Лакуна

От очередного позыва разрыдаться со всей силой его отвлекло сообщение Сильви на темпаде. «Говоришь, хочешь выпить? Я всеми руками за». Мобиус улыбнулся сквозь слезы и отправил ответное сообщение с координатами. Он припоминал один особенно хороший бар, где они могли бы напиться как черти. Затем перевернулся на другой бок и скрючился в позе эмбриона. Наверное, запоздало он подумал, стоило действительно продолжать двигаться дальше. Но всё, что касалось Локи, его Локи, разжигало в нем огонь, сжигая любые сомнения. Неужели он добровольно отказался от этого? Что ж, это предстояло узнать. На следующий день, пока он одевался, Сильви вышла из временной двери прямо в его гостиную. — Хочешь кофе? — прокричал Мобиус с кухни, пытаясь заставить кофеварку работать. — Если хочешь кофе, то нам следует сходить в одну из маленьких кофеен в Италии. Поверь, там кофе идеален. К тому же, весь завтрак итальянцев состоит из капучино. — Звучит заманчиво, — Мобиус наконец отстал от кофеварки и улыбнулся. — Веди меня к вкусному кофе. Сильви усмехнулась и ввела нужные координаты. Их вынесло куда-то в районе Сицилии. Мобиус похлопал карманы и попытался вспомнить, были ли у него с собой лиры или евро. Впрочем, Сильви невозмутимо прошествовала к прилавку и заказала им капучино и… что-то еще? Мобиус не помнил этого слова, но решил довериться Сильви и уселся на шаткий стул рядом с прилавком маленькой кофейни. Спустя минут 10 им подали их капучино. Спустя ещё 5 минут — мороженое в булочке. Сильви явно пыталась не смеяться. — Что это такое? Кому пришло в голову комбинировать мороженое и хлеб? — Мобиус недоуменно воззрился на еду в руке. Сильви подавила усмешку и откусила от своей порции. — Попробуй, это стоит того. Ох, фисташки, я по ним скучала. Бриош кон джелато, но там ещё и орешки? Потрясающе. Мобиус усмехнулся. Локи и их любовь к комфорту. Даже Сильви высказывала её неосознанно. Воспоминание о Локи кольнуло его в очередной раз и, чтобы заглушить тоску, он вгрызся в мороженое в булочке. О. Ох. Соус, орешки, само качество мороженого и булочка бриош. Мобиус растерялся, понимая, что это один из его лучших завтраков. Глаза Сильви искрились озорством. — Смотрю, ты оценил. — Да, определённо… Никогда бы не подумал, что это сработает настолько хорошо. — Кстати, ты знаешь… Это место мне подсказал Локи. Он здесь был до всего этого… с Тором. Ты, наверное, видел, Тор ещё тот сладкоежка, и… — Нет, я этого… все ещё не помню, — запнувшись, ответил Мобиус. — Честно говоря, ощущение, что… что бы ни случилось со мной, я не помню ещё кучу всего. Как будто часть памяти затёрли ластиком. Или как провал. Сильви отвела взгляд. Мужчина вздохнул и решил пока отложить печальную тему и насладиться десертом. В общем-то, так и было. В памяти до сих пор зияла брешь, но каким-то образом она частично заполнилась. Вероятно, для этого был какой-то медицинский термин, но Мобиус не то чтобы когда-либо был в ней силён. Несмотря на то, что он хотел подольше смаковать джелато, оно быстро начало таять под весенним сицилийским солнцем, так что пришлось ускориться. Капучино был божественным, но его было слишком мало по меркам Мобиуса (хотелось как минимум кружку размером как в земных сетевых кофейнях, хотя бы поллитра). Сильви уже доела свою порцию и теперь с отсутствующим видом разглядывала праздно гуляющих прохожих. Наконец, Мобиус не выдержал молчания. С Сильви молчать было странно. Не так комфортно, как… видимо, с Локи. — Может быть, прогуляемся? — спросил он. Сильви кивнула и они оба направились к набережной. Молчать, прохаживаясь, было проще. Глаза постоянно отвлекались на детали обстановки вокруг — вот зеленоватое море бьётся о скалы, вот облака обволакивают небо, закрывая солнце потихоньку, вот чайка порывается отнять кусочек фокаччи у ребёнка. Пару раз он кинул несколько монет уличным музыкантам, пару раз Сильви задумчиво облокачивалась на перила променада, наблюдая за далёкими яхтами, опускающими паруса. Порывы ветра трепали ей волосы и воздух был почти что невыносимо влажным — явно надвигался шторм. Иногда они перебрасывались незначительными репликами — о погоде, уличных торговцах или жирных нахальных чайках, которые попытались в один момент отобрать у Сильви кулёк с аранчини. Она в тот момент посмотрела на птиц так, что Мобиус был изумлён, что те не скукожились и не улетели прочь на другой конец света. Но все равно, как будто что-то останавливало Мобиуса от полноценного разговора, а Сильви не стремилась его начинать сама. Видимо, причиной было как раз то, почему тем утром он проснулся с ощущением потери. Стоп. Это было после вечера в пабе с Сильви. И он помнил, что та могла возвращать утерянные воспоминания, которые стёрло УВИ. Значит… она наверняка могла и стирать их. По спине Мобиуса пробежал холодок. Он остановился посреди оживлённого променада и спустя пару секунд Сильви обернулась на него и, столкнувшись с ним взглядами, расширила глаза. — Ты… ты догадался, не так ли. — Бинго, — невесело рассмеялся Мобиус. — Думаю, для этого разговора нам стоит присесть. Сильви, не говоря ни слова, последовала за ним к ближайшей скамейке, которую чудом не заняла какая-нибудь престарелая пара. Расположившись на ней, они, как по команде, посмотрели на море, что пенилось барашками предштормовых волн. Ветер начал утихать, но Мобиус помнил — затишье всегда происходит перед бурей. — Думаю, я обязана тебе кое-что рассказать, — наконец, прервала молчание Сильви. — В ту ночь ты был… сам не свой. Тебя как будто подменили. Ты напился крайне быстро и в итоге начал рыдать на стойке. И всё просил, просил без конца, чтобы я стёрла тебе память. — и в сторону пробормотала: — Как вообще ты до этого догадался… — Но почему? — Мобиус был в растерянности. Но тут он вспомнил кое-что из своих снов. Локи, ушедший в никуда, несущий за собой ветви времени, торжественно поднимающийся по лестнице в никуда, будто на плаху. Неужели это настолько сильно его разбило? Сильви скривилась и отвернулась. — Ты просил, чтобы я ни в коем случае не отменяла это, так что я… не намерена ничего делать. Наверное, так даже лучше… по крайней мере, я так думала. Пока мне не написала Б-15. А потом УБ. Мобиус закрыл лицо руками и простонал. — Боже, это становится неловким. Прости. Я все эти дни только и делал, что доставлял вам неудобства. — Знаешь… я понимаю тебя. Знаю, каково тосковать по тому, что недостижимо и ты больше не можешь получить это, — тихо проговорила девушка, так тихо, что ветер почти заглушал и уносил её слова. — Знаю, каково это — желать исправить всё, чтобы вернуть это. Но, Мобиус… ты не можешь это вернуть. Ты не можешь вернуть его. — Но я даже не помню, что тосковал. Или ты говоришь о том факте, что я потерял память? — Наверное, оба факта верны. Но больше о первом... Ладно. Хорошо. Расскажи мне, что знаешь. — Я знаю, что Локи оказался в УВИ, вариант… Извини, не испепеляй меня взглядом. Я об его файле. L-1130, версия, укравшая тессеракт. Просматривал свои заметки и не помнил, как их записывал. В заметках есть события до того, как меня удалили. После ничего. В УВИ нет записей о том, что было после, потому что то, что я помню, было редким сумбуром и наверняка мне было уже не до этого. Ещё мне снился Локи пару раз. Там была ярмарка в Чикаго, гигамаркет в Алабаме и пус… — Пустошь в конце времён, — прошептала Сильви, часто моргая. — Мы там были, все вместе. Ты меня спас в этой дурацкой машине и мы отправились искать Локи, потому что ты верил, что он всё ещё жив. О нет. Она развернулась к нему и яростно проговорила: — Хель тебя разбери! Почему оказалось, что ты сам по себе сопротивляешься моей магии и сам все вспоминаешь? Это всё усложняет. И дёрнуло тебя заставить меня заблокировать тебе воспоминания… — Подожди. Заблокировать? Так ты их только заблокировала?! — Мобиус развернулся в ответ, почувствовав, как часто забилось сердце. — Разве я не просил их стереть?! — Да ты этого даже не помнишь! Ты ныл, еле соображая, что так невозможно и лучше, если этого всего ты не вспомнишь! Я пожалела тебя! Я не стала стирать их полностью! Даже сделала чат с УБ, Б-15 и Кэйси, чтобы они тебе не рассказали и убрали все с твоего рабочего места! И так хорошо их заблокировала, что едва ли даже какой-нибудь мутант вроде Чарльза Ксавье разблокировал бы их! Мобиус изогнул бровь в немом вопросе. Конечно, он встречал нескольких вариантов Людей Икс, но не ожидал, что Сильви встречала их тоже. — Ах, забудь, старая история. Старина Ксавье приютил меня ненадолго, когда я была ребёнком… А потом опять нагрянули ваши минутмены. Кстати, именно после этого я начала прятаться по апокалипсисам, — Сильви прерывисто выдохнула. — Неважно. Мобиус ощутил застарелый укол вины и вздохнул. Он помнил эту операцию. Это была одна из тех, что он курировал как аналитик. — В любом случае… ты не должен был вспомнить. Что тебе ещё снилось? — А, так, всякая ерунда. Локи-крокодил, представляешь? Ещё почему-то Чикаго в 1893 году. И Локи на троне в конце времён. Ещё… — Мобиус кинул взгляд на Сильви и увидел, что та прижала руку ко рту. — Сильви? Сильви смотрела на него поражённо. — Нет… нет… это невозможно… — проговорила она. В аккомпанемент к её словам прозвучал гром. Мобиус повернул голову и увидел, как на стыке моря и неба танцуют молнии. Разговор принимал странный оборот. — Прости, я по привычке привела тебя в апокалипсис. Через полчаса шторм сотрёт этот городок с лица земли, — с ощутимой печалью сообщила Сильви. — Пойдём ко мне. «Ко мне» означал вечер 1982 года в городке, где Сильви обосновалась. Они вывалились из временной двери, сопровождаемые бушующей стихией на заднем плане. — Думаю, нам пора выпить, — заключила Сильви, и, махнув рукой, направилась к бару, в переулке рядом с которым они возникли. В баре они молча заказали по текиле и, не чокаясь, выпили, слизнув соль и после закусив лаймами. Мобиус не был готов притронуться к виски — он ассоциировался у него с забытой или не очень забытой болью. Текила пока же ассоциировалась только с хорошим времяпрепровождением. Спустя некоторое время Сильви спросила: — Что ты видел, когда был… в конце времён? Ты видел Того, кто остаётся? — Я видел только… Локи… — Мобиус задумался. — Ещё… вокруг были ветви времени. И всё вокруг было зелёным. И я видел трон, на котором он сидел. — Ты видел Локи в конце времён на его троне. Настоящего Локи. Того Локи, которого мы оба знаем. — Откуда ты это знаешь? Пока это ощущается, как очередной навеянный всем происходящим вокруг странный сон. — Дело в том… — Сильви замялась. Затем постучала пальцем по запястью, где были причудливого вида часы. Мобиус присмотрелся. Нет, это не были часы. Это был странного вида браслет, выполненный из чёрного и золотого металла. — Дело вот в чем. Я была там. И ты видел именно Локи. Он мне об этом рассказал. У Мобиуса перехватило дыхание. — То есть как? Ты просто заявилась в конец времён… но как? — Эта штука. Девайс, который создал Тот, кто остаётся. Я его забрала, как только убила его. Тот же самый темпад, но намного мощнее — он может переместить тебя куда угодно и когда угодно, у тебя есть доступ ко всей информации, которой владеет УВИ и, в отличие от ваших темпадов, — тут Сильви слегка нервно усмехнулась, — он точно не сломается от пары неавторизованных игр. Мобиус закатил глаза и придвинулся ближе. — И когда… — Примерно после того, как мне написали, что ты начал вспоминать. Там было… непросто находиться, даже мне. Я не представляю, как Локи это выдерживает. Хотя, думаю, со всеми его перемещениями во времени, он достиг в этом мастерства. Мобиус грустно усмехнулся. То, что он знал на данный момент, не позволяло в этом сомневаться. Ох, Локи. Слишком много от себя требующий и поддающийся любой возможности, даже самой ужасной, чтобы доказать это хотя бы самому себе. Или… — Сильви. Расскажи мне, как это произошло. Сильви недоумённо посмотрела на него и подозвала бармена. — Как я забл… — Нет. Как ушёл Локи. Сильви опустила взгляд и сжала кулаки. Мобиус кивком показал подошедшему бармену на их опустевшие шоты текилы, чтобы тот повторил и протянул купюры. — Знаешь, — в итоге произнесла Сильви, когда им принесли вторую порцию текилы и они выпили её, — Не думаю, что ты готов это выслушать. — Не думаю, что что-то смутит меня больше всего того, что я уже увидел. — Здесь другое, Мобиус. Это никогда не было личным ранее. Но теперь это личное для тебя. Готов ли ты об этом знать, не помня того, что ты видел своими глазами? — Но ведь… — слабо запротестовал мужчина, — Я видел его, как он уходил туда. Пусть и во сне, но… по крайней мере это я помню, наверное. Сильви слабо усмехнулась. — Это не то. Поверь мне, пока ты не вспомнишь всё сам, ты не сможешь осознать. — Как именно это работает? Разве это не должно встряхнуть мою память? — Знаешь ли, — теперь улыбка Сильви была невероятно печальной. — Я уже пробовала это сама на себе. Ничто не сравнится с твоими воспоминаниями, с их эмоциями, с твоими мыслями, пусть ты их и позабудешь со временем, но они окрасят то, что ты помнишь, в неповторимые цвета, которые принадлежат только тебе. То, что я расскажу тебе, не даст тебе толком ничего. Поэтому ты начал вспоминать, когда нашёл свои заметки и дела, потому что они были твоими. Мобиус потёр подбородок и озадаченно ослабил воротник рубашки. Это было похоже на то, что Сильви мягко намекала ему найти другой путь, но он уже просмотрел всё, что он написал и вёл по этой теме. Тогда что… Внезапно перед ним опустилась третья рюмка текилы с лаймом на боку и солью по краю. Сильви подняла свой шот и сказала: — За мой счёт. Береги себя. — затем, слизнув соль, выпила и с лаймом во рту вышла из бара. Мобиус рассеянно проводил её взглядом и уставился на свой шот текилы, будто тот заключал в себе всю правду мира (его, как минимум). *** По возвращению в УВИ хотелось выпить ещё чего-нибудь (тот злополучный шот он всё же выпил), но он решил, что крепкий сон расставит всё по своим местам. Правда, в этом сне он вернулся к Локи на троне. Тот беспомощно смотрел на него, будто уже ожидал его. — Видимо, будет не так легко заставить тебя вернуться обратно, жить своей жизнью, — грустно улыбнулся Локи, поворачиваясь к нему. У Мобиуса кольнуло в сердце. — Не то чтобы это была жизнь, Локи. Почему? Почему ты ничего не объяснил? Почему ты не попрощался? — последнее предложение Мобиус произнёс почти неслышным шёпотом. Впрочем, Локи его отлично услышал и, глубоко вдохнув, ответил: — Дело в том, что… я надеялся, что это не прощание. Но в то же время… я сказал тебе те же слова, что тогда, на Биврёсте. Мобиус задохнулся было заготовленными словами. Конечно, за последние недели, когда он пытался вернуться к своей памяти, он знал, что это за слова. — Зачем, Локи? — Я… — Локи отвёл взгляд и, казалось, он будто пытается запутаться в ветвях времени, чтобы не отвечать. Но в итоге он поднял глаза к Мобиусу и продолжил: — Я хотел, чтобы ты понял, что это не конец для тебя. Я хотел, чтобы вы жили… Ты не представляешь, сколько раз я видел вас, всех вас, уничтожающихся… — Спаггетифицирующихся, ты хотел сказать, — вставил Мобиус. Бог историй слегка надулся. — Странное слово, оно мне не особо не нравится. Конечно, это выглядело именно так, но, — он болезненно сморщился, явно вспоминая об этом, — давай не будем конкретно об этом, пожалуйста. Мне было важно, чтобы с вами этого не случилось. В поисках ответа я провёл несколько столетий и даже пару бесед с Тем, кто остаётся… и в итоге пришёл к тебе. — Ко мне? — эхом отозвался Мобиус. Локи поджал трясущиеся губы. — Я вернулся к нашей первой беседе и спросил у тебя, каково это — нести на себе колоссальную ношу и ответственность, и ты ответил, что это… — Шрамы… — закончил Мобиус. Глаза Локи округлились и он вскочил с места. Ветви времени вокруг опасно заколыхались, впрочем, было непохоже, что в этот конкретный момент их богу было до них дело. — Как ты это узнал? Откуда? — Мне приснился сон, Локи! — Мобиус поднял руки в защитном жесте. — Впрочем, и до этого после того… инцидента… мне снилась подобная несуразица. Хотя, теперь это не выглядит. Ведь мне снился в том числе и ты здесь. — Ох, Мобиус, — Локи ласково схватил его ладонь обеими руками. — Это не было сном. Впрочем, как и твой сон про нашу первую альтернативную беседу. — затем опустил голову и прошептал: — Прости. — За что? — неосознанно мужчина положил одну руку на талию своего (кому же ему теперь молиться?) бога, а вторую на его предплечье. Локи едва ощутимо выдохнул и бережно схватил его за плечи. — Я так долго пытался исправить всё. Я так долго не находил выхода. Я не мог не придти к тебе в итоге. — Почему? — Ты увидел во мне что-то, что редко кто видел, кроме моей матери. Ты спас мне жизнь, Мобиус. И я… должен был сделать хотя бы что-нибудь, чтобы это восполнить. Часть этих слов отдалась в сознании Мобиуса как что-то давно забытое и он нахмурился. Это не укрылось от Локи и он, слегка отойдя, напряжённо сказал: — Ты слишком много здесь был. Твоё сознание перемешивается с сознанием тех версий, что остались в тех вариациях времени, через которые я прошёл во время своих скитаниях во времени. Мобиус, это… это не то, что выдержит смертный. Тебе нельзя больше возвращаться. — Но я не то чтобы совсем смертный. Знаешь ли, Локи, я прожил столько же, и, возможно, даже больше, чем ты, пока служил в УВИ. И… — Мобиус с лёгкой улыбкой подошёл чуть ближе к Локи, который невольно отодвинулся на пару сантиметров. — Не думаю, что может быть что-то страшнее, чем то, что я о тебе уже узнал — даже если об этом я узнал во второй раз. Я имею в виду… Танос? Твоё отчуждение, пока все превозносили твоего брата? Твоё одиночество? Локи грустно посмотрел на него. — Конечно, ты снова узнал об этом. Но другое дело, когда ты вспомнишь всё. Когда вспомнишь меня. — И тогда ничего не изменится, поверь. Ты всё еще будешь для меня тем же Локи. Маленьким замёрзшим котёнком, который нуждается в том, чтобы его отогрели. Локи поперхнулся воздухом и явно порозовел. Затем, едва ли справившись с собой, спросил: — Ты помнишь, как назвал меня в первый наш полноценный разговор? Мобиус потёр пальцами лоб. Ничего в его памяти и в лакуне, что образовалась на месте его заблокированных Сильви воспоминаний, не отзывалось на это. Он кинул вопросительный взгляд на собеседника и Локи ностальгически и почти что нежно улыбнулся. — Ты назвал меня котёнком, пусть и… уничижительно. А ещё позже… сильно позже ты сказал, что я могу быть кем угодно и… — Неважно, что до этого тебе говорили, — закончил за него Мобиус. Локи просиял и коротко обнял его, потом отстранился и с болезненной нежностью, от которой сжималось сердце, посмотрел на него (и Мобиус был готов поклясться, что его взгляд очертил его губы). — Если ты позволишь… Могу ли я… — Всё, что захочешь, — выдохнул Мобиус. Его бог историй нерешительно потёрся своим носом об его, затем аккуратно прикоснулся к его губам своими. И всё стало правильно. И всё будто водрузилось на места свои, после того, как всё было разрушено. И губы Локи так правильно скользили по его губам, что ему казалось, что это было прописано детально в книге его жизни. Он только поднял руки, чтобы прижать к себе своего бога, как проснулся. Вместо Локи рядом с ним была вторая подушка на кровати и вместо зеленоватого свечения ветвей комнату освещали пробивающиеся даже сквозь жалюзи оранжевые фонари, направляющие движение в гаргантюанском комплексе УВИ. Мобиус, рыкнув, перекатился с подушки носом в кровать и глубоко, отчаянно вздохнул. *** Следующие дни он сидел дома и пытался найти способ разблокировать воспоминания самостоятельно. Но это явно было не просто — те куски, что он вспомнил, явно были лишь струйками воды, просочившимися через массивную дамбу, что Сильви поставила между его памятью и теми воспоминаниями. Мобиус снова и снова просматривал записи с таймлайна, пролистывал детали дел, копался в темпаде, но ничего не происходило. Он будто застрял на одном месте, как гидроцикл в зыбучих песках, внезапно появившихся на месте ласковых волн океана. В это же время он не изводил себя. Он исправно ложился спать, как только понимал, что глаза слипаются, даже пару раз сходил за чем-то перекусить в Макдональдс (не в тот, где работала Сильви), поискав координаты каких-нибудь, в которых точно был бы яблочный пирог и работающая машина с мороженым, которая бы позволила получить ему заодно и молочный коктейль. Локи-в-конце-времён больше не появлялся в его снах. Впрочем, как и другие Локи, как бы много он ни поглощал информации о нём и его вариантах. На пятый день Мобиус так остро ощутил, что топчется на месте, что не выдержал и отправился в Помпеи. Не перед апокалипсисом, а уже в раскопанные, превращённые в музей руины. Он специально выбрал зиму и период какой-то земной эпидемии, чтобы как можно меньше сталкиваться с людьми. Временная дверь, что он открыл, привела его к развалинам пекарни. Смутно Мобиус припоминал, что в таких пекли традиционный римский хлеб «панис квадратус», который он однажды пробовал на одной из миссий. Не чета, конечно, американскому напичканному химией хлебу, исландскому вулканическому или же японскому молочному, но в целом вполне неплох. Он медленно гулял по расчищенным улицам, иногда засматриваясь на расчищенные таблички, фрески, мозаики и даже граффити (его любимой стала надпись «О, стены базилики! Вы выдержали столько бестолковых надписей, что я поражён тем, что вы еще не рухнули») и отводя глаза от слепков тел, застигнутых огненной катастрофой и погребённых под пеплом и лавой. Засыхающая трава, пробившаяся за время, пока продолжалась местная пандемия, хлестала по его ногам под порывами ветра, дувшего с моря. Подавив желание провести рукой по очередной мозаике, привлёкшей его внимание (не стоит осложнять работу местным археологам), Мобиус направился к холму. Добравшись до него и взобравшись наверх (подошвы офисных туфель скользили по слегка влажной земле, так что подъём был несколько затруднительным), Мобиус окинул взглядом раскинувшиеся перед ним развалины и виднеющийся вдалеке Везувий и вздохнул, уперев ладони в бедра. Было странным и в то же время успокаивающим побывать здесь до и после. Как напоминание, что у всего есть последствия, время не щадит никого и есть силы, которые намного мощнее всего, что мыслящие существа могут им противопоставить. Он было хотел вернуться обратно, но тут его внимание отвлёк отблеск зелёного света. Мобиус резко развернулся, но там, где была вспышка, никого и ничего не было. Покачав головой, он открыл дверь и готов был поклясться, что когда он выходил из неё, в оставленных им Помпеях в закрывающемся проёме промелькнул край зелёного плаща. Вечером (если в УВИ существовало понятие вечера, но прошло уже около 8 часов после того, как Мобиус проснулся), в его гостиной появилась Сильви. Она выглядела откровенно уставшей и сразу после закрытия временной двери рухнула на диван рядом с ним. Мобиус подскочил на месте и уронил очередной файл. — Что-то случилось? — подобрав файл, спросил он. Сильви провела рукой по лицу и повернулась к нему. — Думаю, я должна разблокировать тебе воспоминания. Видишь ли… — Что?! — прервал её Мобиус, не веря своим ушам. — Не ты ли говорила, что мне лучше самому это сделать? Что случилось? — Я как раз и хотела это объяснить, — огрызнулась Сильви. — Ко мне пришёл Локи. У Мобиуса отвисла челюсть. — В смысле? Ты имеешь в виду… — Он появился передо мной во время перерыва. Сказал, что не продержится долго. Но он успел объяснить, что своим блоком я оставила частичку своей силы в тебе, так что в этом причина, что ты продолжаешь появляться перед ним. Мобиус опешил. — То есть, ты хочешь сказать, что если снять этот блок, то… я больше его не увижу? Если, конечно, он не выберется из этого вселенского дерева, что, похоже, он может теперь делать. — Я бы не возлагала на это больших надежд, он буквально дрожал от напряжения, когда говорил со мной, да и продлилось это не больше пяти минут. Но… в общем да. Мобиус поник. Это был не самый простой выбор. С одной стороны, он мог продолжать, вероятно, видеть Локи во сне, но при этом продолжать страдать от лакуны в его памяти, что создавала ему столько проблем и, возможно, никогда больше не разблокировать остальные воспоминания. С другой стороны… он получает свои воспоминания, но… вероятнее всего, Локи останется лишь там и больше он его не увидит. Сердце сжалось и он почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы. Сейчас он понимал, что любил Локи. Возможно, он начал влюбляться в него ещё тогда, когда изучал его, но полюбил он его, когда наконец заполучил его в свои руки и начал узнавать его лично. Что лучше — сохранить любовь в себе, подкрепляемую всем, что он ощутил, осознал и пережил или пытаться поддерживать её нечастыми снами, зная, что большего он не получит? Наверное, он бы всё отдал, чтобы почувствовать Локи в своих руках ещё раз в реальной жизни. Но… Рука Сильви опустилась на его и Мобиус запоздало осознал, что гулко всхлипывает, закрыв рот ладонью. Он чувствовал себя, будто вот-вот проснётся от длинного, тяжёлого сна. Но это, наверное, было к лучшему. Стоило, наконец, принять реальность и проснуться. Стоило смириться и постараться сберечь всё то, что он пережил и от чего решил не так давно отказаться. Всё-таки это были его мысли, чувства и переживания и они были важны — если не для мирового порядка и если не для кого-то другого, то хотя бы для него. Мобиус устало стёр слезы и развернулся к Сильви всем корпусом. — Я готов. Пожалуйста, разблокируй их. Сильви нерешительно кивнула. — Пожалуйста, наклони ко мне голову. Возможно, будет больно. Также… У тебя может случиться эпилептический припадок, я такое уже ви… — Господи, просто сделай это, прошу. — Мобиус наклонил голову и выдохнул сквозь зубы. Он никогда не был настолько готов к чему-то. Холодные пальцы Сильви прикоснулись к его висками и он закрыл глаза. Перед глазами полыхнуло зелёным и всё резко обрушилось на него. Локи перед ним, вырывающийся из рук минутменов и Мобиус, не пытающийся сдержать удовлетворённой улыбки, что бог, которого он так долго наблюдал, наконец в его руках. Локи, кидающий в него стулом. Локи, опустошённый после демонстрации жизни его варианта с основной линии времени. Локи, загорающийся радостью после того, как Мобиус его похвалил. Локи, который смотрит на него с ужасом и страданием, пока его удаляют за то, что тот решился ему поверить. Локи, который обнимает его посреди пустоши перед концом времён. Локи, который кидается к нему посреди совета, с отчаянием смотрящий на него. Локи, с грустной улыбкой смотрящий на него и спускающийся по лестнице, ведущей к Ткачу. Мобиус, спустя неделю после ухода из УВА, напивающийся каждый день, потому что не может разобраться с болью, возникшей после ухода Локи. Мобиус, написывающий сообщения насчет Локи Сильви почти каждый день, когда перебирает с алкоголем. Сильви, не выдерживающая и блокирующая его воспоминания, затем тихонько забирающая его темпад и удаляющая его сообщения ей - все, кроме последнего, потому что по крайней мере в нём нет ни одного упоминания Локи. Локи, Локи, Локи, Локи, Локи. Каждое воспоминание было наполнено Локи и невероятным количеством эмоций — возбуждением от возможности наконец узнать, что движет Локи, неподдельным интересом в его образе мыслей и поведении, благодарностью, страхом, раздражением, ревностью, гневом, признательностью, надеждой, радостью, усталостью и любовью. Всё это пронизало зелёными и серебряными нитями каждый участок его столь долгожданных воспоминаний и наконец Мобиус почувствовал, как лакуна внутри его памяти заполнилась и чувство потери его оставило. Всё было на своих местах. Почти. Локи не было рядом с ним, но он был в каждой детали, что он помнил и даже в некоторых вещах вокруг него — второй стакан под виски, зелёная с золотым кружка, виноград, орехи и дорогой шоколад, что он приобрёл, когда Локи упомянул, что в Асгарде у них из сладостей были только виноград и орехи. Слёзы снова брызнули из глаз и Мобиус согнулся пополам, обняв колени. Всё чувствовалось как надо, и в то же время нет. Где-то на заднем плане раздался звук временной двери — похоже, Сильви решила оставить его наедине с собой. Как никогда, он был ей благодарен. Слишком много было нужно осознать и слишком многое нужно было наконец принять. Так что лучше было бы, если бы он побыл один некоторое время. *** Спустя несколько попыток упорядочить мысли и воспоминания Мобиус решил полежать на кровати с книгой — кажется, что-то из Платона. В какой-то момент он понял, что перечитывает в очередной раз один и тот же монолог насчёт дружбы между двумя мужчинами и, вздохнув, кинул книгу на край кровати и, переодевшись, решил попробовать поспать. Но сон не шёл. Слишком много всего в его голове укладывалось, пытаясь заново найти для себя место. В ответ на свои мысли Мобиус ворочался на кровати, никак не находя удобную позицию. В конце концов он повернулся на бок и глубоко вдохнув и выдохнув, попробовал наконец заснуть. Спустя пару минут его закрытые веки будто ударило мощной вспышкой зелёного и он резко открыл глаза. В неверном свете пробивающихся сквозь жалюзи оранжевых фонарей стояла знакомая фигура. Остатки зелёного свечения рассеивались вокруг неё струйками, будто ветвями, в ускоренной съёмке вырастающими из дерева. Фигура устало сняла рогатую корону и села рядом с ним на кровать, будто делала это каждый день. Мобиус приподнялся и неверяще, медленно провёл ладонью по её руке. Льняная ткань ощущалась реальной, как и тепло руки под ней, как и задохнувшееся от этого прикосновения дыхание. — Мобиус, — прозвучал столь знакомый глубокий родной голос и Мобиус улыбнулся. Локи улыбнулся ему в ответ. — Я… Я думал, что больше никогда тебя не увижу. — Мне пришлось… потратить очень много времени. Возможно, эоны. Сильви, думаю, должна была об этом рассказать, но… теперь я могу ненадолго оставлять Иггдрасиль. И я подумал… возможно, я должен… — Добро пожаловать домой, Локи, — Мобиус ещё шире улыбнулся и, сев на кровати, уткнулся в плечо своего бога носом, закрыв глаза и вдыхая его запах. Мята, мёд и липа. Локи обнял его и, прерывисто вздохнув, положил подбородок ему на голову. Так они сидели в темноте комнаты ещё некоторое время. Наконец, спустя несколько минут Локи глухо произнёс: — Мне так жаль, что я не смог этого сделать раньше. Возможно, тогда бы ты не пошёл на такие меры. — Это уже неважно, Локи, — Мобиус коротко усмехнулся и поднял глаза на своего бога. — Мои воспоминания теперь снова со мной. И ты здесь. Хотя… я знаю, что ты едва ли сможешь провести здесь много времени… — Да, ты прав. — Но по крайней мере я рад, что помню тебя. И ты теперь здесь. Локи прикрыл глаза, затем открыл их и снова улыбнулся, теперь более мягко. — И я тоже очень этому рад, — и поцеловал его. И теперь всё точно было на своих местах.