Маргарет

Маргарет. Я даже не помню когда стала забывать своё имя. Возможно когда женщины из церкви прозвали меня Мария, возможно когда матушка нежно называла меня «Солнце», возможно когда я впервые увидела Камерона. Он ничем не отличался от соседских мальчишек, такой же противный, такой же грязный и беспардонный но одна деталь всё же выделяла его из толпы, он был чрезвычайно богат. Семья Финч в те года славилась продвижением семейного предпринимательства, несколько магазинов обуви было солидное дело. Росший всё детство в роскоши Камерон плевал на меня, я была никем, грязь под его подошвами, пустое место. Мои родители годами добивались внимания семьи Финч, будучи финансово нестабильны другого выхода и не было, как женщина я должна была оплатить единственным что имела и могла. В шестнадцать лет, меня как на золотом блюдечке преподнесли Финчам - подарок на совершеннолетия сына. Бурные реакции общества окружали нас со всех сторон, бедный отпрыск Милтона и богатый Сэр Камерон Финч. Свадьба не должна была состояться, я не была дочерью аристократов, во мне не текла кровь интеллектуалов и я не была из почётной семьи. Отец говорил что я игрушка, пока я ещё молодая я буду ему интересна, так что мне нужно поторопиться и родить ему сына да бы часть денег Финчев досталась и нам. Как бы я не старалась вызвать его интерес, Камерон всегда казался незаинтересованным. Как собачка я бегала вокруг него пытаясь вызвать хоть каплю эмоции. Каждый шаг что я делала был ради него, каждая слеза, каждая улыбка, каждый шаг и каждый взгляд, всё это было ради него, нет, ради семьи. Глубоко внутри мне было на него всё равно, я ненавидела его, я ненавидела его хмурое лицо, его ехидный смех когда кто-то бросал комментарии в мою сторону, его косую улыбку когда я надевала туфли продукции семьи Финч, и его до ужаса тяжёлые руки. Время шло а мои попытки не венчались успехом, я отчаянно добивалась его внимания но всё было напрасно. Я каждую неделю получала письма от матушки, её мольбы о том чтобы я родила здорового наследника, чтобы была спокойной и послушной. Матушка верила что он меня полюбит, говорила что все мужчины такие и со временем он и души во мне чаять не будет. Из её слов я поняла что невылазные идеи любви никак её не покидали, она общалась с семьёй Финч хоты бы раз в неделю чтобы узнать о моих успехах. Через пару месяцев я узнала что на кону этих отношений была не только по персона но и весь семейный доход. Отец по кусочкам продавал територии фермы, сначала животных, потом сарай, наши поля зерна пшеницы и в конце концов и саму ферму. Все что у меня когда-либо было теперь принадлежало мистеру Роско Финч, моему будущему зятю, как сказала бы матушка. Лишь мысли о том что все мои воспоминания и работа что я вложила в эту ферму с самого рождения были потеряны заставляли мою душу плакать. Каждый раз когда Камерон водил меня туда чтобы похвастаться новой покупкой, деревянные полы будто ломались под моим весом. С каждым шагом мне становилось всё труднее дышать. Его смех сводил меня ума, его раздутое эго, издёвки в чести потери моего единственного места проживания. Каждый рак когда я видела его лицо мне хотелось рыдать, мне хотелось кричать пока он не оглохнет, мне так хотелось причинить ему боль, ту же острую боль и мучения что он доставлял мне уже как год. Я мечтала увидеть как спадает его ухмылка, возможно как сама заставлю её пасть. Не раз в своих заветных снах я видела как мой кулак бился о его лицо, как хрустом ломался его нос, как кожа на его лице постепенно теряла свои бледный оттенок из-за темных синяков. Но реальность была ко мне строга, мне уже было семнадцать, красивая как ягоды боярышника но вот только даже птицы его не едят. В моей жизни не было даже упоминания сына, а семья всё ещё была в ожидании богатой жизни. В один момент я выбросила всю гордость что у меня была, я настаивала о ребенке частенько намекая Камерону о том какое счастье он мне принесет, но всегда получала в ответ отказ. В отчаянии в один день я напоила его алкоголем, пьяное состояние дало мне преимущество и согласие. Он распускал руки, я чувствовала его прикосновения даже через три слоя одежды. Его кончики пальцев скользили по моей талии медленно развязывая корсет платья. Его прикосновения прожигали меня изнутри, это не было приятно чувство тепла, скорее жар костра ада который разгорался специально для меня. Каждый отпечаток его ладони на моём теле был напоминанием греха что я совершила, каждый его грязный поцелуй и каждый последующий толчок. Он лежал возле меня будто мертвый, по крайней мере я мечтала чтобы это было так. Я смотрела на его неподвижные руки вспоминая как те скользили по моей фигуре, моё тело больше не ощущалось моим. Я драила свою кожу до крови но почему-то всё равно чувствовала себя грязной, изношенной тряпкой, кем я была теперь? Семья Финчев узнала о моих проделках из уст моей матушки и вскоре до них дошла и весть о моей беременности. После той ночи Камерон больше не был прежним, он избегал любые разговоры со мной, я не была достойна даже его взгляда. Я добилась того что на его лице больше не сияла самолюбивая улыбка но вместо этого прорекла своё суровое будущее одним лишь разговором. Мне хотелось удостовериться что он такой же каким был, я была рада успехом но не гордилась ценой которой заплатила. Его слова были холодными, он старался не смотреть мне в глаза и всячески дёргался когда мы встречались взглядами. Ошибкой было заикнуться о ребенке, я рассказала о своих надеждах на сына и как матушка уже придумала ему имя. Алма если родилась бы девочка и Милтон, имя в честь моего отца если бы родился мальчик. Но ни Алма, ни Милтон так и не появились на свет. Я часто посещала церковь, говорила богу свои тайны и молила о счастье своего дитя, так почему же он так жестоко со мной поступил? Батюшка говорил что если дитя не родилось то оно и не умерло, тогда почему я плачу? Почему страдаю? Почему чувствую утрату? Никакого ребенка так и не родилось, валялись на полу я прижимала к себе то что должно было быть моим заветным сыном, моим спасением в этом страшном мире. Слёзы стекали по моим щекам смывая кровь. Я смеялась. В ушах эхом проносился мой звонкий смех, Камерона уже давно не было рядом но я как будто до сих пор видела его лицо. Страх и ужас после резкого удара, как он растерянно махал руками после того как понял содеянное. Один ударом своей руки он бросил меня на пол, потом ногой снова и снова яростно бил по телу. До голове, по ногам а главное по животу. Я смеялась, мне не было больно. Я мечтала увидеть его страх и этого было достаточно. Покойся с миром Милтон, твоя мама – грязь под подошвой Камерона Финча.