14
Мин Су
В палате было тихо, если не считать еле слышно работающего парогенератора. Лим Кю Хён сидел в углу и читал книгу. За дверью были еще двое. Хотя врачи и не обнаружили серьезных повреждений, но оставили Мин Су на сутки под наблюдением. – Она не связывалась? – гундосо спросил Мин Су. Из носа до сих пор торчали ватные тампоны – подушка безопасности треснула его по лицу, и теперь он себя чувствовал, словно после боксерского поединка, и далеко не победителем – под глаза уже разлились синие мазки, и съемки теперь опять отложат. Он заглядывал в следилку – огонек Тьен мигал где-то в частной застройке и уже несколько часов не двигался. – Нет. – Телохранитель коротко взглянул на него. Мин Су понимал, что напортачил и Лим Кю Хён до сих пор на него злился. Тому названивала мать Мин Су, и то, что она наговорила и в каких эпитетах описала профессиональные способности Лим Кю Хёна – а точнее их отсутствие, – было написано на лице телохранителя. – Может… пошлешь туда человека? – робко начал Мин Су. – Может, ей нужна помощь прямо сейчас? Она не оставила бы свой личный телефон просто так. Вдруг… ее уже… Лим Кю Хён потер ладонями лицо. – Хватит, Мин Су. Ты спрашиваешь уже… какой раз? Я больше ничего не могу сделать. – Голос Лим Кю Хёна звучал глухо. – Твое волнение понятно. Но… я послал человека. Он вернулся ни с чем. Сказал, что в точке сигнала никого нет. Возможно, с нее сняли чип. А возможно, она это сделала сама. Я не хотел говорить. Мин Су резко сел на кровати. Бледное лицо с синяками под глазами повернулось к телохранителю. Он не знал, что делать, и чувствовал, что еще чуть-чуть – и сорвется. Лим Кю Хён стал листать новости на планшете. Мин Су уставился в одну точку и не сказал больше ни слова. Телохранитель встал и переставил свой стул прямо к кровати, сел и открыл фанатский форум. – Хочешь почитать комменты по поводу аварии? Все очень переживают… – Я всего лишь разбил нос, – тускло проговорил Мин Су. – Переживать не о чем. Я, конечно, признателен, что за меня волнуются, но читать многотысячные слезливые причитания сейчас не в состоянии. – Ну… к слову, ты не только нос разбил, а еще и рабочую машину. В хлам… Лим Кю Хён полистал комментарии. Действительно – одни причитания и пожелания здоровья. Даже ему в личку кто-то умудрился написать. Разве он давал кому-то контакты? – Чоко… – вдруг с волнением произнес он. – Мин Су, Чоко в личку что-то написала! – И что? – безразлично отвернулся Мин Су. – Что за собачья кличка? – Чоко – это профиль Тьен. Я сам его регистрировал. Мин Су подорвался, скидывая с себя одеяло, и потянулся к планшету: – Дай мне! – Не спеши. Я сам сначала посмотрю. Мин Су нервно следил за движениями пальцев Лим Кю Хёна, за выражением его лица. – Жива. В порядке… – пробормотал телохранитель, продолжая что-то увлеченно читать, а потом резко сорвался с места и выскочил за дверь, бросив на ходу: – Нужно кое-кого вызвать. Не смей никуда выходить! Тут везде рыщут искатели горячих фото. – Мистер Лим! Мин Су вскочил с кровати и, подбежав к двери, выглянул. Оба охранника были на месте. – Вернитесь в палату, господин Ли, – сказал один из них и закрыл дверь перед его носом. Мин Су сел обратно, откидываясь на подушку, и взял в руки телефон Тьен. Следилка показывала все то же. «Специально оставила перстень, чтобы я не видел, где ты?» Он открыл галерею и снова смотрел на фото. Ему хотелось знать, что она чувствовала к этому погибшему парню. Любила? Сильнее, чем его сейчас? Но они с Тьен не сказали друг другу ни слова о любви. Мин Су только сейчас это осознал. Он не сказал ей. А она не сказала ему. Но разве важны слова, когда говорит сердце? Он волновался за нее. Она не раз рисковала ради него. Что будет дальше, когда все это закончится? И закончится ли? У него не было ответа. Мин Су тяжело вздохнул, вызывая в памяти лицо Тьен. Насмешливое, серьезное, взволнованное, нежное… Так много лиц, так много эмоций. На фото же – только одна, остановленная временем, которого у них уже не будет, – у Тьен и этого парня. Но чего точно хотел Мин Су – чтобы у него с Тьен этого времени было много. К сожалению, он не мог сейчас ни на что повлиять – все было в руках других людей, которые изо всех сил старались помочь ему. Нужно было довериться им, но это, как всегда, – самое трудное. «Кто сдается, тот никогда не сможет победить…» – Мин Су закрыл галерею и поставил телефон на зарядку. За окном неоновые огни ночного города раскрашивали небо, а Лим Кю Хён все не возвращался. Мин Су клонило в сон, и он прикрутил яркость светильника. Дышать сквозь зубы было неудобно. Он рискнул и осторожно вытащил из носа ватные тампоны – уже не кровило. Дверь открылась, и в палату вошел врач. Халат и маска делали мужчину безликим. Он слегка поклонился в знак приветствия и молча подошел к Мин Су. Протянул руку, фиксируя его подбородок пальцами, и посветил в глаза тонким фонариком. Мин Су непроизвольно напрягся от жесткого прикосновения – кожа на подушечках пальцев врача была грубой. Он перевел взгляд в глаза над медицинской маской, и от неожиданности вдох застрял в горле комом. Мин Су уже видел эти черные глаза, узнал холодный взгляд со старого фото… Очевидно, выражение лица выдало его, и Мин Су почувствовал, как пальцы сжимают его горло. Он дернулся, выгибаясь дугой, вцепился в руку и уперся ногой в бортик кровати. – Тихо, тихо, – шепнул «врач» и добавил еще что-то по-русски. – Пора баиньки… Взгляд Мин Су затуманился, и его опрокинуло во тьму.Интерлюдия 5
– Господин Ли, насколько достоверна эта информация? Вы верите источнику? – Да, прокурор Ким, верю. Этот источник вам и самому известен – вы видели, как она работает. К тому же есть видеосъемка. Мужчина кивнул. – Главное, чтобы это дошло до суда. И свидетели… очень нужны. Вы так и не сказали парню? Используете его втемную? Лим Кю Хён поморщился: – С таким характером, как у него, это знание будет только помехой. Он не пойдет на это добровольно. – Я волнуюсь, что он может не справиться с последствиями подобной психологической травмы. Слишком многие не справились. – Мне это тоже не доставляет никакого удовольствия, но и вы не предложили другой альтернативы. – На нас давят и не дают нормально работать. Так что это пока единственный вариант. Вам известно, когда подключатся русские? Наши информаторы сообщили, что встреча состоится ночью. Успеют? Как думаете? – У меня есть только это, – Лим Кю Хён кивком указал на планшет, – и данные с чипа слежения. Прокурор поджал губы, размышляя. – Какой же, все-таки, гадюшник придется разворошить… Их прервал телефонный звонок. Лим Кю Хён ответил. – Сработало. Ведут, – коротко сообщил он прокурору.Мин Су
– Девочка, как тебя зовут? – прошептал он, дрожа. – Тьен… – ответила она, тоже начиная стучать зубами от холода. – А меня – Мин Су… Он чувствовал ее руки, обнимающие его, натягивающие капюшон на голову. С мокрых волос лилось по лицу, солено-горькая вода стекала в приоткрытый рот, и он отфыркивался и шмыгал носом. Подбежавшая мама причитала и плакала, но он видел только глаза девочки – непривычного, серого, как небо над головой, цвета. «Она сказала, ее зовут Тьен. Тьен. Тьен…» – повторял он про себя. Рядом присел пожилой мужчина и накинул на плечи девочки свою куртку. Его глаза тоже были серыми, хотя и раскосыми, прямо как у Мин Су. – Дедушка, ты же замерзнешь… – пробормотала Тьен, дрожа. Ее губы посинели. – Ничего, маленькая, я потерплю. Как хорошо, что ты успела… – Идемте, идемте отсюда. Волны становятся еще сильнее, – сказала мама, плотнее укутывая Мин Су в куртку Тьен. – Нужно вас обоих согреть. Включим в машине обогрев. Идите за мной, – с поклоном сказал маме мужчина с серыми глазами. Уже сидя в машине, Мин Су пил горячий чай из термоса. Тьен тоже пила. – Спасибо, ты меня спасла. Ты как супергерой из моего любимого комикса. – Он посмотрел на девочку и улыбнулся. – Но мама говорит – супергероев не бывает. Тьен улыбнулась в ответ. Мама покачала головой: – Вот зачем вообще было туда лезть? Знаешь, как я испугалась?! Мин Су виновато потупился. Хотелось заплакать, но было стыдно перед Тьен. Она как раз смотрела на него, и вдруг, протянув руку, потрепала его по начинающим подсыхать волосам: – Не делай так больше, хорошо? Вдруг рядом не будет меня? – Почему не будет? – удивился Мин Су. – А куда ты уйдешь? – Не знаю. Домой. – Обещай мне, что не уйдешь, – серьезно посмотрел он на нее. – А ты обещай, что не будешь… Мин Су кивнул: – Обещаю… – выпалил он и вдруг спохватился: – Ну, я очень постараюсь! Тьен усмехнулась, глядя на его маму, которая сейчас выглядела такой растерянной. – Мамочка, не волнуйся. – Мин Су погладил мамины пальцы. – Я больше так не буду. Я пообещал Тьен. – Он обернулся к Тьен: – Тьен, а где ты живешь? Будешь приходить к нам в гости? – Мы далеко отсюда живем, – снова неуверенно косясь на маму Мин Су, ответила Тьен. – В другой стране. Боюсь, что в гости я смогу приехать нескоро. Мин Су расстроился. Она так понравилась ему, хотя и была выше на голову. – Но ты же приедешь когда-нибудь? Приедешь же? Обещай… Тьен улыбнулась: – Я тоже очень постараюсь. Хорошо?***
Мин Су открыл глаза и поначалу не мог понять, почему ничего не видит. Здесь, в темноте, было тесно и тряско. Воняло машинным маслом, в спину и правый бок упиралось что-то твердое. А еще болела шея. Руки и ноги были связаны чем-то тонким и жестко врезающимся в кожу. «Стяжки?» Все вокруг гудело. Где-то за границей этого места просигналил автомобиль, его тело подбросило, заставляя вспомнить о каждом ушибе, полученном в аварии, и Мин Су понял – он в багажнике. Он пошарил стянутыми руками перед собой, но ничего полезного не обнаружил. «Черт… вот попал, – подумал он, пытаясь не паниковать. – Но как же так?.. Это же невозможно. Или… Она солгала?» Мин Су отбросил эту мысль – невозможно было так сыграть, не выдав себя. Он бы почувствовал фальшь. «Значит… Это ей солгали». Теперь надежда была лишь на Лим Кю Хёна – он знал о чипе, и телефон – Мин Су надеялся на это – остался в палате. Не делай так больше, хорошо? Вдруг рядом не будет меня? Фраза неожиданно всплыла в голове, словно поплавок. Девочка, как тебя зовут? Тьен… А меня – Мин Су… «Не может быть… Разве это могла быть она? Столько лет прошло. Конечно нет». Это было так странно, что воспоминание из детства всплыло именно сейчас. Он почти ничего уже не помнил о той встрече. Ни лица, ни голоса. Только ощущения, память тела. Помнил, как скучал, хотя они и были вместе недолго. Знаешь, как оно бывает… время проходит, и черты словно смазываются, будто кто-то за тебя решил, что тебе помнить, а что забыть… Машину снова тряхнуло. Водитель явно спешил – Мин Су мотало в багажнике, как пластиковый манекен. Мин Су не мог понять одного – зачем он понадобился этому человеку. Неужели из-за Тьен? И что он с ним собирается делать? Куда везет? Как Тьен воспримет то, что… От запаха бензина и машинного масла у него начала кружиться голова, но Мин Су вдруг осознал, что это не столько действие отравления, сколько стресс. Если тот, другой, жив, как поступит Тьен, ведь она его… Автомобиль ехал долго, и Мин Су устал нервничать. Он с каким-то тупым безразличием ждал, когда машина остановится. Наверное, тогда все и решится. Ведь если бы тот человек хотел его убить, то свернул бы шею еще в больничной палате. Когда авто остановилось, Мин Су не чувствовал ни волнения, ни страха. Он ждал, когда откроется багажник. А когда щелкнул замок, Мин Су закрыл глаза и притворился бессознательным.Сункар
Это казалось насмешкой бога, в которого он не верил. Столкнуться с ней здесь. Через четыре года. Столько бежать, чтобы вдруг снова увидеть ее лицо, эти безразлично мазнувшие по нему глаза, в которых не промелькнуло и искры узнавания. Но это ведь было хорошо? Разве не так? Она не узнала его, зато он узнал – и наметанным глазом рассмотрел броник под туникой свободного кроя. Совсем не изменилась. Только еще более настороженная. Пружинистая походка с едва заметным покачиванием бедер, цепкий взгляд, который ему так нравился. Ему стало интересно, по какому случаю на ней жилет: на задании она или просто паранойя, что, в принципе, тоже было частью ее характера. Он не удержался – прошел совсем рядом, чиркнул спортивной сумкой по бедру, улыбнулся уголком губ, услышав вслед ядреное русское словцо. – Ли Мин Су! – заорала фанатка в толпе, и Сункар тогда невольно повернул голову, подавляя рвущееся с губ ругательство. Она ведь тоже повернулась, чтобы посмотреть. Он помнил, как звучало это имя ее голосом, а еще ее резкие выдохи, сопровождающиеся ударом в перчатку, ее короткие смешки, ироничные подколки и тихий шепот, ее любопытные вопросы и тяжесть ее головы на своем плече, когда она засыпала. Это всплывало в памяти островками утраченного прошлого. А еще он до сих пор помнил, каким ощущением отдалась во всем его теле ее ломающаяся кость. Но даже тогда она не сдалась, и Сункар понимал, почему генерал послал именно его – никто не знал ее лучше, и больше никто бы не посмел… Он ненавидел ее отца за этот приказ. Приказ любыми средствами добиться того, чтобы она осталась дома. Что знал генерал? Почему так настаивал? Или настолько не верил в способности дочери? Возможно, именно в тот момент Сункар все и решил. Прекратить агонию. Оборвать все держащие его путы и освободиться. И если этому мешают чувства – он выключит их. Но разве он свободен? Вырвавшись из одной сети, попал в другую. Только здесь еще гаже. Вписываясь в резкий поворот, машина подскочила на полосатом валике «лежачего полицейского». Какая чудовищная ирония – везти в багажнике этого пацана. Нет, не пацана – заказ. «И не ёкает у нее ничего, когда она зовет его по имени?» Он не заметил, что начинает беситься. «А у меня не ёкает?» – ведь его самого она тоже звала чужим именем. Его бесили эти совпадения. И почему все так? Почему это имя снова преследует его? Скольких в Корее зовут Мин Су? «Черт бы его подрал… И ее тоже. Сдвинулась на этом Мин Су», – подумал он, заворачивая на гравийную дорогу. Сункар прекрасно знал, что сделают с этим мальчишкой. А учитывая, сколько проблем тот уже доставил заказчику, этот визит может завершиться в мешке для мусора. Но это не его дело. Его дело – выполнить заказ, получить деньги и затаиться, пока не появится возможность… Возможность для чего? Перебить всех? Не выйдет – слишком глубоко проникли в госструктуры эти гребанные тентакли. Депутаты, корпорации, прокуратура… Всё как у всех. Рука руку моет… Дорвавшиеся до власти, пресыщенные и безразличные. Что еще в силах всколыхнуть пленку эмоций на этом болоте? – похоть и вседозволенность. Среди высоких сосен и ухоженных лиственных деревьев парковой зоны уже были видны освещенные окна виллы. Сункар подъехал с обратной стороны и остановил машину. Посидел минуту, собираясь с мыслями. «Выключи все, что мешает». Он открыл дверцу, вышел. Щелкнул замок на багажнике. Пацан был без сознания, и Сункар подумал – не слишком ли сильно он его придушил. Поднес ладонь к носу – дышит. Сункар наклонился и выволок его из багажника, проверил, на месте ли стяжки. Оценивающим неприязненным взглядом окинул лежащую на земле фигуру и натянул на голову парня тканевый мешок. Где она? Когда придет спасать этого ни на что не годного слабака? «Звезда, ё-маё, хрена у тебя на всех фотках губы в помаде? Мужик ты или… – Он мысленно сплюнул. – И Тьен… тоже мне, защитница слабых и убогих». Сункар до боли стиснул челюсти, удерживаясь от желания пнуть лежащего под ребра. Она обязательно явится. Не может не… Сункара удивляло уже то, что ее не было в больнице. Почему оставила без присмотра? Расслабилась? Заболела? Или… Нет. Не могла же она узнать… Сункар цепко оглядел окрестности. Из тени у черного входа выступили охранники, держа руки на рукоятях пистолетов. Один кивнул Сункару, узнавая. Второй шагнул к лежащему на земле, склонился и приподнял мешок, сверяясь с фото на экране телефона, тоже кивнул: – Идем. Сункар взгромоздил парня на плечо и пошел за охранником. Мимо запертых дверей. Мимо бесстрастных лиц прислуги. Прямо по растоптанным принципам. Размазывая честь и гордость по мраморным плитам пола. «А была ли она, эта честь? – Губы Сункара перекосило. – Осталась ли хоть какая-то гордость?» «Нет, – ответил он себе. – Честь закончилась, когда я выполнил приказ генерала. И теперь я всего лишь один из них. Наёмник. Прислуга. Грязь. Дерьмо…» Выключи все, что мешает…Тьен
Тьен кралась за Девятым. Новенькая, необмятая одежда чуть шоркала при движениях. Балаклава плотно обнимала лицо, оставив лишь глаза, кожа вокруг которых тоже была затемнена. Как давно она не ощущала давления всех этих ремней и приятной тяжести подсумка с обоймами. Ребята из команды уже заняли позиции, ждали только местных – Лим Кю Хён отписался, что прокуратура и несколько его людей в деле. Тьен пыталась сосредоточиться с того самого момента, как телохранитель сообщил, что операция началась. Все ее мысли были в багажнике с Мин Су. Она была против того, чтобы использовать Мин Су втемную, считала, что он справился бы лучше, зная, на что идет, но такого мнения придерживалась она одна. И сейчас, глядя, как его, будто мешок, уносит на плече тот, кого она любила, похоронила и оплакала, Тьен чувствовала, как каждый вдох, словно стеклянная пыль, режет ей гортань, как горят легкие, потому что она забывает дышать… Чувствительный шлепок по затылку – и злой голос Девятого заставил ее вспомнить, где она находится. – С ума сошла? – зашипел на нее мужчина. – Глаза стеклянные… Нашла время рефлексировать. Приготовься. Охранник на тебе. Дальнейшая задача ясна? Она кивнула, мгновенно окунаясь в тень виллы, и, повторяя движения мужчины у входа, скользнула ему за спину. Ладонь зажала рот. Игла легко проколола кожу. Тело беззвучно легло у двери. Тьен оттащила охранника за аккуратно подстриженные кусты клумбы, отбросила пистолет подальше, наушник и рация отправились туда же, сняла с шеи мужчины ключ-карту и метнулась по коридору. В глубине виллы звучала музыка. «Уроды прибыли на званые потрахушки… психи конченые». – Она скрипнула зубами, помня, что никаких лишних слов звучать не должно – миниатюрные гоупрошки , вшитые в нескольких местах на одежде, фиксировали все. Тьен бесшумно догнала идущих по коридору. «Мин Су…» – стучало в висках. К кому она обращалась? К прошлому или настоящему? Мин Су явно несли не в общий зал. «С-сука, решил устроить себе приватный вечерок. Вот же ублюдок. Узнать бы поскорее, кто ты», – ругала человека без лица Тьен. Фигура Сункара не стала с годами тяжелее. Сколько ему сейчас? Тридцать пять? Пружинящая легкая походка, даже с учетом веса еще одного тела, прямая спина с широким разворотом плеч. Тьен помнила их тренировки, его сильные руки, направляющие ее, его одобряющую улыбку, когда у нее все получалось правильно, его губы, касающиеся синяков, которые он сам же и наставил… «Что же ты наделал? Кем ты стал? Тот, на кого я равнялась…» Вверх по лестнице. Все ближе музыка и приглушенный смех. Тьен остановилась, когда охранник, провожавший Сункара, открыл одну из дверей, пропустил его с ношей внутрь и вышел, поворачиваясь в сторону Тьен. Она вжалась в арку у двери и, когда мужчина поравнялся с ней, выбросила руку с зажатым в ней транквилизатором. Оставив охранника лежать, она подкралась к комнате, в которой исчезли Сункар и Мин Су. В коридоре метнулась тень – и Девятый подмигнул ей обведенным черным кремом глазом. «На три. Вперед», – скомандовал он знаком и толкнул дверь. Раздался хлопок, за ним второй – и Девятого отбросило к стене. «Черт… нас ждали». За Девятого она не переживала – сама помогала подгонять ремни его броника. Очухается – прикроет отход. На ней же самой был бронежилет, который Девятый привез из Москвы – легкий и незаметный под одеждой. Тьен была приятно удивлена его прочностью – проверяла выстрелами почти в упор. Не теряя времени, Тьен скользнула внутрь понизу, ушла с траектории выстрела перекатом влево, но больше не стреляли. В полутемном помещении было просторно, но в этот момент Тьен показалось, что на нее летят бойцы со всех сторон. «Что за…» И тут она поняла, почему комната кажется ей такой большой. На противоположной стороне по всей стене тянулись зеркала, отчего помещение было наполнено большим количеством людей, половина которых оказалась отражениями. Несколько стволов были наставлены на нее. – Ни с места! – рыкнул один из мужчин с оружием. Она оценила обстановку и медленно опустилась на колени, отодвигая от себя пистолет. Мин Су куклой лежал в кресле, уронив голову на журнальный столик. Тьен сейчас впервые увидела его лицо, после сообщения об аварии. Больничная пижама с пятнами грязи на коленях, синяки под обоими глазами – все это тревожило ее, но отвлекаться на чувства было нельзя. Взгляд Тьен метнулся к другой интересующей ее фигуре. Сункар стоял у стены. В руке у него тоже был пистолет. С глушителем. В Девятого стрелял он. Холодные черные глаза, плотно сжатый рот. «Выключи все, что мешает…» – Она стиснула зубы, чувствуя, как пружина гнева сжимается в ней. «Раз…» – напряглись мышцы бедер и спины. «Два…» Она готова была взвиться и завертеться под пулями, но внезапно заледенела – пальцы Сункара шевельнулись в знакомых ей знаках. «Мои – двое справа. Твои – слева. Работаю». И ее пружина распрямилась.