Dream Smp

В офисе стоял сильный запах алкоголя, что то крепкое, скорее всего, виски. Мужчина наливает девушке, сидящей перед ним и трясущейся от слез и всхлипываний, бокал алкоголя. Шлатт часто жалел, что ввязался в ее жизнь. С момента появления особы на сервере, мужчина положил на нее глаз, но никогда не давил напрямую, втирался в доверие. Изгнание Томми и Уилбура из Манбурга девушка долго не могла ему простить. Но Шлатт всячески пытался показать себя с хорошей стороны: дарил цветы, дорогой алкоголь, улыбался, даже не смотря на то, что эта улыбка была похожа на кривой, до жути хитрый оскал хищника, но не человека. Вскоре, она успокоилась, но теперь была другая проблема: Туббо. Как только она узнала, что его казнят, и что этим будет заниматься Техноблейд, она сначала, чуть ли не на коленях, молила анархиста, но он не колебался. Потом, она пошла к Шлатту. Слово за слово, она высказала все, что накипело. Туббо был для нее, как младший брат, точно так же как и Томми. Но Шлатт стоял на своем. -Шлатт, п-прошу... Девушка захлебывалась в слезах, пока мужчина наливал ей виски. Девушка залпом выпила бокал и поставила его на стол, прикрывая рот от крепости алкоголя. Шлатт хмыкнул. -Еще?- спросил рогатый, приподнимая бровь. Девушка кивнула, вытирая слезы рукавом рубашки. Парень налил ей виски и поставил перед ней, закрывая пустую бутылку и ставя ее в сторону. Это был ее четвертый бокал, скоро, она должна раскрепоститься. Шлатт никогда не любил по настоящему, но и не испытывать этого чувства, этого желания обладать ею он не мог. Она красивая, с хорошей фигурой, умная, вышла лицом. Каждый день, мужчина боролся с искушением взять девушку прямо в офисе, неважно, силой или добровольно. Хотелось прижать ее к стене, покрывать стройную девичью шею и ключицы поцелуями, грубо разрывать ее одежду, проходиться языком по ее груди, чувствовать ее тепло, но он терпел. Терпел, как только мог. Но теперь он не мог бороться. Девушка была полупьяна, она все еще могла стоять и ходить, но явно не ясно думать. Ее разум и все проблемы испарились, их заменил жар алкоголя, мужчина был прав, виски были лучшим лекарством от всех проблем. Шлатт пожирал девушку взглядом, пока она пила четвертый бокал. Изучая аккуратные черты ее лица, он обдумывал свои дальнейшие действия. Девушка поставила бокал на стол. Она чувствовала легкое головокружение и жар в грудной клетке. Ее щеки немного покраснели, она испустила тихий стон, пытаясь встать со стула. Шлатт встал, подходя к ней и помогая ей встать. Он помог ей присесть на диван, стоящий у стены. Губы девушки расплылись в пьяной, но в доброй улыбке. -Спасибо, Шлатт. За все, и за виски. Ее речь была малость невнятной. Шлатт усмехнулся, на его лице была холодная и похотливая улыбка. Он не был романтиком, но был собственником. Можно было довольствоваться этим. Мужчина наклонился к ее лицу, ухмыляясь. От Шлатта не стоило ждать романтики, ему это просто не нужно. Он легонько коснулся губ девушки на пробу, и, не обнаружив сопротивления, ухмыльнулся сильнее, впиваясь в ее мягкие губы сильнее. Отсутствие сопротивления было только на руку для него, если завтра девушка проснётся и будет жалеть об этом, в аргумент он приведет отсутствие сопротивление, воспользовавшись ею, как вещью. Не важно, что будет утром, ее это не волнует. Особа впивается в его губы ответным поцелуем, ее цепкие, но неловкие от количества алкоголя руки, цепляются за его плечи, притягивая ближе. Шлатт не думал долго. Он быстро развязал свой красный галстук и начал расстегивать пиджак, тем временем не разрывая поцелуя. Его язык протолкнулся в ее рот, чувствуя привкус виски и ее слюны. Он снял пиджак и бросил его в сторону, к галстуку, не важно куда, это не волновало никого в офисе. Мужчина потянулся рукой к ее блузке, расстегивая по одной пуговице. Он не церемонился, ему это было не нужно. Избавившись от блузки, перед ним был только лифчик. Девушка немного отвела взгляд в сторону, казалось, немного смущаясь. Шлатт лишь ухмыльнулся, не отрывая взгляд от ее лица. Его большая рука скользнула вверх по его телу и сжала чашку лифчика, заставляя ее издать тихий скулеж. Мужчина усмехается, отпуская ее грудь и скользнув рукой еще ниже, к ее паху. Дыхание девушки участилось. Как только его рука добралась до чувствительного места, губы девушки слегка распахнулись, выпуская наружу тихий стон. Шлатт начал делать легкие движения вверх-вниз, не снимая с нее штанов, дразнил. Девушка извивалась, тихо постанывая. И без того мутный разум превращался в оттаивший кусок мяса, не способный здраво мыслить. Мужчина питался ее всхлипами, он так долго их ждал. Наклонившись к ее шее, он оставил на ней несколько быстрых поцелуев, зарываясь носом в шею и вдыхая ее аромат. Его рука начала ускорятся, и по мере этого стоны девушки бесстыдно увеличивались в громкости. Спустя некоторое время, Шлатт прекратил свою пытку, убирая руку под тихий и разочарованный стон девушки. Он забрался на нее верхом, расстегивая ее штаны. В это время, девушка начала колебаться. Опьянение не приходило, но чувство подвоха и неправильности происходящего накрыло с головой. -Шлатт,- девушка положила свою маленькую руку на его массивную, - я не думаю, что это правильно... -Брось, ты сама отдалась мне, позволяя раздевать тебя, разве нет? К тому же, разве это не то, чего ты хотела? Тебе дорог твой Туббо? Хорошо, ты можешь идти к нему прямо сейчас, попращайся с ним, завтра его уже не будет. Или ты можешь остаться со мной, и его простят. Глаза девушки загорелись. Она забыла, что Шлатт не человек своего слова, что ему нельзя доверять, что он лжец и лицемер. Девушка убрала свою руку, устраиваясь поудобнее на шелковом диване. Мужчина ухмыльнулся, отодвигая прядь ее волос от ее лица и целуя щеку, пытаясь расслабить ее. -Хорошая девочка. Дальше, всю ночь, Шлатт отыгрывался на ней, как только мог. За свою злость на то, что она так защищала Тома и Уила, за то, что упрямилась, за все, что накипело. Его желание обладать ею взлетело до небес, он хотел пометить девушку, как свою, чтобы она знала, кому она принадлежит. На утро, она проснется на диване, не сумев сдержать легкую улыбку от мысли, что она нашла того самого, но эта мысль пропадет уже к вечеру. Эта ночь не спасла Туббо, она лишь преподала кое-кому урок.