***
Гермиона, стояла и смотрела на вывеску, которая гласила: «Всевозможные волшебные вредилки». Она заглянула в окно. Джордж распаковывал какие-то коробки и громко с кем-то разговаривал. Попыталась понять, кто является его собеседником, но, простояв так около пяти минут и наблюдая за его копошением поняла, что там никого нет и ей не кажется, а Джордж действительно разговаривает сам с собой. Она закуталась в ворот пальто и, уткнувшись лбом в стекло, продолжила за ним наблюдать. Джордж стал разговаривать сам с собой после смерти Фреда, вероятно, ему так было легче пережить утрату и проще находиться в другой реальности. В той, где больше не было брата. Вдруг Джордж повернулся, взмахнул руками и что-то громко сказал. Гермиона даже не сразу поняла, что он её заметил, и осознала это только тогда, когда он распахнул дверь. — Эй, ты что подглядываешь? Да не уж то ты… А ну-ка проходи скорее! Заходи, заходи… — закричал Джордж, исчезая в ярком свете помещения. Отряхнув пальто и ощутив неловкость, она всё же прошла в магазин. — А я то думаю, чей там нос? Смотри, а то станет каким-нибудь пятаком, а столь прекрасный носик, как сейчас, исчезнет. Любопытная ты ведьма, — засмеялся Джордж и щёлкнул пальцем по её носу. И не успела Гермиона среагировать, как он обнял её. — Джордж, — выдохнула она, ощущая его крепкие объятия. — Я не хотела тебя беспокоить. — А вот и неправда. Ты подумала, что здесь Рон. Высматривала его, но этого охламона тут нет. Он пошёл нам за едой и пропал. Наверное, уже сам всё съел по дороге, — Джордж разомкнул свои объятия и внимательно посмотрел на неё. — Значит, он в Норе. — Да. — Джордж махнул палочкой, и несколько коробок выстроились в ряд. —Ты даже не представляешь, какую штуку мы приобрели! Я так долго пытался найти эти ингредиенты, чтобы сделать нечто подобное, а теперь мы сможем… — Джордж... — Да, я уверен, что зимой это просто улетит с такой скоростью, что любая молния позавидует! А ведь праздники не за горами. — Джордж, — снова позвала Гермиона. — Я хотела спросить насчёт того порошка. Ну того, что ты давал мне, в бархатном мешочке, — начала она, не представляя, как она сможет объяснить Джорджу всё, что с ней произошло. Он развернулся, почему-то продолжая держать волшебную палочку на уровне своего лица. Она увидела, как он растерялся и все эмоции перемешались. Теперь Джордж был наполовину серьёзен, наполовину улыбался, да и доля восторга от диковиной вещицы, которую он собирался изобрести, ещё отражалась на его лице. — А-а-а-а, так ты насчёт порошка, — начал он и резко зашёл за стойку. — Слушай, Гермиона, тут такое дело… И она резко подошла к стойке, уперевшись ладонями на столешницу. — Я знаю, что это не порошок сна, но мне он нужен. Где ты его взял? — Это… Ну такая шутка. Я понял, ты хочешь раскрыть секретную тайну и всех разоблачить. Ну нет, Гермиона. Лично я ничего не знаю. — Он положил палочку и поднял руки вверх, смеясь. — Я ничего не знаю, какой такой порошок? — уже с серьёзным лицом спросил Джорж. — Джордж, ну пожалуйста. Мне он очень нужен, какая проверка? Ты думаешь, я смогла бы тебе навредить? Что ты такое говоришь! — возмутилась она. — Ты чего принимала его? Ну да-а, ты же думала, что это порошок сна. Но тогда зачем тебе вторая порция? — Мне нужно, — проговорила девушка, отводя взгляд. — Джордж, я знаю, что ты хотел мне помочь, как и знаю, что это была нелепая случайность. — Я правда думал, что это порошок сна. Просто я не так понял Анджелину и… — Так значит, это была Анджелина. А-а-а-а, Анджелина… — Гермиона протянула слово, делала вид, что догадывается, кто такая была эта девушка, которая дала ему порошок. Порошок для экспериментов. На самом деле, она уже знала, кто это. Это его однокурсница. Его и Фреда. Девушка Фреда. Но Джордж понял её паузу и вздохнул. — Прости, я правда хотел, чтобы ты поспала. Ты же неважно выглядела… — Я помню, но можно было не повторять. — она убрала руки со столешницы и отряхнула своё пальто. — Так у тебя есть ещё? Джордж поколебался с минуту. Гермиона видела сомнения на его лице. — Да, Анджелина дала несколько. — Но где она его берёт? Он что, продаётся легально? — Я не знаю ничего про это, но она была в Бельгии, в командировке. И это для нас двоих. Она когда узнала, что я тебе отдал, то была шокирована. О, ты бы слышала, что она мне сказала. Столько всего наговорила, что я… Ну прости, я болван. Но я так понимаю, тебе зашло? — Да, — и почувствовала, как краснеют её щёки. — Я хотела бы объяснить, но не знаю как, и такие вещи… Ты поверь мне. Мне необходимо. Я заплачу́. — добавила Гермиона. — О-о-о, какой поворот. Ты посмотри только, что у меня есть, — он взмахнул руками, указывая на коробки, — мы с Роном через полгода станем просто богатеями, — после чего снова посмотрел на девушку и на её серьёзное и сосредоточенное лицо. — Понятно, подожди здесь, а я сейчас принесу. Джордж стремительно поднялся по лестнице, а Гермиона заглянула в коробку: там были странные стеклянные шары, в которых взрывались какие-то кляксы. И в этот момент открылась дверь, она обернулась, чтобы сразу встретиться глазами с Роном, навьюженным бумажными пакетами. — Гермиона, а что ты тут делаешь? — удивлённо проговорил он. — Ну что, я не могу зайти теперь к Джорджу? Даже ели мы расстались, то мы… О, мы же с тобой хорошо расстались, и твоя семья… — Нет, нет, что ты. — Она видела, как Рон начинает краснеть. — Я не это хотел сказать, правда. Может, ты голодна? В этот момент Гермиона услышала шаги и развернулась. — Знаешь, сколько у меня к тебе вопросов? И мне очень хочется их задать, но я понимаю, что ты ничего не расскажешь. Представляю, что скажет Анджелина. Да она меня убьёт, ведь это последний, но надеюсь, что тебе нужнее, потому что мне эта идея… — Джордж не договорил и спрыгнул с последней ступеньки, сразу увидев Рона. — А что там у тебя спросил Рон? — Что, что… Что надо! А тебя посылать только за смертью! — Он подошёл к Гермионе и сунул ей в руку мешочек. — А что там? — снова повторил Рон. — Спасибо, Джордж. Пожалуй, я пойду, — сказала она, обняла и поцеловала его в щеку. Джордж похлопал её по спине. Оставив объятья с Джорджем, она посмотрела на Рона и улыбнулась. — Я не голодна. Спасибо. — Гермиона, пакет… — крикнул Джордж, подойдя к стойке и взяв пакет, который она оставила. — Это мороженое с холодным эспрессо и шоколадом. Очень вкусно. Это те... вам. Это вам! Оно зачарованно, поэтому не тает. — Мороженое, — сказал Джордж, открывая пакет, — замечательно. Ну и кому ты столько принёс? — спросил Джордж у брата. В это время Гермиона уже открыла дверь магазина и ушла. — Тебе, я то поел... — растерянно пробормотал Рон. — Значит ты сыт, отлично! Тогда не трать время, потому что у нас много дел! — сказал Джордж, взмахивая палочкой, и пакет с мороженым проплыл по лестнице, исчезая. — А зачем приходила Гермиона? — Она приходила ко мне. Этого достаточно, чтобы перестать спрашивать. — А что ты ей дал? — Значит недостаточно… Вы, кажется, расстались, Рон, так? Так! И она свободная девушка, и… — У тебя же есть Анджелина! — Рон возмущённо посмотрел на брата, понимая, что, скорее всего, это очередная дурацкая шутка. — Ну Гермиона очень красивая девушка, и я подумал... — Джордж засмеялся. — Расслабься брат. Она приходила, чтобы взять сонный порошок. — А ты тут причём? — Ну я попросил Анджелину. У неё есть какой-то целитель из Бельгии. Этот порошок не продаётся в магической Британии. — А-а-а, — протянул Рон. Подойдя к стойке, он принялся выставлять пакеты. — Эй, а ну-ка отсюда, мы ещё открыты! А то подумают, что у нас лавка с едой от тётушки Молли. Убирай! И Рон принялся запихивать всё обратно в пакет. Джордж смотрел на него и наблюдал, как брат ворчит и копошится. А в нос ударил запах свежей выпечки и… — Пирог с беконом, — протянул Джордж, вдыхая умопомрачительный запах.***
Гермиона лежала в своей постели. Комната освещалась единственным торшером, что наполнял пространство жёлтым тёплым светом. Она скрестила руки на груди, прижимая бархатный мешочек к себе, и не понимала, как пришла к этому решению, почему оказалось у Джорджа в магазине… И всё ещё пыталась убедить себя в том, что это плохая идея, нужно немедленно убрать мешочек и просто уснуть, ведь она только восстановилась и её больше не терзают ночные мучения, а сон теперь приходит легко и быстро. А что, если после того как вдохну порошок, я снова буду мучиться от бессонницы? Она зажмурилась и, открыв глаза, развязала мешочек. Серебристая пыль вырвалась из него и стремительно устремилась ей в нос. Гермиона глубоко вдохнула, ощущая приятное покалывание, откинула мешочек и закрыла лаза. И вспомнила его взгляд, который смотрел глубоко в душу, в нём она видела боль. Его, будто бы, неподвижное лицо, на котором никогда не бывает эмоций. Но она видела их… Видела в его глазах. Но он пытался укрыть их от неё. И вспомнила его тонкие длинные белые пальцы, их первый поцелуй, по-настоящему первый, их прикосновение, что случилось в реальности. Малфой не посмел её целовать, лишь прикоснулся к ней, и вдруг почувствовала мятный привкус во рту, обжигающе ледяной. Гермиона чувствовала, как сон обволакивает её, ощущала приятное покалывание в руках, ногах, что были расслаблены, а в груди разлилось тепло. Она вспомнила его губы, его усмешку, ровную осанку… Думала о нём до тех пор, пока могла. И в какой-то момент мысли прекратились и она услышала будто бы гул ветра и полностью погрузилась в тишину. Гермиона уснула. Волшебница почувствовала странное притяжение, словно её куда-то тянет и, развернувшись, увидела, что находится в просторной комнате, посередине которой стоит кровать, обтянутая зелёным бархатным покрывалом. Она посмотрела на свои босые ноги и длинную шёлковую сорочку на тонких бретельках, ощутила дуновение холодного ветра, что скользил по её коже. И услышала чьи-то шаги, будто бы издалека, эхом отражающиеся от стен. Обернулась, массивные чёрные двери распахнулись, и там стоял Малфой. Его торс был обнажëн, он был в чёрных брюках и босиком, точно так же как и она, и смотрел на неё также, в упор. Гермиона ощутила, как её тело пробивает дрожь. Она смотрела ему в глаза и в ту же секунду, словно магнит притянулась к нему, оказавшись настолько близко, что её губы коснулись его шеи. Он был ледяным, словно она коснулась водной глади осеннего озера. Слышала его дыхание, ждала его прикосновений... Девушка скользнула пальцами по его торсу, касаясь его шеи и прикоснувшись к его губам. Вскинула голову и смотрела на него... Ждала, но он не прикасался к ней, и она сама потянулась за поцелуем, таким желанным и необходимым, неизбежным.. Но Малфой отодвинул её за плечи. И снова почувствовала притяжение, но в этот раз не к нему, а от него. Казалась, это движение было слишком быстрым, и вот он уже стоял у большого окна, которое распахнулось, будто двери, и чёрное небо, словно бы проникло в их комнату. Небо, на котором не было ни единой звезды. Малфой обернулся. — Я не хочу так. Я хочу по-другому, — сказал он и, расправив руки, отвернулся и упал вниз. Гермиона почувствовала, как её сердце будто бы оборвалось и ринулась к нему. Она замерла на краю, словно и не было никакого окна, а стояла она на краю бездны. И больше не видела Малфоя и лишь ощущала его мятный запах, растворившийся в воздухе, и, расправив руки, Гермиона упала вниз. Она проснулась и чувствовала, как бьётся её сердце, так громко и сильно, что касалось, будто его подключили к усилителю. Гермиона тяжело дышала и пыталась понять, что же произошло. Откинув одеяло, встала и увидела бархатный мешочек на полу. Она смотрела на него, хмурясь. Секунды стремительно летели и она начинала чувствовать, что сон улетучивается. Гермиона снова начала боятся бессонницы, которая снова могла начать атаковать. Что она не сможет её больше прогнать. Она стянула свою шёлковую сорочку, трусы, оставаясь полностью обнажённой и начав теребить пальцами свою кожу, а после подошла к двери ванной и, зайдя, там закрылась. Включила воду и слушала, как она бьётся о стекло душевой кабины, наблюдая за тем, как стекают струйки воды по стеклу. Девушка села на пол, так и не войдя в воду. Так и сидела там: обнимая свои коленки, полностью обнажённая. Она не могла поймать свои мысли. Они разбегались от неё, и ей только оставалось продолжала слушать стук своего сердца. Как вдруг случился другой стук, громкий и настойчивый. Гермиона выключила воду, и прислушалась, думая, что ей показалось, но стук повторился. Немедля открыла шкаф, вытащила пижамные серые штаны и серую кофту в белую полоску, оделась и вышла из ванной комнаты. Покинув спальню и спустившись по лестнице девушка замерла у входной двери, снова прислушиваясь. И в этой искусственной тишине вновь раздался стук, от которого она вздрогнула. Гермиона вспоминала, что не взяла волшебной палочки, но было уже поздно, потому что щёлкнув замком, открыла дверь и встретилась с ним взглядом. Это был Малфой, который смотрел на неё своим пристальным взглядом. Он был в чёрной водолазке, в брюках, сверху небрежно накинуто пальто. Девушка смотрела ему глаза и они будто вели молчаливый диалог. Он выглядела иначе, был, будто бы, растерян и даже немного болезненным. Гермиона сделала шаг назад и он вошёл внутрь, а она закрыла за ним дверь. Малфой прошёл и сел на диван, что был прямо в холле, откинув красный клетчатый плед. Он сидел прямо, лишь немного наклонившись вперёд, пальцы сцепились вместе. И не переставал смотреть на неё. — Зачем ты это сделала? Гермиона знала, о чём он говорит. — Я не знаю, — она сказала правду. Ведь она действительно не знала, почему это сделала. Просто решила и просто сделала. Это было необъяснимо даже для неё. — Ты не знаешь, для чего взяла порошок? Где ты вообще его достала? — Мне дал Джордж. Малфой нахмурился. — Я ничего ему не объясняла, просто попросила его дать мне ещё, — пояснила она ему, хоть он и не задавал больше никаких вопросов, а лишь напряжённо молчал. — Я пришла к тебе, но ты сделал вид, что тебе это не нужно, но мне показалось... — И ты решила проникнуть в мои сны, чтобы решить вопрос вот так? Чтобы сделать мне больно? Гермиона хотела сказать, что не она это начала, но вдруг осознала, что именно она сделала. Малфой разорвал с ней отношения. Он не хотел больше ничего выяснять. Это было странное стечение обстоятельств, в которые они попали. Девушка продолжила сама, не осознавая даже зачем. — Прости меня, мне захотелось... Я хотела, чтобы... — Гермиона закрыла глаза. — Я думала, тебе это важно. — Значит, ты решила мне помочь? Как домовому эльфу, верно? — громко спросил он. — Тебе жалко меня, и ты решила мне помочь? — Резко оттолкнувшись он встал. — Но я не этого хотел! Не смей больше вторгаться в мои сны! Это ясно? — громко сказал он. — Да, — проговорила она и Малфой прошёл прямо мимо неё, и Гермиона сжала ладони в кулаки. Он открыл дверь и она понимала, что он сейчас уйдёт и схватила его за запястье. — Не уходи, пожалуйста. Драко резко закрыл дверь и прижался к ней лбом. — Я сойду с ума с тобой, Грейнджер. — Я думала, что вдохнув этот порошок, тот о ком подумаешь... Что у них обязательно будет близость, но получается, это не гарантированно, — тихо проговорила она. — Почему так? Потому что... — Я умею управлять снами, осознанное сновидение, — пояснил он. — И много таких? — Не все. Тот, о ком ты подумаешь, проведёт с тобой эту ночь и близость гарантирована. Кроме тех волшебников, которые умеют контролировать свои сны. — А кто-то из твоих... Ну тех, о ком ты думал, умели контролировать сны? — Таких не было. — А Нотт? Он с силой дёрнул руку, освобождаясь от неё. Резко развернулся и схватил её за плечи, притягивая. — Тебя это волнует? Значит, вспоминаешь свой сон и думаешь, контролировал он его или нет? — Нет, мне просто интересно, как это работает. Почему, покупая этот порошок, гарантируют, что будет близость, а... — Гермиона говорила и чувствовала, как слова начинают замедляться, его пальцы вонзились в плечи, а взгляд в душу. — Кто гарантирует? — Ты так сказал. Они молча смотреть друг на друга. Десять секунд, двадцать секунд, тридцать... — Кто продал тебе этот порошок? — Я же сказала мне дал его Джордж. Люди надеются на определённый эффект, а получается... — То есть ты надеялась, что я тебя трахну? Гермиона замахнулась. Она даже будто услышала звук пощёчины, но опустила руку. — Ну что же ты, Грейнджер? — Если хочешь – уходи, а я больше не потревожу тебя. Ни во сне, ни наяву. Девушка развернулась и стала подниматься по лестнице. А Малфой так и остался стоять у двери и смотреть ей вслед. Он прижался спиной к дереву и закрыл глаза. Он хотел её прямо сейчас. Её прикосновение к нему вызывали незнакомый ранее трепет. И чувствовал запах её волос, такой лёгкий цитрусовый и тепло кожи. Её взгляд скользил по нему, словно обжигая. Видел её грудь через эту тонкую и невзрачную ткань... Но не мог прикоснуться, что-то сковывало его. Он терялся и снова бил её словами, отталкивал, потому что не хотел, чтобы она его жалела. Хотел, чтобы его полюбили, а сейчас он хотел, чтобы его полюбила она. И это причиняло ему боль.