У голубой крови нет красных цветов

      Ричард стоит в ванной над раковиной и рассматривает синие лепестки в бурых пятнах крови. Она стекают, размазываясь по керамике и очевидно точно давая понять — алый приобретает оттенок голубого. Парень берет салфетки и зажимает нос. Ну, конечно, с чего бы еще — первый раз в жизни кровь из носа пошла. Все надеялся, может от стресса или еще чего-нибудь.       — Не может быть…       Столько лет Ричард просыпался в своей кровати один. Столько лет он привыкал к одиночеству! Его любовь умерла. И давно. Ханахаки? У Ричарда?       Цветочная болезнь — болезнь влюбленного человека. Она поражает грудную клетку, взращивая цветы. При этом кровь болеющего медленно приобретает голубой оттенок, пока не окрасится вся. Ханахаки появляется не у каждого, но изрешечённая влюбленная душа словно приманка для цветов и способствует процветанию.       Но проблема может крыться и в другом — причиной проявления болезни может стать соулмейт. Впрочем, это очень редкое, почти исключительное явление. Тогда вы даже не будете знать о том, кто может приносить вам мучения. Обратите внимание на недавно появившихся людей в окружении. Факт, что из «пары» соулмейтов болезни подвержен только один. Исцеляется как и в варианте с безответной любовью…       Ричард несколько раз перечитал статью. Сначала одну, потом другую, третью. Нет. Он точно осознает, в какой ситуации. Только начал жить. Годы работы с психологом, принятие, боль и тоска. Он нашел себе новый смысл и развивал его, позаботившись о беспечном и нескучном будущем. Но его просто может и не быть!       Он идет на кухню, заваривает кофе и опускает в стакан два кубика льда. Что ему остается? Ждать своих страданий? Закрыться дома и похоронить под чертовыми цветами все его труды!       — Господи… — он закрывает лицо рукой.       Нет, нет, нет…       Он проживет долгую и счастливую жизнь. Ричард поднимается и плетется одеваться. Он сможет преодолеть и это. Все лишь жизнь еще раз показывает, как его не любит. А что это значит? Правильно! Значит, что последнее, что он должен сделать — это раскисать, смотря на отражение в плазме напротив, на своем шикарном белом диванчике.       Ключи. Машина. Издательство.       Ричард зашторил окно. Сегодня было довольно тепло, и Солнце быстро нагревало стеклянную высотку, а особенно кабинет Рича — панорама была прямо за спиной. Последние теплые деньки золотой осени. Парень повесил пиджак на вешалку и чуть ослабил галстук, когда к нему вошел Коннор.       — Привет, я принес твой любимый медовик, — он улыбнулся как всегда так солнечно, что один из лучиков пронзил сердце Рича.       — Привет, Коннор.       Ричард обнял близнеца, как обычно сильно смяв его костюм.       — Ричи, аккуратно! — но Коннор переживал за торт больше. О чем говорили небрежно закатанные рукава и ели заправленная рубашка.       — Коннор, мне тебя как в школу собирать? — Рич скользнул рукой по его спине, но тот уже вывернулся и уселся на край стола.       — Подкинешь сегодня кое-куда?       — Конкретнее.       — Конкретнее — секрет.       — От меня? — для Рича это было по-своему возмутительно. Он знал о Конноре буквально все, потому что младший особо ничего не скрывал. Они были тем самым идеальным примером лучших братьев.       Ричард не любил сюрпризы. И Коннор это понимал, но когда он так улыбался, и его улыбка почти кричала:       — О, я знаю, что тебе что-то не нравится, но ты не сможешь отказать, и ты знаешь это.       … То отказать было сложно, а если честно, то невозможно. К тому же он делал это возмутительно простодушно и искренне.       — Хорошо, но ты мне дашь подсказку.       — Не-а, я принес тебе тортик.       Когда до Рича дошло, что это был даже не подарок, а подкуп, то Коннора как ветром сдуло. Выкупил себе автомобиль на вечер. Свой то разбил как месяц назад. Подарок старшего брата. Ричард не ругался. Он постарел лет на десять, когда на другом конце линии ему сообщили о том, что его брат в больнице. А вот помимо перелома и гематом Коннору досталось кое-что тяжелее — Ричард все говорил о том, что как опрометчиво было дарить «ребенку» машину. Хоть Коннору и было уже почти девятнадцать, но Ричардом он воспринимался исключительно, как инфантильном, в хорошем плане, подростком. Да и не о ком ему еще было заботиться, так все это вываливалось на брата. Коннору же пришлось убеждать, что вины Рича здесь нет и следить за тем, чтобы не вернулось ужасное состояние брата. С чем он успешно справился. Про машину Ричарда не спрашивал, догадался, что ее починили, но тот не спешил забирать из салона. Коннор не настаивал, осознавая свою вину. И с Ричардом всегда веселее куда-то ездить. Водит он так же лучше Коннора.       Ричард усмехнулся. Как бы тяжело не было, когда рядом Коннор, то проблемы уходили на задний план. Забота о брате важнее. Только кто это будет делать, если Рич скоро… Умрет.       Но сейчас, пока он жив, нужно было пронестись по этажам в рабочих целях. Ричард думал, что еще успеет нагнать Коннора в лифте, но не увы. Рано утром людей в здании было не так много. Уже выйдя из лифта и сделав всего пару шагов, Рич понял, что день только что стал хуже.       Гэвин Рид.       Десять секунд понадобилось Ричу, чтобы оказаться у источника грохота. По полу растекалась огромная лужа воды из разбитого кулера. Двое поставщиков неловко топтались рядом. Вот что могло не понравится Риду в этих простых людях, выполняющих свою работу в столь раннее солнечное утро? Ричард вырос за спиной Гэвина, уже готовясь порвать его тушку на сотни маленьких кусочков. «Это последнее, Рид!». «Ты уволен». «Катись к черту, Рид!». Рич не знал, думать о своем статусе или о том, как точнее выразиться.       Гэвин развернулся и взволнованно уставился на Рича, хотя секунду назад на его лице читалось предсмертное выражение.       — У Вас кровь идет, — спокойно констатировал он.       Ричард, как и Коннор, обладал умением исчезать из поля зрения за пару секунд. Машинально попытался прикрыться, кровь быстро запачкала рукав. Он встал у зеркала в туалете, который своей белизной резал глаза, хоть свет тут и был приглушенным. Пришлось закатать рукава.       Не останавливалась. И тут Ричарда осенило.       Нет, нет…       Проще было поверить в то, что Рид его настолько бесит, что у него аж кровь из носа идет, но не в то, что Гэвин может быть его соулмейтом. Только в голове быстро выстроилась связь. Всегда «что-то» происходило с Ричем, стоит даже подумать о корреспонденте. Прямо сейчас всегда спокойный Рич готов был сползти по стенке вниз и свернуться в позу эмбриона. Это просто невозможно! Невозможно, что жизнь преподнесла еще один такой удар в спину. Может ошибся? Может все не так плохо?       Ричард вернулся к себе и плюхнулся в кресло. Можно было бы и догадаться. Все же всегда идет как нельзя плохо! Рид был полной противоположностью Рича, и в данном случае они не притягивались, а наоборот. Гэвин лез, куда не надо. Конечно, его статьи были безупречны, а сюжеты в драке отобранные у скелетов в шкафу до безумия интересны, но порой он перегибал палку. Он мог доползти до грязный секретов довольно влиятельных людей. Сам Ричард тоже был той еще «селебрити», но меньше всего хотелось чтобы из-под его «пера» выходили громкие и кричащие заголовки, которые не только годятся для того, чтобы разорвать любые отношения, но еще и для того, чтобы засудить! Причем обе стороны!       Это еще что?       Ричард только замечает толстенькую папочку. Господи, и сюда Гэвин добрался. Дело в том, что чисто физически Рич не мог прочитать все статьи, романы, номера, просмотреть все иллюстрации и все прочее. У него были редакторы, и много, но каждый из них сразу нажимал красную кнопку, когда дело доходило до этих статеек. С каждой прочитанной страницей Ричарда удивлял тот факт, что Гэвин работает здесь, а не в полиции. Может здесь привилегий больше? Добивается общественного суда? Черт его знает.       Ричард связывается с редактором, приславшим это творение очумелых ручек и сообщает, что не пропускает абсолютно ничего! Сам-то Гэвин в очень редких случаях обсуждает это лично с Ричардом. Как он и думал, сейчас эта фурия ломилась к нему в кабинет через десять минут.       — Я просто скажу, что это нельзя не пропускать с моральной точки зрения!       — Да ну? — Рич вскинул брови, — Рид, с моральной точки зрения это вообще нельзя было излагать на бумагу.       — Этот человек наживается на невинных! Эта с… сущность питается чужим горем!       — Это все знают, но понимаешь… Иногда все всю понимают, но никто ничего не может сделать.       — О, поэтому несправедливость торжествует? Из-за его громкого имени? Или статуса… Или…       — Хватит.       Ричард наугад вытянул стопку, зажатую скрепкой. Он уже говорил, что это никуда не годиться, но как-то она снова затесалась среди прочих бумажек. Рич смерил его недовольным взглядом.       — Ты хоть знаешь, что буквально заявляешь о том, что человек совершил преступление под действием наркотических средств? Убери это.       — Тогда пропадет основная суть.       — Но если ты не прав!       — У меня есть доказательства.       Рич с глухим хлопком опустил руки на стол, приподнявшись.       — Даже знать не хочу, — прорычал он. Губы Гэвина дергались — он пытался сдержать весь свой поток гнева.       — Ладно. Отдай сюда. Я увольняюсь. И заберу с собой всех тех, кому это нравится и кто готов слышать правду.       Тут не поспоришь. Мода на запретное была всегда. То о чем лучше всего не писать на главной странице, больше всего привлекало читателя. Что уж говорить, Рид умел держать его внимание. Он был той еще занозой в заднице, если вцеплялся в какого-нибудь мажорика. Только досаждал всем, правда. А в Детройте было много причин и сюжетов, которые словно так и ждали этого частного детективишку.       — Хорошо, я попрошу подобрать более корректные высказывания и хоть как-то это опубликовать, но что-то придется убрать.       Гэвин нахмурился, будто сейчас торговался с Дьяволом.       — Уверен, что если уйдешь, то это все получит такую огласку, как у нас?       — Ладно, хорошо, хорошо!       Гэвин быстро схватил папку, уже боясь, что Рич испепелит ее силой мысли, как и самого Рида, и направился к выходу.       — А, и это… — он остановился в двери, — насчет того случи я утром. Я не специально. Не заметил.       Хотя бы не специально, повторил про себя Рич и коротко кивнул. Гэвин еще топтался, словно собираясь о чем-то спросить, но так и не решился. Ричард закрыл лицо руками. Повтор вопроса: и это его соулмейт? Похоже, они действительно могут друг друга дополнить — кто-то любит спокойствие и баланс, а у кого-то шило в заднице. Отвлек звонок. Это был Коннор, который интересовался, понравился ли тортик и стоит ли вечером захватить с работы каких пироженок.

      ***

      Рич как и обещал, подъехал к кафе ровно через десять минут после закрытия. Коннор уже ждал его. Он аккуратно положил пакет с выпечкой на заднее сиденье, запах которого не мог не оценить Рич. А учитывая, что он не ел целый день, его желудок свело.       — Куда едем? — Рич улыбнулся. Вот и придется Коннору раскрыть свой секрет.       — Я скинул тебе координаты ближайшей парковки, — Коннор улыбнулся в ответ, и Рич поперхнулся его приторной невинностью. Тут два варианта: либо Рич просто безумно обрадуется и Коннор не хочет раскрывать карты раньше времени, либо Рич никогда бы не пошел на что-то подобное один, и брат нашел такой обходной путь.       Тем не менее, разговор быстро ушел в мирное русло. Коннор не любил много говорить, ему нравилось слушать Рича. А Ричард мог много чего интересного рассказать, вычитанного из статеек. Тем более так младший брат имел большую привилегию — он знал все о книге или статьях до их выпуска. Для любителя книг это было приятно. Все равно что приходить к родителю на работу и сидеть там с важным видом.       До сих пор оттесненное чувство начало медленно, как червь, выедать себе путь к сердцу Рича. И речь сейчас не о цветах. С этим пока что все было нормально, но его гложило чувство вины. Он скоро умрет, а Коннор даже и не догадывается об нависшей черной тучи над ними. Каких сил Ричу стоит смотря в эти родные глаза сказать, что скоро его не станет, и больше не будет совместных поездок, и Коннору не кому будет завозить на работу пироженки. Ком застрял в горле от одной мысли. Рич нервно сглотнул и его губы дрогнули. Благо, Коннор отвлёкся на вечерний город и не заметил этого.       Рано. Рано поднимать панику, Ричи…       — Коннор, это клуб?       — Не суди книгу…       Ричард нахмурился.       — То есть может быть еще хуже?       — Блин… да не-ет.       Они вошли в плюющее неоновым цветом здание. Их встретил большой бар и просторный зал. Коннор попросил подождать и вернулся через пару секунд. Он потянул Ричарда за собой.       — Я все еще не понимаю…       Он начали подниматься по лестнице, затем свернули направо, прошли между каких-то неоновых пальм и вошли в одну из дверей. Если бы Рича попросили повторить маршрут или хотя бы вернуться назад, то он не смог. Слишком темно, слишком тошнотворно и слишком… в общем, кошмар. Куда его притащил Коннор!       — Коннор, я требую… — Рич замер когда сцена внизу озарилась ярким светом. Софиты окрасили черную клубную сцену в некое произведение искусства. А самое главное — она была покрыта льдом. Рич медленно опустился в кресло. Они сидели на балконе, а перед ними стоял дорогой алкоголь и пара блюд.       — В детстве мы часто ходили куда-то. Я всегда так восхищался абсолютно всем, и теперь хотел удивить тебя…       Коннор присел на соседнее кресло, а Рич только и мог наблюдать за грациозными движениями танцовщиц и танцовщиков, крутящихся в таинственном ритме. Свет начал гаснуть, но лед продолжал светится. Костюмы отражали этот свет, и казалось, что теперь по сцене передвигаются невообразимые фигуры, пришедшие сюда показать свою изящность и исчезнуть где-то в вечности, но жить на подкорках сознания.       Ричард искал здесь смысл. Ему казалось, что нечто подобное обязательно должно иметь историю. Не может все складываться так! Кто-то работал над этим произведением, чтобы Ричард его прочел. Он не замечал других людей внизу, не замечал других балконов. Все его внимание захватили артисты. Вскоре начался антракт, если можно так сказать. Как никак, они все еще были в клубе.       — Коннор, но что мы делаем здесь? Это место…       — Да не знаю… Дом искусства или типа того. Не совсем клуб, но на входе алкоголь льется рекой, так что я не уверен… Нам ведь это не помешало?       — Нет, нет! Все прекрасно.       Ричи наконец сделал первый глоток вина и устремил взгляд в зал. Он бы не так уж и далеко. Парень мог почти рассмотреть лица. И сначала он думал, что ему показалось. Нет, надеялся и упорно игнорировал тот факт, что внизу маячит знакомая фигура в кожаной куртке на толстовку. Он наверно так яростно прожигал взглядом Рида, что тот обернулся и пару секунд смотрел примерно на него, но не узнал — Ричард вовремя отвернулся.       — Сейчас вернусь.       — Что-то не так?       — Мне… Нужно ответить на звонок.       Коннор понимающе кивнул головой. Для Ричарда работа на первом месте. После Коннора конечно же, поэтому младший всегда лояльно относился к тому, что звонки прерывали их общение. К тому же Ричард всегда извинялся и в его глазах прекрасно прослеживалось искренне сожаление о том, что ему пришлось оставить брата.       Ричард вырвался в коридор. Вот и все, Ричи, ты навсегда заблудишься в этих темных поворотах. Кто вообще дизайнер этого ужаса? А может это такой ход — водить в шок перед сказочным выступлением. Он попытался повторить маршрут, и одновременно не налететь на Рида. Вроде бы и ничего, парень просто пришел посмотреть выступление, так? НЕТ! Это Гэвин Рид. Где Рид — там проблемы. Кажется, Ричард предельно ясно сказал, что не потерпит продолжения его занятия, но наивно было полагать, что тот примет во внимание.       Ричард уже думает, что заблудился, когда вдруг слышит голоса — он узнает его из тысячи.       — П-фек, уверен? Потому что если твоя наводка окажется ложной, я тебя из-под земли достану.       — Уверяю. Семнадцатого. Клуб «Рай». В девять. Ты получишь, что хочешь, — у этого голоса был акцент, только Рич не смог разобрать какой именно.       Ричард вскоре добрался до Коннора. Что за мутки? Что за типы? Неудивительно, что Гэвин получал информацию именно таким образом. Это его доказательства? Да он охренел, если хочет сказать, что это его достоверный источник информации. Нужно будет с ним серьезно поговорить.       — Что там?       — Ты о чем, Коннор?       — Твой звонок. Ты выглядишь… нехорошо, — ох, знал бы Коннор, как далеко это «нехорошо» зашло.       — Все в порядке.       — Секрет? От меня? — Коннор развел руками. Быстро он копирует Ричарда…       — Хорошо, я понял. Это насчет одних статей. Они… не совсем соответствуют стандартам. Это из…       — А, там раньше какие-то сплетни или типо того были. Здорово, что вы заменили того автора на Гэвина.       Ричард подавился вином и уставился круглыми глазами на Коннора.       — Откуда?       — Тяжело не догадаться о ком ты говоришь. Его заголовки довольно… кричащие.       — Из-за него у нас могут быть проблемы.       Коннор задумался. Ему очень шло такое выражение: нахмуренный носик, аккуратные морщинки между бровями, уголок губ подрагивает.       — А он не пробовал детективы писать? — Коннор мягко улыбается, словно извиняясь за то, что тоже не знает делать. Ричард смеется — уж лучше бы было так…