Между свечой и солнцем

- Лань Чжань, если я почувствовал присутствие адского оружия Сюэ Яна, то это значит… - … Вэнь Жохань тоже это почувствовал. Тишина. Общий обеспокоенный взгляд. Это вызывало тревогу не только из-за того, где сейчас находился Сюэ Ян. Возможно, присутствие Тигриной Печати Преисподней, иньского железа или какого-то их странного соединения… - Здесь. Неси Суйбянь. Неважно, используешь ли ты обычное совершенствование или демоническое, ты всё равно остаёшься заклинателем! Я устал оправдываться. Оружие выпало из руки. Нерешительный смех наполнил холодный воздух: - Но Цзян Чэн… - Я поддержу и помогу тебе отполировать твой меч, Вэй Ин. Двусмысленность намеренная. Серые глаза слегка расширились от удивления, а затем растворились в веселье. Блеск. Острые серо-голубые глаза раздражённо закатились. Глава Ордена Цзян потопал прочь, нервно фыркая, но задача выполнена. Меч спрятан в мешочек-цянькунь. Нефритовое выражение лица обратилось на всех остальных, кто случайно подслушал заявление главы Ордена Цзян и ответ Ханьгуан-цзюня. Обещание, сохранить отсутствие золотого ядра у Вэй Усяня перед всеми остальными, особенно перед главой Ордена Цзян, было выполнено. Никто не должен был знать, что если Вэй Усянь вытащит Суйбянь в его нынешнем состоянии и воспользуется им, он умрёт. - А потом - бац! Тётя атакует вместе с кавалерией, врезаясь прямо в рейдеров! У них не было шансов! Ты должен был быть там и видеть это, дядя Чэн! У этих рейдеров не было ни шанса! - Ага. Нижняя губа Цзычжэня задрожала, он изо всех сил старался сдержать весёлую улыбку, глядя на невпечатлённого главу Ордена Цзян. Цзинъи же не сдержался и прыснул от смеха, чем заслужил довольно горячий взгляд Цзинь Лина. Пока принц Цзинь, взбираясь на лошадь, продолжал выступать и пытаться произвести впечатление на своего сварливого дядю, Цзычжэнь вместе с Цзинъи сидели в сёдлах и терпеливо ждали. Глава Ордена Лань сидел рядом с ними на своей чалой кобыле, а рядом с ними - Вэй Усянь и Ханьгуан-цзюнь. Южная группировка успешно разгромила бандитов и отогнала рейдеров на север. Решающая часть этой кампании началась во время первого нападения на лагерь. Оно во многом изменило ситуацию, потому что рейдеров напугал тот факт, что силы Ордена Цзинь объединились с Балингом, и Дивизией Лазурного Дракона. Последняя часть этого была ложью, поскольку Сычжуй и его люди оставались с ними только до тех пор, пока Альянс находился возле горы Дафань. Кампания должна была продолжаться, а вместе с ней генерал Ло, сам Цзычжэнь, Цзинъи, Цзинь Лин и их Ордена проложили свой путь на север, чтобы сохранить иллюзию. Теперь их южная группировка была отозвана на передовую, они только что получили подтверждение. Местом их назначения на остаток зимы был определён аванпост к юго-востоку от Безночного города. Это было самое дальнее место, куда они осмелились вторгнуться на территорию Вэней Именно этот аванпост последние несколько месяцев охраняли главы Орденов Лань и Цзян. Нападения либо диких животных, охотящихся за падалью в холодных объятиях зимы, либо небольших групп войск Вэней, которые якобы прощупывали их оборону, к этому времени разрушили большую часть укреплений заставы. Тем не менее, оба Ордена выстояли – и продолжали держаться. Однако этот аванпост – как и многие другие, созданные за последние несколько месяцев для окружения Безночного города – страдал от одной вещи, которая делала его абсолютно уязвимым, независимо от того, какой Орден его защищал. Они не могли сжечь тела членов Ордена Вэнь. Ханьгуан-цзюнь вместе с Вэй Усянем отреагировали на странные атаки на заставу. Цзычжэнь всё ещё слышал испуганный шёпот заклинателей Цзян и Лань – ропот о «к сожалению, неизбежном зле Старейшины Илина» всякий раз, когда они думали, что их невозможно подслушать. Нападение на заставу произошло в ту же ночь, когда Восемнадцать всадников и южная группировка были окружены Сюань-У, а затем рейдерами. Не было совпадением и то, что все остальные созданные аванпосты также подверглись нападению почти в то же время. Потери были разрушительными. Несколько аванпостов – например, тот, который защищали Ордена Лань и Цзян – пострадали от возрождающихся и атакующих трупов. У Вэнь Жоханя было активное адское оружие. Цзычжэнь знал, что, когда Сюань-У напал на них, ни одного трупа не было поднято, даже в разгар боя. Было ли это связано с тем, что Сюэ Ян владел гибридом иньского железа и Тигриной Печати Преисподней, или по другой причине, это не имело значения. Участникам южной группировки чрезвычайно повезло. У них также был Сычжуй; достаточно сильный заклинатель, чтобы наложить заклинание ада и сжечь тела. Другие аванпосты не были столь благословлены небесами. Император тайно призвал к общему отступлению тех сил, что остались в опустошённых аванпостах. Приказ, известный только главам Орденов, включая его самого. Послание, которое он открыл, сгорело, как только он прочитал его; заклинание, вплетённое в сами иероглифы, чтобы отслеживать движение его глаз. Послание было предельно ясным: стратегии разрабатывались настолько секретно, что он не мог говорить о них ни с Цзинь Лином, ни с Цзинъи. Он даже не обсуждал это с генералом Ло после того, как она получила общий приказ вернуться на заставу. Однако на заставе было нечто большее, чем просто Ордены Лань или Цзян. Южная группировка прибыла после того, как несколько более мелких Орденов также получили приказ отступить. С момента прибытия прошло всего два дня; за это время они успели обсудить то, что произошло – неожиданное появление Сюэ Яна и его гибридное адское оружие – и провести собрание с главами Лань и Цзян, а также с Ханьгуан-цзюнем и Вэй Усянем. Что касается горы Дафань и Дивизии Лазурного Дракона, то избежать упоминания о них было невозможно. Южная группировка была свидетелем их присутствия и даже взаимодействовала с несколькими жителями горы Дафань и сражалась с Дивизией Лазурного Дракона – хотя упоминалось обо всём этом с большой осторожностью. Цзычжэнь увидел облегчение в глубине глаз Вэй Усяня, как только он вместе с Цзинь Лином и Цзинъи подтвердил, что и гора Дафань, и Лазурный Дракон отступили в другом месте. Ничего не было сказано о талисмане-маяке, который Цзычжэнь создал для Сычжуя; это был секрет, который он и его друзья поклялись хранить. Сам талисман Цзинъи прятал глубоко в складках своих мантий. Цзинь Лин и Цзинъи до сих пор спорили из-за разногласий по поводу того, следует ли Дивизии Лазурного Дракона присоединяться к войне. Было бы лучше, если бы Цзычжэнь, как нейтральная сторона в этом вопросе, хранил талисман, однако он знал, как бы это выглядело, если бы, в конце концов, именно ему пришлось бы активировать его; всё-таки он был главой Ордена Оуян. Таким образом, Цзинъи, как единственный из них, не имевший ни звания наследника Ордена, ни руководящей должности, был назначен хранителем талисмана. Ржание лошадей вырвало Цзычжэня из его кратких размышлений. Бросив короткий взгляд на тех учеников Балинга, что он поставил за главных, пока Орден восстанавливал силы и защищал заставу вместе с остальными, он ударил пятками в бока своего коня и поехал вперёд. Он в последний раз оглядел полуразрушенный, но пригодный для обороны аванпост, прежде чем сосредоточить своё внимание на передовой. Здесь собрались заклинатели и солдаты самых разных Орденов и кланов; их было довольно много. Аванпост был привлекательной целью; в стратегии императора он был специально определён таким образом. Однако из-за секретности информации, которую нужно было передать, он и его друзья вместе с главой Ордена Лань отправились в Цинхэ, чтобы сообщить новости и получить дальнейшие приказы. Из-за усилившихся зимних холодов птицам любых размеров было очень трудно летать по небу. А если они всё-таки взлетали, то их поджидали иные опасности. Их либо поглощали усилившиеся миазмы энергии обиды, которые сейчас, в разгар зимы, опустошили землю ещё больше, либо они становились жертвами отчаявшихся демонических тварей, ищущих пропитание. Такое большое количество энергии обиды, накопившееся после многосторонней атаки Вэнь Жоханя, было одной из причин, по которой Вэй Усянь не покинул аванпост. Он ждал, что главный заклинатель начнёт новую атаку после первой. Цзычжэнь задавался вопросом, связано ли это как-то с тем фактом, что Дивизия Сюань-У была практически уничтожена в результате нападения на Восемнадцать всадников и их союзников. Или здесь было что-то ещё. Те небольшие отчёты разведки, которые получили те, кто находился на этом аванпосте, мало что говорили о движении из Безночного города. Это беспокоило Цзычжэня, но с другой стороны, если Вэнь Жохань пока не будет наступать, то это даст солдатам и заклинателям Альянса время отдохнуть и подлечиться. Хотя было бы более разумно не посылать самого главу Ордена Лань вместе с Цзинъи и Цзинь Лином, о чём даже были высказаны аргументы. Прежде всего, главой Ордена Цзян в отношении своего племянника – как наследника Ордена Цзинь – остающегося на передовой. Цзинь Лин разразился целой тирадой, отстаивая своё желание оставаться в гуще событий. Дядя быстро осадил его, но в ходе его ответной речи было сделано неожиданное открытие. Оказалось, что Вэй Усянь был назначен наследником Ордена Цзян. От внимания Цзычжэня не ускользнуло то, что сам демонический заклинатель тоже с удивлением отреагировал на это заявление. Цзинь Лина всё-таки решено было отправить обратно в Цинхэ, но не потому, что глава Ордена Цзян не хотел, чтобы он находился на передовой, а потому, что император, принимавший очень активное участие в переработке стратегии и тактики Альянса, нуждался в помощи в управлении Ланьлин Цзинь. Как наследник Ордена, Цзинь Лин должен был продолжить изучать свои обязанности, чтобы в будущем исполнять их без подсказок со стороны. А, следовательно, он не мог и дальше оставаться вдали от императора, по крайней мере, до тех пор, пока обязанности наследника не будут полностью ему переданы. Именно спокойное, собранное и дипломатичное вмешательство главы Ордена Лань в обостряющийся спор, наконец, всех успокоило. А потом Лань Сичэнь объявил, что великий учитель Лань хочет встретиться с Цзинъи, отчего на лице последнего появилось выражение абсолютного ужаса. Но затем он немного расслабился, когда выяснилось, что речь идёт о необходимости разработать новые стратегии, тем более что никто не хотел повторения событий, произошедших более шестнадцати лет назад – тупиковой ситуации. Великий учитель Лань на данный момент исследовал возможности и способы избежать тушения огня огнём, используя адские предметы. Цзинъи попросили помочь. Учитывая, как сильно Цзинъи жаловался на лекции Гусу Лань – как гостевые, так и постоянные – Цзычжэнь не считал своего друга учёным. Это было странное сочетание: человек, который обладал сверхъестественной памятью на многие вещи, но определённо не был ученым-исследователем. Цзинъи заверил его, что это по-прежнему так; что великому учителю просто нужна была его помощь в обычном качестве. Что это было за «обычное качество», не было известно ни ему, ни Цзинь Лину. Но этого приглашения было достаточно, чтобы заставить Цзинъи почти постоянно ворчать всякий раз, когда он не находился в присутствии главы Ордена Лань. Что ж, когда оба вопроса будут окончательно решены, Цзинъи и Цзинь Лин смогут вернуться на передовую. Цзычжэнь знал, что это означает, что он вернётся на заставу раньше, чем это сделают его друзья. - Эй, Цзычжэнь! Цзычжэнь моргнул, поняв, что снова погрузился в свои мысли. Для него это было необычно, но, учитывая все обстоятельства… В последнее время произошло слишком много событий, как на войне, так и среди его друзей. - Ты плохо себя чувствуешь, глава Ордена Оуян? Цзычжэнь покачал головой: - Спасибо за беспокойство, глава Ордена Лань, но со мной всё в порядке. Он огляделся вокруг, их окружал мрачный зимний день. Застава уже была пятнышком позади них; их лошади уверенно шагали по побуревшим, лишённым снега полям. Бои, произошедшие на заставе, превратили их в пустыню, где даже снег не ложился, а таял, не коснувшись земли. Цзычжэнь полез в складки своей толстой мантии и вытащил талисман «Птичьего глаза». Но прежде чем он успел использовать его, чтобы быстро осмотреть окрестности, Цзинь Лин, ехавший рядом, наклонился к нему и взволнованно произнёс: - Подожди, эти линии немного другие. Цзычжэнь ухмыльнулся: - Учитель Вэй и я вместе работали над усовершенствованием этого талисмана… Радостный возглас Цзиньи заглушил остальные его слова. Цзинь Лин же взбудоражено захлопал глазами. Он выглядел таким очаровательным, что улыбка Цзычжэня поневоле стала немного шире, но в тоже время и немного застенчивее, потому что друзья засыпали его вопросами. И Цзычжэнь рассказал им не только о том, как был усовершенствован талисман, но и о том, что благодаря совместной работе, он обнаружил, что именно Вэй Усянь был создателем того самого талисмана бумажного человечка, который носил с собой Ханьгуан-цзюнь. А пока Цзычжэнь всё это рассказывал, он заметил, что на лице главы Ордена Лань появилась улыбка, хотя он также выглядел слегка озадаченным тем, почему Цзинъи и Цзинь Лин так громко кричат от счастья. Цзычжэнь даже поднял руку, чтобы немного успокоить энтузиазм своих друзей, и продолжил свой рассказ. С терпением, которое, по его мнению, могло соперничать с выдержкой Сычжуя, Цзычжэнь подробно объяснил, что он и Вэй Усянь сделали с талисманом «Птичий глаз» за то короткое время, что провели на заставе. Цзычжэнь очень старался ничего не забыть и украдкой поглядывал на главу Ордена Лань, чтобы убедиться, что эти объяснение также дают ему представление о том, на что теперь способен талисман. - Итак, в общем, теперь «Птичий глаз» может обнаруживать скопление энергии обиды, позволяя заклинателю или даже небольшому отряду пройти относительно невредимым, - закончил Цзычжэнь и, в качестве демонстрации, активировал талисман. Паря высоко в небе, он описывал цвета, которые видел, и сумел даже уловить небольшое растущее скопление энергии обиды, которое начало привлекать могущественное присутствие главы Ордена Лань и Цзинъи. Они направили своих лошадей прочь, уходя от опасности. И, только когда Цзычжэнь убедился, что энергия обиды больше не следует за ними, – или потеряла к ним интерес, он всё ещё не мог определить это точно – оборвал действие талисмана. Хотя Цзинь Лин выглядел так, словно хотел опробовать талисман лично – имея почти такой же опыт владения талисманом, как и сам Цзычжэнь, он не позволил ему. Вместо этого Цзычжэнь протянул талисман главе Ордена Лань, понимая, что у этого человека наверняка возник некоторый интерес к такому уникальному талисману. - Трудно ли это повторить? - спросил Лань Сичэнь, вертя талисман в руках, но не активируя его. - Ну, те, что мы создали вместе, требовали знаний и тщательного смешивания демонического совершенствования и заклинаний золотого ядра. Отдельные концы нужно было соединить нейтральным путём, чтобы заклинания могли работать вместе. - Значит, для получения более полного результата требуется кто-то, обладающий знаниями в демоническом совершенствовании? - Да, - подтвердил Цзычжэнь, сохраняя свой тон как можно более нейтральным. Из того, что он слышал от других Орденов и кланов, у него сложилось впечатление, что Орден Гусу Лань считает демоническое совершенствование еретическим. Единственными членами Ордена Лань, которые, как он знал, терпели способ совершенствования Вэй Усяня, были Лань Ванцзи и, в некоторой степени, Цзинъи. Да и то Цзычжэнь мельком заметил неловкое выражение, появляющееся на лице Цзинъи всякий раз, когда он находился в присутствии демонического заклинателя. - Могу ли я предположить, что были созданы два талисмана - один для аванпоста, а другой, который несёте Вы, глава Ордена Оуян? - спросил глава Ордена Лань. - Так и есть, - подтвердил Цзычжэнь. - Мы с учителем Вэем создали ещё пять. Два у него, три – у меня. Они для Альянса… - Ты хоть немного поспал, Цзычжэнь? – требовательно спросил Цзинь Лин. Цзычжэнь кивнул, хотя знал, что его «сон» был скорее дремотой, чем чем-либо ещё. Процесс создания улучшенных талисманов был важнее, чем недосып в течение двух ночей. - Это щедро с Вашей стороны создать такие мощные инструменты для Альянса, - заявил глава Ордена Лань. - Спасибо. - Отец, - начал Цзинъи, - Цзычжэнь не смог присутствовать на гостевых лекциях. Возможно ли, чтобы для него было сделано исключение для посещения их в будущем, как для Сычжуя? Цзычжэнь проигнорировал недоверчивый взгляд, который Цзинь Лин бросил на их друга. Учитывая неприязнь и ворчание Цзинъи по поводу гостевых лекций, он был одновременно рад и позабавлен его предложением. Он хотел бы поприсутствовать на них, но у него также складывалось ощущение, что Цзинъи хотел, скорее не помочь ему, а создать головную боль великому учителю Ланю. - Я попрошу дядю подумать об этом, Цзинъи, - ответил Лань Сичэнь и вернул талисман Цзычжэню. - Спасибо, глава Ордена Лань. Слова Цзычжэня почти затерялись в радостных аплодисментах Цзинъи. Хоть он и заметил, как Цзинь Лин закатывает глаза на выходки старого приятеля, он поделился улыбкой со своим возлюбленным, чувствуя, как внутри него вспыхивает крошечный огонёк надежды. Возможно, кроме ссылки, которая ждала его в конце войны, ему было на что рассчитывать. В конце концов, хотя он и знал, что жениться на Цзинь Лине, пока он был главой Ордена Оуян, было почти невозможно, но изгнание из Балинга и клеймо бродячего заклинателя окончательно поставит крест на его мечте. Позже, в Цинхэ… Цзинь Лин взлетел по короткому лестничному пролёту, желая поскорее закончить приветствия, чтобы, наконец, удалиться в отведённую ему комнату и поспать. И замер у входа, остановленный отчётливым звуком рассекающих воздух лезвий, за которыми последовали четыре удара о землю. Крови не было, порез был чистым, прижжённым каким-то заклинанием. Цзинь Лин и раньше видел мёртвых и даже убивал во время южной кампании. Но стать свидетелем того; как двое солдат в цветах Цзинь были хладнокровно казнены… Цзинь Лин почувствовал, как у него похолодело в животе. На лице его дяди было пустое выражение, когда он начисто вытер свой гибкий меч. Хуже того, глава Ордена Не, сидевший в стороне, а не в центре зала, смотрел в сторону с непонятной гримасой. Дрожащим голосом Цзинь Лин спросил: - Дядя? - Император. Лёгкий толчок руки главы Ордена Лань, отодвинул принца Цзинь назад, и белые шёлковые мантии закрыли его обзор, не позволяя и дальше смотреть на трупы. Лань Сичэнь также раскинул руки, чтобы не дать Цзинъи и Цзычжэню полностью увидеть то, что видел Цзинь Лин. - Что это значит? - тихо и твёрдо спросил глава Ордена Лань. - Уберите тела и поместите объявление на всех досках, - услышал Цзинь Лин слова своего дяди Яо и слегка вздрогнул. В зале произошло какое-то движение, и несколько мгновений спустя глава Ордена Лань отодвинул всех троих молодых людей в сторону, чтобы пропустить две пары охранников. Те быстро завернули тела в соломенные циновки и вынесли из зала. Цзинь Лин обменялся ошеломлённым взглядом со своими друзьями, вокруг его глаз залегли морщинки беспокойства. Несколько секунд спустя глава Ордена Лань отодвинулся, и Цзинь Лин сделал шаг в сторону, встав рядом с ним, а не рядом с императором, где должен был находиться согласно своему статусу наследника Ордена. На лице главы Ордена Не на короткий миг мелькнуло странное выражение восторга, но почти сразу оно вновь стало мрачным, согласно ситуации. - Они покинули свои посты, - услышал Цзинь Лин заявление своего дяди. – Конкретно, западный. Я получил уведомление об их дезертирстве за день до того, как объявил об отзыве войск. Благодаря младшему названному брату и его навыкам сортировки отчётов разведки, мы смогли зафиксировать их предательство. Цзинь Лин перевёл взгляд на скромного главу Ордена Не. Из историй он знал, что его старший брат сыграл важную роль в обеспечении первых побед над Орденом Вэнь во время кампании «Выстрел в Солнце». Однако, на самом деле, ничего не было известно о том, что тогда случилось с самим Не Хуайсаном. Единственное, что знал Цзинь Лин, было почерпнуто из небрежного комментария, сделанного его отцом, - что Не Хуайсан оставался в Нечистом Царстве во время всей кампании «Выстрел в Солнце». А вот его дядя Яо своими словами подразумевал, что, возможно, человек с мышиным видом, на самом деле, никогда не отсиживался в Нечистом Царстве. Судя по всему, заклинатель «три «я не знаю», для каждого решения» хорошо разбирался в путанице разведывательных отчётов. - Я не знаю… Не думаю, что я внес большой вклад… Цзинь Лин вздохнул. Его обретённое было уважение к главе Ордена Не испарилось, поскольку ожидания были разбиты. Взгляд, брошенный на главу Ордена Лань, подсказал Цзинь Лину, что тот хотел что-то сказать, но придержал язык. Губы на нефритовом прекрасном лице слегка сжались. За или против чего, Цзинь Лин не знал. Но тишина не затянулась. - Я прошу прощения, что вам пришлось стать свидетелем такого события по возвращении, глава Ордена Лань, глава Ордена Оуян, А-Лин и молодой господин Лань. Но, пожалуйста, позвольте мне поприветствовать всех вас, вернувшихся в более безопасные земли. Они пробормотали ответные благодарности, и атмосфера в зале стала немного менее напряжённой, чем несколько минут назад. Слуги принесли тёплый чай и лёгкие закуски, хотя у Цзинь Лина не было особого аппетита. Потом они обсудили то, что произошло за те месяцы, что они провели вдали от дома, – вещи, которые не могли быть подробно описаны в отчётах, отправленных ястребом, орлом или даже духом-бабочкой. Цзинь Лин узнал, что перед последней атакой заставу несколько раз осаждали. Тела заклинателей и солдат Вэнь не горели - Вэнь Жохань сделал что-то, чтобы трупы его подчинённых оставались неуязвимыми для обычного огня. На горе Дафань мёртвые солдаты и заклинатели Сюань-У были сожжены, как только Сычжуй применил заклинание ада. Не было проведено много исследований или опытов, почему тела Вэней не горели – настоятельная необходимость обеспечить охрану их периметра, а также безопасность жителей горной деревни Дафань имели большее значение. Тем не менее, когда глава Ордена Лань описал, что произошло во время битвы за заставу, которая стала «дебютом» Старейшины Илина, Цзинь Лин не удержался и разинул рот. В страхе. В благоговении. В ужасе. Не только от того, что он услышал, но и от того, что вообразил. Было ли то, что Вэй Усянь, Старейшина Илина, сделал в той конкретной битве, отражением того, что произошло во время первоначальной кампании «Выстрел в Солнце»? Он уловил выражение лиц Цзинъи и Цзычжэня, отражающее его собственное. Дядя Цзинь Лина и глава Ордена Не, похоже, не были тронуты кровавыми, ужасающими описаниями поднятых призраков и трупов, пожирающих своих врагов. Если у Цзинь Лина не было аппетита после того, как он увидел, как его дядя Яо без всяких угрызений совести казнил двух дезертиров, то теперь он окончательно потерял аппетит, как минимум до конца дня – а возможно, и до конца недели. Затем император поднял руку: - Возможно, нам следует продолжить обсуждать детали отчёта о заставе после, глава Ордена Лань? Я хотел бы услышать подробности того, что сделала южная группировка. - Да, я согласен. Цзинь Лин почувствовал, как Цзинъи подталкивает его в бок и пристально посмотрел на него. Слегка весёлый и немного раздражённый вздох Цзычжэня не помог. Но прежде чем кто-либо из его друзей успел начать, Цзинь Лин заговорил, представив краткое изложение того, что произошло. Невозможно было скрыть тот факт, что они столкнулись с горой Дафань и Дивизией Лазурного Дракона. Однако Цзинъи поспешил вмешаться и подчеркнуть, что они не присоединились к Альянсу, что их встреча была лишь совпадением. Случайный союзник. Цзинь Лин закатил глаза, слегка раздражённый вмешательством принца Ланя. Он собирался сказать то же самое, но своими словами. Он всё ещё не до конца понимал, почему Сычжуй отказывался примкнуть к Альянсу, но уважал его решение. Он не собирался лгать своему дяде и говорить ему, что Дивизия Лазурного Дракона наконец-то присоединилась к войне. Они этого не сделали – даже с секретным талисманом-маяком, который так и останется тайной. После того, как Цзинъи закончил своё грубое вмешательство, Цзинь Лин продолжил. Он увидел, как его дядя нахмурился при упоминании Сюэ Яна и его адского оружия. Беспокойство отразилось во всех глазах, как только было озвучено описание того, что именно представлял собой адский объект. - И группировка просто позволила Сюэ Яну уйти? – возмутился император. - Да, - подтвердил Цзинь Лин. - Лично я этого не хотел, но меня убедили в обратном. Честь превыше разума. - Что беспокоит больше, так это то, кто тот таинственный заклинатель, который использовал талисман телепортации и забрал адское оружие, - заметил глава Ордена Лань. - Я не знаю, правда это или нет, - начал глава Ордена Не, слегка колеблясь. - Но я слышал, что для использования талисмана телепортации требуется много внутренней энергии и навыков. - Да, - подтвердил глава Ордена Лань и, помолчав, как-то неохотно добавил: - И генерал Вэнь уверен, что в Ордене Цишань Вэнь нет других заклинателей, кроме Вэнь Чао, Вэнь Сюя и Вэнь Жоханя, у которых есть достаточное количество духовной энергии, чтобы активировать талисман перемещения. - Да. – Цзычжэнь согласно кивнул. - Хотя Вэнь Чао уже был мёртв, когда это произошло. - Сычжуй говорил мне раньше, что совершенствование Вэнь Сюй постоянно падает. К тому же он толстый, а человек в плаще, которого мы видели, был далёк от комплекции Вэнь Сюя, - прямо заявил Цзинъи. – А значит, это кто-то из Альянса. - Что? – воскликнул глава Ордена Не с недоверчивым выражением лица. - Это тревожное обвинение, молодой господин Лань, - осторожно заметил император. - Это точный ответ, - возразил Цзинъи. - Цзинъи! - строго осадил сына глава Ордена Лань. Цзинъи молчал несколько секунд, но потом Цзинь Лин услышал, как тот бормочет невнятное извинение. - Стойка на руках. Правила Ордена дважды, - тихо приказал глава Ордена Лань. - Да, отец, - мрачно, но с оттенком упрямства в тоне произнёс Цзинъи, а потом встал, поклонился дяде Цзинь Лина и, ещё раз извинившись, ушёл. Воцарилось молчание. Цзинь Лин поймал обеспокоенный, но слегка озадаченный взгляд Цзычжэня, который смотрел на Цзинъи, когда тот уходил. Он начал небольшими жестами объяснять своему возлюбленному, какое наказание будет позже, но остановился, услышав голос главы Ордена Лань: - Возможно, этот некто не из Альянса. Цзинь Лин ожидал, что его дядя скажет несколько слов по этому поводу, поскольку сам он не знал, кто ещё, кроме заклинателей великих Орденов в Альянсе, обладал такой большой силой, чтобы активировать и использовать талисман телепортации. Если бы это сделал бродячий заклинатель, Цзинь Лин был уверен, что они услышали бы об этом заклинателе задолго до всего этого. Однако император не ответил. Вместо этого он сказал: - А-Лин, ты тоже можешь пойти отдохнуть. Мой слуга покажет тебе, где твои комнаты. Пожалуйста, поспи немного и найди что-нибудь поесть. Я вызову тебя позже, чтобы обсудить дела Ордена. Как бы Цзинь Лин ни хотел протестовать, он знал, что у него нет на это веского основания. К тому же, он, и правда, устал, хотя определённо не был голоден. Так что он кивнул, встал, поклонился на прощание и ушёл. Цзинъи нигде не было видно. У лестницы его догнал слуга, и больше ни на что не отвлекаясь, Цзинь Лин позволил отвести себя туда, где для него были выделены покои. Город радикально изменился с тех пор, как он был здесь в последний раз. Строительство и усиление конструкций продолжалось даже зимой. Тем не менее, самым большим изменением в ранее сожжённом городе стало добавление множества сторожевых башен. Толстые и прочные стены также были перестроены и усиленны вдвойне со всех сторон. Сама крепость также была реконструирована: используя природный ландшафт, строители подняли и усилили стены, так что теперь Цинхэ выглядел как квадратная пятиуровневая гора, ощетинившаяся противоосадными орудиями. Так же понемногу восстанавливали казармы и ремонтировали жилые и хозяйственные помещения. Но жилья пока ещё не хватало. Несколько палаток всё ещё были разбросаны по улицам города, а вокруг него было воздвигнуто более десятка бараков, в которых временно размещались заклинатели и солдаты. Проживание в одиночестве – даже в таком относительно одиночестве, в каком жил Цзинь Лин со своим дядей, сейчас было редкостью в городе. Из того, что Цзинь Лин видел на заставе, а теперь и здесь, было ясно, что его дядя Яо надеялся нанести решительный удар весной. Энергия обиды, возможно, и сделала земли вокруг аванпоста непригодными для жизни и удобными для атаки, но между Цинхэ и Безночным городом всё ещё оставалась широкая полоса грязной, заболоченной земли. Но, несмотря на то, что барако-палаточный городок выглядел укреплённым, именно шёпот в воздухе, который слышал Цзинь Лин, волновал его. Как бы он ни был потрясён, увидев, как его дядя Яо бесстрастно казнил двух дезертиров, это меркло по сравнению с его растущим беспокойством. Если бы перешёптывались только члены Ордена Цзинь и солдаты Цинхэ, Цзинь Лин имел бы право сказать им, чтобы они закрыли рты и прекратили сплетничать. И сделал бы он это не для защиты своего дяди Яо, которого он до сих пор не до конца простил, а скорее для репутации Ордена Цзинь. Но дело было не только в учениках Цзинь или солдатах, которые шептались о неэффективном использовании ресурсов или перераспределении людей, чтобы помочь небольшим Орденам укрепить свои города. Речь шла не об отсутствии справедливости или несправедливых и неравномерных наказаниях, назначаемых ворам-снабженцам по сравнению с дезертирами. Ордена Яо, Лян, даже то, что осталось от Молин Су – часть их не присутствовала во время того разрушительного нападения несколько месяцев назад, якобы на ночной охоте – и даже больше, все они предавались сплетням. И это помимо того, что в этом участвовали ученики Цзинь и солдаты. Цзинь Лин почувствовал, как его лицо горит от стыда и гнева… - Наследник Ордена. Вот в этих покоях вы остановились. Комната справа - Ваша. Император извиняется за отсутствие удобств, к которым Вы привыкли, но надеется, что Вы хорошо отдохнёте с тем, что есть. Сдержанные слова слуги вывели Цзинь Лина из тумана мыслей, и, подняв глаза, он оглядел недавно построенный дом – крошечный – с единственной перегородкой, обозначающей вход. Рядом с принцем проходили ученики и солдаты, некоторые смотрели на него с лёгким удивлением, другие совершенно игнорировали его. Тем не менее, шёпот, похоже, продолжался. - Спасибо, - сказал Цзинь Лин. Он немного потопал ногами, стряхивая дорожную пыль, и отодвинул перегородку. Вошёл и закрыл её с громким хлопком! Раздражённый, но всё ещё обеспокоенный, принц взглянул налево - комната выглядела довольно простой, но явно занятой. Его собственная, справа, выглядела так же, только вещей здесь не было, только мебель. И без подсказки слуги можно было с уверенностью предположить, что его дядя остановился в комнате слева. Бояться дяди Яо было нечего; Хэцинь явно давно мёртв как вариант. Тем не менее, из-за всех этих слухов Цзинь Лина охватило чувство стыда – он не хотел жить в одном доме со своим дядей, с императором. Как он мог помочь управлять Ланьлин Цзинь, когда под той же крышей, где он жил, ходили порочащие слухи? Цзинь Лин издал звук разочарования, но он не достиг апогея, так как снаружи он услышал любопытный ропот. Принц снова открыл перегородку, и выражение его лица поменялось. Закатив глаза, он задвинул перегородку и спустился по лестнице, чтобы остановиться перед Цзинъи, который теперь стоял на руках. Кусочки бумаги, чернильный камень и кисть лежали перед ним на земле. Цзинъи, не теряя времени, уже начал писать правила своего Ордена, совершенно игнорируя недоумённые взгляды проходящих мимо людей. - И почему ты здесь? – требовательно спросил Цзинь Лин, уперев руки в бёдра. - А ты не видишь, засранец? – огрызнулся принц Лань, даже не удосужившись замедлиться в написании правил. Цзинь Лин знал, что его друг очень хорошо справляется с делами даже во время разговора. Он подозревал, что это было связано с тем фактом, что Цзинъи, скорее всего, столько раз писал правила, находясь в стойке на руках, что это было его второй натурой. С Цзинъи всегда можно было вести разумную беседу, пока он отбывал наказание. - Судя по всему, мы с отцом остановились у великого учителя, а ты знаешь, как он всегда требует доказательств, - проворчал Цзинъи. - Итак, ты просишь меня поручиться за тебя, а значит, мне придётся стоять и смотреть, как ты заполняешь страницы. - Ага. Цзинь Лин вздохнул. Он устал, но он достаточно знал о том, как работают наказания Ланей за нарушение правил, и не мог бросить друга просто ради того, чтобы вздремнуть. Не с чистой совестью. - Отлично. Он уселся на землю рядом с Цзинъи и скрестил руки на груди, время от времени пристально зыркая на проходящих мимо людей и заставляя их ускорять шаг. Зеваки были всегда, независимо от того, были ли это Облачные Глубины или нет. - Ты должен мне. - У Гусу Лань нет второй серии лекций, молодая госпожа. - Нет, но когда Цзычжэнь поедет туда учиться, я приеду вместе с ним. Кто-то должен помешать вам развратить Сычжуя и Цзычжэня и проследить, как они выполняют наказание Вашего Ордена. Цзинъи издал неопредёлённый звук. Цзинь Лин ещё несколько минут наблюдал, как его друг продолжает писать. Затем он спросил: - Как Сычжуй в постели? И ухмыльнулся, когда Цзинъи покраснел; кисть в его руке замерла, а золотистые глаза посмотрели с обидой и укоризной. Это всегда было их игрой – в основном направленной против Цзинъи, поскольку тот отбывал куда больше наказаний, чем Цзинь Лин – в попытке сорвать исполнение наказания, фактически помогая не выполнять его полностью. - Что это за вопрос, Цзинь Лин?! – зарычал принц Лань. – Это не твоё дело! - Ой. Итак, ты спишь с ним… - А-а-а! Ненавижу тебя! Замолчи! - выпалил Цзинъи и, в последний раз гневно зыркнув на друга, вернулся к написанию правил. - Я победил, - мягко зая вил Цзинь Лин, больше для себя, чем для Цзинъи. Но его друг услышал это и издал раздражённый вздох. - Слушай, - продолжил принц Цзинь, чувствуя себя немного мелочным и желая снова попытаться подразнить друга. В эти дни редко случалось, чтобы тот так волновался. - Однажды я видел тебя в постели, покрасневшего и явно расслабляющегося после… - Только не на публике, пожалуйста? - взмолился Цзинъи, слегка вытягивая шею и одаривая Цзинь Лина перевернутым недоверчивым взглядом. - Эй, ты просил меня поручиться за тебя. - Да, но всё же. Где твоё чувство приличия? Ты никогда не был таким… - Каким? - Таким… А-а-а! - простонал Цзинъи, его разочарование и раздражение превратились в просто шум. - Эм, я предполагаю, что чем бы ни был этот стон, он не является частью этого… наказания, не так ли? – раздалось рядом, и Цзинь Лин, слегка напрягшись, поднял взгляд. Он опасался, что их мелкая ссора была подслушана. Но это оказался Цзычжэнь. Он стоял немного поодаль, с любопытством глядя на них двоих. - Нет, - поспешно ответил Цзинь Лин. Он поднялся, стряхнул пыль и грязь с подола своих золотых мантий и направился к возлюбленному, надеясь, что выглядит прилично. Хихиканье Цзинъи он старательно игнорировал. Цзинь Лин взял Цзычжэня под руку и потянул за собой к принцу Ланю: - Наказание Ордена Лань за нарушение правил - это стойка на руках во время написания определённого набора правил. - В первую очередь для учеников Ордена, - добавил Цзинъи. - Приглашённым ученикам обычно достаточно просто пойти в библиотеку и какое-то время копировать правила. - Если только твоё нарушение не воспринято, как что-то очень серьёзное, - проворчал Цзинь Лин. Цзычжэнь какое-то время не отвечал, но в его глазах и выражении лица было веселье. Затем он подошёл к стене дома, возле которой стоял Цзинъи, и положил на неё руку. - Полагаю, тогда мне придётся научиться правильно стоять на руках, - внезапно заявил он и попросил: - А-Лин, не мог бы ты помочь мне сохранить равновесие, пока я не смогу делать это самостоятельно? Цзинь Лин моргнул и с удивлением посмотрел на Цзинъи. Тот выглядел таким же ошарашенным. А Цзычжэнь, больше не говоря ни слова, одним слитны движением перевернулся и встал на руки. Цзинь Лин опомнился и кинулся вперёд, чтобы его поддержать. Цзинъи залился смехом: - Я выиграл! Цзинь Лин закатил глаза. Несколько часов спустя… - Как продвигаются твои ухаживания, Цзинъи? Цзинъи и его приёмный отец сейчас были единственными людьми в этой сторожевой башне. Поздний зимний шторм загнал всех, кроме тех, кто был назначен на дежурство, в помещения. Понемногу шторм утихал, возвращая луну на небо, и густая завеса тумана спустилась к земле, словно обнимая Цинхэ. - Хорошо, отец, - ответил он, слегка разминая ладони. Руки у него болели не от холода, а от наказания, которое он отбыл несколько часов назад. Написанные правила были переданы великому учителю, а за качество отработки провинности поручились Цзинь Лин и Цзычжэнь. Что касается этих двоих, Цзинъи не знал, куда они потом отправились, да у него и не было особого желания оставаться рядом с ними: эти двое явно хотели побыть наедине. - По крайней мере, я надеюсь, что дела идут хорошо, - мягко добавил Цзинъи. Это была правда; он понятия не имел, как должно развиваться ухаживание. Они с Сычжуем начали свои отношения как неизвестные враги, потом стали друзьями, а затем эта дружба распалась из-за недопонимания. Позже они обменялись извинениями, и их дружба возобновилась, укрепилась, а её кульминацией стало признание друг другу в любви. И теперь их странное ухаживание… Они уже спали друг с другом – хотя, на самом деле, это был просто сон в одной постели несколько раз, и только один раз они доставили друг другу взаимное удовольствие. Самоудовлетворение, даже если оно было доведено до конца с помощью слов Сычжуя, по мнению Цзинъи, не имело значения. Они ещё не дошли до главного, и поэтому Цзинъи не думал, что они действительно нарушают правила более традиционного ухаживания. С другой стороны, он был не из тех, кто с самого начала следовал большинству правил. - Месяцы, которые вы двое провели в разлуке, были трудными, не так ли? Цзинъи взглянул на своего приёмного отца и молча кивнул. Замечательные талисманы Цзычжэня помогали, но каждый раз, когда они прощались, Цзинъи всё больше и больше скучал по Сычжую. Встреча с возлюбленным на горе Дафань принесла немного счастья. Но покинуть его было также тяжело, если не тяжелее, чем в первый раз. - Отец… - нерешительно начал он и замолчал. Он не знал, как отреагирует приёмный отец на то, что он расскажет о его старом близком знакомом. Не нужно было даже присутствовать на некоторых небольших заседаниях совета и стратегическом планировании, чтобы понять, что между императором и его приёмным отцом существовали натянутые отношения. - Как… - Как я справлялся с ситуацией в те годы, когда мы с А-Яо были вместе и были разделены расстоянием? – закончил за него приёмный отец, и Цзинъи судорожно кивнул. - Прости, - прошептал он. - Мне не стыдно, и я не сержусь, что ты затронул прошлое, Цзинъи. – Лань Сичэнь нежно сжал ладонью его плечо. - А-Яо был частью моей жизни и остаётся ею, даже сейчас, просто в другом статусе. Цзинъи кивнул, а его приёмный отец разжал пальцы и с задумчивым выражением лица сложил свои руки на животе: - После перемирия стало более терпимо. Мы писали друг другу письма, когда могли. Но в годы войны, когда А-Яо находился в тылу врага, это было почти невыносимо. Я беспокоился о нём каждый день, но я также сохранял в себе веру в то, что он знает, что делает. Отчёты разведки А-Сана помогали мне увидеть, где скрывается опасность, и предупреждать А-Яо всякий раз, когда он доставлял информацию в тайники. - Тайники? - Места, где информацией обмениваются как минимум две стороны без присутствия получателя или отправителя. Повернувшись, чтобы взглянуть на своего приёмного отца, Цзинъи увидел, как по лестнице поднимается император. Дальше, у подножия сторожевой башни замерла невысокая фигура главы Ордена Не, по-видимому тот ждал генерала Не, который спешил к нему со стороны разбитого неподалёку лагеря. - Император, - услышал Цзинъи приветствие приёмного отца, сердечное, но формальное по тону. - Глава Ордена Лань. По мнению Цзинъи, возникшая пауза была неловкой. Но, слава Богам, её прервал топот спешно поднимающегося главы Ордена Не. Приёмный отец Цзинъи пошёл к нему навстречу и вместе с императором помог главе Не подняться по ступеням. Цзиньи придерживался мнения, что если бы не существовало братства по присяге, – Почитаемой Триады – которое было сохранено и расширено до главы Ордена Не после смерти бывшего главы Ордена, то таких натянутых отношений между его приёмным отцом и императором не существовало бы. С момента прибытия в Цинхэ он лишь мельком видел боль, запечатлённую в сердце его приёмного отца. Цзинъи мог только представить, насколько опустошён и даже зол его отец на Цзинь Гуанъяо за ту роковую ночь, когда был убит бывший император. В Гусу Лань существовало правило, призывающее прощать, но Цзинъи ещё не был готов простить императору то, что тот сделал, особенно Цзинь Лину. Он был совершенно уверен, что и его приёмный отец испытывал аналогичные чувства, хотя и не так явно. - Если можно спросить, глава Ордена Лань, я не мог не услышать, что малыш Цзинъи за кем-то ухаживает? – осторожно поинтересовался император. Цзинъи постарался не рассердиться за ласковое обращение, которое использовал император. Этот человек не имел права использовать его или называть его так по-домашнему – не после того, что он сделал… - Да, император, - вот и всё, что ответил его приёмный отец. - Ах. И говорят также, что этот кто-то разделён с ним расстоянием? Возможно, он в Гусу или где-нибудь ещё? Ответа не последовало. Цзинъи потребовалось немало усилий, чтобы не превратить выражение лица в понимающую ухмылку, а его приёмный отец, очевидно, молчаливо ссылался на правило Ланей «Не сплетничай», когда дело коснулось дополнительной информации. - Хм, тогда если вы позволите мне сказать это, - начал глава Ордена Не, выглядя немного неуверенно, и сосредоточил своё внимание на Цзинъи. - Я желаю тебе, молодой господин Лань, всего наилучшего в твоих ухаживаниях. Ей очень повезло, что она получила разрешение. - Эм, - начал Цзинъи, но отец его перебил: - Спасибо за добрые пожелания, глава Ордена Не. - Да, эм, спасибо, - быстро продолжил принц Лань. Если уж отец не собирался исправлять пол его пары, то и он не будет этого делать. На данный момент действительно было лучше не афишировать то, что он обрезанный рукав. Ему не нужны были дальнейшие навязчивые расспросы о его личной жизни. - Я тоже поздравляю тебя, - сказал император, бросив на него слегка озадаченный взгляд. - Спасибо, - выдавил из себя Цзинъи. Конечно, император знал о его предпочтениях. Раньше принц приходил к нему за советом – даже если это было для того, чтобы помочь Цзинь Лину с его ужасными стихами. Но теперь, ради сохранения имени Сычжуя в тайне, он позволит им думать, что тот, за кем он ухаживает, - женщина. Он был не против позволить им думать так, как им больше нравится. Но эти мысли были отодвинуты в сторону, когда его приёмный отец обратил своё внимание на двух глав Орденов: - Я могу выделить максимум двух учеников, чтобы найти местонахождение Сюэ Яна, император, и… Его приёмный отец внезапно замолчал, изящная рука устремилась к мечу, пальцы сжали рукоять, а глаза забегали туда-сюда по горизонту. Цзинъи напрягся, ощутив необычный холод, который, казалось, просачивался в кости. Холод шёл из определённого направления, и Цзинъи повернулся туда, как раз в тот момент, когда император и глава Ордена Не сделали то же самое. - Я не могу сказать, что это такое, но я уверен, что приближается что-то большое. Нужно готовиться к атаке, - услышал Цзинъи бормотание приёмного отца. В отличие от прошлого раза, когда такой густой туман окутал землю перед ними, не было порыва ветра, который мог бы его рассеять. Император поднял руку и прижал её к талисману, прикреплённому на стене. Цзинъи потребовалось мгновение, чтобы понять, что это был талисман защиты, который был модифицирован главой Ордена Не. Розово-голубой барьер ожил, растекаясь от талисмана к талисману, пока не охватил весь периметр города – и, на этот раз, его новые сторожевые башни. Почти в то же время прозвучал предупредительный звон колокола. Однако стук шагов – как солдат, так и заклинателей – карабкающихся по каменным лестницам, не достиг такой полноты, чтобы заглушить тревогу, когда произошло пугающе неожиданное событие. Цзинъи успел увидеть это лишь на долю секунды… …одинокую стрелу, окутанную огнём, летящую из чернильного тумана к южным стенам… …прежде чем парапет под его ногами затрясся. Стрела ударила в барьер, погрузившись внутрь, прежде чем пламя расширилось и быстро поглотило его. Скорбная мелодия Лебин не была достаточно быстрой и мощной, чтобы остановить стрелу адского заклинания, и воздух наполнился едким, слишком сладким запахом и вкусом. Сразу же за ним последовала плотно свёрнутая спиралью энергия обиды, разрушившая остатки барьеров. Талисманы, закреплённые на стенах, рассыпались пеплом. Затем последовал порыв ветра. Глаза Цзинъи расширились; страх, который он чувствовал, усилился. Тот ужас, который он ощутил, когда впервые увидел Дивизию Лазурного Дракона, мерк по сравнению с тем, что он видел сейчас, в полях за южными стенами. Приказы уже поступали не только от императора, но и от приёмного отца Цзинъи. Тем не менее, принц стоял, застыв. Он был не единственным – глава Ордена Не тоже смотрел на то, что лежало перед ними, с застывшим полураскрытым веером в руке. Клубящиеся чёрные комья тумана,, и тучи предшествовали продвижению войск Ордена Вэнь, одетых в мантии и доспехи Дивизии Белого Тигра. Впереди скакал Вэнь Сюй. Белый Тигр был не просто главной силой Ордена Вэнь. Это была дивизия только по названию. На деле к ним двигалась настоящая армия – огромная и неумолимая. Белые одежды с малиновыми горными вершинами и пламенем всё выступали и выступали из-за горизонта, их число было больше, чем Цзинъи мог охватить взглядом… Умирающее карканье птиц – ястребов, орлов и так далее - на время отвлекло внимание принца от ужасающей армии, наступающей на Цинхэ. Полосы огня – стрелы, вновь оплетённые адским пламенем, - летели вдаль как на северо-восток, так и на юго-восток. Они поражали птиц с безошибочной точностью, убивая всякую надежду на приход подкрепления с любого направления. Воздух возле Цзинъи сразу же заполнил поток золотых огней, - духовных бабочек-посланниц Цзинь. Император выпустил целый огромный рой этих бабочек, и они разлетелись по небу. Невероятно, но и они были сбиты. Крик боли сорвался с губ императора, и он упал на спину. Некоторые, в том числе приёмный отец Цзинъи и глава Ордена Не, бросились ему на помощь; обратная реакция такого заклинания слабого совершенствующего могла и убить. Отчаяние и страх ещё глубже вонзили когти в Цзинъи. Битва ещё даже не началась, а Альянс уже требовал подкрепления, но получил категорический отказ. - Цзинъи! - рявкнул его приёмный отец. Он поддерживал императора, положив ладонь ему на плечо. Глава Ордена Не суетливо цеплялся за другую руку Цзинь Гуанъяо и предлагал ему поддержку, в то время как другие заклинатели и солдаты занимали оборонительные позиции на стенах. - Иди и найди дядю! - приказал его приёмный отец. - Нам нужно, чтобы он нашёл способ передать сообщение на заставу о подкреплении! - Отец… - Цзинъи колебался. Затем он твёрдо кивнул и помчался прочь. Не было возможности быть осторожным или легко спуститься, не наткнувшись на солдат, пытающихся подняться на стены. И Цзинъи попросту прыгнул, посылая духовную энергию себе в ноги, чтобы подняться высоко в воздух. Когда он приземлился и перекатился, чтобы замедлить скорость, то сразу же вскочил и продолжил свой путь. Не сбавляя шага, принц запустил руку в складки своей мантии. Учитывая то, что видел Цзинъи, он сомневался, что великий учитель сможет добился успеха. Талисман-маяк всё ещё был в его руке, но неактивен; Сычжуй и Дивизия Лазурного Дракона находились на расстоянии одного импульса духовной энергии. В другом месте… - …облегчите груз на тележках… Сычжуй сделал паузу. Его тетя и комендант Гао тоже остановились и настороженно посмотрели на него. Несколько секунд Сычжуй стоял, словно прислушиваясь к себе, а потом стремительно сунул руку в складки своей мантии и вытащил талисман. Он лежал в его ладони, безобидный, непритязательный, но теплый на ощупь. Затем вспышка яркого пламени внезапно поглотила его, оставив только соринку, похожую по форме на огонёк свечи. Маяк – призыв о помощи от его друзей – был активирован.