Трофей

Когда она в третий раз попросила принести нож, родианец сделал вид, будто не слышит. Эта просьба причиняла ему столько душевных страданий, что он предпочел бы в придачу к своей немоте быть еще и глухим. Мысль о том, что господина можно ослушаться, не умещалась в его большой грушеобразной голове. Янника вздохнула. Жар сменился ознобом. Запястье потемнело, на коже расцвела паутина тонких черных вен. Рука двигалась плохо, и холод от нее уже распространялся по всему телу, а чертов родианец и пальцем не был готов пошевелить, даже пообещай она ему в награду все сокровища мира. В сокровищах он не нуждался — только в одобрении своего господина. — В твоей жизни вообще хоть раз было, чтобы ты не выполнил приказ? Родианец помотал головой так рьяно, что еще немного — и она бы слетела с плеч. — И никогда не хотелось? Снова отрицательный ответ. — Ну надо же, как повезло Ваурону с прислугой. Мне бы так. Решив не обращать на нее внимания, инородец согнулся в три погибели и стал собирать разбросанные по комнате обертки от пищевых брикетов. — Знаешь, зачем вообще ситхи держат рабов? — спросила Янника, глядя на его возню. Он чуть заметно шевельнул антенной — значит, слушал. — Всю вашу работу легко могут выполнять дроиды. Их не надо кормить, и учить тоже не надо. Дроиды не устают, не болеют, не жалуются… Кстати, еще и не грубят, да и удрать при первой возможности не пытаются. Конечно, хорошие модели стоят дорого, но все равно они дешевле, чем какой-нибудь плохонький слуга, которого каждый день придется воспитывать розгами. Она вытерла испарину со лба и откинулась на жалкое подобие матраса, служившее ей постелью. Лампочка под потолком, казавшаяся в первые дни такой тусклой, теперь слепила глаза. — Ситхи покупают рабов по той же причине, по которой носят дорогие украшения. Можно любоваться собой в красивом новом колье… Или новых сережках... Но поверь мне, нет ничего приятнее, чем любоваться собой в тот момент, когда какой-нибудь бедолага, согнувшись в три погибели, целует пол, по которому ты ходила.