Между свечой и солнцем

             - Цзэу-цзюнь.       - Глава Ордена Цзян, - вежливо поприветствовал Сичэнь и коротко кивнул.       Вместе они поднялись по лестнице, хотя всё ещё держались на приличном расстоянии друг от друга.       Он бы поприветствовал Цзян Ваньиня и печально известным прозвищем этого человека, но оно никогда не сходило с его языка. Тем не менее, Сичэнь полагал, что это был, по крайней мере, шаг вперёд в восстановлении натянутых отношений между двумя Орденами. Его уже не встречали так холодно, как раньше.       Сичэнь также не сомневался, что последние несколько недель планирования отдельной миссии по спасению Вэй Усяня помогли в этом начинании. Участие его брата в планах спасения, похоже, принесло некоторое облегчение и Цзян Ваньиню.       Хотя Ванцзи мало что сказал во время обсуждения, Сичэнь продолжал видеть искру надежды, горящую в его глазах. Получив эту загадочную записку, Сичэнь изнывал от любопытства, кем была эта «иволга в траве», но его брат оставался на редкость молчалив по этому поводу. Он даже не смог различить никакого намёка на личность отправителя по едва заметным выражениям лица своего брата.       Ещё более странным было то, что Ванцзи никому не упомянул о том, что его сын, Лань Юань, жив. Или что мальчика нужно спасти вместе с Вэй Усянем. Из уважения к тому, что его брат пережил за последние шестнадцать лет, Сичэнь не стал упоминать об этом - даже великому учителю.       Он предоставил своему брату право сообщить об этом их дяде или кому-либо ещё.       Однако теперь от планов по спасению Вэй Усяня пришлось отказаться. Все главы Орденов – больших и малых – были вызваны в Башню Кои. Хотя сплетни были запрещены в Ордене Лань, проведя так много времени в Башне Кои, Сичэнь стал лучше понимать, о чём разговаривают стены.       Правда и ложь бок о бок процветали в Башне Кои, и это была среда, в которой он не хотел бы растить Цзинъи. Именно поэтому он ограничил количество времени, которое его приёмный сын проводил в Башне Кои, хотя казалось, что жизнь там приносит Цзинъи больше счастья, чем любой из его дней, проведённых в Облачных Глубинах.       Мысль о Цзинъи заставила Сичэня на мгновение прикрыть глаза. Бабочка-посланница, которую он в последний раз получил от А-Яо – нет, от императора – сообщила о том, что стражники Цзинь видели его сына вместе с Цзинь Жуланем и Оуян Цзычжэнем на разветвленной дороге в Ляочэн.       Как бы Сичэнь ни пытался успокоиться, известие о том, что погоня всё ещё продолжается, не на шутку встревожила его. С того рокового дня прошло уже около двух месяцев, и он надеялся, что император примет, наконец, предложение прекратить преследование; учитывая, что все Ордены и кланы уже начинали готовиться к возможной войне. Но бабочка-посланница показала несостоятельность его надежд.       Войдя в большой просторный холл, примыкающий к главному залу, Сичэнь огляделся. Это встреча была организована только для глав Орденов. Советники, министры и другие лица, служившие императору, не присутствовали.       В центре комнаты была развёрнута военная карта.       Сичэнь встал справа от императора. Цзян Ваньинь занял место напротив него и принялся внимательно изучать карту. К ним начали подходить и другие главы Орденов. К вялому удивлению Сичэня, глава Ордена Оуян остановился рядом с ним, его чёрные глаза были острыми и воинственными.       Последним вошёл Хуайсан, бормоча долгие извинения за опоздание. Сичэнь попытался ободряюще улыбнуться ему и краем глаза заметил, что император делает что-то подобное.       Заметил император это сходство или нет, так и не было признано, да Сичэнь и не ожидал этого. В последнее время Хуайсан, казалось, был единственным, кто мог преодолеть ту вежливо-холодную атмосферу, что установилась между самим Сичэнем и императором.       - Спасибо, что собрались в такой короткий срок, - начал Цзинь Гуанъяо и шагнул ближе к карте. - Как некоторые из вас, возможно, уже слышали от торговцев или даже по слухам, была предпринята попытка прорвать оборону Ланьлин Цзинь. В частности, попытка восстания и перехода на сторону Ордена Вэнь в городе Ляочэн.       Император указал на город, рядом с которым был установлен жетон солнца.       - Цзинь Цзысюнь и Цзинь Чан были пойманы с компрометирующими документами и доказательствами их попытки перейти на сторону Ордена Вэнь. Чтобы дать Ордену плацдарм в регионе. Цзинь Цзысюнь и Цзинь Чан задержаны, они будут содержаться в безопасном месте до вынесения приговора.       Среди собравшихся глав Орденов поднялась волна ропота. Глаза Цзян Ваньиня метнулись к императору, и его брови нахмурились от беспокойства. Только потому, что Сичэнь не опровергал слухи, разносившиеся по Башне Кои и вокруг неё, - тем самым нарушая правила своей собственной секты, - он знал, какое место занимает Цзинь Цзысюнь в глазах бывшего императора и семьи. А ещё Сичэнь помнил довольно жёсткое поведение Цзинь Цзысюня, который практически разорвал все связи со своей семьёй и стал управлять Ляочэном почти как независимым кланом, после того как ему было отказано в титуле «принца», и этот титул был присвоен А-Яо.       Оглядываясь назад, Сичэнь сожалел, что закрыл глаза на то, как его бывший возлюбленный хитрыми манипуляциями обошёл Цзинь Цзысюня в борьбе за этот титул.       Он был блаженно счастлив, празднуя тот факт, что после всего, что произошло во время кампании «Выстрел в Солнце», Цзинь Гуаншань признал А-Яо. Что после всей душевной боли, через которую прошли он и А-Яо – особенно после потери Минцзюэ во время первой атаки на Безночный город – появилось что-то, в чём они смогли найти хоть капельку счастья.       Теперь же Сичэнь чувствовал себя так, будто проглотил слишком много горьких пилюль. Воспоминания об том празднике и последовавших за ним ночах наслаждения казались пеплом во рту.       - К-как? – нервно спросил Хуайсан, возвращая внимание Сичэня к настоящему.       - К сожалению, именно оттуда поступают сообщения о восстании, - заявил Цзинь Гуанъяо.       Сичэнь увидел намёк на извинения в глазах императора, направленных на Цзян Ваньиня. Затем он сказал:       - И Цзинь Цзысюнь, и его сын заявили в своих показаниях, что принц Жулань пришёл к ним с требованием спровоцировать восстание. Он собирался взять солдат из Ляочэна и окружающих его гарнизонов и направиться к Башне Кои. Несколько стражников поместья также подтвердили присутствие принца Жуланя.       Поднялась ещё одна волна ропота, на этот раз немного громче. Сичэнь знал, что император объявил полное помилование примерно через две недели после смерти предыдущего императора. Он призвал всех восставших командиров и солдат, которые были верны наследному принцу, сложить оружие в обмен на мир и прощение их действий.       Это была попытка заставить принцев сдаться. Но теперь стало очевидно, что либо Цзинь Жулань не слышал о призыве к миру, либо услышал его и проигнорировал. Однако других упоминаний не было…       - А что насчёт двух других? Лань Цзинъи и Оуян Цзычжэня?       Как всегда, вопрос, заданный Цзян Ваньинем, был строго по делу. Сичэнь вновь оценил резкость и прямоту этого человека в такие трудные времена.       - Не было никаких подробностей о принце Цзинъи, - ответил император, - хотя, учитывая близость двух принцев, я не думаю, что они с готовностью откажутся друг от друга. Что касается Оуян Цзычжэня, поступали неподтвержденные сообщения о том, что молодой человек помог принцу Жуланю сбежать.       - Император, если Вы простите меня, - начал глава Ордена Оуян, слегка поклонившись. - Я не верю, что мой сын добровольно пошёл с двумя принцами. Когда они будут схвачены, не могли бы Вы простить моему сыну все проступки, которые он мог совершить под принуждением?       Император кивнул, но Сичэнь не упустил из виду его острый взгляд. Проведя долгое время рядом со своим бывшим возлюбленным, несмотря на всё его лицедейство перед двором, он научился довольно хорошо его читать.       И Сичэнь обнаружил, что ему не нравится такой взгляд – даже сейчас. Особенно сейчас.       - Я уверен, что подходящий исход можно ожидать не только для Вашего сына, глава Ордена Оуяна, но и для принцев. Тем более что они, возможно, были совершенно оторваны от новостей во время путешествия и, возможно, не слышали о щедром помиловании, которое предложил наш император, - заявил Сичэнь и увидел, как лёгкая улыбка тронула уголки губ Хуайсана.       Что ещё более странно, на лице Цзян Ваньиня тоже появилось мягкое выражение. Что касается императора, то тот лишь кивнул в знак согласия, и проницательный взгляд в его глазах исчез.       - Спасибо, глава Ордена Лань, - с поклоном проговорил глава Ордена Оуян, и в его тоне сквозило облегчение.       - Да, спасибо, - повторил император. Сичэнь услышал нотку нетерпения в его тоне - весьма необычно.       - А что насчёт супруги Цзян? – поинтересовался какой-то глава Ордена с дальнего конца военного стола. – Не было ли от неё каких-нибудь вестей?       - Разведчики всё ещё ищут её, - это всё, что ответил император, снова коротко, и указал на военный стол. - Дополнительная информация из моего надёжного источника также показала, что дезертирство Цзинь Цзысюня и его сына не было полностью подготовлено ими самими, - продолжил он, проведя пальцем по жетону с эмблемой солнца. - Вэнь Сюй и Вэнь Сычжуй были замечены в Ляочэне. К сожалению, их не поймали.       На этот раз голоса в зале усилились. Обвинения и опасения летели со всех сторон. Некоторые призывали к немедленным действиям, утверждая, что два генерала Вэней разжигают войну. То, что Вэнь Сычжуя заметили в Башне Кои, а теперь снова - вместе с Вэнь Сюем в Ляочэне, было равносильно объявлению войны.       - Было ли какое-либо официальное уведомление? - тихо спросил Сичэнь, и император поднял руку, заставляя замолчать всех, кто находился в комнате.       - Нет, - ответил он. - Но, как и многие из вас, я тоже считаю этот инцидент чётким заявлением о намерении возобновить войну. Теперь я спрашиваю всех вас: исходя из вашей оценки силы ваших Орденов, сколько заклинателей вы можете привлечь? Более того, хотя я понимаю, что ваши люди, земли, деревни и города жизненно важны для ваших Орденов, мы должны действовать стратегически. Отчёты разведки не вносят ясности относительно того, какова истинная сила Ордена Вэнь. Мы знаем, что они собрали три дивизии. Нужно действовать сообща, чтобы защитить наши территорий. Поэтому я бы посоветовал всем Орденам начать эвакуацию на восток.       - Орден Лань, возможно, сможет оказать помощь в защите, - вызвался Сичэнь. - Наши ученики работают над улучшением охранных талисманов, они будут распространять их так быстро, как только смогут, чтобы попытаться сохранить любой дом, деревню или город, которые необходимо эвакуировать.       - Юньмэн Цзян тоже не останется в стороне, - подхватил Цзян Ваньинь. - Мы можем удвоить количество южных патрулей и обеспечить безопасную дорогу для эвакуации.       - А как насчёт Вэй Усяня? - спросил глава Ордена Яо, удивив немало людей в зале. - Большая часть нейтральной территории покрыта энергией обиды. Мы не можем позволить Вэням, особенно Вэнь Жоханю, использовать его в этой войне!       - Эй! Ты говоришь о моём брате!       Гневный тон Цзян Ваньиня обрушился на главу Ордена Яо, и Сичэнь на мгновение в раздражении прикрыл глаза. Он снова открыл их, только чтобы увидеть, как Хуайсан морщится, всё ещё зажатый между двумя спорящими мужчинами и неспособный полностью высвободиться.       - Достаточно! – оборвал перепалку твёрдый голос императора. - Присутствие Вэй Усяня будет тем, что нам придётся учитывать в нашей стратегии. Но я должен напомнить вам, что мы видели, что контроль, который и Вэнь Жохань, и Вэй Усянь имеют над энергией обиды, весьма ограничен без иньского железа или Тигриной Печати Преисподней.       Были некоторые кивки от тех глав Орденов, которые были там – во время финальной битвы в Безночном городе более шестнадцати лет назад. Те, кто стал свидетелем уничтожения двух могущественных артефактов, способных манипулировать и контролировать нежить, призраков и других демонических существ.       Потеря этих артефактов вывела нежить из битвы и превратила её в столкновение заклинателей с заклинателями. Что, в конце концов, привело к такому количеству разрушений и пролитой крови, что загнало ситуацию в тупик и вынудило заклинателей закончить противостояние и заключить мир.       - Глава Ордена Цзян и я уже обменивались идеями о том, как гарантировать, что Вэй Усянь не будет использован против Альянса. Если вы не против, оставьте это дело нам, - предложил Сичэнь.       Он проигнорировал острый, вопросительный взгляд, который бросил на него Цзян Ваньинь.       Ситуация не была идеальной, поскольку они оба всё ещё работали над планом в относительной тайне. Тем не менее, Орденам сейчас нужно было бросить кость. Во-первых, чтобы показать, что любые проявления раскола среди великих Орденов в целом были неправдой. Во-вторых, чтобы дать хоть какие-то, пусть и не слишком убедительные заверения в том, что главная обеспокоенность по поводу вступления Вэй Усяня в войну против них необоснованна.       Большинство, если не все, Ордены знали, насколько ужасающе могущественным был этот человек – и, скорее всего, оставался им до сих пор. Большинству также не нравилось то, как он совершенствовался, они считали манипуляции энергией обиды противоестественными.       Хуже того, Сичэнь понимал, что многие из них обвиняли Вэй Усяня в том, что он привнёс в мир демоническое совершенствование. Он считал это несколько несправедливым, но были доказательства, подтверждающие утверждения некоторых Орденов.       За последние шестнадцать лет наблюдался заметный рост числа тех, кто практиковал демоническое совершенствование. Они процветали на землях, покрытых энергией обиды. После нападений призраков и демонов многие Ордены заявляли о нападениях демонических заклинателей на путешественников, торговцев и обычных людей. Однако ни один из них так и не был пойман.       - Да будет так. И мы благодарим вас за столь щедрый вклад, - произнёс император.       Сичэнь увидел знакомое выражение облегчения в глазах своего бывшего возлюбленного и проигнорировал его. Он всё ещё не мог осознать или осмыслить действия, которые император предпринял в ту роковую ночь. Он всё ещё пытался разглядеть в нём человека, которого, как ему казалось, знал.       К счастью, момент был коротким, поскольку император в приподнятом настроении обратился к собравшимся:       - Теперь по существу дела…              Позже, в Облачных Глубинах…              - Сичэнь.       - Дядя, - официально поприветствовал он и слегка поклонился.       Он был полон решимости изобразить усталость на своём лице и старался изо всех сил сохранить внутреннюю бодрость. Это были долгие несколько дней в Башне Кои; на многочисленных военных советах присутствовало большое количество людей.       Разработка планов по обеспечению защиты жизни в наиболее уязвимых районах утомительна. Кроме того, было предусмотрено привлечение заклинателей для потенциальных сражений. Также необходимо было учитывать солдат – не заклинателей, что было новой концепцией для большинства глав Орденов.       За исключением Ланьлин Цзинь, большинство Орденов не собирали регулярные войска. Несколько южных Орденов сделали это, что частично уменьшило необходимость Ланьлин Цзинь распределять свои войска. Но другие Ордена, такие как Гусу Лань, никогда раньше не имели дела с обычными солдатами. Таким образом, теперь необходимо было добиться взаимодействия между совершенствующимися и не совершенствующимися.       Всё более актуальным становилось неизвестное количество времени до того, как та или иная сторона нанесёт удар.       Вдобавок к этому император поинтересовался, какие именно планы они разрабатывают, чтобы гарантировать, что Вэй Усянь не будет угрозой для Альянса. Цзян Ваньинь отказался раскрывать информацию. Сичэнь тоже промолчал, зная, что глава Ордена Цзян, скорее всего, был раздражён этим допросом, он буквально кипел от злости.       Сичэнь думал, что поступил правильно: дал заверения, а не позволил главам Орденов пойти по пути убийства Вэй Усяня. Но, похоже, Цзян Ваньинь думал иначе.       Даже спустя все эти годы и несколько недель, проведённых в тайном планировании в Облачных Глубинах, Сичэнь всё ещё не понимал этого человека.       У него не было возможности извиниться или попытаться выяснить причину его недовольства. Цзян Ваньинь ушел сразу же, как только закончился последний на данный момент совет…       Сичэнь мысленно встряхнулся и посмотрел на дядю. В настоящий момент тот выглядел обеспокоенным, на его лице явно читалось волнение. Сичэнь нахмурился. Лань Цижэнь, как правило, не выражал ничего, кроме вздоха разочарования, ни по отношению к старейшинам, ни по отношению к ученикам. Единственный раз, когда он проявил гнев, случился из-за Вэй Усяня, когда молодой человек много лет назад прибыл в Облачные Глубины в качестве приглашённого студента.       - Ванцзи пропал.       - Пропал? - растерялся Сичэнь.       - Один из учеников, приносивший ему еду, заметил, что он не притронулся к завтраку. Поднос всё ещё оставался снаружи, когда другой ученик пришёл с ужином, - поведал его дядя. – Когда в комнаты вошли, они оказались пусты. Бичень и его цинь исчезли. Как и Чэньцин.       Брови Сичэня обеспокоенно нахмурились. Нет необходимости говорить, что ученик, должно быть, уведомил дядю, и Облачные Глубины тщательно обыскали, включая пещеру Холодного источника.       Для его брата забрать Бичень и гуцинь было нормально. Сичэнь видел, как Ванцзи нёс свой меч в зал, где он вместе с Цзян Ваньинем планировал несколько сценариев спасательной операции. К поясу была привязана небольшая сумка-цянькунь, в которой, скорее всего, находился цинь.       Но если он взял и Чэньцин тоже…       - Он не пойдёт в Безночный город, - твёрдо сказал Сичэнь, хотя малая часть его души и сомневалась в собственных словах. - Он знает, что это невозможно, даже несмотря на то, что у него ещё есть полная сила.       Его дядя кивнул, но ничего не сказал.       Сичэнь же лихорадочно вспоминал множество планов, которые были составлены за эти несколько недель, но не припомнил ни одного, который заставил бы его брата вести себя столь необычно.       Однако перед этим…       - Дядя, я не знаю, куда он мог пойти, но прежде чем он вышел из уединения, ему передал записку глава Ордена Цзян.       При этих словах его дядя нахмурился, но кивнул, позволяя продолжить.       Сичэнь колебался, пытаясь решить, стоит ли ему раскрывать то, что говорилось в записке. Через несколько мгновений он отказался от этого. Те дни, когда Ванцзи почти бросил вызов не только старейшинам, но даже их дяде и даже своим собственным приказам, когда дело коснулось ветви Ордена Вэнь, Дафань, - были не лучшими днями для Ордена Лань в целом.       - Автор записки мне неизвестен. Ванцзи также не раскрыл личность автора, сославшись только на «иволгу, прячущуюся в траве», - сказал Сичэнь.       Хмурый взгляд его дяди превратился в совершенно мрачный, а морщина между его бровями залегла ещё глубже. Твёрдая рука огладила бороду:       - Содержимое?       Сичэнь ответил не сразу.       - Сичэнь!       - Там говорилось, что сын Ванцзи жив, дядя.