Отряд недобровольных добровольцев

Нас вывели на проселочную тропу, на которой уже стоял микроавтобус, готовый принять пассажиров. Лес, пение птиц, шаги и запахи казались такими знакомыми, но в тоже время забытыми. Словно я воскрес спустя десятки лет, но еще не забыл вкуса прошлой жизни. Сиденья шли по стенам транспорта, оставляя посередине прилично свободного пространства. Тут-то я и оказался, стоя на коленях с заломленными руками на шее. Лидии позволили сесть на сиденье, но при этом завязали глаза. Что ж, я проходил через это. И уже знал большую часть пути, да и устройство мастерской внутри. Двигаться было нельзя, несмотря на неудобство позы. На меня было направлено сразу пять автоматов и еще четверо были наготове. Что поселилось в моем сердце, оседая в душе? Не страх ли? Может быть. Я предполагал, что меня ждало, но также знал, что их жестокости хватит на то, чтобы выкинуть мерзость поострее, чем те, которые я уже видел. Тишина царила напряженная с привкусом остроты. Каждый хотел высказаться, а еще лучше пнуть меня под ребра. Грохот закрывающихся ворот отделил нас от общего мира. У меня так и не пришло плана по спасению, хотя бы, Лидии. Мне на себя было уже все равно. Я сам захотел бежать. А ее лишь подговорил. Не надо на нее накладывать больше того, что она взяла. Нас вели в одном направлении лишь определенное время. Меня оставили в допросной комнате без стола и стульев на десятом этаже, а ее потащили дальше. Куда конкретно, я не успел увидеть. Я поднялся на локте, поднимая голову на первого мучителя. И почему я не удивился, увидев лицо Легионера? - С возвращением, блудный сын, - с усмешкой поприветствовал он меня, пиная под ребра. Я упал, уткнувшись в пол. Что ж, если он был первым в списке, то кто будет дальше? Почему я был уверен в том, что он за сегодняшний день не единственный палач? Таковы обычаи этого места. Любого провинившегося ждет суровое наказание. Бей своего, чтобы чужие боялись. Это кратко, но точно описывало эту мастерскую. Я тогда еще не знал, что мне придется терпеть не один день. Вам интересно читать то, как избивают человека? Как медленно, но верно выходит из него жизнь? Если да, то вы садист. А мне даже трудно вспоминать без боли в суставах. Могу так сказать – непонятное количество часов моя кровь лилась в этой допросной. Я уже едва отличал землю и небо. Меня поднимали и вновь роняли на белый пол, словно портал на тот свет. Меня перевернули на спину и заглянули в глаза, поставив ногу на горло. Я дернулся, поздно вспомнив, что это все равно бесполезно. - Ты теперь здесь ничто, но при этом тебя никто никуда не отпустит. Только если на тот свет. Правда, для начала оплати кровью свой побег. Нам пришлось помучаться с твоими поисками. Я прикрыл глаза. Усталость навалилась резко и неожиданно. Из такого странного состояния меня вывел удар кастетом по рукам. В какой-то момент в его руках появилась бита, которая почти сразу располосовала мне спину. Я сплюнул кровавый сгусток и перевернулся на бок. Но, кажется, ему было все равно, по какому месту бить, так как после этого действия удар прилетел по ребрам. Я дважды впадал в полубредовое состояние, но дважды меня выводили из него. Зато на третий мне все же удалось потерять сознание. Сквозь эту склизкую пелену я почувствовал, как перемещают мое тело, несильно церемонясь с ним. Кажется, меня перенесли в одну из комнат, где мне уже удалось побывать почти два года назад. Но после оказалось, что меня перенесли в изолятор, больше походивший на карцер с решеткой вместо одной стены. Здесь толком не было ничего. Голая серость, удивившая меня, так как я думал, что здесь абсолютно все в белых тонах. Кровать, висевшая на цепях, маленький столик, державшийся таким же образом, ну, и санузел – вся роскошь этого места. Но на этот раз меня даже не стали класть на кровать. Оставили обездвиженное тело прямо на полу, да еще и приковав мои руки к нему настолько коротко, что их едва можно было приподнять. Здесь время определить было трудно, поэтому я не знал, когда пришел в себя, но двигаться не хотелось. Зато разум просил обратного. Надо попробовать, чтобы здесь не оставаться. Но никакого плана не пришло. Зато пришли два незнакомых мне человека. Они достаточно легко подняли меня и потащили в неизвестном направлении. Я только сейчас понял, что футболка на мне отсутствовала, как класс. На этот раз меня притащили в непонятную комнату, где только опыты бы ставить над всем, что противиться изменениям. Цепи идеально подходили для этого. Однако, никаких трубок ко мне не подсоединяли. Только лишь снова поставили на колени и заковали в те самые цепи, вывернув руки. Так было удобнее им, а у меня никто и спрашивать никто не собирался. В ход пошли все меры «воспитания» - от самых простых и ожидаемых до древних и неожиданных. Вот на мою спину обрушилась бита. А у него показался кастет. Как я все это терпел, точно было неясно. Но после Легионера у меня маловато осталось живого места, то что уж говорить о моем состоянии, когда меня окружило сразу трое. На какой-то миг все это прекратилось. Однако, я услышал женские осторожные шаги. Они едва успевали за двумя парами других. Это шла Лидия. Я поднял голову в сторону двери и тут же дернулся. Однако, ничего не изменилось. Девушка подняла на меня глаза и охнула. - Олег… - Т-ш-ш. - Отпусти ее. - А она знает о тебе правду? Я потупил взгляд, прикусив избитую губу, причинив себе только больше вреда. - Да ладно? - Олег, что это значит? Я опустил голову, сглотнув. Цепи не давали мне встать на ноги, обнять ее. Успокоить. - Скажи, кто ты? - дрогнувшим голосом спросила уже Лидия. Ей, наконец, захотелось заполнить пустоту в познании меня. А я не знал, как ей объяснить все это. Но окружающим хотелось развеять мою кристальную чистоту в глазах любимого человека. Кто-то зашел мне за спину и поднял мою голову за волосы. Я оскалился, отогнав мысли о том, что и сам мало знаю о ней. - Говори. - Я убийца. Работаю здесь и езжу на военные операции. Считай, что наемник. Она пошатнулась, прикрыв глаза. Девушка помотала головой, упрямо шепча. - Нет…. Этого не может быть... - Может, - вздох вырвался у меня хрипло. Вот и признался. Чего это будет стоить? Я не мог предположить. Но теперь ее вряд ли отпустят…. Что я натворил? Испугался за свою шкуру? А на ее совсем наплевал? Ненавижу себя…. Мог бы потерпеть, все равно побои еще ждали меня впереди. Ее куда-то потащили. Вроде дверь прямо передо мной. Так близко и далеко в тоже время. Темные жалюзи закрывали обзор из стекла. Мы не успели поговорить с ней. Все было так быстро и тяжело. *** - У тебя есть два варианта - Сеньор указал на стол, усаживая ее за него. Там же лежал пистолет справа и папка с документами слева. Лидия села на деревянную табуретку и прикрыла глаза. Она думала какое-то время. А после я услышал выстрел из соседней комнаты, который оборвал мое сердце. Только бы не она…. Пусть, кто угодно, но только не она. За выстрелом послышалось падение тела. Такого хрупкого и легкого… Из той комнаты вынесли на носилках чье-то тело. Женская рука выглянула из-под белой простыни. Я узнал кольцо на пальце. Изящно зеленый изумруд блеснул при свете мертвого света. Это был знак нашей вечной любви…. Это была Лидия и никто не иначе. Моя возлюбленная, с которой у меня были великие планы. Там даже стояли дети. Но не уберег я ее. Не смог. О, и на что мы пошли вдвоем. Справился бы один. Чего мне хотелось? Счастья? Ну да, и какое тут теперь счастье? Ее нет, и никто больше не заменит…. Тогда все было именно так. Ведь я поклялся в том, что у меня не будет никаких отношений, пока я служу в этом проклятом месте. Пусть даже если и подпишусь на вечность без надежного плеча второй половинки, которую буду любить так, как любил Лидию. Но такого больше не повториться. Я могу ставить себя под удар. Закрывать своим телом любимого человека. Спасать его. Но ставить под угрозу его жизнь – никогда. Выстрел звучал у меня в ушах в такт биению сердца. Мир исчез перед глазами. Он забрал у меня самое прекрасное, что только появилось в моей жизни. Появившееся так быстро и спонтанно. И ушедшее так скоро и неожиданно. И как с этим жить? Я виноват в ее смерти. Виноват в таком исходе. Мне уже стало все равно на то, кем она являлась. Какое у нее прошлое. Мы ведь даже не попрощались. И для чего только я пообещал ей счастье и спокойную жизнь? Я видел страх в ее глазах, когда узнала, что мои руки в чужой крови. Лида не хотела связывать жизнь с убийцей. - НЕТ! – выворачивая руки до хруста в суставах, крикнул я и попытался освободиться. В ответ послышался чей-то злорадный смех. - Уносите. Думаю, могила ей подыщется под стать. А с тобой мы еще не закончили. Может, скоро увидишь ее. Но не на этом свете. - Да уж лучше к ней уйти, - я опустил голову, пытаясь унять тугую боль в потревоженных суставах. - Думаю, ты понимаешь, что в ее смерти твоя вина, - проговорил неизвестный мне палач даже по прошлым разговорам, сопровождая слова ударом биты по спине. Я выдохнул и ничего не ответил. Дергаться от каждого нового прилива боли уже надоело. Все равно ничего не изменяется. Мне вообще вдруг стало все равно на то, кто ходит вокруг меня, что делают со мной. Стало безразлично на все сразу. Да, он был прав. Я виноват в ее быстром уходе. Сколько ей было? Старше ли меня? Ровесник? Или вовсе моложе моего? Сколько мне предстоит там провести в цепях под надзором, пока они не поймут, что на ближайшее время сломили волю? А, может, и навсегда? Это сейчас я знаю, сколько пробыл там. Сколько меня таскали по огромному зданию, у которого нет конца и края. Я настолько погрузился в мысли о Лидии, что забыл про реальность. Меня били, насколько помню, причем разными способами: от кулаков до плети. Дикари…. Но мне было все равно. Я скорбел. И скорбь моя была слишком глубинной, чтобы обращать внимание на происходящее вокруг в реальности. Я подал признаки жизни только после того, как подхватили под руки и потащили в тот же изолятор, в котором была проведена предыдущая ночь. Даже цепи для страховки закрепили не менее прочно. Может быть, они знали немного больше моего. Или догадывались, что за безразличием может прийти решимость отомстить. Так или иначе, но руки отяжелели. Да и в целом, тело стало таким тяжелым и легким одновременно. По спине разлилась неприятная боль, унесшая меня в царство беспамятства. Может, так хоть немного забудется душевная боль, которая заполнила меня с ног до головы. К моменту, когда я вновь вернулся в реальность, мои ноги уже едва касались земли, а запястья неприятно тянуло от наручников, на которых висело мое едва живое тело. Третий палач, заметив от меня движение, поднял мою голову за волосы и неприятно зашептал на ухо. - Ты здесь третий день, но так и не сказал слов раскаяния. - Вы мне либо не поверите, либо посчитаете это за слабость. - А разве ты не слаб? - У меня хватило сил сбежать из этого ада, - прошипел я и закашлялся. Да, крови вытекло из меня достаточно. Интересно, а другие умирают от того, что пережил я? Не буду говорить, насколько им не понравилась моя прическа и окрас, но надругательство и над волосами пришлось потерпеть. Все равно ничего не мог сделать с этим. Да и вообще не хотелось сопротивляться. Просто хотелось уйти. Снова увидеть Лидию. Прижать ее к своей груди и прошептать, как сильно ее люблю. И как сильно мне жаль из-за того, что случилось. Через пару часов, наконец, явилось знакомое лицо. Сеньор. Он подошел почти вплотную ко мне и едва слышно шепнул. - Ну, что готов верно служить нам? - Только если после этого мы встретимся в аду. - Будем считать, что да. Но проблема в том, что ты необычный грешник. И тебе дано не три дня на мучения, а четыре. Так что посмотрим, как ты заговоришь завтра. - Ничего не изменится. - Будем надеяться. Может, даже не доживешь вовсе. Я хмыкнул. - Уж очень хочется плюнуть вам в лицо. Так что я очень постараюсь все сделать для этого. Сеньор нервно усмехнулся и ушел в неизвестном направлении. А палач продолжил свое любимое дело, которое готов был делать даже на собственной жене или отпрыске. Здесь я почувствовал, что такое ожог от раскаленного металла. Словами не передать. Стоит, наверное, рядом с воткнутым гвоздем в ладонь. Но эта боль и немного привела меня в чувства. Если все это время у меня перед глазами стояла какая-то пелена в виде образа Лидии, то после такого он превратился в сизую дымку, позволяя мне увидеть реальность такой, какой она была без приукрас. Но это не особо выбило из меня безразличие. Каленым железом меня проверяли дважды. Но этих двух раз вполне хватило для того, чтобы сначала вернуться в реальность, а после покинуть ее. Может быть, со стороны выглядело так, будто я вовсе попрощался с духом, но возвращение души произошло в изоляторе. И снова на полу. Кажется, они все же проверили пульс и только после этого приняли решение по тому, куда меня нести. Интересно, а где они похоронили Лидию? Эта мысль посетила меня, пока я рассматривал сквозь приоткрытые веки шершавый потолок. Точнее, скорее трещины на нем. Они что-то говорили про могилу под стать…. Может, хватило человечности похоронить ее на кладбище, а не в лесу? Хотелось надеяться. Хотя…. С ними можно надеяться только на плеть без пряника. И все-таки. Мертвые-то что им сделали? Они уже умерли и никогда не вернуться. Если только возвращение души не миф. Как Сеньор и говорил, меня через какое-то время отцепили от пола и поволокли в четвертую камеру. Куда и в какую – мой мозг уже не был способен воспринимать. Я даже не запомнил лица палача. Может, то был Легионер. Или Сеньор. Или какой-то незнакомец. А, может, мои товарищи по оружию. Так или иначе, в этот раз они решили проверить на прочность мои кости, которые и без всяких прикосновений ныли так, словно их выворачивали в обратном направлении. Видя, что я совсем потерялся между той и этой реальностью, меня кинули в контрастную воду, которую можно было найти только на Северном полюсе. Она вернула меня в тот мир, где я был никем. Даже до сцены дотянуться толком-то не успел. И, кажется, группа начинала распадаться. Однако, выбраться из этого ледника мне не дали упругие ремни, державшие мои руки на подлокотниках намертво. И голову не поднять. Слишком глубоко. Они, что, решили меня утопить? Ну, пусть так. Но от меня не стали избавляться так просто. Через какое-то время я почувствовал, как мои легкие наполняет воздух, а не вода. - Ты глянь, он еще жив. - Не зря его прозвали Бесом. Кажись, душу продал нечистому. - Не, продай он душу, то вряд ли бы был здесь. - Как знать, - засмеялся достаточно молодой голос. Зашел Сеньор. Его я научился узнавать по шагам. У меня промелькнуло множество мыслей, но ни за одну не стал цепляться. Да и его действия оказались неожиданными для меня. Он схватил меня за подбородок и вколол мне какую-то дрянь в шею, почти попав в артерию. Я зашипел и впервые за сутки дернулся. Процесс был весьма неприятным. Я чувствовал, как эта штука оседает возле самого места укола, не проникая дальше по крови. - Надеюсь, ты будешь более послушным, и нам не придется ухудшать тебе жизнь. - Вы и так ее опустили до самого дна. - У тебя будет шанс показать себя. Думаю, ты понимаешь, что к тебе никакого доверия не будет. И следить за тобой. Помяни мое слово, - он отвернулся от меня и заговорил непонятно, кому, - унесите эту тряпку… Меня отцепили от кресла и унесли в изолятор. Но на удивление, на этот раз положили на койку. Однако, дверь на замок закрыли. Я и пальцем пошевелить не мог, а они пытаются как-то ограничить меня в действиях.