24 декабря 2018 года. Колония Синдзюку
Даже самые смелые фантазии Киндзи Хакари, когда он писал сценарии для своего Бойцовского клуба, можно было отправить в топку. Это реально было невероятное зрелище. Хотя, каким бы ни был потрясающим бой двух сильнейших из разных эпох, но информация, что помимо них в битве по принуждению принимает участие еще и некто третий, для многих наблюдателей оказалась сравнима с внезапным ледяным ливнем посреди жаркого летнего полдня. «Прощай, Морской Ежик. Хоть недолго, но ты был моим корешем», — такая наглая, противная мысль, но она буравчиком въелась в мозг Хакари и не хотела отпускать. — Неужели мои опасения подтвердились? — на выдохе почти неслышно прошептал сосед справа. Но чуткий слух Хакари уловил реплику. А еще этот Юта Оккоцу нервно оторвался от спинки стула, сгибая позвоночник и удаляя опору. Так делают те, кто еще до окончания результата боя понимают, что ставка — выброшенные на ветер деньги. И дело не в самом исходе, а в том, что Годжо ради победы решил обнулить сам факт присутствия этого самого третьего. Чем бы все не решилось, но парню труба. И от собственного бездействия как-то мерзко становится.***
2008 год. Токийская столичная техническая школа магии
Тоска… Липкая как слизь, липкая и затягивающая. Так как будто ты застрял в кошмарном, нудном сне, в котором от тебя ничего не зависит. Надо бы проснуться, но не получается. То, что случилось, уже назад не отмотаешь, надо хотя бы взбодрить себя. Именно ради этого Гето и пришел в спортзал. Ударил несколько раз мяч об пол, попытался забить трехочковый… Хотя, нет. Не пытался. Сделал все по инерции, даже не целясь. Мяч, зацепив кольцо, так и не попал в сетку. Бесполезно… Все не то… Устало, как будто к плечам был прикреплен несоизмеримый груз, Сугуру опустился на лавку, откинулся на стену, со стороны как бы погружаясь в собственные мысли, а на самом деле в пустоту… Ужасное было лето… — Оу! Гето-сан! Я вам попить принес. Я помню: чай с лимоном, а Сатору-сану колу. Он не с тобой? Так странно. Этот звонкий голос, резонирующий от стен — первоклашка Юу Хабара. Полный восторг, желание услужить семпаю и щенячье обожание. Если бы Сугуру разрешил, то подросток с радостью готов за ним хвостиком ходить. Интересно, что раньше Гето не замечал фаната. Раньше… Раньше многое не замечалось и не имело значения. — Мы же не сиамские близнецы, чтобы кругом ходить вместе, — Гето успешно удалось придать голосу былую мягкость. Не хватало еще скрывать свое разочарование в несправедливом мироустройстве и собственной никчемности на этом парнишке. В том, что Гето даже не взглянул на собеседника и не сменил позы, Хабара абсолютно не уловил намек, что сейчас тот бы хотел побыть один, по крайней мере, не в его компании, и невольно продолжил давить на больной мозоль. — Сатору-сан на миссии? — Нет, — Гето Сугуро печальо оглядел пустой спортивный зал, хоть и не ожидал там никого увидеть, кроме слегка назойливого кохая. — Возится со своим новым питомцем. — Круто! Сатору-сан завел щенка?! Поневоле наивность и неосведомленность первокурсника заставила Сугуро улыбнуться. В колледже, да и среди посвященных за его стенами, только ленивый не обсудил новый бзык Сатору Годжо. Щенка? Если бы! Непредсказуемый маг решил поиграть в опекуна для мальчика. Особенного мальчика… Гето не очень верил в серьезность намерений друга и то, что этого надолго хватит изображать отца для чужого ребенка. И он не особо это одобрял. И дело было не в банальной ревности. Если с новым увлечением Сатору смог перевернуть страницу и нормально жить дальше, то Сугуру даже был рад за него. Чтобы ни случилось, этот мальчик в любом бы случае не остался без поддержки. Но чем дальше все затягивалось, тем больше проблем прибавляло самому Годжо. Старейшины пока молчали. И могло показаться, что в этой истории они предпочитают держаться нейтралитета. Гето так не думал. Упрямство Сатору давало им возможность накинуть поводок на того, кто не без основания считал себя сильнейшим. Грызня между кланами Годжо и Зенинов рискнула перейти из состояния скрытого противостояния в открытую войну. Но Сатору все было нипочем. Как же у него все просто…***
А нифига не просто! Когда он, почти по завершении той миссии сказал: «Больше никакой работы няньки», - то лучше бы язык себе прикусил. Не зарекайся!***
Зрелищная картина. Противник с дырой на пол его корпуса и валявшейся на земле кистью руки. Но он все еще стоит на ногах и ухмыляется так, как будто это он выиграл и сожалеет только о том, что бой был слишком коротким. Как-то слишком быстро сошло на нет опьянение от новой стычки со старым соперником и восторг от открывшихся возможностей. Ну что ж, доказал, кто сильнейший. Радуйся! Так нет же. Не жалость к поверженному врагу и не сожаление. Другое. С чего бы вдруг та противная тоска, скука, словно оставшись один на планете после глобальной катастрофы, убиваешь еще одного последнего выжившего? Они с Тоджи Фушигуро на разных полюсах, но все, каким бы человеком он не был, приняв поражение, он не заслуживал привычной для Годжо насмешки, или того, чтобы просто развернуться и уйти. Пафосный герой! Вот кто тебя за язык тянул? — Не хочешь что-то сказать под конец? — Не-а, - это бы было и достаточно, но насмешливая предсмертная мина сошла с лица Тоджи. —Через два или три года моего сына продадут клану Зенини. Что хочешь с этим, то и делай… Ввязался в обязательства — как хочешь с этим, так и живи. Хотя на первых порах все действительно казалось простым. Первое, найти мальчишку, второе, передать родственникам, третье, благополучно обо всем забыть. Маленькие дети с задатками магов, как не мерзко, очень ценный товар на черном рынке. Раньше Тоджи выступал гарантией безопасности сына, теперь же, если он действительно талантлив, то может и не дожить до совершения сделки. Сатору просто ускорит неизбежное, вернув его в семью. Долг выполнен! Да и на мальчишку интересно было взглянуть даже из любопытства. И ожидание оправдалось с лихвой: сердитый Тоджи чиби версия. И вот тут, кто тебя за язык тянул, два? «Хочешь присоединиться к клану Зенин? Нет. Ок, я обо всем позабочусь». То, что к мелкому Фушигуро бонусом шла сестра, Годжо мало волновало. Где один, там и второй место найдется. Тем более долго нянчиться с малышней Сатору не собирался. Всего лишь несколько дней, пока за определенную плату можно переложить заботу о детях на доверенного человека. Сам же добрый гений Годжо будет заваливаться к ним по праздникам с подарками — и хватит. После окончания средней школы Мегуми не составит труда пристроить в магический колледж. Все довольны и счастливы. Не все так складывается, как загадывается.***
Озему Кондо был уже третьим поколением Кондо семейных адвокатов клана Годжо. То, что он когда-то он займет место отца, никаких сомнений не вызывало. Отец внушал ему эту мысль с детства и, насколько мог, знакомил с кем и чем придется работать. Впервые Сатору Годжу Озему увидел, когда сам был еще подросток. И первое впечатление было — дитя-эльф: неземной, молчаливый, отрешенный. И надо же, прошло почти пятнадцать лет, и что с этого эльфа выросло! Озему в нервном жесте соединил подушечки пальцев, пытаясь пояснить взбалмошному клиенту всю сложность ситуации. Будь его воля, он уже б сомкнул их на шее легкомысленного, избалованного юнца, встряхнул бы его так, чтобы мозги стали на место. Да кто он такой, чтобы заниматься его воспитанием, как бы это ни было чревато? Немудрено, что, как семейный юрист, он близко принимал к сердцу возможные сложности, которые могли последовать за такой неразумной выходкой одного из его представителей. — Поймите, Сатору-сан, вы не можете стать официальным опекуном этого мальчика прямо сейчас. Вы сами пока несовершеннолетний. То, что это было предсмертное пожелание его отца, не является основанием. У клана Зенин, как у ближайших родственников есть все права на него. К тому же, смерть Тоджи Фушегуро официально не доказана. — Бла-бла-бла, — закинув голову, Годжо ритмично продирижировал руками, явно показывая, насколько его мало волнуют такие «пустяки», потом наклонился так, что очки с затемненными стеклами слегка сползли вниз. У адвоката, имевшего несчастье общаться с этим психом, даже кадык дернулся, настолько пронзительными и ледяными были глаза этого невыносимого клиента. А еще слова, которые он сказал, после выигранной битвы взглядов. — Кондо, может мне стукнуть тебя? Забыл на кого работаешь? — Но договор между Фушигуро Тоджи и кланом Зенин был заключен раньше, — храбро настаивал на своем Озему, пытаясь достучаться до разума этого проклятья клана Годжо. — И этому есть свидетели, в отличие от вашей устной договоренности. Теперь Сатору повернул шею так, что его белесые волосы почти касались плеча, и напоминал Озему какую-то экзотическую птицу. И длиннющие ноги, ранее подвернутые под кресло и скрещенные в лодыжках, вытянул так, что адвокат через свой край стола увидел кончики его кроссовок. — Пусть в суд обращаются, — на мгновение перед лицом Озему промелькнули обе кисти руки Годжо, выстроенные в знак «Ок». — А напомни мне, в Японии, вроде, запрещена продажа людей, а, Кондо? И почему я должен делать твою работу? В том-то и беда, что зная всю подноготную и упертость своего клиента, Озему уже предложил вариант компенсации с оговорками. Отклонено! И все-таки… Сатору Годжу был уникальным. Да, он был магом, но как при всей его безалаберности ему удавалось быть на шаг впереди в делах тех, в которых он как бы совсем не должен был иметь понятия? В конце концов, потакая прихоти клиента, как бы ему это не нравилось, Озему пришлось озвучить худший из вариантов разрешения ситуации. — Я предлагал компромисс: вернуть выплаченную за мальчика сумму с компенсацией. Клан Годжо может себе это позволить, — Сатору согласно кивнул. — Они отказались и предложили выплатить клану Годжо оставшуюся сумму по договору. — Надо же… — Сатору прямо приободрился. — Вызов?! Плохо. Совсем плохо. Озему собирался дернуть на такие струнки Сатору как пофигизм и лень, а вызвал азарт. Возможно, дальнейшее и не имело уже смысла для мирного разрешения ситуации, но как адвокат он должен был донести до клиента все возможные варианты. — Конечно, суда не будет, но... Помните, Сатору-сан, вы просили подыскать пансион для детей? Даже, если вы отправите мальчика на другую часть планеты, Зенинам хватит связей, чтобы его найти и достаточно оснований, чтобы его забрать. Тогда вернуть ребенка — задача невозможная. И это может случиться гораздо раньше, чем вы найдете на кого переложить за него ответственность. Вы не можете его запереть, не можете быть с ним двадцать четыре на семь. Так что подумайте… Наблюдая кислую мину Годжо в конце своего монолога, адвокат уже было решил, что достучался до упрямого клиента, но как же плохо он его знал. — Подумал! — снова расплылся в улыбке Сатору. Эта ухмылка не несла ничего хорошего, но уточнить следовало. — И? — Что ты видишь, Озему? Сейчас, чуть ли не прямо перед своим носом Озему видел ладонь Годжо: большой и указательный палец сомкнуты, остальные оттопырены вверх. Явно это означало не то, к чему хотелось прийти адвокату в этом скользком деле, но попробовать стоило: — Окей? — Неа. Ноль! Это то, что получат Зенины. Я не хочу, чтобы Мегуми считал меня пустозвоном. «Да ты такой и есть», — устало подумал Озему, но вслух бросил в спину уже направляющемуся к выходу Годжо: — Я постараюсь сделать все, что в моих силах. Сатору задержался на мгновение: — Постарайся.***
Вообще-то это не должно было быть так заморочно. Пара дней подержать детей в их старой квартире, пока не найдешь няньку — не сложилось. В колледже было куча свободных комнат — снова нет. Теперь воспротивился замдиректора. Если для Мегуми и можно было сделать исключение, то нахождение тут Цумики нарушало основное правило. Оставалось нанять квартиру и вытерпеть небольшой период с этими мелкими, который из-за посягательств Зенинов на Фушигуро-младшего грозил из нескольких дней перерасти в два года. Выкусите! Сатору принял вызов и отступать не собирался. Тем более эти дети оказались совершенной противоположностью бешеной Рико Аманай: нетребовательные, самостоятельные, в меру тихие — жизнь заставила. Девочка, Цумиики, приветливая, улыбчивая, мягкая — хоть к ране прикладывай. Мегуми же, из-за которого все и завертелось… Мегуми — это отдельный вызов. Складывалось впечатление, что это Годжо обязан Фушегуро-младшему за то, что тот терпит внезапного опекуна. Вечно нахмуренный, вечно недовольный: «Рванем завтра все вместе в Диснейленд?» «Иди сам. Нечего на нас тратиться». «Тебе вкуснюху оставить с малиной или с шоколадом?» «Ешь сам. Я не люблю сладкое». «Уфффф... Ежарик», - просто потрепал по голове, а что такого? «Хватит меня лапать. И фоткать тоже», — и через пару секунд буркнуть себе под нос: «Извращенец». «А я все слышу». С фотографиями, наверно, был слегка перебор. Или нет. Началось все с невинного желания показать Сугуру мини Тоджи и возмущения Мегуми. «Еще одно фото с твоей улыбкой — и все», — пообещал Саторо. «Перебьешься». Шантаж не удался. И кому хуже? Только мелкому вредине. Знал бы Мегуми, насколько уморительной становится его рожица, когда он хмурится или сердится. Это стало почти что хобби: фотографировать мелкого и рассылать снимки как вирусную рассылку: Сугуру, Шоко, Нанами (очень ответственный первогодка, на которого, хочет он того или нет, можно скинуть пацана), Иори из Киото, Озему, и пару раз директору Яге. Упс! Это случайно получилось. И все же, шутки шутками, но состояние Мегуми беспокоило Годжо. Детям положено беситься в самом позитивном смысле этого слова, смеяться, радоваться с любого повода, но никак не ходить постоянно замкнутым в себе. Сатору помнил только одного такого хмурого типа возраста Мегуми: каждый день видел его в зеркале. Тогда казалось, что весь мир смотрит на него как на чудовище с презрением и злобой. За каждым углом таится опасность. Паранойя? Как бы ни так. Ничего. Пережил. Потом наверстал упущенное веселье с лихвой. Личный опыт не должен пропасть даром! Тем более Мегуми оказался таким непробиваемым, хотя для этого пришлось зайти с козырей. Может и нечестно, но на войне все средства хороши. Что может быть мимишнее, чем ручной детеныш панды? Только говорящий и дружелюбный детеныш панды. Вот и Мегуми не устоял, а подробности о том, что такое проклятые трупы, ему еще знать рано было. Двигается как панда, выглядит как панда, называет себя Пандой — значить Панда. Точка.***
Сатору предполагал нагоняй от директора за то, что одолжил его любимца, потому не удивился, когда его вызвали в кабинет Яге для серьезного разговора. Панду тоже упомянули, но в основном Яга раскатывал ученика из-за Мегуми. — Пока он не является учеником Колледжа — вход сюда запрещен. — Эй! А как же Панда! — Это другое! Зенины решили действовать окольным путем. Маги редко умирают от старости в своей постели. Но бывший директор Токийского колледжа магии стал как раз таким счастливым исключением. Собственно должность старик занимал лишь номинально, как знак уважения к былым заслугам. Он появлялся раз в год на Фестиваль обмена, и все. Поэтому, когда объявили новость о его кончине, большинство восприняли ее спокойно: умер и умер, лишь бы счастлив был. Каких-то глобальных перемен не предвиделось. Сколько Саторо себя помнил в колледже, заправлял всеми делами здесь заместитель директора Масамити Яга: мужик неплохой, местами понимающий. И опять же само собой разумелось, что это лишь формальность и небольшой вопрос времени, когда старейшины расчехляться, а Яга сможет зачеркнуть на визитках, если они у него были, уже бесполезное уточнение «зам». И вдруг внезапно… «Ты знал, что клан Зенин выдвинул свою кандидатуру на директора колледжа?» Звонок Мей Мей застал Саторо врасплох. Семпай была той еще хитрой лисой, державшей нос по ветру, но не из тех, кто разносит сплетни. Любой ее «благородный порыв» имел эквивалент в денежной сумме. «С чего бы это?» «Будешь мне должен». Кто бы сомневался! Тогда Саторо не стал заморачиваться над решением ребуса, тем более ответ и сам скоро нашелся. С дня основания и Токийского, и Киотского колледжа ни в один не было отправлено ни одного Зенина. Клан, желая скрыть новые наработки по техникам, скептически относились к затее, предпочитая «домашнее обучение». С другой стороны, должности, что учителей, что даже директоров при магических школах не являлись настолько уж престижными, чтобы маги в очередь выстраивались. Наставничество требовало усилий и достаточных затрат времени, при этом не принося какого-то существенного дохода. Потому старейшины и терпели слишком неудобного для них Масамити Яку, у которого его талант преподавателя, прогрессивные взгляды и возможность проводить собственные эксперименты прямо идеально пазлами сошлись в картинку, которая очень не нравилась старейшинам. Нужно было знать директора Ягу, чтобы понять, что приказ старейшин промыть мозги легкомысленному ученику будет исполнена лишь для галочки, а не с целью его переубедить. Сенсей, если желал, то явно и кратко, словом и делом мог донести свою мысль. А эта размеренная и ровная нотация… Саторо слушал ее вполуха. Сейчас его мысли были заняты даже не особой, из-за которой его отчитывали. Мегуми был на время благополучно передан Шоко. Пусть она с ним пока нянчится, лишь бы курить не учила. Сейчас он сожалел лишь об одном, что не до конца еще уверен в своей новой технике, чтобы слегка сменить имидж и постоянно носить повязку. Тогда можно было бы спокойно вздремнуть, а Яга бы не заметил бы. — Ты должен понимать. Это не игра. Это постоянная ответственность. Ты скоро выпускаешься, и такой маг, как ты, точно будет очень востребованным. Ты не сможешь везде с собой брать мальчика, подвергая опасности. И чему ты можешь его научить? А вот тут стало совсем обидно. Уже научил на свою голову! — Протестую! — Саторо подскочил и даже замахал приподнятой рукой, голосуя, как будто его протест может быть не замечен, затем снова плюхнулся на стул. – Один маг с Восточной Европы рассказал одну шутку: «Если бог всесильный, то может ли создать камень, который не сможет поднять. Я бог среди магов, а Мегуми мой камень! Не только его, но и других. Я научу их быть сильными! Я же лучший учитель, директор Яга. Спорим! — Лучше не надо! — Я еще вернусь сюда после выпуска, но уже как учитель. Яга тяжело вздохнул и покачал головой. — Кстати, а Мегуми еще не проявил никаких способностей к техникам? — А?! Нет! Никаких! Соврал! А Яга поверил! Или только сделал вид. В каждой шутке, есть лишь доля шутки… Это был уже не вызов. Правда в том, что то лето, когда им с Гето дали особо важное задание вывернуло наизнанку всю его жизнь. Волновало ли его, что девяносто процентов его окружения считало его ненормальным? Абсолютно нет. Тогда он считал, что нашел свою целостность, особенно, когда скорешился с Сугуру. А потом бумс, как ножом по яйцам! Вот в том-тол и фишка, что всю систему, как-бы ты не представлял себя альфой, ты не перевернешь все один. Хотя искать единомышленников — пустая трата времени. Со временем система ломает и самых стойких. Не можешь найти таких — создай. Вся эта череда случайных неслучайностей вела его к этому, а разговор с директором поставил точку. Ну что же, Саторо Годжу, кажется ты обрел свой смысл и знаешь путь.***