***
— Кто... это? Ваш голос мне не знаком, но я знаю этот запах... Вы - охотник? Вы можете найти мою маму, пожалуйста? Папа не вернулся с охоты, мама отправилась на его поиски и тоже пропала...Я совсем одна... Мне страшно... Эти слова от маленькой девочки Белл услышал после того, как услышал мелодию и нашëл ещë один красный фонарь, по пути в его поисках акведука. Белл не был настолько бездушным, чтобы игнорировать просьбу маленькой девочки, поэтому не особо раздумывая, согласился. — Да. Конечно. Но можешь ли ты описать свою мать... Мне нужно знать, кого мне нужно найти... (Или опознать) — Правда? О, спасибо! Моя м-мама носит красную брошку, украшенную драгоценными камнями. Она такая большая... и красивая. Вы сразу её заметите. О, нет, чуть не забыла. Если вы найдете мою маму, передайте ей эту музыкальную шкатулку. По тихой улице разнëсся скрип окошка, после чего тонкая и бледная ручка протянула небольшую шкатулку, которую Белл осторожно взял. Открыв еë, из неë исходила довольно приятная и успокаивающая музыка. Убирая шкатулку в сумку, Белл услышал тихий шëпот девочки. — ...Она играет любимые папины мелодии. Когда папа про нас забывает, мы играем её, и он сразу же вспоминает. Глупенькая мамочка, убежала без неё! Ему не нравилось как это звучит... Неужели отец девочки поддался охоте? И если это так... Хватит ли у него духу оставить девочку без отца? — А можешь и про своего отца рассказать? Было бы неприятно, если бы я его встретил и не узнал... — А? Да, точно! Моего папу зовут Гаскойн. И он священник... Папа сильный... И большой. Он ходит на охоту с таким большим топором... И... А. У него ещë глаза обвязаны тканью... Я даже как-то спрашивала его, как он видит. Он сказал что ткань ему совершенно не мешает. — Хорошо. Я постараюсь поискать твоих родителей. Самое главное - не выходи на улицу! Ночь сегодня длинная. — Да! Я знаю. Папа тоже говорил, что это ночь будет самой долгой... Удачи! И спасибо, мистер Герой. Почему-то, когда Белл услышал конец еë фразы, он почувствовал вес на своих плечах... Произойдëт что-то нехорошее. Он нутром чуял это.***
Сильный взмах копья прошëлся в миллиметре от тела беловолосого охотника, лишь встрепенув длинные волосы потоком воздуха. В следующую секунду скрип металла и искры заполнили пространство. Отбив оружие в сторону, Белл сократил расстояние с монстром и пинком отправил его в полëт вниз на десятки метров. Не успев услышать звук падения, волосы на затылке встали дыбом, а инстинкты велели двигаться. Перекатившись вправо он уворачивается от ртутной пули, что проделала бы в его голове дыру и заставила бы его снова устраивать зачистку. Левая рука дëрнулась к бедру, после чего в его руке оказался пистолет и ещë один звук выстрела давил на уши. На этот раз с его стороны. И хотя выстрел не попал в голову, куда целился Белл, это дало ему достаточно времени для сближения с противником. Удар пилы разрывает мясо и кожу, забирая жизнь стрелка и орошая Охотника горячей кровью. Вздохнул, Белл взмахом руки очищает кровь и двигается к лестнице. Быстро спускаясь, в нос ударил запах дерьма, что становился все отчëтливее. И хотя он уже успел достаточно привыкнуть к запаху, чтобы не отвлекаться во время боя, это не отменяет того факта, что ему не хочется снова спускаться в низ. Сколько раз он уже успел умереть в этой канализации? Он и сам не знал. Перестал считать после 30 раза. Противники, что оказались на его пути, были сильнее зверей Ярнама, бродивших по улицам. Высокому зверю даже хватило сил располовинить его, когда он не ожидал атаки со спины. Монстры сильнее, быстрее и яростнее. Стрелки более точны и лучше подгадывают момент для выстрела. Да и в общем они лучше работают в толпе. И множество его смертей были из-за того, что его сбрасывали с высоты в дерьмо, где он медленно захлëбылся... Лучше бы его просто резали. Это не так бьëт по гордости, как захлебнуться говном. Вороны, огромные крысы, ползающие в глубине дерьма полутрупы тоже достаточно напрягали во время поиска выхода из акведука. Но были и относительно хорошие моменты в его блужданиях. В одном из проходов, который оказался тупиком, он нашëл труп почти сгнившего жителя, над которым горел белый огонь. Обыскав его и ничего не найдя, Белл мог лишь чесать голову, пока в один момент его тело, словно по наитию, не начало двигаться само по себе. То, что он сделал после, будет ещë достаточно долго преследовать его, ведь сам бы он ни за что не стал бы осквернять труп. Схватив череп трупа, из глазниц которого шëл неземной свет, Белл с щелчком отсоединил голову от позвоночника. Не мигая, Белл смотрел в горящие глазницы и всë сильнее сжимал череп, пока он не треснул под его руками. После чего начался анал-карнавал. Пыль, словно звëзды с ночного неба, начали кружить вокруг охотника, а после ринулись и впитались в его голову. Агония, что последовала после, не сможет сравниться ни с одной его смертью... Кроме, возможно, сожжения, усиленного в десятки раз. Ведь если обычно он умирал довольно быстро, то сейчас Беллу казалось, что боль растянулась на дни. Знания вливались в его разум огромным тараном, поджаривая и ломая и так не самое крепкое сознания. Слова, словно тарабарщина, нагружали его мозг. Из всех отверстий его головы начала хлестать кровь, пока Охотник бился на земле в конвульсиях. Он чувствовал вкус слов у себя на языке. Кожей ощущал знания, которые ни один смертный не сможет понять. Он слышал прошлое и будущее, а нос атаковали звуки, которые ему не суждено интерпретировать его жалким существом. Сколько он находился в таком состоянии, он не мог сказать. Спустя долгую пытку, его разум начал проясняться, а образы знаний выветриваться из его развалющегося Я. Он затухал... И после этого осознания страх тисками сдавливал его душу. Ведь Белл знал, если сейчас он не соберëтся и сдастся под этим давлением... То для него это будет конец. С яростным рыком он собрал части души и разума, что начали покидать его тело и насильно соединил их, испытывая жгучая боль от собственного воздействия на свою душу. В рубиновых глазах зажëгся огонь сознания, а тело обдало волной тепла. Сплюнув кровь, что скопилась в его рту, беловолосый Охотник судорожно достал из сумки банку с кровью и ударил шприцом в левое бедро. Волна облегчения прокатилась по его восполëнному телу, даря ему такой нужный покой. Посмотрев на свои дрожащие руки, покрытые дерьмом и кровью... Белл засмеялся... Сначала тихий, а после истерический смех наполнил один из тупиков канализации. Позже смех сменился плачем навзрыд и воем паренька, что чуть не сошëл с ума и не расколол свою душу под давлением "Великих" знаний. ... Белл не знал, сколько времени он сидел по щиколотку в нечистотах, но это было неважно. Держась за голову, он пытался успокоить свой разум, что всë ещë горел неприятной болью от знаний, которые он помнил и не помнил одновременно. Это довольно странное состояние. Ему хотелось сломаться, просто продолжать сидеть здесь и плакать как маленькому мальчику, но Белл понимал, что если он останется здесь, то просто заменит труп, череп которого был катализатором его срыва. До этого момента охота не давала осознанию ситуации нахлынуть и подавить его волю к борьбе... Собственный удар, который сломал ему челюсть, не дал снова погрузиться в самокопание. Встав с энергией, которое его тело не должно иметь после изнасилования разума, Белл стряхивал с себя помои и растягивать тело. Ему нужно закончить охоту. Сейчас не время ломаться под давлением реальности. После восхода солнца он разберëтся с этим. Но не сейчас. Из этого "Озарения" Белл почти ничего не сохранил, лишь где-то на подкорке разума знания давили на него, но на это можно было не обращать внимание. Такая реакция была единоразовой. Дальше будет легче. А что это будет продолжаться он точно знал... Но почти всегда из ужасных ситуаций выходят плюсы, хотя они и не перевешивают страданий, которые он перенëс. Вдыхая, Белл закрыл глаза и всë больше погружался в собственное тело и сознание. Он и до этого чувствовал ману, что текла в его теле. До этого самого момента он не мог никак воздействовать на неë, словно он чем-то ограничивался... Но теперь. Белый свет колыхнулся у него на руке. Едва заметный на самом деле. А для стороннего наблюдателя его и вовсе не будет. Но Белл видит его. Чувствует покалывание и тепло на своей ладони. Ощущает его движение в своей теле. Мана... Магия. Он сможет еë использовать. Словно Герой сказки. Ему открылась свободная манипуляция маны, на которую не способен ни один смертный... Но пока это лишь возможность... Он разберëтся с этим по пути, он и так уже потратил достаточно времени. Идя в направлении огромной свиньи, которая в последний раз остановила его поиски, посредством вдавливания в стену, решимость Охотника Белла Кранела горела как никогда сильно. Он закончит охоту... Чего бы ему это не стоило...***
Дальше путешествие Белла не заняло много времени. Он уже знал дорогу дальше и знал, откуда нужно ожидать атаку зверей. Засунув пилу глубоко в задницу свинье, даря той незабываемые ощущения от острейших зубцов (у него начали появляться садисткие наклонности?), Белл поднялся по высокой лестнице, наблюдая воочию красоту и размах Ярнама. Может быть этот город и больше понравился ему, не будь он рассадником всякой нечисти, что наполняет улицы. Ступив на землю он чуть не получил удар ножом по телу, но удар ногой сбил Ярно, что хотел на него напасть. Он пережил и убил слишком многое, чтобы такая посредственность смогла в одиночку нанести ему урон. Удар ноги по голове зверя избавляет того от страданий, а перекат в сторону не даëт "Огру" попасть по нему кирпичом. Взмах пилой рассекает тело, орошая Охотника и плитку под ногами свежей кровью. Не выдержав и пары ударов, тело с шумом падает на землю, а рука, на автомате, забирает склянки с кровью, что хранил при себе этот зверь. Пару зверей и "странный" огромный огненный шар спустя, Белл достигает начала моста. Выбрав не то направление, Добрый Охотник уже собирался уйти обратно, но заметил лифт, аналог которого он уже видел, но не мог использовать. Встав на него, его достаточно быстро подняло наверх, после чего он оказался в старой доброй части Ярнама, где он довольно долго ходил по улицам. Пометив у себя в голове довольно быстрый и удобный спуск к мосту, который избавит его от необходимости каждый раз проходить акведук, Белл спустился вниз на лифте и вернулся обратно, поднимаясь по ступенькам и успокоила пару обычных зверей. Уже на лестнице по его спине начал бежать холодный пот, а инстинкты вопили о скорой и безжалостной смерти, если он продолжит путь дальше... Но он пошëл дальше. Уже на подходе к арке Белл услышал отчëтливые удары оружием плоти... Хлюпающие звуки наполняли тишину раскинувшего перед ним кладбища. Пройдя немного вперëд Белл увидел, как он надеялся, здорового человека, который ударом топора расчленял один из трупов, что были вокруг мужчины. Резко вздохнув, Белл привлëк внимание охотника, что остановил свою механическую разделку трупов. Томно вздыхая и скаля зубы, мужчина повернул лицо и посмотрел прямо на Белла, сердце которого пропустило удар... Нет... На него "смотрел" мужчина, глаза которое были обмотаны тканью... Беллу не хотелось верить в это. Но уже тогда, когда беловолосый Охотник заметил топор в его руке, он знал, что именно это отец девочки, просьбу которой в поисках матери он принял. — Кругом чудовища... И ты станешь одним из них. Плохо... Похоже он не особо вменяем. Но может быть у него получится успокоить его? — Гаскойн, успокойтесь, ваша до... Но Беллу не дали закончить его попытку объяснения. В одну секунду Отец Гаскойн сжимал свой топор, а в другую он просто исчез. Белл даже не успел понять, что на самом деле произошло, как мир вокруг него перевернулся и начал вращаться... — О... — понятно. На самом деле из рта Белла не вышло ни единого звука. В то время как мир крутился, Белл смог заметить тело, что сжимало такую же пилу, как у него... Но без головы. В затухающем сознании Белл понял, что его обезглавили настолько быстро и филигранно, что он даже не успел почувствовать боль. И это была последняя мысль в его сознании. После чего началась череда множества смертей в попытках поговорить с охотником, что сразу же нападал на него. Изначально Белл даже не мог видеть движений охотника, для него он словно телепортировался. Лишь благодаря отточенным инстинктам он мог уворачиваться от атак Гаскойна и прятаться меж надгробий. Чуть позже, Белл всë же смог начать следить за движениями более сильного охотника, и даже совершать попытки блокировки атак топора, которые приводили лишь к тому, что его кости трескались, а сам он отлетал в надгробия, ломая те по пути своего полëта. Белл не хотел атаковать. В его плане не было попытки убить Гаскойна, он не хотел оставлять девочку без отца... Но сколько бы он не пытался кричать, Гаскойн не переставал убивать его, крича о том, что он лишь мерзкий зверь в человеческом обличии. Единственное время, когда Гаскойн хоть немного соображал, было тогда, когда Белл открывал музыкальную шкатулку. Хватаясь за голову, Гаскойн недолго звал Виолу, после чего с более яростным рвением пытался убить беловолосого охотника... И в один момент Белл понял, что нет нужды в притворстве и бессмысленных попытках достучаться до отца девочки... Его уже не спасти... Зверь внутри него вырывается наружу... И Беллу, как охотнику, нужно убить этого зверя... Как бы тяжело не далось ему это решение, беловолосый всë же решился упокоить душу Гаскойна и убить его... Но несмотря на желание и решимость, это было не так уж и просто. На самом деле должно быть даже невозможно. Гаскойн был... Охотником. Именно таким, каким должен быть и сам Белл. Резкие, но плавные и быстрые движения не давали ни секунды перерыва. Мастерское владение оружием. Лучшее использование местности и всех возможностей снаряжение. Сила, что превышает и подавляет противника. Вот к чему Белл должен стремиться. Но сам беловолосый Охотник был гораздо слабее Отца Гаскойна по всем фронтам. Гораздо медленнее противника. Владение оружием на посредственном уровне, в сравнении с Гаскойном. Слабее настолько, что лишь попытка блокировки наносит ему огромный урон... Единственное, что мог сделать Белл для победы... Это учиться. Что он и делал. Движение ног, стойка, дыхание, удары, ответы. Всë это Белл запоминал, анализировал и подстраивал под себя. Спустя десятки смертей под острейшим топором, Белл прогрессировал с большой скоростью. Движение более резкие. Удары сильнее и безжалостнее. Более осведомлëнный о своей окружении. Реакция и инстинкты не были такими запоздалыми... Гаскойн стал для Белла учителем, который на практике показал, что значит быть охотником, за что Белл, в какой-то мере, был благодарен ему. Из-за постоянного натиска и сломанных костей, Белл смог немного использовать Ману, что хранилась в его теле. Не с первого раза, но у него получилось наполнить маной тело, что сделало его прочнее и сильнее. Это дало хоть небольшую возможность для более прямой битвы с Отцом Гаскойном. Удар разложенного топора почти коснулся глаз молодого охотника, но Белл даже не моргнул на это. Слишком часто он получал удары, чтобы продолжать бояться оружия перед собой. Ударив что есть сил, когда появился возможность из-за промаха противника, Белл отскочил назад и ввëл себе кровь, чтобы залечить те раны, которые успел получить во время обмена с Гаскойном. Сейчас начнëтся самое сложное. Смотря на это десятки раз, Белл всë равно не мог не вздрогнуть. Момент, когда охотник сдавался зверю внутри него и трансформировался, был сколь ужасен, сколько и прекрасен. Яростный вой раздался на кладбище. Зверь-Гаскойн вышел из подавления. И лишь для того, чтобы вкусить плоть Доброго Охотника. И Добрый Охотник упокоит эту болезненную душу. Пока зверь рычал и скалился, в него прилетел бутыль с маслом, что полностью пропитал его чëрную шерсть на его огромном теле. Кувырок назад не дал высоко прыгнувшему зверю пустить когти в свою тушку. Сейчас Белл мог лишь уворачиваться и ждать момента для атаки, которая наступила совсем скоро. Пока зверь яростно нападал на Охотника, он не заметил куска надгробной плиты и запнулся лишь на секунду. Но даже этой секунды Беллу было достаточно. Лишь пожелав, перед ним из серебряной лужи появилась ручка оружия, за которое он схватился. Не теряя ни секунды, Белл наполнил свои мышцы ещë большим количеством маны и взмахнул молотом по голове монстра, что наклонился достаточно низко, чтобы Белл достал до него. Удар был такой силы, что раздул пыль, которую они подняли во время битвы. Но этого будет явно мало. Следующее действие было наконец-то удачным. Уже больше 40 раз с того момента, как Белл придумал план победы над зверем, у него не получалось попасть по зверю, но не сейчас. Коктель молотого попал зверю в морду, заставив того ярко вспыхнуть. Ещë бы доля секунды и зверь увернулся... Но не в этот раз. Болезненный вой был усладой для ушей молодого Охотника. Но всë же сейчас не время наслаждаться криками боли. Раскручивая молот, Белл сблизился с монстром и с огромным импульсом ударил того по ноге, забирая возможность так быстро и проворно двигаться. Громкий хруст костей решил исход этого боя. Несмотря на потуги и попытки зверя атаковать, Белл с большим мастерством, чем до встречи с Гаскойном, уворачивался и отбивал атаки в сторону, разрывая плоть зверя, что со временем начало сказываться и на выносливости монстра. После очередного безжалостно глава удара по жизненно важной точке, зверь завалился и упал на землю, где всë ещë пытался двигаться и дотянуться когтями до Охотника. Вздохнул от напряжения, что копилось с самой первой встречи, Белл повесил пилу на бедро, взяв пистолет в правую руку. Медленно подойдя к зверю, что сейчас лежал на боку и истекал кровью, Белл пинком перевернул того на спину. Наступая ему на грудь, вдавливая укреплëнный ботинок до хруста рëбер, Добрый Охотник приложил пистолет ко лбу зверя. Даже не обращая внимание на то, что когти царапали его ногу, Белл смотрел зверю в глаза, ища хотя бы частичку Гаскойна, что могла остаться в звере... Но ничего, кроме безумия и жажды крови он не увидел. — Прости... Надеюсь ты отдохнëшь в пробужденном мире... После этих слов Белл ещë сильнее закалил свою решимость и взвëл курок. Ему вдруг показалось, что он услышал "Спасибо", но переведя взгляд на клыкастую пасть зверя, он услышал лишь рычание и болезненный вой. ...Бах. И после звука выстрела, на кладбище, стояла лишь гробовая тишина...***
— Покойся с миром, Охотник Гаскойн... Покойся с миром, Виола. После небольшой молитвы двум телам, Белл взял лопату и начал закапывать могилы, которые он совсем недавно подготовил для матери и отца девочки. Саму мать девочки он нашëл во время поиска лопаты. Красная брошь на шее подтвердила личность женщины, а рана на животе, которая была словно от большого топора, сказала всë, что ему нужно знать. Слушая мелодию из шкатулки, пока он методично закидывал землю, Белл невольно успокаивался от всего, что произошло. Он оставил девочку сиротой. И он не знает, есть ли у неë родственники, которые позаботятся о ней в этом ужасном городе. Закончив, он воткнул лопату в землю и посмотрел на свои руки, которые были полностью покрыты кровью... Сможет ли он жить дальше, когда его руки по локоть в крови? Как он сможет посмотреть в глаза своей Богине? Сможет ли обнять еë своими запятнанными руками? Он не знал... И не хотел знать. — Кем же я стал? Кто я?.. И кто ты? Повернув голову назад, он посмотрел своим тусклым взглядом на женщину, что уже некоторое время наблюдает за ним и стоит у него за спиной. — Хорошие инстинкты... Хорошо для охотника. — Спасибо... Но всë же, кто ты? — Я Айлин, Охотник на охотников. А ты - охотник? И чужестранец? Ну и в переплет ты попал. И в такую ночь... Зря ты прибыл в этот город, но я не буду выпытывать причину, по которой ты здесь. Вот, держи, в честь знакомства. Передав Беллу пару склянок с кровью, что было очень кстати, ведь все его запасы были потрачены на битву с Гаскойном. Добрый Охотник было протянул руку для того, чтобы взять бутылки, но его руку с силой схватила свободная рука Айлин. — Готовься к худшему. Людей больше не осталось. Все они превратились в плотоядных чудищ. Твоя охота, чем дальше ты зайдëшь, станет хуже и сложнее. Отпустив руку Белла, она аккуратно вложила склянки, которые Белл сразу убрал в сумку. — Я знаю... И понимаю... Но... — Все медлишь? В чем дело? Охотник испугался парочки чудовищ? Ничего. Без страха в сердце мы мало чем отличаемся от чудовищ. На самом деле Белл и вправду боялся... Но не на зверей распространялся его страх... Нет, он боялся за себя. Он боялся того, кем он станет к концу охоты. Ведь уже сейчас он совершает то, что до этого считал немыслимым. — Что ты все еще здесь делаешь? Хватит трястись. Охотник должен охотиться. После своих слов Айлин скрылась за надгробиями и Белл потерял его. Он не злился на еë слова. Белл понимал, что это была забота о новичке-охотнике, что с дуру решил участвовать в охоте. Вздохнув, Белл проверил топор-секиру, которую решил не хоронить вместе с Гаскойном. Он надеялся что Охотник не обидится на него за то, что он, грубо говоря, ещë с тëпленького трупа, снял его оружие. Наверно, он, будет даже рад, что его топор будет продолжать пускать кровь зверей. Пара пробных движений, которые он запомнил у Гаскойна, дали небольшое понимание оружия. Оно будет использоваться чаще, чем молот-меч. Всë же топор не особо и тяжëлый, хоть и не такой привычный как пила. Но лучше не привыкать к одному виду оружия, а быть более разносторонним. Всë же он Охотник... Открывая ворота ключом, который был у Гаскойна в сумке, Белл двинулся по единственному пути. Поднявшись по лестнице, Охотник попал в комнату, в которой хранилось множество разных книг. От церковных и исторических, до кошки и тактике войны. Удивительно, но он мог легко прочитать то, что там было написано. Но решив сейчас не заострять на это внимание, он вышел в большое помещение, которое было похоже на церковь в его деревне, хотя и в намного большем масштабе. Увидев фонарь, Добрый Охотник хотел было зажечь его, но услышал шорох с боку от себя. Тело действовало на инстинктах. Руки схватили топор и разложили его с громким металлическим клацаньем, превращая его в двуручное оружие. Ринувшись к телу, что издавало шум, Белл замахнулся на, как он думал, зверя, что любил прятаться и нападать со спины. Благо он успел услышать нормальную человеческую речь и остановил лезвие секиры всего в нескольких сантиметрах от головы здравомыслящего жителя. — Хм? О, ты, должно быть, охотник. Прости, вероятно, ладан замаскировал твой запах. Отлично. Я ждал кого-нибудь из твоего рода. Из-за охоты все заперлись по домам. Ждут, когда она закончится… Она обязательно закончится, так было всегда. Но конец не будет хорошим, не в этот раз. Даже некоторые из тех, кто сидит по домам, сходят с ума. Вопли женщин, запах крови, рычание чудовищ… Все это уже стало привычным. Ярнаму конец, говорю тебе. Но если ты найдешь кого-нибудь в своем уме… Расскажи им о часовне Идон. Здесь они будут в безопасности. Запах ладана отпугивает чудовищ. Расскажи… Пусть они придут сюда. Если тебе не сложно… Хи-хи… Пока Белл слушал просьбу жителя, что лишь с желанием помощи к роду человеческому обращался к Охотнику, он вернул оружие в форму топора и повесил его на пояс. Осмотрев человека на предмет возможной опасности, Белл увидел лишь слабого и "страшного" жителя, который старался прятать свою тело под красной накидкой. И хотя он и был похож на зверей, что бродят по улицам, но им он не являлся. — Знаю, мне не следует просить тебя, но… Если ты случайно встретишь кого-нибудь на охоте, расскажи им о часовне Идон. Если ты посчитаешь, что они того заслуживают… — Конечно! Если это место так же безопасно, как ты говоришь, я расскажу о нëм... Впрочем, я уже могу направить к тебе несколько человек, которые ещë не потеряли разум. Вечно ворчащую старуху и маленькую девочку, что совсем недавно стала сиротой... Не уверен, что ей будет безопасно оставаться в своей доме. — А что с родителями дево... А... Простите... Я понимаю. Как только они прибудут сюда, я непременно устрою их здесь. И хотя Белл был уверен, что этот житель был слеп, но он словно почувствовал мëртвый взгляд Доброго Охотника, коим он одарил его, когда мирный житель спросил про родителей девочки. Закончив на этом, Белл коснулся фонаря и вернулся в сон охотника. Ему нужен перерыв. Он должен немного отдохнуть от охоты... Может и удастся поговорить с Германом о своих самокопаниях. Но Герман тихонько дремал в мастерской, так что Добрый Охотник не стал будить его. Занявшись своим вооружением, Белл починил и улучшил оружие на максимум, насколько ему хватало кровавиков, которые он собрал до этого момента. Взяв из сундука склянки с кровью и открыв свою сумку, рука Белла начала немного дрожать, когда он вспомнил, что ему нужно сообщить девочке о смерти еë родителей. Протянув перед собой брошь с ярко-красным камнем и медальон, который он снял с шеи Гаскойна. Взгляд на них почему-то сильно давили на него... Даже держать в руках было слишком тяжело... Охотник уже было доковылял до надгробной плиты, что служила выходом из сна, как его окликнула кукла, что до этого момента сидела на том же месте, где он встретил еë ещë не ожившую. Узнав у него причину его меланхоличного настроения, она похлопала себя по ногам, говоря ему, что ему стоит отдохнуть... И вправду, он довольно сильно устал. Не особо задумываясь над словами куклы, он без смущения устроился у неë на удивительно мягких бëдрах, явно не свойственных фарфоровой кукле. Фарфоровая рука сняла с него шляпу и начала водить по его отросшим волосам, даря удивительный покой его тревожному разуму... Последней мыслью перед его падением в царство Морфея была о том, сможет ли он вообще уснуть во Сне Охотника... Как оказалось, мог. И ему это и вправду было нужно... Он так устал...***
Всхлипы, а после тихий плач исходил из окна дома девочки, которой Белл с непроницаемым лицом протянул брошь и медальон... Ему было совершенно ужасно от всей ситуации, которая произошла с девочкой, но сделать он ничего не смог. Он не знал, сколько он стоял на одном месте, но позже плач прекратился и он сказал девочке, что ей лучше перебраться в более безопасное место. Рассказав о том, что в Часовне Идон за ней сможет приглядеть смотритель, Охотник попросил подождать его и собраться, чтобы он смог сопроводить еë, но ему сначала нужно рассказать о безопасном месте старухе. Вялое подтверждение, а после звуки копошения были слышны из окна, поэтому Белл двинулся в сторону старухи, которая на удивление похвалила его, после чего снова оскорбив, к чему он уже совершенно привык. На расстояние от дома девочки Белл уже чувствовал, что что-то не так... Переключившись на бег, беловолосый Охотник добрался до окна, в котором погас свет... Что за? Почему она решила пойти сама? Не доверяла ему? Разум начал работать на максимум, пытаясь понять, по какой дороге она может пойти до Часовни... Про лифт, через который он хотел провести еë, она не знала, так что лишь акведук был еë путëм. Накачав тело маной, Белл оттолкнулся от плитки, оставляя выемки и трещины на своëм пути. Было плевать на разорванные мышцы, ему нужно догнать девочку... Он не хотел, чтобы его руки были запятнаны ещë и кровью ребëнка... Это слишком для него. Пробегая через зверей, что хотели остановить его, он не задумываясь орудовал топором, рассекая себе путь, окропляя себя свежей кровью. Судорожно осматриваясь по сторонам, он не нашëл ни одной зацепки о нахождении девочки... Пока не дошëл до места, где в длинном проходе обычно топала большая свинья... Но на этот раз она стояла на месте и что-то жевала. Белл не чувствовал собственного дыхания и биения сердца... Мир будто остановил свой ход... И спустя, часы, по его ощущениям, свин повернул свою испачканную морду в крови в его сторону... И свинья как раз дожëвывала маленькую и бледную ручку, что снимала в кулачке красную брошь и медальон... ... ... И мир дал трещину, из которой полилась кровь... ... Упав на задницу и уперевшись в стену, Белл тускло смотрел на свою кровавую руку, которая до боли сжимала и дрожала то, что осталось от девочки... Белая ленточка для волос, покрытая каплями крови... Он хотел заплакать... Он правда хотел горевать над смертью маленькой девочки... Но слëзы предательски не капали из его глаз... А изо рта, вместо сдавленного рыдания, выходил лишь сухой смешок, который сменил истерический и безумный смех... ... И вот Ярнам почти что погубил ещë одну заблудшую душу... Но этим лишь закалил решимость закончить этот кошмар.***
Белл Кранел – Добрый Охотник
Оружие: Пила топор +4; Секира Охотника +4
Состояние: Сломленный, около безумный
Цель: Выбраться из Ярнама здравомыслящим
Количество смертей: более 700
Сила: Пик человека