или у вас ко мне конкретно, что-то есть? —К вам у меня нет ничего, а там просто не интересно. РИ выглянул немного из своего укрытия чтобы лучше слышать их беседу. Не хотелось услышать, что-то плохое про себя, за глаза особенно. В тени логова светились глаза отражая свет свечей, и сияли наряды на собеседниках. Не одетых по последней модели. Но со вкусом. Странно видеть всех такими спокойными , разве можно не испытывать восторг, находясь в такой роскоши? Не дивиться столь волшебными нарядами?Разве может наскучить такая-то жизнь? Может им и весь их технический прогресс так же привычен до тошноты? На лицо русского упали пара вьющихся прядей. Он от неожиданности громко вздохнул. Этот вздох дошёл до британских ушей. Нельс глядел по сторонам и за шторой он увидел знакомое лицо и худую фигуру русской империи. Их взгляды пересеклись, Россия заплыв красным он неловкости спрятался, но тут его уже заметил Алехандро. —Юноша! Вам не разу не говорил я , что подслушивать чужие разговоры-дурной тон?— сказал он, но в ответ Голландии было лишь молчание с того места где секунды назад был непрошанный слушатель.— Да ладно вам, Российская империя, подходите присоединяйтесь к нам. Может у вас есть что сказать мне и Великобритании. Русский вышел из-за убежища и позорно подошёл к ним. Скрестив руки на груди он ровно встал на против БИ. Нельс ещё раз внимательно присмотрелся к нему. Обычный молодой человек, каких много. Едва волнистые каштановые волосы, синие глаза, странно, что они ещё не преобразились. Обычно когда страна становится империей у неё меняется цвет глаз на не естественный для людей. И эти острые черты лица. Что-то в груди Англии защемило. — Простите. Я хотел к вам подойти. Но мне показалось, что речь шла обо мне и решил послушать чужое мнение — голос юноши нельзя было называть высоким, но он определённо подходил ему. Парень поклонился в знак приветствия. — Ели хотите знать чужое мнение-спросите. У нас не принято льстить друг другу.— Голландия поправил жабо, а его собеседник мысленно уже был в каком-то другом мире. Он смотрел сквозь Россию и не мог отвести глаз от того что рассматривал в своей дополненой реальности. —Хах. Вы не только гвозди меня забивать учите— он улыбнулся и прикрыл рот рукой. В то время движение вывело Нельса из транса. — Ну как вам наш скромный коллектив? С кем поладили? — спрашивает Голландия. — В общем то я и не говорил не с кем , только Дания дал пару советов,но не более. Моих знакомых здесь как и было- раз два и обсчёлся— он завёл руки за спину. — В таком случае приятного знакомства с Британией— он ехидно хихикнул и отошёл не успев дать обоим возможность попрощаться с беседой. Они остались одни в тени под балконом. Британская империя поджал губы. Мысли в секунду покинули голову. Есть много вариантов, что можно задать человеку при встрече, проблема, что теперь эта информация утеряна. На лицах обоих появилась лёгкая испарина от смущения. Русский стал постукивать ногой по полу и цокать языком. Атмосфера не распологала к состоятельной беседе. Уйти – значит показать неуважение к собеседнику, ла, его и так нет,но всё же не стоит лишний раз показать насколько это не стоит потраченного времени. — Зачем вы это делаете?— без какого-то особого недовольства спросил Нельс, указывая на цоканье. — А , о чем вы?— он затих и широко распахнул глаза,пронзительно смотря на него. — Зачем вы цокаете языком?— в голосе был чистый интерес. — А. Я не знаю на самом деле, с детства пошла привычка, и не могу избавиться. — Ясно — надо объяснить ему , что простого и лаконичного "привычка" в полной мере достаточно, для понятного пояснения. И что не стоит трепать о себе каждому встречному. — А как вас зовут,Российская империя?— британец нашёл лучшую подводку к разговору. — Романов Михаил Иванович. А вас?–свет задрожал и парень вздрогнул, глазами осмотрел всё что можно было заметить не поворачивая головы. Его собедник так же удивился. Пламя не дергалось. —Нельсон Виндзор. Что вас так пугает?– задал вопрос он и от чего-то обернулся , за спиной был темнеющий коридор упирающийся в лестницу к балконному этажу. Юноша замялся видимо раздумывая о чем-то, вдруг он поднял глаза , синие с широкими зрачками, такие глубокие ,что невольно ворующие свет. Михаил заглянул на плечо чуть поднявшись на носки. После этого Нельсону весь вечер захочется обернуться, но не раз он переводил взгляд на на голубоглазого и гордость подовляла всякую тревогу и навязчивые мысли. —Винзор.. красивое имя. —Это фамилия.– Романов покраснел ,и спешно отвернулся. Михаил отвернулся закрыв часть лица рукой, стал извиняться самого себя перебивая,голос стал почти пищать. Нельс уже сам жалел , что повредничал. От неловкости сам стал красным, как мак, скрестил руки на груди,а взгляд бегал по полу. Пламя опять задрожало. Жёлтые блики пробежали по полу и обуви молодых людей. Уже у стены свет кончался и синеватая тень заволакивала пол. Стало неуютно. Вдруг свет полностью потух. Только на болконах осталось совсем немного свечей. Все замолкли , по залу разлилась тишина. Многие,дав волю переживаниям, заметались, шурша платьями и костюмами, цокая каблуками обуви. Некоторые дамы жались к кавалерам. Кто-то перевесился через перила болкона , чтобы посмотреть,что произошло снизу. Британец отошёл к новому знакомому. Нельс не удивлен, тем ,что люди напуганы. Сам бы сейчас тоже паниковал если бы не чувствовал ответственность. Российская империя оглядывается в недоумении. Это даже странно учитывая, что до этого он выглядел так же напуганно. Но теперь лёгкая тревога сменилась подозрением. Британец покосился на него. Михаил это заметил. — Давайте лучше поднимемся к свечам, меня это настораживает.— пояснил русский в ответ на непонимание. —И чем же? — Ну свечи Вряд-ли потухли просто так. Вероятно если кому-то надо, чтобы всё было в тени то лучше из неё уйти.— БИ кивнул на эту мысль, и поднял глаза. Люди массово стремились на второй ярус зала где был свет. До этого полу пустой этаж, сейчас переполнен под завязку. — А если этот "кто-то" хочет чтобы все были на балконах?— с иронией отметил мужчина. —И то имеет место быть. Давайте уйдём от сюда в любом случае. — он подошёл к той самой лестнице, которая до этого породила в Нельсе тревогу. Его собедник в ответ кивнул и прошагал в след за ни,скрестив руки на груди. Как и прежде его одолевала странная тревога, теперь стены стали будто не безопасными. Лестница, и так выглядящая , как дорога в ад, ещё больше напрягала после нелепого предположения русского. Михаил уже прошёл несколько ступеней и встал в пол оборота на две ступени. Британия быстро взашёл,слегка обогнав империю. Как не странно второй ярус несмотря на свечи ,казался значительно темнее. Воздух слегка посвежее, видно по этажу витал сквозняк, охлаждающий лабиринты коридоров. Пройдя комнату, господа оказались в светлом коридоре, свет не горел,но луна, выгладывающая сквозь снежные облака, достаточно озоряла его пространство слегка годубоватым светом. На окнах не было иния. Из-за чего мужчины спокойно наблюдали пейзаж за окном.