Жидок, ты мне дорог

      Это началось после смерти моего дедушки. В лесу, как я увидел жуткое чудовище, склонившееся над его трупом, я не мог нормально спать, не мог нормально есть и существовать. Меня каждый день трясло от свежих воспоминаний того дня и я стал шугаться от каждого звука. Я постоянно видел морду этой твари в каждом тёмном местечке нашего дома, потому очень редко выходил из комнаты. Мой лучший и единственный друг Слава, который был со мной в тот день, постоянно повторял полицейским, что никого в тот день не видел, хоть тогда я светил этой твари фонариком прям в морду. А когда полицейские, в сговоре с родителями, решили успокоить меня тем, что по фотороботу «найдут» убийцу, они изобразили его совсем по-детски, совсем не так, и это было даже трудно объяснить, потому что это надо увидеть. ***       Мы сидели на плоской крыше моего дома, наблюдая закат солнца над заливом. Славик, как пружина, свернулся на смехотворно дорогом адирондакском стуле, который мои родители привезли из поездки в края, населённые амишами. Ноги он поджал под себя, а руки скрестил на груди и с видом угрюмой решимости беспрестанно курил сигареты. И больше всего, мне хотелось наслаждаться этим моментом как можно дольше. Мне всегда казалось, что у меня дома ему слегка не по себе. Но по тому, как он поспешно отводил глаза в сторону, не успевая даже задержать на мне взгляд, я видел, что сейчас его смущает не богатство моих родителей, а я сам.        – Думай что хочешь, но я тебе честно скажу – вздохнул он. – Продолжай чесать о монстрах, и они тебя упекут. Вот тогда ты действительно станешь особенным мальчиком. – Слава после того случая начал меня так постоянно называть. Если честно, я уже усомнился в том, помнит ли он моё имя.       – Хватит меня так называть. Он щелчком отбросил сигарету и выплюнул через перила огромный блестящий комок табака.        – Ты что, одновременно курил и жевал табак?        – А ты что, моя мамочка?        – А что, похоже что я отсасываю дальнобойщикам за продуктовые талоны? – быстро выпалил я, даже не до конца осознав это.       Слава был большим любителем шуточек о мамуле, но это оказалось чересчур даже для него. Он вскочил со стула и толкнул меня так сильно, что я чуть не упал с крыши.        – Проваливай отсюда! – заорал я, но он уже шагал прочь.        Честно, я был очень напуган и растерян, а после испытал за минуту осознания произошедшего большую часть спектра эмоций. Мне было обидно за себя и за него, было страшно, что же будет дальше, было плевать на обиженного Славу, но была и тоска с сожалением.       Прошло несколько месяцев, прежде чем я увидел его снова. Вот тебе и друзья. ***       За это время родители успели меня отвезти к психу(так вечно Славик называл психотерапевта). Я знал, что мне нужна помощь, что я не справляюсь, что на меня давят последние события, никакое общение со Славой и фальшивым с одной стороны беспокойством родителей. Из-за стресса я поднабрал, и это меня стало также угнетать.       Чтоб хоть как-то меня приободрить, родители, не смотря на моё нежелание и возмущение, устроили мне вечеринку в честь моего дня рождения. Пришлось ходить среди знакомых богатых дяденек и тётенек ходить с натянутой лыбой и уверять, что мне уже явно лучше, и что мистер Бамберг(фамилия моего психотерапевта) отлично справляется со своей работой.        В этот день меня добил Слава, который тоже пришёл на вечеринку. Мы с ним обменялись, как бы безмолвно договорившись пару часиков потерпеть присутствие друг друга. С того дня, как он едва не столкнул меня с крыши, мы не разговаривали. Тем не менее мы оба понимали, как важно создать для присутствующих видимость нашей дружбы. Если уж быть честным, мне хотелось бы с ним поговорить и извиниться за слова, а в ответ тоже услышать «прости». Хотя, зная Славу, если он так сделает, то весь загробный мир перевернётся в гробу и настанет апокалипсис.        Мельком обращая внимания на гостей, я всё же решился и направился к Славе, чтобы поговорить с ним. Как вдруг на меня налетел вроде как мой дядя, имя которого я даже не помню. Он схватил меня за локоть и затолкал в угол. Мне стало немного страшно и некомфортно от того, что сам по себе этот дядька был крупным.        – Я слышал, что ты уже почти преодолел эту… э-э… всю эту историю с дедушкой.       Историю с дедушкой. Никто не знал как это называть.        – Острую стрессовую реакцию. – произнёс я, выглядывая ему за спину, чтобы увидеть Славу. Его нигде не было видно.        – Что?        – Так называется то, чем я страдал. Страдаю. Да Бог с ним.        – Вот и хорошо. Я ужасно рад. – он помахал рукой, словно отметая все эти неприятности и оставляя их в прошлом. – Так вот, мы тут подумали с твоей мамой… Как ты смотришь на то, чтобы этим летом в Тампу и посмотреть, как работает семейный бизнес?        – О неет. Дальше я его не слушал и желал поскорее свалить. До всей этой ситуации я просто горел желанием свалить со «Смарт-Эйд'а», и делал всё возможное, чтобы меня даже дядя выгнал с должности. Но этого никак не происходило. Дядя что-то говорил, спрашивал чем мы будем заниматься, а мне просто хотелось раствориться. Я вновь выглянул ему за спину и за его спиной очень близко я увидел Славу.        – Эй дядь, дай-ка мне с другом пообщаться. – Он отодвинул дядьку и схватив меня за рукав толстовки утащил меня подальше от него. – Сказал бы лучше спасибо, Жидок. – Я понимал, как ему сейчас неприятно после той ситуации, но понять его не мог. Для чего же он меня «спас»?       Я очень растерялся, и пока не попал в комнату вместе со Славиком, я не помню как даже как отпросился в комнату. Мне стало не очень хорошо от одной мысли, что сейчас нужно будет поговорить с ним. Я очень затормозил, а Слава видимо не понял, чего я от него хочу, поэтому тут же собрался уйти, но я успел его остановить, схватив за руку. Поняв, что он первый говорить не начнёт, мне пришлось извиняться.        – Слав… Прости меня за то, что я сказал на крыше. Я совсем не подумал и задел тебя словами. И я очень испугался, когда чуть не упал с крыши. Извини.       Молчание Славы меня добивало. Он хмурым взглядом смотрел на меня, возвышаясь на до мной точно как дядя. А после я просто не поверил себе. Он меня обнял, хоть никогда так не делал, а если и делал, то это были грубые «мужские» объятия, когда он сгребал меня в охапку и ерошил мои волосы. Сейчас же он уместил свой подбородок на моей лысой голове и устало вздохнул. Дальше Слава просто продолжал меня удивлять.       – Это… Ну ты тоже прости меня за то, что я тебя чуть не ёбнул. Мне жаль. За это время, ну, я понял, что-о… – Тут он замолчал. Я понимал как ему тяжело, но решил не вмешиваться. – Жидок, ты мне дорог, и я чет понял, что испытываю такую хуйню приторно странную, как к тёлкам. Ну, ты прост забавный, башка твоя лысая блестит прикольно, носопырка у тебя большая, тоже прикольная. Ростом как табуретка.. Пиздец, кринжа навалил, извини.        Мне стало не по себе от таких слов. Особенно от Славы, просто потому, что у меня наверное сложился стереотип о том, какие панки бесчувственные. Но, наверное, даже не смотря на это, я начал испытывать с того дня похожие эмоции. Меня тогда всё тянуло то написать, то позвонить Славе, но обида брала вверх над всеми эмоциями. А сейчас, будто разобравшись в себе, я был даже рад, что мать устроила эту вечеринку и как бы помирила нас, сама того не зная. Я поднял голову и взглянул в голубые глаза Славе. Сейчас, в полумраке он казался мне ещё более красивым. Взъерошенные, крашеные в зелёный волосы спадали на глаза, и я поддался желанию заправить прядь ему за ухо. Выглядело это крайне по-пидорски, особенно его руки на моём теле. Я усмехнулся и опустил голову, Слава таким серьёзным не был никогда, от этого становилось неловко до смешного. Я вновь поднял голову, улыбаясь ему, а он наклонился ближе и хотел было прильнуть к моим губам, но я отошёл от него, медленно опуская руки. В его глазах впервые был виден страх. Я отошёл от него к двери и закрыл её на ключ, а после повернулся к Славе посмотрел в его глаза, в которых уже будто чёртики плясали. Он подошёл ко мне слишком близко, наклонился и вцепился в мои губы. Мне стало как-то не по себе, но приятно, скорее это от того, что я никогда не целовался. Слава опустил руки на мои красные щёки, в то время как я мог только стоять, без возможности пошевелиться. Я неумело отвечал ему, а он хмыкал и улыбался. Когда мы отстранились друг от друга, я смотрел на него с испугом, вдруг я сделал что-то не так или он вообще передумал.        – Самый дурацкий поцелуй в моей жизни. Я люблю тебя.        Мне казалось, я покраснел ещё больше. И смотря на идиотскую улыбку Славы, я вновь потянулся за поцелуем.