Ordinary men

— Два пастуха на Кавказе уходят в горы… — Товарищ, а они партийные? — Ну… В начале фильма — нет. Но ночью один уговаривает другого вступить в партию. А на утро делают вид, что оба беспартийные. ©БАК-Соучастники, Финал 2009 года

История начинается совсем просто и как-то даже быстро. Посреди прокуренного, пропахшего коноплёй и гашишем поля, которое собирается стать мини-пародией на Вудсток в условиях английской глубинки, один парнишка с большими голубыми глазами за стёклами огромных с розовым отливом очков вытряхивает на собственное расстеленное на траве пончо содержимое тощего рюкзака в поисках бумажника. — Сейчас, — бросив на нависшую над ним девушку с короткими всклокоченными волосами встревоженный взгляд, он раздвинул свои пожитки, откинул в сторону какие-то бумажки… — Как я мог забыть о взносе?! — Не прикидывайся, Элтон, — закатив глаза, девушка присела на карточки, втопив в сухую землю длинные острые каблуки, собрала бумажки. — Мы с тобой говорили о нём перед тем, как ты сел в такси! Это ещё что? — развернув одну из бумажек, девушка пробежала взглядом по убористому машинописному тексту. — Класс! По кредиту ты тоже не платишь? — Да? — моментально оказавшись рядом с подругой, парень заглянул в бумажку и недоумённо опустился на собственный сценический пиджак, усыпанный розовыми кристаллами и звёздочками. — Фигасе… Повезло, что я случайно сгрёб с собой ещё и почту! А то приехал бы, а дом на торги выставлен! Шерон, я говорил, как тебя люблю? — Не смешно! — пихнув парня в грудь, девушка выпрямилась, упёрла маленькие кулачки и в тонкую талию. — Ты немедленно едешь в город и оплачиваешь счёт! Ещё не хватало, чтобы у меня были проблемы ещё и из-за тебя! — Но Шери! — перевалившись на четвереньки, парень попал рукой под валявшийся рядом с пиджаком смятый бомбер, прихваченный на случай ночной прохлады, и тут же нашарил под ним угловатый кошелёк из кожезаменителя самого отвратительного качества. — А как же моё выступление? К тому же, я должен помогать здесь! Смотри, чек, я не забыл, я его написал! Шерон, возьми! — Не трахай мне мозги, — строго рыкнула Шерон, глубоко вздохнула, просто мечтая о том моменте, когда сможет уже и сама сесть на эту землю, снять туфли и глубоко затянуться косячком. — Чек я возьму, но сейчас же ты идёшь искать машину и едешь в город. Я сама объясню твоим, куда ты делся! — Они мне рояль разобьют! — совсем уже отчаянно проскулил парень, названный девушкой Элтоном, но, всё-таки встал с четверенек и начал запихивать вещи обратно в рюкзак. — Не мои проблемы! — сообщила Шерон, засунув в карман джинсов полученный от Элтона чек и зашагала в сторону палатки организаторов. Отчаянно вздохнув, парень натянул рюкзак на одно плечо, пончо — на другое и засеменил следом, продолжая увещевать, что не забудет погасить платёж по кредиту ни за что на белом свете, даже, сели будет бухать все три дня фестиваля без просыху. Путь их лежал мимо палаток группы, которая, по правде сказать, нравилась Шерон куда больше, чем многие другие здесь присутствующие. Правда, был у них и огромный минус — склочный, дико пьющий, капризный и самовлюблённый вокалист. Голос у него, правда, был очень красивый. Низкий, с какими-то необычными верхними модуляциями, с огромным диапазоном… Добавить длинные чуть вьющиеся волосы цвета кофе с молоком и карамелью и безумно красивые серо-зелёные глаза и сильные пальцы, которыми он так сексуально сжимает микрофон, что мурашки пробегают по спине, получится практически идеальный кандидат на постоянного гостя снов эротического содержания. В этот ранний час, правда, зеленоглазое божество нигде не было видно. Зато то тут, то там, матерясь, шнырял басист, мелкий, худой, практически полностью состоящий из тёмной мелко кудрявой гривы и запаха виски. Парень бурчал что-то нецензурное сквозь зубы, перетаскивая с места на место какое-то оборудование и инструменты, но при виде Шерон и Элтона, он остановился и широко улыбнулся: — Доброе утро, девочки! — ухмыльнулся он, вызвав у спутника помощницы организатора желание удавить его на месте. Если кто-то выглядит как неудачно постриженная барби, это ещё совершенно не значит, что он является «девочкой». — Куда путь держите? — Прикинь, — поджав губы, Шерон снова поставила руки в бока, будто хотела казаться больше, чем она есть. Что с её ростом получалось плохо, — нашла у этого недоразумения очкастого акт от банка! Вот, ищу теперь ему трезвого водителя, чтобы отвёз его в город оплатить счёт! Иначе у нас будет ещё на одного бездомного музыканта больше! — Трезвого ты тут вряд ли найдёшь, — хохотнул басист, но тут же оборвал самого себя и криво улыбнулся. — Разве что Оззи ещё не проснулся. Пнуть его? Я знаю, ты на него давно на слюну исходишь, поболтаете как раз! — Было бы очень мило с твоей стороны, — пропустив мимо ушей похабщину и услышав только ценную информацию, ответила Шерон. Элтон подобным даром не обладал, и, как только басист скрылся за палаткой, в которой жил сам с барабанщиком и двумя ящиками виски, мигом набросился на девушку: — Как ты можешь позволять им так с собой разговаривать?! Они что, не понимают, что в твоих силах выкинуть их с фестиваля без объяснения причин?! — Рокеры, — присев на забытый комбо-усилитель, отозвалась безлико девушка и, наконец, закурила первый раз с самого утра. — К тому же, он приведёт сейчас мужчину, который мне действительно нравится. Зачем его сердить и упускать шанс поговорить с тем, кто… Договорить ей не дало появление обоих. Басист хихикал, потирая затылок, по которому, судя по всему, ему влетело за то, что вмешался в какой-то особо приятный сон. Вокалист, Оззи, сонно почёсывал щёку и дико щурился на яркое утреннее солнце. Из одежды на нём были только еле держащиеся на тазовых косточках широкие джинсы, отягощённые огромной пряжкой на узком ремне и некогда белая майка со следами брызг не то шампанского, не то пива. Не расчёсанные с утра волосы напоминали воронье гнездо, а на небритой щеке наблюдался след от молнии куртки, которая служила до того ему подушкой. — Мы заплатили взнос, чек у нас в 4, — в очередной раз попытавшись приоткрыть глаза, пробурчал Оззи, встряхнул головой, потянулся. — Нафига меня будить? — И тебе доброе утро, детка, — вздохнула Шерон. — Мне трезвый мужчина, способный сидеть за рулём нужен, а тут, к сожалению, трезвый тот, кто только проснулся. Так что, топай, умывайся, одевайся… — Стоп! — наконец сообразив прикрыть глаза сложенной козырьком ладонью, Оззи воззрился на собеседницу обоими глазами. — А я в какой момент согласился, блин? Да и нахрена тебе в город-то? Что ещё наши возлюбленные организаторы забыли на этот раз? Не то чтобы организаторы уже когда-то пользовались услугами последнего трезвого водителя на всей поляне, но всякий имеющий гастрольный опыт человек прекрасно понимал, что рано или поздно с этим мог столкнуться. — Нужно отвезти моего друга, — сделав ударение на обоих последних словах, чуть мягче сообщила Шерон, — в город. Он должен оплатить долг по кредиту. После банка вернётесь сюда. Я предупрежу организаторов, они сместят саундчеки или перенесут их, в зависимости от того, во сколько вы вернётесь. У вас обоих выступления завтра, так что, времени вагон и маленькая тележка! Бросив взгляд на Элтона, Оззи невольно поморщился. Парень выглядел как готовая драпануть куда глаза глядят шавка, которую предусмотрительно взяли на поводок. Среднего роста, голубоглазый, с жидкими всклокоченными рыжими волосами и бледной кожей, одетый в серебристую футболку и синие брюки-клёш, с перекинутым через плечо полосатым пончо и полупустым походным рюкзаком, в больших очках с розовой оправой и узкорылых ботинках на небольшом каблуке, он смотрелся просто максимально чужеродным элементом здесь, на рок-фестивале. Хотя, ходили слухи, что он даже с плохим зрением и академической игрой на рояле умеет зажечь не по-детски. — Ладно, — тяжело вздохнув, Оззи зарылся обеими руками в волосы и с силой почесал голову. В конце концов, его просит о помощи девушка, которая ему давно нравится своим напором и преданностью делу… Почему бы и не помочь? — Ща, только причешусь что ли… Терри, пожрать организуй! Позавтракав разогретым на костре консервированным супом, сдобренным не менее консервированной фасолью, все разбрелись по своим делам. Шерон с чеком за подписью Элтона на сумму, равную взносу за участие его группы в фестивале, убежала к организаторам, вспомнив о как-то срочном деле. Терри продолжил формировать тетрис с оборудования, предвкушая момент, когда сможет, наконец, без лишних покушений открыть бутылку виски. Оззи, натянув выцветшую чёрную футболку, джинсовую рубашку и кроссовки, широким шагом чесал к машине. Оставив свой рюкзак в палатке организаторов, за ним семенил, периодически проваливаясь каблуками в сухой грунт, Элтон. — Спасибо, что согласился мне помочь, — как мог дружелюбнее улыбнулся последний, усевшись, наконец, с пассажирской стороны и пристёгиваясь. — Делаю это только ради Шерон, — бесцветно отозвался Оззи, надев тёмные очки и закурив, пока двигатель начал прогреваться. Хотя машина и простояла полдня накануне на солнцепёке, за ночь карбюратор, конечно, успел остыть. — Крайне рассчитываю на то, что мы вернёмся сегодня вечером! — Если не выйдет, с меня ужин, — усмехнулся Элтон, но тут же посерьёзнел, словив на себе более чем ледяной взгляд. — Молись, чтобы этого не произошло, — проговорил Оззи и, вернув взгляд на дорогу, добавил чуть мягче и тише: — В темноте я не поеду, у меня тоже зрение не стопроцентное… — Ну, у меня зрение вообще между курицей и кротом, — начал было Элтон, но, поняв, что больше откровений не последует, умолк и уставился в окно. Ехать предстояло не слишком далеко, по местности, некогда принадлежавшей небольшой деревеньке, ныне полностью переселившейся в город. То тут то там мелькали остовы недоснесённых домиков, где пышно зеленеющая, где чёрная, погибшая зимой, живая изгородь. Скоро и тут что-то построят. Англия вообще быстро растёт внутрь, множатся новые города, а старые стремительно превращаются в мегаполисы. Совсем скоро некуда будет вывезти горстку начинающих и не очень рокеров и их слушателей, чтобы не напугать шумом и запахом травки очередную благопристойную британскую семью… В какой-то момент автомобиль вырвался из гипнотического серого плена заброшенных полей и попал в расписной мир большого яблоневого сада. Зелёные пушистые листики, маленькие ещё яблочки, густая свежая трава. И полная, тотальная, такая музыкальная тишина… Покосившись на водителя, Элтон понял, что их настроение странным образом совпало: Оззи открыл окно полностью, выставил на улицу локоть и, пользуясь полным отсутствием встречных машин, смотрел больше по сторонам, чем на дорогу. — Мне кажется, я понимаю, почему ты нравишься Шерон, — осторожно проговорил он, рассматривая искоса своего водителя. Это был совсем ещё молодой мужчина, старательно напускающий на себя столько лишней серьёзности, что это становилось смешно. До всех уровней британской сцены доходили слухи о его безумных выходках и легендарной самоотдачи на сцене… Но сейчас он был таким спокойным и домашним, что страшно хотелось почесать его за ухом. — Нравлюсь? — закурив, Оззи покосился на собеседника и как-то зябко дрогнул, когда взгляд зелёных глаз встретился с взглядом голубых. — Не больше, чем дядечка, который приходил в гости к отцу, когда она делала уроки в гостиной. Я её с детства знаю, и, поверь, между нами ничего не может быть, Тем более, я женат. — Правда? Ты не похож на человека, который мог бы быть женатым вообще в принципе… Разговор снова сошёл на нет, хотя, в принципе, им было, что обсудить относительно личных отношений и симпатий… Но явно не сейчас. Автомобиль въехал в город через пару часов дороги. Пригороды его были покрыты толстым слоем пыли, откуда-то из середины поднималась отвесная струя чёрного дыма, характерного для промышленных городков. Сразу резко возросло количество встречных автомобилей и пешеходов. Ехать, высунув в окно локоть и вертя бошкой чуть не на 180 градусов стало ужасно неудобно. — Куда? — сухо просил Оззи, выбросив недокуренную сигарету. — В банк, — так же сухо ответил Элтон. Расставаться с деньгами не хотелось, но перспектива оказаться на улице быстрее, чем успеешь сказать «Crocodile rock» не грела совершенно… В банке было ещё холоднее, чем на улице. Но, если прохлада за окном постепенно расходилась и к обеду обещала превратиться в настоящее пекло, в не прогревшемся в ночи помещении на полную мощность работали потолочные вентиляторы и заунывно гудел напольный кондиционер, гарантировавшие простуду и цистит все сотрудницам отделения. — Чем могу помочь? — улыбнулась одна, обнажив идеально ровные белоснежные зубы. — Мне нужно сделать взнос по кредиту, — точно так же улыбнулся Элтон, и Оззи затошнило от концентрации ненатуральной доброжелательности в воздухе. — Я подожду в машине, — проворчал он и вышел, не дожидаясь ответа. О чём можно было беседовать столько времени в банке, Оззи не знал, но за то время, пока его пассажир безвестно отсутствовал, он успел несколько раз обойти вокруг машины, сходить купить газировку, пару бутылок коньяка и, в конце концов, уснуть, откинув до упора водительское сидение и натянув на лицо свою рубашку. Как и предполагалось, воздух очень быстро прогревался, и к моменту возвращения Элтона, было уже прилично жарко. К тому же, постепенно становилось душно, а на востоке у самого горизонта медленно формировалась изящная зона тьмы. — Там телек работал, сказали, что собирается настоящий ураган, — сказал Элтон, сел на пассажирское сидение и, заметив, что его водитель едва проснутся, повторил в более доступной форме: — Дождь будет приличный и скоро. Лучше ехать сразу… — В этом я с тобой согласен, — хмыкнув, Оззи прислушался к себе. Газировка питательных веществ не содержала, да и давно уже покинула организм, оставив желудок абсолютно пустым. — Правда, я бы поел… — Плохая идея, — как-то грустно проворчал Элтон, но сильно сопротивляться не стал. Голодный водитель — плохой водитель, а голодный Оззи — мина замедленного действия, которая и втащить вот этим вот татуированным кулачищем может. В небольшом дайнере на окраине города было приятно прохладно и пахло тёплым хлебом. Народу было много, но оно даже играло музыкантам на руку. Не то чтобы их кто-то действительно мог узнать в лицо в условиях провинциальной забегаловки, да ещё и в компании друг друга, но перестраховаться не мешало. Отыскав место в самом дальнем углу, у панорамного окна с видом на чистое поле, Оззи заказал комплексный обед. Бросая на него ненавидящие взгляды, Элтон попросил принести только чёрный сладкий кофе. — Не верю, чтобы ты был сыт до сих пор ароматизированной водичкой с бобами, которую утром Терри тебе скормил, — фыркнул Оззи, наблюдая, как официантка наполняет большую фирменную кружку свежим кофе, а Элтон закидывает туда один за другим не то 5 не то 6 кусочков колотого сахара. — У меня булимия, — нехотя отозвался Элтон, когда весьма пышная женщина покинула их поле зрения, отправившись за клаб-сандвичем, картошкой-фри, штруделем и колой. — Если я начинаю есть, особенно то, что берут руками — картошку, конфеты, пиццу, бутерброды — я не могу остановиться. А потом происходит спазм, и меня начинает рвать, после чего я несколько дней болею. Поэтому, когда нужно выступать, я стараюсь только завтракать, чтобы были силы, а остальной день пью кофе. Ну, и всё остальное тоже… — Так до язвы не далеко, — глотнув дармового кофе, Оззи бросил взгляд на улицу: туча потихоньку увеличивалась, небо становилось всё ярче и насыщеннее. Красиво, об этом можно песню написать при желании. — Заработаешь её и, всё, не бухать не сможешь, ни кофе глушить! Вернувшаяся официантка принесла довольно горячий обед и ещё один графин кофе, который тут разливали бесплатно, поскольку услугами дайнера пользовались в основном дальнобойщики и таксисты — люди, которым кофе заменяет кровь. — Ты обещал заплатить за обед, — напомнил Оззи, — так что, можешь забрать мой пирог, например, я всё равно сладкое не люблю. Штрудель принесли сразу, и мороженное, какое-то чересчур серое для натурального сливочного пломбира, быстро плавилось, растекаясь по дешёвой белой тарелке. Яблоки даже на первый взгляд были плохо пропечены, но слои теста держались плотно, пропуская между собой лишь побитый дешёвым коричным порошком сироп. Сахарной пудры не наблюдалось. Однако, судя по остановившемуся взгляду ярко-голубых глаз за толстыми стёклами больших очков, предложение забрать и употребить в пищу этого монстра, пришлось ви-за-ви в самое сердце. — Ладно, — медленно проговорил Элтон, подтянув к себе тарелку и отыскав в корзиночке с салфетками чистую вилку. — Надеюсь, хуже не будет… Расплатившись за обед и выпив ещё переслащённого кофе, чтобы точно дожить до вечера, он ещё раз покосился на своего спутника. А ведь они виделись и не раз. Просто никогда прежде не сталкивались вот так, нос к носу, не разговаривали, хотя и слышали голос друг друга если не в записи (а пластинку Black Sabbath Элтон хранил в футляре из-под разбившегося сборника австрийских нео-классицистов, от греха и Ренаты подальше), то на фестивалях и радио — точно. Оззи был олицетворением всего, что жило в его душе слишком глубоко. Будто под всем эти академическим рок-н-роллом на грани с классикой, за чувствительным, вечно метящимся сердцем, в самом-самом тёмном уголке бело-перьевой розово-хрустальной души открывалась вдруг маленькая Чёрна Дыра, ведущая в самый глубокий, холодный и тёмный Ад, в котором царствовало безбашенное, бешеное существо, способное отколоть всё, что угодно и никогда, ни при каких обстоятельствах не испытывать угрызений совести потом. — Ты ведь убил её? — уже садясь в машину, спросил, выбравшись из своих рассуждений о властители личного Ада, Элтон. — Ну, ту летучую мышь… Жалко не было? — Она чуть не убила меня, — не вполне твёрдо отозвался Оззи, закуривая. — Знаешь, сколько мне уколов от бешенства сделали?! Элтон представил себе, как откушенная голова маленького вампира инстинктивно впивается в язык рокера, отравляя его кровь опасным вирусом, и неожиданно для самого себя рассмеялся. Глядя на него, Оззи широко добродушно улыбнулся и нажал на газ… Как бы то ни было странно, по после разговора про бешенство и летучую мышь напряжение, установившееся между парнями ещё утром, пропало. До самого выезда из города они веселились, вспоминая нелепые и забавные случаи из гастрольной жизни, умело обходя почему-то времена музыкальной деятельности предшествовавшие. В конце концов, как ни крути, но путь, приведший их на фестивальную сцену, был слишком разным, чтобы даже пытаться понять друг друга. Ну, по крайней мере, им так казалось в тот момент. — Этот выход из города закрыт, — с недоумением прокомментировал внезапно вынырнувшее из-за поворота заграждение Оззи. Помимо полицейского переносного шлагбаума, дорогу преграждала ещё и полицейская машина, рядом с которой обливался потом полицейский офицер таких габаритов, будто был способен заживо проглотить обоих находившихся в автомобиле молодых людей. — Что случилось, начальник? — Гроза, сэр, — ответил полицейский, смерив подъехавший автомобиль ленивым тяжёлым взглядом. — Такая, что я в жизни не видел. Говорят, потоп будет, всемирный! — Отлично, — не обращая внимание на пугающее предупреждение, ответил Оззи, скинуть тёмные очки на кончик носа. — Нам нужно вернуться до темноты на фестиваль здесь в десятке километров. Вы нас пропустите? Давящий взгляд пронзительно-зелёных в этой предураганной духоте глаз никак не сказался на настроении офицера. Тот только отрицательно покачал головой и отвернулся, давая понять, что разговор с незадачливыми рокерами окончен. Правда, что-то, возможно, то, как водитель зачёсывал на прямой пробор свои слишком длинные волосы, напоминая тем самым погибшего недавно от передозировки сына, заставило его, не отводя взгляда от горизонта, выдавить: — Езжайте через южные ворота города, к утру доберётесь. Если этот ваш фестиваль не смоет к чёртовой бабушке… — Мой рояль, — несколько напугано пискнул, сползая вниз по пассажирскому сидению Элтон. «Шерон», — пронеслось в голове у Оззи, и ладони, лежавшие на руле, остыли до нуля. Однако, делать было нечего. Добраться до фестиваля до утра было максимально допустимой задержкой, после которой парни из обеих групп наверняка начнут беситься. Не говоря уже о том, что они не успеют отрепетировать, и выступление пойдёт насмарку. И, если для Black Sabbath это не было смертельным приговором, Ребята, которых притащил на этот балаган Элтон, могли больше никогда не заявить о себе и навсегда потеряться в волнах популярной музыки… — Нам придётся ночевать в поле, — выворачивая руль, медленно проговорил Оззи. — Я уже говорил, я не езжу по темноте. Начнутся сумерки, и я превращусь в слепую курицу. Даже с фарами. Возможно, придётся спать под дождём. — У меня есть пончо, а у тебя — коньяк, — Элтону тоже было некомфортно от этих мыслей, но других предложений у него не было. На то, чтобы проехать насквозь весь город, ушло около пары часов. Воздух становился всё более горячим и тяжелым, людей на улице становилось всё меньше. Небо с той стороны, в которую направлялся автомобиль, было такое же низкое, как и в противоположной части, но слепяще голубое, исполосованное яркими, почти белыми солнечными лучами. Даже в тёмных очках приходилось щуриться, чтобы отчётливо распознать выбоины на старом сером, поблёскивающем крупицами песка асфальте. — Будто у господа мигрень, — проворчал сквозь зубы Оззи. — Или паранойя, я не знаю… — Я слышал, такой дождь бывает, если кто-то сбил на машине лягушку или мышь, — бесцветно отозвался Элтон. — В засуху мальчишки из нашего двора специально кидали лягушек под колёса автомобилей. Да и сами давили велосипедами… — А ты — нет? — А я — нет… Мысли парня были чрезвычайно далеки от лягушек, периодически появлявшихся на заднем дворе ужасно старого дома в двух шагах от Лондона, где он видел столько ужасающих уроков бытовой жестокости. Впрочем, водитель тоже притих после этого разговора. То ли странное предгрозовое освещение действительно заставляло его сосредотачиваться больше нужного, то ли зацепился за прокравшуюся на периферию сознания неожиданную мысль. Игру на рояле Оззи не воспринимал как вид искусства. Да, наверно, кому-то, чтобы добывать из инструментов вменяемые звуки и надо было помнить на зубок клавишный строй… Но только не ему. Его инструмент — голос. Но наблюдать за тем, как другие добывают звуки из музыкальных инструментов, ему всегда нравилось. Было что-то удивительно успокаивающее и даже медитативное в том, чтобы, положа голову на стол и расслабленно свесив руки, смотреть, как Тони нажимает на клавишу синтезатора, и из колонок появляется уникальный синтетический звук, задевающий в голове и сердце какие-то особые струны. Как играет Элтон, Оззи никогда не видел и не слышал, но подозревал, что внутри этого маленького ангелочка живёт дикий ураган, и подозревал, что он выходит наружу именно за инструментом. А ещё, не смотря на этот ураган внутри, он создавал ощущение какого-то удивительного баланса. Будто в этой маленькой ладони он мог удержать целый грозовой фронт. Наверно, этого и хотелось порой. Друзья и коллеги — люди, с которыми можно было веселиться дни напролёт, а потом так же не ложась спать сутками, живя лишь на кофе и кокаине, работать над новыми альбомами и концертными программами… Но каким-то образом, именно сейчас, в предгрозовой духоте дребезжащей машины становится вдруг понятно, что это не всё… Но что ещё может понадобиться в общении молодому человеку, он не знал, что вызывало в душе неприятное брожение. — Надо заправить машину и купить что-нибудь на ужин, — заметив, что искомый выезд из города не перегорожен, Оззи притормозил, чтобы осмотреться в поисках заправки. Элтон только покивал, прикрыв глаза. Было видно, что поездка уже измотала его. А впереди ещё несколько часов в пути… — Можно взять ещё кофе, а можно купить термос и налить чаю на всю ночь. Как скажешь? — Хорошая мысль, чай поможет согреться, если действительно будет дождь, — Элтон кивнул, выбрался из машины, как только та остановилась на заправке. Размяться было необходимо, хотя порой ему казалось, что он может сидеть без движения часами и сутками. Но не в такой неудобном, хоть и внушительных размеров автомобиле. — Ещё надо взять дождевик хотя бы один и… — Солевую грелку? Если положить на неё сандвичи, они будут хотя бы чуть тёплые…