А какое порно видел ты?

— А какое порно видел ты? Минхо, развалившийся на джисоновой кровати по левую руку, вместо ответа отодвигается и театрально зажимает пальцами нос. — Фу, — он морщится. Реалистично. Актёр сраный. Гундит нарочито высоким голосом. Ведёт головой. — Спермотоксикозом запахло. Когда садился, то вляпался в странное белое пятно, понадеявшись, что ты снова притащил с собой кремовую булку, но, видимо, я ошибся... — он отодвигается ещё дальше. И ещё. Или не отодвигается, учитывая размеры кровати, а просто дёргается на месте, чтобы создать видимость. Джисон цокает и показывает язык, покрутив пальцами у ушей. Минхо говорит абсолютно серьёзно: — Надеюсь, ты не выдул себе ушные пробки и сперма под давлением не польётся из твоего носа. Хотя, — пауза. Смешок. — Я бы посмотрел. — Иди в задницу, извращенец сраный! — Джисон вскрикивает. Подаётся вперёд, отмечая, что Минхо вообще-то не отодвинулся ни на миллиметр, и бьёт кулаком, куда попадётся. Получается слабенько, но эффективненько протолкнуться в просвет между руками и съездить прямо по груди. Минхо отпускает нос, вместо него хватаясь за место удара, и показательно-обиженно надувает губы. — Детка, у меня нет кинка на боль. Джисон за долю секунды мажет взглядом по его венистым рукам на крепкой груди, по надутым влажным привлекательным губам, по большим блестящим глазам с длинными ресницами — и отворачивается, отводя взгляд куда-то в район своих ног. Говори-говори-говори, проносится у него в голове. Хан Джисон, ты не должен замолкать сразу после того, как Минхо очень естественно назвал тебя деткой, это будет подозрительно, ты же сам называешь так своих друзей, в этом не должно быть ничего странного. Джисон совершенно не контролирует свою речь. — Судя по твоим прошлым словам, у тебя кинки пострашнее. Видел я одно порно, в котором... — Джисон очухивается, прикусывая себе язык. Он, конечно, хотел поговорить о порно, но так, лайтово и аккуратно. Пошутить, сказать что-нибудь о своих предпочтениях вроде накаченных бёдер, подчёркнуто не опуская глаза на эту часть тела Минхо, нарваться на поддразнивания и пофлиртовать в ответ, под шумок вытянув крупицу информации о чужих вкусах. Минхо, при всей своей честности и странном понятии о нормах приличия, человек закрытый. Из тех, у кого есть чёткая грань личного, за которую зайти очень сложно. Почти невозможно, на самом деле, и Джисон счастлив каждый раз, когда ему удаётся. Это показатель, что он заслужил его доверие. В такие моменты его к Минхо любо... Кхм, так вот, он хотел аккуратно выяснить чуток его предпочтений. Джисон, имея определенные знания о характере и типовом поведении, был уверен, что одним из возможных вариантов развития событий — с Минхо никогда нельзя знать наверняка, но всё же — будет что-то вроде взаимного комплимента-откровения, поданного в около шутливой форме. Что-то вроде того, что Минхо в Джисоне нравится. Даже если бы план провалился, и Минхо не сказал бы ничего нового, а в очередной — Джисон не считает, он же не безумец, — раз обмолвился бы о том, что его припухшее после сна лицо очаровательно. Джисон бы ярко улыбнулся в ответ, празднуя пятый юбилейный, и мечтал бы ночью о том, как хотел бы чувствовать на себе умилённый взгляд Минхо ближайшую вечность... Но вместо этого он не проконтролировал свой язык, и Минхо тыкает его в бок, тут же ловя взгляд и требовательно наклоняя голову. Не отцепится. Можно, конечно, попытаться попросить забить или отвлечь его внимание, и, может, Минхо бы благодушно сжалился, позволив перевести тему... Минхо снова надувает губы и хлопает длиннющими ресницами. Джисон нервно дёргает пальцами. — Мне интересно. Джисон не слабак. — Хани. Джисон твёрже камня. — Договаривай, детка. Давай. Я же вижу, что тебе хочется. Джисон выпаливает, как на духу: — Это был мультик, там был амбар, и лошадь, и очень много спермы, и во время минета в рот накончали так, что живот надулся и девушка-предательница, или кто она там, в общем, пленная, она потом блевала этой кончой в ведро... — Джисон тараторит всё быстрее, когда лицо Минхо застывает непробиваемой маской. — Н-но я не уверен, что было именно так. Но точно помню другое, с монстрами и разницей в размерах, и там занимались сексом через вагину, и я бы понял, если бы через задний проход, хотя тоже бред, потому что головка буквально выходила через рот, а это возможно только если проткнуть насквозь все органы, и, ну, не представляю, как это было бы больн... — Джисон замолкает, закусывая губы, когда Минхо резко опускает голову. Его плечи трясутся. Он тянет руки к своему животу, сгибается сильнее и вдруг, не выдержав, начинает истерично смеяться, заваливаясь вперёд. Джисон, чувствуя на коленках вес его головы, с замиранием сердца слушает низкий смех. У Минхо высокий голос, и так он смеётся редко, и каждый такой раз для Джисона является большой ценностью. Такой его смех не звучит как-то особенно по-киношному красиво или заразно, это просто очередная маленькая деталь, кусочек мозаики, очаровательная особенность, которую Джисон когда-то заметил и в которую влюбился. Ну, в особенность. Конечно. Только в неё. Обладатель особенности разгибается и смаргивает набежавшие на глаза слёзы. Джисон, чувствуя расплывающуюся по лицу улыбку, смотрит на покрасневшие уши, которые Минхо рефлекторно закрывает руками от переизбытка эмоций. Ещё одна очаровательная привычка. Минхо снова хватается за живот, слабо посмеиваясь, и Джисон легонько толкает его в плечо. — Хватит ржать. — Ты, — Минхо заглатывает воздух ртом, — видел бы своё лицо. Мило. Мило. Мило. Мило. Мило. Мило. — Такой смущённый Хани, — Джисон выпускает дрожащий вздох. — Боится говорить грязные вещи своим маленьким ртом. — Маленьким...? Окей, забыли. — Джисон встряхивает волосами, умоляя себя не краснеть. Он ещё от мило не отошёл, чтобы думать о том, почему Минхо вообще подбирает эпитеты для описания его рта. Неужели он тратил на его рассматривание время? Оглядывал, задумывался над формой, отметил у себя в голове и неосознанно сказал об этом вслух... — Ты очень ошибаешься, хён. Я просто растерялся, потому что не знал, как ты относишься к подобным вещам, мы ведь никогда их не обсуждали. А так... Я видел некоторое дерьмо, — Джисон возводит глаза к потолку, вспоминая. Передёргивает плечами. — В прямом смысле в том числе. Меня сложно смутить чем-либо, связанным с порно. Джисон важно кивает, подкрепляя свои слова, и в ту же секунду чувствует хватку на руке. Минхо пододвигается ближе, сияя нетерпеливой улыбкой. Он быстро-быстро моргает, показывая взволнованность. Истинный интерес. — Спорим, Хан Джисон. На желание. Джисон отвечает спустя три секунды. — Озвучь тему спора точно, жульё. — Я смогу тебя смутить, — говорит Минхо, бессовестно смотря ему прямо в глаза. Его лицо находится довольно близко, и рука всё ещё лежит на джисоновой руке. Они сидят на его кровати, в его комнате, наедине, и говорят о грёбанном порно. Естественно, нет ни одного шанса, что Джисон сможет смутиться. — При чём здесь ты! — Джисон шутливо повышает голос, складывая руки на груди в защитном жесте. — Речь шла о порно! Я тебе не верю, мало ли, что ты можешь сделать, — Джисон демонстративно скептически оглядывает Минхо. — Неблагонадёжный ты человек. — Окей, давай поступим по-другому, — Минхо опускает веки, раздумывая, и играется с его пальцами. Он поднимает руку Джисона за указательный и отпускает, следя за тем, как конечность пикирует на коленку. И снова. Джисон позволяет ему играться. И совсем не задерживает дыхание. Совсем не надеется, что пульс не отдаётся в кончики пальцев и что Минхо не сможет его почувствовать. Минхо всё ещё очень близко сидит. Их колени почти соприкасаются. Минхо сжимает его ладонь и вскидывает загоревшийся взгляд. — Нужно проверять слова практикой, так? Я выберу тебе порно, поставлю и вот тогда посмотрю на твою реакцию. Джисон фыркает. — Да пожалуйста. Ты не сможешь найти чего-то, что я не виде... — он запинается. — Подожди, а как ты собираешься отслеживать мою реакцию? — Джисон приподнимает брови. — Думаешь, я скажу тебе честно? Минхо качает головой. — Смотреть, Джисон, — тянет он снисходительно. — Я сам всё увижу. Джисон моргает. Один раз. Второй. Открывает и закрывает рот. Прокашливается. — Ты нормальный вообще? — голос получается хриплым. — Чтобы тебе не было стрёмно сидеть со своим стояком, я могу подрочить рядом. Нет, сделаем это вместе. М, так ведь даже интереснее. Посмотрим, кто смутится больше. Соглашайся, давай, — Минхо двигается ближе, их ноги касаются друг друга. Он всё ещё держит потную ладонь Джисона. Свободную же руку он тянет вперёд, устраивая на бедре. Джисон близок к сердечному приступу. — Или зассал? Не волнуйся, я уже решил, что для начала обойдусь тентаклями. Джисон делает вдох. Выдох. Рука Минхо движется по ноге выше, оставляя за собой рой мурашек. Или дело в повысившейся из-за азарта чувствительности? А адреналин разве её не притупляет? — Бро, — и никто не докажет дрожь в его голосе. Ни одна живая душа. — ты хочешь сказать, что я, человек, спокойно смотрящий на альтернативную анатомию у японцев и БДСМ с перегибами в хороший такой садизм у немцев, зассу подрочить вместе с тобой на порно с тентаклями? — спрашивает Джисон, вскидывая подбородок и сводя подрагивающие от волнения коленки. Лишь бы щёки не покраснели. Нет, не так. Лишь бы не сильно. Минхо смотрит прямо. Выжидающе. Издевательски. Джисон всегда ведётся на этот взгляд. — Да как нефиг делать. Минхо буквально начинает сиять. Он сжимает бедро — Джисон запоздало дёргается и благодарит всех богов, что Минхо быстро отнял руку — отпускает руку и подрывается с кровати, несясь в сторону джисонового стола. Прямиком к ноутбуку. — Погоди. Сейчас?! — Ну а когда ещё, детка? Или, — Минхо разворачивается на пятках, прижав ноутбук к груди. Он стоит спиной к окну, и контур его пушистых светлых волос подсвечивается солнцем. Но Джисон не может оторвать взгляд от его улыбки. Дерзкой, лукавой и очень хитрой. Красивой. — Тебя что-то слишком смущает, Хани? Джисон сглатывает, отчётливо ощущая натужно двигающийся под кожей кадык. — Давай сделаем это, — его голос опускается. Совсем не от волнения. — Я точно выиграю. Загадаю, чтобы ты носил меня на руках. Минхо фыркает и машет головой, чтобы Джисон подвинулся. Он двигается, и двигается ещё сильнее, следя за чужим недовольным лицом. Минхо корчится и закатывает глаза. — Сядь спиной к стене и расставь ножки. Штаны можешь пока не снимать. — О-окей, — Джисон сглатывает опять и прячет взгляд. Тоже мне. Ножки. — Хотя не то чтобы я вообще собираюсь дрочить. Наше изначальное условие ведь было про смущение, да? — он слышит, что Минхо куда-то отошёл, и тянется за приземлившимся на кровать ноутом, открывая его и вводя пароль. Ждёт, пока он загрузится, и судорожно лезет в браузер, отсматривая открытые вкладки. Уф, нормально. Ничего криминального. Заходит в режим инкогнито. Джисон вздрагивает и скашивает глаза на приземлившиеся на кровать салфетки и баночку смазки. И как нашёл так быстро, а? В чужом-то доме. Минхо лезет следом и устраивается рядом, притулившись к нему плечом. Да почему так близко? — Лучше тебе сделать это, иначе ты проиграешь позорно быстро. Сложно оставаться невозмутимым, когда рядом с тобой дрочат. Потому что я точно собираюсь это сделать. У Джисона от тяжести его тона голоса, от слов, которые он так бесстыдно произносит, что-то дёргается внутри. Почему-то теплеет в районе паха. Рано, рано, рано, проносится в джисоновой голове, подожди ещё чуть-чуть. — О-офигенная шутка, бро. Минхо хмыкает, ничего не отвечая. Он подтаскивает к себе ноутбук. Джисон отодвигается от него подальше, якобы чтобы сильнее раскинуть ноги. Ну, он надеется, что Минхо воспримет его движения именно так. Не потому что тепло прижатого к нему тела вызывает внутри какие-то странные желания. Не потому что его тянет прижаться больше. Вообще не поэтому. — Я не буду просить тебя носить меня на руках, хотя это и кажется забавной идеей, но твоя спина просто не выдержит, — он заходит на сайт, вводит данные, видимо, своего личного аккаунта, и выбирает нужные жанры. Джисон залипает на его сосредоточенный профиль. — Твоё такое желание покататься на мне, это проявление кинка на силу? — Джисон фыркает, решая не отвечать. — Нужно тоже придумать что-нибудь, связанное с моими кинками. Ты вполне, — Минхо отвлекается, поворачивая голову в его сторону. Обводит взглядом, осматривает, оценивает с ног до головы, особенно долго задерживаясь на лице где-то пониже глаз. Молчание затягивается, становясь неловким. Джисон закусывает губу. Минхо быстро-быстро моргает несколько раз, встряхивается, будто возвращаясь в реальность, и отворачивается к ноутбуку, продолжая как ни в чём не бывало: — Ты вполне вписываешься в некоторые из них. — В какие? Джисон сильно прикусывает себе язык. Чё он только что ляпнул? Так быстро, так тупо, так очевидно нетерпеливо. Минхо передёргивает плечами. — Выиграешь — расскажу. — Он недовольно хмурится, видимо, не находя ничего, что ему бы понравилось. Джисон кидает взгляд на экран. Всего лишь вторая страница. Что так быстро можно найти? — Но ты не выиграешь, так что никогда не узнаешь. — Не будь таким самоуверенным! Это будет очень... — Джисон обрывается на полуслове и заканчивает тихо-тихо, — ...легко. Потому что Минхо включает видео, откидывается на стенку и поворачивается в его сторону. А ещё — так он реально не шутил! — кладёт руку прямо на свой член. Джисон чувствует на себе его взгляд, и его до бегущих по спине мурашек и горящих щёк прошибает осознанием, что Минхо видит, как бесстыдно он пялится на его венистую руку. Он закусывает губу, потому что из ноутбука раздаются первые стоны, и Минхо, не отворачиваясь от него, отслеживая каждую маленькую реакцию, медленно ведёт одним пальцем в сторону, наверняка очерчивая контур, и останавливается у края холма ткани, надавливая и массируя. Где-то в районе головки. Джисон, действуя невозмутимо, двигает рукой, чтобы перекрыть вид на свой пах, стараясь не задумываться о том, какой беспорядок уже происходит у него между ног, которые буквально жжёт от тепла, и медленно вертит шеей, невидящим взглядом утыкаясь в ноутбук. — Один-ноль, Хани, — сладко, с придыханием тянет Минхо. Какого хрена он такой бесстыдный? Джисон сжимает в кулаке ткань домашних штанов, захватывая ещё и кожу, но даже не морщится от боли. Ему конец. Ему абсолютно точно конец. — Один-ноль. Нарисованная девочка на экране сводит ноги в купальнике, пока по её ляжкам двигаются влажные щупальца. Они захватывают бугорок клитора через ткань и дёргают его из стороны в сторону, пока девочка пискляво стонет. Джисон заставляет себя всматриваться в детали, стараясь успокоить бешеное сердцебиение. На купальнике расползается влажное пятно. Джисону интересно, течёт ли Минхо так же? Потому что он да. Ещё нет, но в перспективе да. Рядом с Ли Минхо, который сидит на его кровати и дрочит, перспектива реализуется очень скоро. — Не считается, — запоздало говорит Джисон. Выходит сдавленно. Он прокашливается. — Я смотрел на тебя, а не на экран. Соревнование начинается сейчас. — Ты не смог смотреть на меня, Джисони, в этом проблема. Джисон закусывает губу и на миг прикрывает глаза. Конечно, давай, Минхо, акцентируй внимание на смущающих вещах. Играй на нервах. Доводи сильно и быстро. Надо что-нибудь сказать. — Ты только что поставил себя в один ряд с порно? — Да. — Очень смелое заявление, хён. Между тем щупальца проползи под купальник, сдёрнули его, оголив большую грудь, и присосались к соскам. Тц, думает Джисон, как скучно. Даже не поигрались. И тема присосок не раскрыта. Соски прорисованы кое-как, совсем не аппетитно. Такие никогда не вызовут возбуждения. К ним не хочется прикоснуться, взять их в рот, пососать губами... Джисон, погрузившийся в небольшой транс, вздрагивает от касания к ноге. Минхо ловит его взгляд, ухмыляется и снова отворачивается к экрану. Джисон обводит взглядом его тело и давится, потому что через белую тонкую футболку Минхо отлично видны вставшие соски. Они оттягивают ткань, напрягаясь только сильнее с каждым вздохом, и эта демонстрация возбуждения настолько по-глупому откровенная, настолько бесстыдная, открытая и вместе с тем невинная по своей сути, что Джисон ловит себя, буквально насильно заставляя остаться на месте, потому что он уже успел потянуться вперёд. — Если бы ты выбрал порно получше, то авторы бы точно знали, на что давить, — вырывается из его рта. Минхо вздрагивает, и, может, поворачивается, а может и нет, Джисон не знает. Он снова смотрит в экран, не видя ничего, держа в голове картину обтянутой футболкой груди. — Они бы показали, как соски натянули ткань, и как нежно обволакивают их мягкие влажные крохотные язычки. Прорисовали бы ореол и привлекательно набухшую середину, мягкую, которую очень хочется коснуться и укусить, и которая напрягается, собираясь в плотный комочек, от возбуждения и холода, когда присоски отрываются, оставляя после себя тёмное пятно. Сквозь нарочито высокие стоны прорывается шумный вздох. Джисон замолкает, пытаясь понять, кто это сделал, и в ту секунду, когда осознаёт, что это не он, скашивает взгляд. Минхо на него не смотрит, но дышит быстрее, чем минуту назад, его ухо красное, нет, оно алое, а пухлые губы слегка приоткрыты. — Твои соски ведь чувствительные? — вырывается из джисонового рта. Лицо Минхо напрягается, губы сжимаются, и Джисон проклинает себя, свой тупой мозг, свой кривой язык, и всю эту тупую затею... — Да, — говорит Минхо тихо, на грани шёпота. Будто смущённо. Он сглатывает, и Джисон, следя за его горлом, сглатывает тоже. — Мои соски чувствительные, Хани, и я сейчас прекрасно ощутил на себе то, о чём ты сказал. Джисон распахивает глаза, и с его губ срывается маленький откровенно побеждённый звук, который он не успевает остановить. Ох блять. Джисон судорожно втягивает воздух, у него просто не получается по-другому. Рефлекторно опускает взгляд вниз, по рукам, животу, и закрывает веки, когда видит руку, обхватившую напряжённый член через штаны. Теперь его стало видно отлично. Джисон раньше, чем понимает, что он делает, сжимает пальцы на собственном паху и тихо мычит от пронзившего тело удовольствия. Он возбуждён. Каким-то образом успел возбудиться. И совсем не от порно. Совсем не от порно, и еле слышное копошение и тяжёлые вздохи, которые очевидно провально пытаются сдерживать, ему совсем не помогают. Джисон зажмуривается, насилу разжимает руку, резко распахивает глаза и усмехается от картинки на экране. — Какая банальщина, — сразу озвучивает он то, что пришло ему в голову. Совсем не фильтруя слова. Руки и ноги девушки широко разведены в стороны, грудь сжата в тисках, а в рот и во влагалище равномерно толкаются красноватые отростки. Они пульсируют, становясь тоньше и утолщаясь, и от каждого толчка во все стороны летят брызги. Лихорадочный румянец и блеск в глазах, слюна стекает по подбородку. — Она течёт, или даже сквиртит, но они не додумались прорисовать потёки на ляжках, — ворчит Джисон, стуча пальцами по ноге. Старательно отвлекаясь от желания повернуть голову, чтобы увидеть состояние Минхо. От мыслей о том факте, что стоило ему заговорить и тяжёлое дыхание Минхо тут же замедлилось, став совсем тихим и редким. Как если бы он прислушивался к каждому его слову. Ловил бы их изо всех сил. — Это ведь так сексуально — светлая кожа, полные, а ещё лучше накаченные, широкие бёдра. М, — Джисон откидывает голову на стену, закусывает губу и прикрывает веки. Взгляд плывёт. — Бёдра с красными пятнами от... — губы пересыхают и он нервно облизывается, улавливая ушами громкий вздох, —...от укусов, поцелуев и пальцев. Бёдра, по которым крупными блестящими каплями стекает смазка и слюна. М-между... — Он сглатывает, хмурится, мнётся, потому что дальше личное, потому что его несёт, и он сейчас скажет свои давние желания, озвучит их рядом с грёбаным Ли Минхо, тем, кто с этими желаниями связан теснее кого бы то ни было. Тем, кто в любой момент может повернуться, и посмотреть на него, и начать пялиться, не отрываясь и не дыша, тем, кто не делает ни малейшей попытки, никаких поползновений, чтобы его прервать. — Между ними, блять, хочется, очень хочется зарыться, вжаться лицом, потереться щеками, — с каждым словом ногти впиваются в ногу сильнее, — и чтобы они сжали между собой крепко. Так, чтобы перестало хватать воздуха, чтобы, блять, дышать было нечем, и оставалось только лизать и кусаться, забыв своё имя... — Хочешь задохнуться между чьих-то ног? — тянет Минхо, перебивая. Низко и лукаво. Будоражаще. Так, что вместо чьих-то отчётливо слышится моих. Рука на члене сжимается сама. Джисон закусывает губу сильно, до боли, до привкуса крови во рту, и под веками мелькают чёрные пятна. — Оу, ты так сильно хочешь? Джисон на задворках сознания понимает, что, судя по этой фразе, Минхо на него сейчас смотрит. Минхо смотрит и видит, насколько же он разбит, как же сильно его ведёт, но рука двигается сама по себе, и бёдра беспомощно вскидываются, толкаясь вверх. И со стороны это выглядит ещё более унизительно, чем если бы он достал член и стал дрочить напрямую, потому что тогда он бы просто сдался, рутинно вздрочнул на глупый видос, а сейчас он не хочет, не желает этого делать, но всё равно ломается, очень жалко и так очевидно ломается, так хочет себя коснуться, что не может сдержаться. — Очень х-хо... Мфх, — Джисон всхлипывает, надрачивая себе сквозь одежду так сильно, как это вообще возможно, и ощущая на своей руке тяжёлый взгляд. Нет ни малейшего шанса, что Минхо на него не смотрит. — Я очень х-хочу, я м-мечтаю об этом. Об этом, и о тяжести на языке, чтобы ч... — Почему ты закрыл глаза? — Перебивает его Минхо, и Джисон, сердце которого готово взорваться, благодарен ему, как никогда. Он почти сказал, что хочет грёбаный член за своими щеками. Почти прямым текстом признался, что стоит у него не от ебучего порно, а от одного конкретного парня, Ли Мин... — Ты проигрываешь, Хани, — пальцы на ногах поджимаются, и Джисону приходится прикусить язык, чтобы не застонать вслух. От этого голоса, проникновенно произносящего его имя. Так близко, так рядом зовущего его, когда он окончательно сошёл с ума и бесстыдно дрочит себе через спортивные штаны... — Детка, — Да блять! Джисон крепко сжимает ладонь, останавливая себя от молниеносного и оглушающе сильного желания кончить. Не сейчас, пожалуйста, не сейчас. — Если не откроешь глаза насчёт пять, то я буду считать это за проигрыш. Один, два, тр... — Я смотрю, — получается неестественно звонко, так, что распахнувший глаза Джисон вздрагивает от своего же голоса. И тут же вздрагивает снова, потому что, когда взгляд фокусируется на происходящем на экране, оказывается, что там начало происходить что-то интересное. Щупальце сплющивается, принимая форму исключительно склизкого, плоского и бесконечно длинного языка, и медленно приникает к задней дырочке. Девушка дёргается, мычит, вяло сопротивляясь, но её соски резко пережимают, а недоязык утоньшается и проникает внутрь, растягивая под себя тугие стенки. Хлюпающих звуков становится больше. У Джисона тянет под копчиком, анус напоминает о себе, становясь чувствительным, и Джисон, наплевав на всё, просовывает руку сразу под две резинки, наконец-то напрямую касаясь члена. Блять. Джисон кусает губы и подёргивает ногами. Как же хорошо. — И что же тебя довело, Хани? — М? — Что же тебя довело? Джисон, плавающий в удовольствии, далеко не сразу понимает, что Минхо сказал. А когда понимает... — Что спровоцировало тебя наконец-то сдаться, запустив руку к себе в штаны? ...Минхо подтверждает его мысли ещё одним вопросом. Джисону приходится усиленно контролировать себя, чтобы дрочить медленно, почти незаметно двигаясь под покровом ткани. Так, чтобы это не слишком смущало. Не мешало думать. Это не немного слишком, но он физически не может прекратить. Больше не может сдерживаться. — Н-над этими кадрами очевидно больше постарались. Вся эта подготовка, медленная растяжка, крутящееся вокруг себя подобие языка, ловко и мокро вылизывающее стенки. Это выглядит горячо. Я уверен, что будь ты на её месте, сорвал бы голос. — Вразрез своим словам, Джисон представляет на месте девчонки себя. Как язык скользил бы между его раздвинутых ног, как ласкал бы пульсирующую дырку, растягивая чувствительные края, как хорошо стимулировал бы внутри. — Он к тому же пульсирует, м, и, с-сгибается, и очень хорошо мог бы массировать простату плоским мягким к-концом... — Как любой член, — хмыкает вдруг Минхо. Минхо, надрачивающий свой прекрасный член в этот момент. — Не каждый умеет хорошо трахать, — возражает Джисон, вспоминая истину, вырученную на многочисленных форумах, на которых прозябал вечерами. — К тому же, я начал говорить про отлиз. Чувственные касания, толкающийся внутрь острый кончик и обязательно жадный рот и мягкие губы, которые будут широко раскрываться в попытке захватить как можно больше пространства. Например, мои губы кажутся маленькими, но я довольно много пальцев могу засунуть внутрь, я пробовал, их внешний вид обманчив, так что я точно знаю, что мог бы отлично вылизать всё, что меня попросят. Тёплый влажный рот, язык, внутренняя сторона щёк и слизистая губ, всё пошло бы в дело, п-пока я жадно ел бы з-задн... — Заткнись, — звучит неразборчивое, врываясь в безумный мыслительный поток. — Ч... Что? — Заткни свой маленький чудесный умелый ротик, иначе я кончу от одних слов о твоём языке. Джисон боязливо поворачивает голову и очень тяжело сглатывает вязкий ком слюны. Оказывается, Минхо успел стянуть штаны и боксёры, и его небольшая ладонь крепко сжимает член. По сочно красной головке течёт смазка, венки на члене набухшие и чёткие также, как и на руках, а ещё он ровный, красивый и очень, блять, толстый. — Мои крошечные губы идеально растянулись бы вокруг твоего члена, — выдаёт Джисон, не задумываясь. Облизывается. И широко, испуганно распахивает глаза. Сердце ухает вниз, и тут же снова прибивается вверх, под самое горло, рука на бедре сжимается до боли, губы закусываются до крови второй раз за вечер. Что он ляпнул. Что же он только что, блять, ляпнул. Что он блять наделал? — Хочешь лечь между бёдер, Хани, и подавиться им? Джисон встречается взглядом с Минхо. Его глаза тёмные, зрачки огромные, а взгляд поплывший, но всё ещё достаточно острый. Достаточно цепкий и серьёзный, чтобы что-то в Джисоне покачнулось и с грохотом разбилось, заставляя его жадно глотнуть воздуха. Задышать нормально, расправить плечи и перестать, блять, себе врать, сказав со всей честностью: — Я хочу тебя, Минхо. Очень. Пожалуйста. В любом виде, в котором захочешь. Он задерживает дыхание, открывая всего себя, свою грёбанную душу, говоря со всей своей искренностью... — Опиши, — бормочет Минхо. Джисон, в голову которому отдаётся пульс, не понимает, что он сказал. — Что? — Я хочу кончить, слушая тебя, — повторяет Минхо, и в каждом произносимом слове чувствуется нетерпение. Джисону хочется его коснуться, всё внутри него горит только от одной мысли об этом, но он сам понимает, что близок. К тому же, раз Минхо попросил... Джисон широко распахивает глаза, одновременно с тихим стоном, сорвавшимся с губ Минхо. Минхо попросил его говорить, потому что он может кончить от одних только его слов. Он вот-вот это сделает. Неужели у него над Минхо такая большая власть? Джисон облизывает пересохшие губы. Смотрит Минхо в глаза. И открывает рот. — Что ты хочешь услышать, хён? Как я хочу содрать с тебя эти шорты, лечь между твоих широко расставленных ног и подавиться твоим толстым членом? Как только я его увидел, то сразу подумал, что за моими щеками ему самое место. И я бы набил их, и поднял бы на тебя глаза так, что ты не смог бы решить, хочешь ты удерживать мой поплывший взгляд или пялиться на выпирающую сквозь щёку головку. Минхо-хён, что ты выберешь? — Г... — Минхо лезет под футболку, скручивая сосок, и по-глупому запинается. Какой же он разбитый. — Глаза. — Ты хочешь видеть мои глаза, детка? Хочешь видеть полный жадности взгляд своего Хани? — Да. — А я знаю, почему ты этого хочешь. Ты хочешь быть уверенным, что я точно знаю, кто неприлично громко дерёт меня в глотку, и сам наслаждаюсь этим, готовый кончить без рук. Хотя, пожалуй, я был бы не против, если бы ты сел повыше, а я развернулся так, чтобы ты смог дотянуться пальцами до моей задницы и хорошенько её растянуть. Бля, — рука Джисона соскальзывает с члена, так сильно он себе дрочит. Ему приходится отвлечься от Минхо, чтобы вернуть ладонь на место, а когда он поднимает взгляд, то глаза Минхо зажмурены, густые ресницы дрожат, а затылок тащится по стене. Видимо, Минхо пытается балансировать на грани. А может просто не может контролировать свои движения, не может контролировать себя, потерявшись в удовольствии. — Бля, детка, я знаю, что ты бы так хорошо растягивал меня пальцами. Представляешь, хён? Ты один, а трахаешь меня с двух сторон, да так, что я даже стонать не могу, только сломлено хрипеть от кайфа. Ты представляешь это, Минхо-хён? Минхо неразборчиво мычит. Джисон понижает голос. — Скажи чётко. — Д-да, — тянет Минхо на выдохе. — Молодец. А знаешь, что было бы дальше, м? Джисон замолкает, ожидая ответа. Минхо медленно раскрывает веки, поворачивается и шепчет опухшими от покусываний губами, выглядя абсолютно затраханным. — Я не знаю, — Джисон сглатывает набежавшую в рот слюну. — Расскажи. — Ты с трудом попытался бы оттянуть меня от своего члена, даже вынул бы пальцы, оставив пустым, а потом сказал бы уткнуться лицом в кровать и встать задницей кверху, — Минхо кивает, как будто запоминает, принимает к сведению дальнейшие инструкции. — И я бы встал, и соседи сошли бы с ума от скрипа, когда ты, нависнув надо мной, быстро и глубоко трахал бы меня в подготовленную тобой же дырку. Помнишь, ты сказал, что член отлично подходит для того, чтобы массировать простату? Я уверен, что ты бы толкался в меня так хорошо, что я забыл бы своё имя. Смазка бы чавкала, хлюпала и взбивалась бы в пену, стекала бы на кровать, и я не мог бы сказать тебе ни слова. Да я бы мечтал её слизать! И ты бы трахал меня до пошлых шлепков кожи о кожу. И я бы кончил без рук, и дал бы тебе кончить в себя, а потом стоял бы с выставленной напоказ задницей, чтобы ты видел, как из меня вытекает твоя сперма, детка. И я очень хотел бы, чтобы ты её слизал, ты ведь хороший хён, да, самый лучший, к-красивый и с-старательный, вычистишь меня всего, мой... Блять! Джисон зажмуривается и кончает так сильно и долго, что рука деревенеет от напряжения. Вдруг он чувствует к ней прикосновение, распахивает глаза и сквозь выступившие слёзы видит Минхо, что приблизился непозволительно близко. Он отводит его руку и ловко перехватывает движение, двигая по члену влажной от своей же спермы ладонью, и от этой картины Джисон, кажется, кончает ещё раз. Он перестаёт понимать, что происходит, он просто расплывается по стенке и поверхностно рвано дышит. Ноги, руки и губы слабо подёргиваются от остаточного напряжения, голова пуста, так что Джисон не сразу реагирует, когда чувствует прикосновение к губам. Он вяло приоткрывает глаза, успевая заметить, как Минхо отстраняется от его лица, оборачивается, шаря руками, и достаёт что-то белое, начиная его вытирать. Минхо вытирает его сперму салфетками. После того, как помог ему кончить своей рукой. А ещё он вытирает себя — вторым, только после того, как позаботился о нём, о Джисоне! — потому что они отдрочили вместе и Джисон заставил Минхо кончить с помощью своего языка. А после этого Минхо его поцеловал. Стоп. Минхо его поцеловал? Джисон подрывается, вцепляясь в первое, что попадётся — попадается бедро Минхо — широко распахивает глаза и натурально вопит: — Ты меня поцеловал?! Минхо, не спеша опровергать сказанный им нонсенс, смотрит с насмешкой и с улыбкой на губах. Губах, которые только что, видимо, касались его губ?! — Хён, блять, не молчи! — Ты всегда после оргазма так сильно выпадаешь из реальности? Джисон хватает ртом воздух. — Что? Да причём тут вообще... — Это мило, детка. Я запомню, — Минхо подмигивает. Если бы Джисон не был потным и красным, он бы точно покраснел и вспотел бы сейчас. — Да, я тебя поцеловал. В оправдание могу сказать, что ты выглядел слишком притягательным. Ты же не против, что я это сделал? — Я? Я что? Почему? Минхо смеётся, тянет руку и ерошит Джисону волосы. — Ты мне нравишься, Джисони. Очень. Давай встречаться. Джисон моргает. Закрывает неизвестно когда открывшийся рот. Сглатывает. — Да я всего лишь спросил про порно... — тянет как-то жалобно. — А ты завёл нас в это безумие, позаботился обо мне и теперь признаёшься. Ли Минхо, выходи за меня сразу, а? Зачем тянуть. Сделаем камерную свадьбу для самых близких, а потом обязательно махнём куда-нибудь на острова. А? Зачем ты берёшь мой ноутбук в руки? — Хочу забронировать билеты на Чеджудо.