Гордость – не то слово, что ищу

Шан Цинхуа проводит следующие полдня или около того, бродя по городу детства Ло Бинхэ и разговаривая сам с собой. Наверно, со стороны он выглядит, как полный псих. Вообще-то, он обращается, в том числе, и к своей суровой и прижимистой Системе, от которой ему в этой жизни достаются только отвратные миссии, наказания и полный игнор. Но местные жители, бросающие на него обеспокоенные взгляды, этого не знают. Шан Цинхуа не думает, что он смог бы рассеять их недоверие и беспокойство, если бы попытался на полном серьезе объяснить концепцию трансмиграции. «Эй, бро!» сказал бы он. «У тебя когда-нибудь был экзистенциальный кризис, бро? Нет? Эй, хочешь заполучить себе такой? Нахуй все, пожалуй, я даже смогу дать тебе два!» Неважно! По большей части он действительно разговаривает сам с собой, бормоча что-то себе под нос, вроде того, как чайник пыхает паром. Он всегда так делал, в обеих жизнях, у него было слишком много мыслей, чтобы их все можно было удержать в голове, не допуская переполнения. Самолет всегда был таким раздражающим! Пик Аньдин и вся горная секта Цанцюн уже успели привыкнуть к надоедливым причудам Шан Цинхуа! Пиковым Лордам позволена некоторая эксцентричность! Но местные жители непривычны к его выходкам и не подозревают о его положении. Видя, как он что-то бормочет про себя, они торопливо переходят улицу. Очень понятная реакция, правда! Шан Цинхуа ни в чем их не винит. Как он может их винить? Когда всё – абсолютно всё и все – в этом мире, вероятно, его гребаная вина?! Какого хрена! Какого хрена! Какого хрена! Шан Цинхуа, возможно, уже и самому давно пора испытать очередной экзистенциальный срыв из-за трансмиграции. Прости, городок Линьло, дом будущего протагониста Ло Бинхэ! Тебе придется некоторое время потерпеть этого встревоженного заклинателя, который бродит кругами и дергает себя за волосы! Тебе придется подождать, пока Шан Цинхуа либо не задушит свою глупую совесть, вернув ее в подчиненное состояние (или скорее уж в мертвое, он действительно даже не знал, что у него все еще есть совесть), либо не придумает, какого хрена ему делать с несовершеннолетней приемной матерью своего сына-протагониста, обреченной на раннюю смерть! Честно говоря, ему хотелось бы просто опубликовать эту дилемму на каком-нибудь онлайн-форуме и позволить жителям Интернета решить ее в процессе срача в комментариях. «Как невольный автор-бог-трансмигратор, должен ли я платить алименты несовершеннолетней приемной матери моего сына-протагониста, в противном случае обреченной на раннюю смерть по причинам, которые можно предотвратить? Да или нет?» Он знает, что у него были анти-фанаты, которые будут утверждать, что это именно то, чего он заслуживает за свою дерьмовую платную писанину! Он знает, что есть бессердечные пользователи Интернета, которые будут утверждать, что на самом деле мать сама виновата в своей нищете и в том, что она усыновила ребенка, о котором не могла позаботиться. Он даже знает, что некоторые люди – те немногие приличные и заботливые обитатели Интернета, которые благословляют каждый несчастный онлайн-форум своим спокойным присутствием и разумными словами, ну, пока они там присутствуют – могли бы более мягко возразить, что Самолет никогда не намеревался сделать Путь Гордого Бессмертного Демона реально существующим местом, и поэтому он не несет ответственности за все страдания внутри него. Он просто хотел получать за свою писанину достаточно, чтобы платить за квартиру и покупать продукты! Речь не шла о качестве текста; речь шла о его выживании, и это нормально, даже если изначально у него были другие планы! Шан Цинхуа отчаянно цепляется за эту точку зрения, отпускающую его грехи, каждый день своей второй жизни. Он не хотел этого! Он не соглашался на то, чтобы его история была воплощена! Он не виноват! Ноги Шан Цинхуа начинают болеть от хождения по улицам кругами. Но это только проблема номер один. Он уже разобрал по косточкам свои моральные обязанности за годы невольного размышления о своей дерьмовой ситуации, безуспешно пытаясь заснуть по ночам. Если он заставит себя полностью ожесточить свое сердце, он знает, что сможет это сделать! Он может заставить себя видеть всех здесь как слова на странице! Проблема номер два заключается в том, позволит ли ему Система оказать помощь, если... скажем... он действительно решит что-то сделать с этой удручающей предысторией протагониста. Послушайте. Вначале, когда Система впервые вторглась в голову и несчастное детство Шан Цинхуа, она сообщила ему, что он здесь отчасти для того, чтобы «сделать из Пути Гордого Бессмертного Демона лучшую историю». Но, честно, что, блять, вообще означает «лучшая история»?! Разве это не абсолютно субъективно?! То есть: совершенно уникально для каждого отдельного читателя?! Шан Цинхуа в течение многих лет пытался вытрясти ответ на вопрос «Кто именно здесь публика?» из своей Системы, стремящейся к высокой цели давать только односложные ответы. Каковы их вкусы? Может ли он хотя бы заглянуть в раздел комментариев, чтобы понимать, над чем работать? Прочитать какие-нибудь рецензии? Может, у шипперов есть ОТП пейринг, ну знаете, вдруг они хотят, чтобы Ло Бинхэ был моногамным и любил только одну какую-то определенную жену? Кому должен потворствовать Самолет, чтобы спасти этот мир и свою жизнь? Он определенно не прочь продаться, в конце концов, он практичный парень, но ему нужна обратная связь! «Лучшая история» может означать что угодно! Меньше комедии? Больше комедии? Меньше трагедии? Больше трагедии? Меньше реализма? Больше реализма? Меньше па-па-па?! БОЛЬШЕ па-па-па?! Шан Цинхуа понятия не имеет! И его никчемная Система совершенно не помогает! В любом случае, Шан Цинхуа вроде как забросил идею по-настоящему изменить сюжет этого мира, когда понял, насколько суровой, прижимистой и совершенно бесполезной была его отказывающаяся сотрудничать Система. У нее хватило наглости сначала сказать ему, что он здесь, чтобы создать «лучшую историю», а потом упорно не позволять ему изменить что-либо существенное! Она не давала ему даже сделать хоть что-то, от чего можно было оттолкнуться в этой задаче! Когда Шан Цинхуа, будучи еще ребенком, попытался предложить идею о том, чтобы не становиться заклинателем и не проходить через всю эту тяжелую работу и опасности, его Система не одобрила такое полное удаление Шан Цинхуа из основного сюжета. Когда он попытался предложить идею о присоединении к какой-нибудь другой секте заклинателей, кроме Гор Цанцюн, тем самым не полностью отказавшись от сюжета, Система сбила его влет! Жестко! И даже когда он попытался попасть на любой другой пик, его Система не позволила ему присоединиться хоть куда-нибудь, кроме Пика Аньдин! Это была забота о логистике или наказание! Становление главным учеником или провал! Получение места Пикового Лорда или провал! Ему была назначена роль «Шан Цинхуа», и из этой ловушки было невозможно выбраться! Будучи учеником, Шан Цинхуа подумывал, может быть... попытаться поговорить с Су Сиянь? За исключением того, что он не мог даже взглянуть в сторону Дворца Хуаньхуа без напоминания от его Системы, что потенциальное вмешательство в существование главного героя приведет к суровому наказанию. Итак, Шан Цинхуа не хватило смелости сделать хоть шаг в сторону Дворца Хуаньхуа и уж тем более обратиться к его главной ученице с подсказками «Как встречаться с Императором Демонов»! Ааах, слишком рискованно! Он мог встретиться с Тяньлан-цзюнем после того, как Су Сиянь была похищена ее бывшим наставником, а Небесный Демон был обвинен в подлом деянии, когда она определенно уже была беременна протагонистом. Но Система снова пригрозила ему потенциальным наказанием! Ло Бинхэ не было разрешено вырасти с биологическими родителями даже в этой «лучшей истории». Ну да, конечно, как же могло бы произойти драматическое раскрытие его демонического наследия по ходу повествования, если бы Ло Бинхэ не вырос обычным и неосведомленным? Даже если бы трагические судьбы Су Сиянь и Тяньлан-цзюня были предотвращены, согласно насаждаемым железным кулаком требованиям Системы, им все равно бы не было бы позволено вырастить собственного сына в этом мире. Не то чтобы Шан Цинхуа действительно беспокоился о них. Он никогда с ними не встречался. Просто в Пути Гордого Бессмертного Демона было полно действительно вонючего дерьма! Он не хотел умирать из-за того, что был подлым шпионом, и, если ему удастся избежать этой сюжетной линии, у него могут быть большие проблемы, когда горная секта Цанцюн будет разрушена! Если Су Сиянь и Тяньлан-цзюнь останутся вместе, подарив Ло Бинхэ счастливое детство, это действительно может сохранить мир стабильным! Шан Цинхуа должен был хоть немного беспокоиться о судьбе этого мира, поскольку теперь он был одной из бедных несчастных обитающих в нем душ. Так что да! Он подумывал о том, чтобы изменить или сломать весь этот клятый сюжет, надеясь вместо этого на что-то вроде мирной жизни. Но относительно упорядоченное Царство Демонов в любом случае должно было расколоться, чтобы протагонист в конечном итоге завоевал и снова объединил его. Итак, Шан Цинхуа взвесил свои варианты, принял во внимание свою скудную храбрость и позволил Императору Демонов пасть точно так, как написал Самолет-взмывающий-в-небеса. (Ну или, скорее, как он намекал в своей писанине на оставшиеся за кадром сюжетные линии Тяньлан-цзюня.) Некоторые основополагающие моменты сюжета, казалось, просто невозможно было изменить. Шан Цинхуа мог бы потратить время на то, чтобы бегать по округе, пытаясь предотвратить или уменьшить все трагедии и недоразумения, какие он только мог вспомнить, для всех своих персонажей. По доброте душевной он мог это сделать! Система, похоже, не возражала против идеи того, чтобы Шан Цинхуа помогал будущим женам Бинхэ или в ограниченной степени вмешивался в жизнь второстепенных персонажей помимо жен. За некоторые элементы сюжета можно было поторговаться! Пока они оставались в пределах того, что Система считала «разумными границами развития канона». Но у кого было на это время? У кого были для этого ресурсы? Не у Шан Цинхуа! Говоря о более личном, в юности он подумывал о том, чтобы предотвратить катастрофическое получение духовного меча Юэ Цинъюанем или предотвратить почернение сердца Шэнь Цинцю, но он был еще юн и слаб... и в любом случае его никто бы просто не послушал... и он был в ужасе от потенциальных последствий входа в духовные пещеры без разрешения или его побега до поместья Цю. Он не мог себе позволить, чтобы его выгнали из секты Цанцюн! Он и так добрался до должности главного ученика только гребаным чудом! Его жизнь зависела от победы над остальными учениками, тоже стремящимися получить титул Пикового Лорда – и это было реально жестокое соревнование, потому что у Шан Цинхуа не было ореола протагониста! Он даже не смог отключить ограничение OOC (которое не было желанным дополнением к его второму детству), пока не выполнил выданный Системой квест и не был принят на Пик Аньдин! Прямо сейчас, ну... он занятый человек. Он Пиковый Лорд! На самом деле он не может вот так запросто бегать повсюду и вмешиваться в случайные детали демонической и человеческой политики просто для того, чтобы дать некоторым будущим женам своего сына-протагониста менее трагические предыстории! Он мог умереть, если бы занялся этим! И… ну… он действительно слишком труслив, чтобы теперь попытаться подтолкнуть Юэ Цинъюаня и Шэнь Цинцю к восстановлению отношений. Они не хотят выбираться из своих пылающих куч эмоционального мусора! Шан Цинхуа не хочет обжечься на этом! Они взрослые! Они оба несравненные бессмертные мастера совершенствования! Его боевые братья могут поднять свои задницы и сами исправить свои трагические арки персонажей, если они такие несчастные! Если Шан Цинхуа когда-либо создавал какие-либо отклонения от канона, помимо заделывания сюжетных дыр миропостроения в своих повседневных хлопотах на Аньдине, то это почти наверняка было случайностью – и притом незначительной! Слишком незначительной, чтобы оказать какое-то реальное влияние на сюжет! Так что Системе либо было все равно, либо она не хотела говорить ему об этом. Незначительность – это то, что сейчас устраивает Шан Цинхуа! Потому что тогда можно надеяться, что никто не заметит, когда он инсценирует свою смерть после выполнения своих последних неизбежных и совершенно не подлежащих обсуждению сюжетных требований. Желательно так, чтобы никто не расследовал внезапную, несчастную смерть трусливого пушечного мяса, ничтожного Шан Цинхуа! Протагонист… не незначительный. — Система, если я… дам Ло Цзяхуэй денег, я буду наказан? 【Нет.】 Прекрасно! Итак, Шан Цинхуа может просто подарить Ло Цзяхуэй здоровенный кошелек монет! Тогда она сможет позволить себе лучшее качество жизни, получит лучшую работу и, желательно, позже сможет платить за лекарства. Задача решена! Самолет заплатит свои алименты и покончит с этим! Он также не против назначить Ло Цзяхуэй щедрое содержание! Это противоречит идее заставить протагониста страдать как можно больше, чтобы сделать его «сильнее», но, возможно, это поможет Шан Цинхуа чувствовать себя менее дерьмово. Конечно, бедную прачку могли ограбить, если бы кто-нибудь увидел, что у нее большая куча денег... а Шан Цинхуа не заметил никаких замков на двери ее... лачуги, это определенно была лачуга... — Блять, — бормочет он. Что, если Ло Цзяхуэй ради денег ограбят и убьют? Что, если Шан Цинхуа, сделав ее легкой мишенью, станет виновником ее смерти прежде, чем протагонист сможет добраться до горной секты Цанцюн? Что, если Ло Бинхэ умрет? 【Ранняя смерть протагониста приведет к последствиям.】 — ...Что?.. к каким еще последствиям? «Система?! Что это значит? — панически думает Шан Цинхуа. — Последствия?! Это очень расплывчато!» Перед Шан Цинхуа всплывает окно Системы, в котором перечислены потенциальные последствия, которые ранняя смерть протагониста будет иметь и для него самого как трансмигратора, и для мира в целом. О, это очень длинный список последствий. Оххх, это слишком подробно! — ...Почему ты разговариваешь со мной только тогда, когда перечисляешь возможные наказания в случае провала твоих дерьмовых миссий? — тихо и бесцельно спрашивает Шан Цинхуа, дрожащей рукой закрывая всплывающее окно. — Система, бро, это действительно выходит за рамки, знаешь ли! У него самая худшая Система! Для него нет никаких наград! Никаких обновлений! Никакого повышения уровней! Никаких таблиц навыков! Никаких перков! Никаких бустеров! Нет, все, что ему дается – это охеренно тяжелая работа! Шан Цинхуа должен был самостоятельно научиться математике и боевым искусствам! Логистике – сам! Все сам! Он заработал свое золотое ядро кровью, потом и слезами (и, возможно, некоторыми редкими, небольшими улучшениями от некоторых сюжетных золотых пальцев, но тем не менее). Он клянется, что его Система никогда не любила его и фактически целенаправленно относилась к нему в высшей степени холодно с тех пор, как ему наконец удалось отключить официальную блокировку OOC. — Что произойдет, если умрет только Ло Цзяхуэй? — спрашивает Шан Цинхуа. 【Никаких последствий.】 — Значит, если Ло Бинхэ заново усыновит кто-то другой, это будет нормально?.. Последствия в конечном итоге касаются только протагониста, да? — говорит Шан Цинхуа. Вероятно, Система считает этот вопрос излишним и не отвечает. — Что произойдет, если Ло Цзяхуэй выживет? — пробует Шан Цинхуа. 【Никаких последствий.】 — Что, правда? Система, конечно, отказывается повторять ответ. — Но Ло Бинхэ все еще должен присоединиться к секте Цанцюн и все такое? Система ничего не говорит, но Шан Цинхуа определенно чувствует в ее молчании оттенок «Это очевидно, идиот». — Будут ли последствия, если Ло Бинхэ не присоединится к секте Цанцюн? — спрашивает Шан Цинхуа, просто на всякий случай. Почти сразу же он почти врезается лицом в новое всплывающее окно Системы, перечисляющее множество последствий, которые постигнет всех и каждого, если протагонист не присоединится к горной секте Цанцюн. Такое огромное отклонение от канона фактически требует совершенно другого состава персонажей поддержки. Неудивительно, что его последствия серьезны. Не настолько суровы, как последствия случайной смерти протагониста до того, как он завершит основной сюжет, но... э-э... определенно все равно нехорошо для Шан Цинхуа! Чувак, у него худшая Система! Самый дерьмовый гид по трансмиграции! Совершенно никуда не годится! — Иди нахуй, — бормочет Шан Цинхуа и закрывает всплывающее окно. Он почти слышит, как пальцы его любимых антифанатов кликают по клавиатуре и экранам телефонов в готовности сжечь его на костре из-за того, что жизнь или смерть возлюбленной матери протагониста, по-видимому, не имеют решающего влияния на основной сюжет. «О, гляди-ка! — скажут антифанаты. — Еще один женский персонаж, не имеющий реального воздействия на повествование!» Кто вообще ищет хорошо проработанных женских персонажей в мусорной новелле о жеребце с почерневшим протагонистом?! Это бессмысленно! — Иди нахуй, — снова бормочет Шан Цинхуа. Краем глаза он замечает, как случайный местный житель бросает на него шокированный взгляд, но игнорирует эту реакцию. Шан Цинхуа предполагает, что он может показаться клоуном по сравнению с ОП праведными заклинателями и супер-ОП лордами демонов. Но простые смертные, обладающие хоть каким-то здравым смыслом, обычно не желают влезать в конфликт с любым, кто хотя бы отдаленно напоминает совершенствующегося. Не то чтобы Шан Цинхуа действительно соответствовал ожидаемому описанию «непревзойденного бессмертного Пикового Лорда» как соответствует ему Шэнь хренов Цинцю. Но ему нравится думать, что он до некоторой степени вызывает у некоторых людей впечатление «этот бро – настоящий заклинатель». — Система, будут ли последствия, если Ло Бинхэ вырастет в другом городе? 【Нет.】 — Будут ли последствия, если Ло Бинхэ вырастет в городе или деревне, расположенной в окрестностях хребта Тяньгун? 【Нет.】 — Будут ли последствия, если Ло Цзяхуэй и Ло Бинхэ переедут в городок Саньцзяо? 【Нет.】 Шан Цинхуа никогда не слышал, чтобы синтетический голос говорил так неохотно. О, он настолько рад, что начинает пританцовывать на месте! Это первое реальное отклонение от канона, которое ему удалось обнаружить, и которое на самом деле кажется выполнимым! За несколько десятилетий! До сих пор он действительно не мог сделать ничего, что могло бы повлиять на сюжет! Все остальное было слишком рискованным или требовало слишком больших усилий! 【Баллы будут вычтены за сюжетную дыру: Шан Цинхуа знает местонахождение сына Тяньлан-цзюня и Су Сиянь и беспокоится о нем.】 Шан Цинхуа замирает. И это, наверное, хорошо, потому что танцы в одиночестве на окраине города, где на него уже бросают странные взгляды, могут вывести этих местных жителей из себя. Вероятно-слишком-современный победный танец Шан Цинхуа, несмотря на все годы совершенствования, наверняка выглядит объективно странно. Кто-то может закричать «одержимый демонами», если он окажется слишком странным, и тогда все пойдет под откос. «Дерьмовая Система! — думает Шан Цинхуа. — Побудь бро хоть раз! Ты же для этого и создана!» Последнее всплывающее окно Системы висит на месте, очень самодовольно. Шан Цинхуа вздыхает. — ...Сколько баллов? — устало спрашивает он. Появляется еще одно окно, показывающее ему число, и... они не так уж плохи? Серьезно! Шан Цинхуа теперь знает свои числа! Он знает, как заставить их танцевать. Иногда он настолько увлекается бухгалтерией Аньдина, что думает об обычном письме как о «человеческих числах». Он знает, как оценивать инвестиции, и хотя Аньдин и Цанцюн время от времени терпят убытки из-за неверной оценки, Шан Цинхуа не зря стал Пиковым Лордом подразделения логистики! Помимо того, что он совершенно точно использовал некоторые закулисные методы во время восхождения. Это было «Пиковый Лорд или провал»! Все средства хороши, когда пытаешься не умереть! Шан Цинхуа обдумывает потерю баллов. Каковы здесь его оправдания мотивы персонажа? Почему его немилосердная Система не выпотрошит его счет за это полностью? Он является слугой Лорда Демонов Мобэй-цзюня, будущего Северного короля, поэтому он заинтересован в будущем Царства Демонов больше, чем большинство заклинателей, и поэтому для него вполне разумно искать каких-либо бастардов Тяньлан-цзюня, не передавая младенца-демона праведной секте. Он также является Пиковым Лордом горной секты Цанцюн, поэтому для него вполне разумно интересоваться любыми слухами о местонахождении Су Сиянь или о том, что с ней случилось, ради политического влияния или чего-то вроде этого. Персонаж Шан Цинхуа изначально был и все еще остается шпионом, а также бесстыдным трусом, готовым вцепиться в чьи-либо бедра, а затем нанести удар в спину, чтобы остаться в живых или просто ради собственной выгоды. В этом мире есть множество магических артефактов, которые могут позволить такому жадному до власти слабаку, как Шан Цинхуа, заглянуть в будущее. Как Лорд Пика Аньдин, Шан Цинхуа, по сути, имеет хорошие возможности заполучить в свои жадные руки один из этих магических артефактов. Или множество этих волшебных артефактов, предсказывающих будущее! Разве не так поступил бы хороший шпион и амбициозный змей? Особенно шпион, который служит Лорду Демонов и имеет высокие шансы надоесть и быть убитым собственным хозяином? И в то же время служит секте праведных совершенствующихся, которые, весьма вероятно, рано или поздно казнят его за предательство? Конечно, Шан Цинхуа, очевидно, хотел бы знать, как спасти свою задницу от этих бомб замедленного действия! И нет лучшего способа лучше спасти свою задницу, чем бесстыдно цепляться за золотые бедра протагониста, который однажды завоюет всех остальных Лордов Демонов и все праведные секты? Следовать за Ло Бинхэ значит оказаться в команде, которая в конце концов выиграет! Шан Цинхуа еще раз просматривает количество потерянных баллов во всплывающем окне. Конечно, то, как именно он выследил полудемонического ребенка Су Сиянь, когда даже Старый Мастер Дворца Хуаньхуа потерпел неудачу, остается своего рода дырой в сюжете, но все остальное можно легко объяснить, проявив немного фантазии! О, остальной мир совершенствования не знал, что Су Сиянь беременна? Что ж, Шан Цинхуа – скользкий и хитрый шпион, который, конечно же, догадается, что заклинательница может внезапно исчезнуть на несколько месяцев из-за тайной беременности! А учитывая, что репутация Су Сиянь была связана со страстно саморазрушительным Тяньлан-цзюнем... Ладно, он чувствует антифанатскую ярость из-за этого немного сексистского образа мыслей, но это остается в силе! Это остается в силе! Теперь Шан Цинхуа просто нужно... действительно решить... хочет ли он принять потерю баллов, чтобы спасти жизнь приемной матери своего сына-протагониста, Ло Цзяхуэй. Знаете, если бы он начал менять что-то только потому, что ему что-то не нравилось, он бы уже много чего сделал! Он бы регулярно вмешивался в политику как демонов, так и людей, чтобы предотвратить трагические истории многих будущих жен его сына! Он бы рассказал Шэнь Цинцю, по какой причине Юэ Цинъюань не вернулся за ним, просто чтобы прекратить эти ужасно неловкие совещания. Видеть, как его мудак-коллега и его полу-мудак-начальник разваливаются на части, и точно знать, почему – это неприятный опыт! Но это, на самом деле, не его дело! Его сердце здесь ожесточено! Действительно, что ему это даст? Спасение Ло Цзяхуэй? Кроме того, что это может заставить замолчать его недавно ожившую совесть? Он уже готов просто уйти, потому что из такого потакания его совести не выйдет ничего хорошего! Вина и жалость не должны учитываться в этой аргументации! Ну, во-первых, Ло Бинхэ любит свою приемную мать. Даже когда он стал полностью почерневшим протагонистом, его покойная мать занимала особое место в его ожесточенном сердце, нетронутое никем другим и о котором никогда не говорили в деталях. Если Шан Цинхуа поможет приемной матери протагониста, если он достанет для нее лекарства и предотвратит ее смерть, которой действительно можно избежать, то он, по сути, поднимется на вершину успеха в этой своей второй жизни. Он будет на хорошем счету у протагониста! Из сыновней любви и почтительности протагонист окажется в неоплатном долгу перед Шан Цинхуа! О, это довольно веская причина. Это очень веская причина. Очень эгоистичная! Очень характерная для подлого шпиона Шан Цинхуа! И, конечно, если почерневший протагонист Ло Бинхэ когда-нибудь каким-то образом узнает, что Шан Цинхуа имел возможность помочь его приемной матери, но не сделал этого... тогда... Ох. Шан Цинхуа почти позеленел от осознания. Ох, это было бы совсем нехорошо.

~~~~~~~~~~

Приняв решение и собрав в горсть свое скудное мужество, Шан Цинхуа возвращается в лачугу Ло Цзяхуэй. Очевидно, он помогает ей по очень эгоистичным причинам! Не потому, что ранее его вырвало в переулке от немыслимой мысли о девочке-подростке, занимающейся сексом за плату, чтобы прокормить ребенка, которого он называет своим сыном! Да, тот инцидент произошел по совершенно несвязанным причинам! Его сердце ожесточено, и он не считает людей этого мира чем-то большим, чем слова на странице. В любом случае, теперь ему просто нужно убедить Ло Цзяхуэй последовать за ним до хребта Тяньгун. И… позволить ему поселить ее в доме в городке Саньцзяо или где-то еще в этом роде. По неким «причинам». Блять, у него действительно не заготовлено хорошего объяснения для этого. Хорошее объяснение не приходит на помощь – все его многочисленное вранье не выстраивается в нужном порядке – к тому моменту, когда Ло Цзяхуэй снова открывает дверь. Она смотрит на него так, будто он с таким же успехом может быть замаскированным демоном. Похоже, она боится, что он все-таки вернулся, чтобы опровергнуть ее предыдущее предположение. Она выглядит такой, такой юной. — Мадам Ло, — неловко начинает Шан Цинхуа, кланяясь ей и пытаясь выглядеть настолько почтительным, насколько это возможно. — Я не могу с чистой совестью оставить вас и вашего приемного сына, не предложив свою помощь. Ох, плохое начало. Ах, Ло Цзяхуэй явно думает о плохих вещах. — Клянусь, я не причиню вам вреда, — быстро обещает Шан Цинхуа. — Н-но этот разговор, я не думаю, что будет разумно вести его на улице! Могу ли я войти? Ло Цзяхуэй очень неохотно кивает. Она отходит в сторону, чтобы позволить Шан Цинхуа зайти в ее хижину, где маленький Ло Бинхэ сидит в своей кроватке, не спит и жует деревянный брусок. (Ах, очарование его сына все еще слишком сильное! Шан Цинхуа на самом деле даже не любит детей!) Однако Шан Цинхуа быстро отворачивается от своего сына, потому что он не думает, что если он снова уставится на ребенка, как ненормальный, это как-то успокоит Ло Цзяхуэй. Он с благодарностью принимает табурет, который предлагает ему Ло Цзяхуэй, закрыв дверь своего дома. Как только она аккуратно устраивается на перевернутом тазу, он начинает... э-э... не слишком мягко. — Меня зовут Шан Цинхуа, и я Лорд Пика Аньдин горной секты Цанцюн. Чтобы доказать это, Шан Цинхуа достает свою личную духовную печать, небольшой, но богато украшенный жетон с символом Цанцюн на одной стороне и символом Аньдин на другой, слабо светящийся духовной энергией. Гравировка золотом на белом нефритовом жетоне особо отмечает его как Лорда Пика Аньдин. Что очень важно для большинства людей! Горная секта Цанцюн — самая известная в мире секта совершенствования, и Ло Цзяхуэй определенно известно это название. Ее карие глаза забавно расширяются, и она так сильно вздрагивает, что чуть не падает со своего импровизированного сиденья. Это имеет смысл! Шан Цинхуа почти уверен, что именно приемная мать Ло Бинхэ изначально побудила его присоединиться к горной секте Цанцюн и стать достойным заклинателем! (Более-менее уверен! На самом деле, может быть, на 40%!) Шан Цинхуа осторожно вручает духовную печать Ло Цзяхуэй. Ее руки дрожат, а глаза расширяются еще больше, сияние печати отражается в ее взгляде, когда она ощущает тепло и вибрацию духовной энергии на своей коже. Все пики имеют возможность создавать духовные печати, но большинство официальных духовных печатей обычно изготавливаются Пиком Ваньцзянь, и они означают, что человек пользуется поддержкой своей секты. Личная духовная печать Шан Цинхуа показывает, что он имеет право говорить от имени Пика Аньдин и даже всей горной секты Цанцюн – по крайней мере, до тех пор, пока не появится лидер секты Юэ Цинъюань или другой Пиковый Лорд, способный оспорить его слова. С помощью печати Шан Цинхуа может запрашивать поддержку и материалы у связанных с Цанцюном заклинателей и сект. Если у него на миссии кончатся деньги, он может помахать перед кем-нибудь печатью, сказав, что горная секта Цанцюн заплатит за этого, а затем использовать печать и поставить на свитке отпечаток, который сложно подделать, чтобы торговец потом мог выставить счет горной секте Цанцюн (кстати, именно через Пик Аньдин). Как духовные предметы, печати не могут быть воспроизведены или украдены (без отзыва или самоуничтожения). Цанцюн жестко расправляется со всеми, кто пытается их подделать. Большинство сект используют их в той или иной форме и согласны с тем, что самозванцы должны быть строго наказаны. Печати есть у большинства старших заклинателей и даже у некоторых старших учеников Цанцюн, и злоупотребление ими ради собственной выгоды означает, что Аньдин выследит вас, а Шан Цинхуа пригвоздит вашу задницу к стене (не в сексуальном смысле!) и затем быстро, бесстыдно и злорадно обрушит на вас весь гнев Юэ Цинъюаня и того Пикового Лорда, по чьей репутации и доверию вы так серьезно потоптались. О, и кстати, говоря о печатях. В прошлом году один пьяный заклинатель с Пика Цинцзин, из поколения нынешних Пиковых Лордов, в порыве щедрости на волне успеха своей последней миссии попытался использовать свою личную духовную печать Цанцюн в борделе, чтобы купить обслуживание себе и всем остальным клиентам. Не для целей па-па-па-спасения жизни, на которые Цанцюн имел некоторые ограниченные средства, а исключительно для целей удовольствия. Ради возможности похвастаться. Ох, бро, это был кошмар. Шэнь Цинцю был в бешенстве. Юэ Цинъюаню пришлось побороться за то, чтобы спасти жизнь и член этого бедного глупого дурака – по крайней мере, Шан Цинхуа предположил, что Чжанмэнь-шисюн не позволил Шэнь Цинцю забрать именно это. Потому что Шан Цинхуа не такой дурак, чтобы попытаться встать на пути Шэнь Цинцю после того, как сообщил новость об этой расписке. Тот придурок больше не является заклинателем Цинцзин и даже Цанцюн. На самом деле Шан Цинхуа почти уверен, что тот придурок все еще расплачивается за все это дерьмо. В любом случае! Духовная печать – довольно убедительное доказательство того, что он тот, за кого себя выдает! Ло Цзяхуэй, вероятно, узнает символ Цанцюн. Возможно, Ло Цзяхуэй никогда раньше не видела духовную печать заклинателя из секты или клана, но она, вероятно, слышала о них. Ее трясущиеся руки подсказывают, что она определенно никогда раньше не держала печати в руках. — М-Мастер заклинатель, — заикается она, беспомощно глядя на него, — я... это... — Пожалуйста, позвольте мне объяснить! Я пришел сюда тайно, чтобы найти вашего сына. Я чувствую... ответственность перед ним после того, как его родителей постигла такая несчастная судьба. И хотя его явно любят в вашем доме... ваш дом... он... Шан Цинхуа проглатывает слова «Это чертова лачуга». На глаза Ло Цзяхуэй наворачиваются слезы, хотя он не оскорбил ее дом напрямую. Пока. О, нет. — Ну, эм, я имею в виду... Дыхание Ло Цзяхуэй прерывается, ее лицо скривилось, она пытается не заплакать. — Ваш дом мог бы быть лучше... это все, что я имею в виду. Эм-м-м... Ло Цзяхуэй плачет без слов, дрожа от силы своего расстройства. — Ох, дерьмо, — непреднамеренно произносит Шан Цинхуа. — Я делаю все возможное, чтобы н-накормить его! — рыдает Ло Цзяхуэй, держась за духовную печать, как за спасательный круг. — Я всегда... я всегда з-забочусь о том, чтобы кушать, чтобы я могла н-накормить его! П-пожалуйста, не отнимайте е-его у меня. Я не могу... — О, нет. Нет-нет-нет. — Он – э-это единственное, что у меня ос-сталось, и я так сильно его люблю... — Я не собираюсь забирать его у вас! Ло Бинхэ, чье личико еще до этого начало морщиться, тоже плачет. Повышенные голоса и слезы матери расстроили и его! Ло Цзяхуэй почти бросает духовную печать в Шан Цинхуа, чтобы она могла броситься через комнату и подхватить своего ребенка, успокаивая его сквозь собственные слезы. Она раскачивает его туда-сюда, крепко обнимая. Ох, вау, это так трогательно и душераздирающе! Оу! Шан Цинхуа, не сумев поймать духовную печать, подбирает ее с пола и прячет обратно в свою робу. Он просто сидит и ждет, честно говоря, не зная, что еще делать. В конце концов, Ло Цзяхуэй возвращается и садится напротив него, укачивая на руках хнычущего младенца-протагониста. Ло Бинхэ жует свой маленький кулачок и тянет себя за черные кудри, в уголках его глаз блестят крошечные слезы. Ло Цзяхуэй смотрит на него покрасневшими, заплаканными глазами, подозрительно и защищающе. Вау, может, у нее самой есть ореол второстепенного доканонического протагониста? Может быть, это ореол «Трагически обреченной матери главного героя»? Или «Трагической главной героини»? Как бы он ни назывался, он очень хорошо помогает Шан Цинхуа почувствовать себя самым подлым человеком на свете! — Я не собираюсь забирать его у вас, — беспомощно повторяет Шан Цинхуа. — ...Чего вы от нас хотите? — требовательно спрашивает Ло Цзяхуэй. — Я... я хотел предложить вам другое жилье, — отвечает Шан Цинхуа. Ло Цзяхуэй на мгновение перестает дышать. — Это, можно сказать, наследство Ло Бинхэ от его покойных родителей, если хотите, в знак благодарности за заботу об их сыне! — отчаянно настаивает Шан Цинхуа. — Вы были бы сродни вдове любимого и верного вассала! Из уважения к его отсутствующим родителям, для меня будет честью подарить вам небольшой дом в городке Саньцзяо, одном из поселений у подножия горной секты Цанцюн, где вы сможете вырастить своего приемного сына. Ло Цзяхуэй снова дышит, но, похоже, не смеет радоваться. — Что... что от нас потребуется взамен?.. — Ничего! — срывается на писк Шан Цинхуа, его лицо горит, как будто он никогда не писал сотни тысяч слов порно – миллионы слов извращенной, порочной эротики. — Подарок без всяких условий! Вам вообще не придется работать! Вы могли бы сосредоточиться на воспитании сына! Мне не нужны... ах... никакие визиты в вашу спальню! Никаких посещений вообще, если захотите. Я... это было недоразумение... Ло Цзяхуэй тоже снова порозовела. — Я… вам не нужна л-любовница? — спрашивает она, просто чтобы убедиться. — Нет! Нет! — яростно мотает головой Шан Цинхуа. Может быть, для оригинального персонажа «подлого шпиона Шан Цинхуа» и было характерно использовать молодую женщину так, но Самолет скорее спрыгнул бы со скалы без своего меча! Мало того, что он совершенно не хочет этого делать, так еще и протагонист его за такое кастрирует! Император Демонов Ло Бинхэ, выдающийся протагонист, почерневший жеребец, превратил бы Шан Цинхуа в человеческую палку за то, что он тронул хоть пальцем его любимую мать! В любом случае, ученики Аньдина работают до изнеможения, и их Пиковый Лорд не является исключением! Вот нисколечко! Где Шан Цинхуа найдет время для любовницы? Все свое свободное время он тратит на общение с буйным Лордом Демонов, который вызывает его даже глубокой ночью и время от времени без предупреждения заглядывает в его Дом Отдыха, чтобы отдать очередные приказы! И украсть его кровать! — Или… или жена? — продолжает Ло Цзяхуэй. — Вы н-не ищете жену? — Нет! Мне не нужна любовница! Или жена! — Шан Цинхуа обещает. — Но... — Ло Цзяхуэй закусывает губу. — Что вы с-скажете людям? Что я скажу людям? — Ох, э-э... — задумывается об этом Шан Цинхуа. — Может быть, что вы вдова моего младшего брата? Я мог бы, ну, возможно, отвезти вас в саму горную секту Цанцюн, но пик Аньдин на самом деле не очень приватный. Или тихий. И... ну... У многих членов горной секты Цанцюн есть семьи – супруги и дети, – но обычно ожидается, что горы предназначены для совершенствования. Любой, кто не совершенствуется, кто не был принят лидером секты в качестве ученика или чьего-то партнера по совершенствованию, обычно не остается на пиках. Горы – для боевой семьи. По крайней мере, пики предназначены для боевой семьи, но нижние склоны более доступны. Семьи заклинателей горной секты Цанцюн, если они у них есть, если их семья живет поблизости, живут в одном из многочисленных поселений вдоль хребта Тяньгун. Есть некоторые исключения по разным причинам, но они часто временные и всегда означают сплетни. Большинство совершенствующихся, какими бы достойными и выдающимися они ни были, сплетничают так, будто это то, что формирует их золотое ядро! Это означает, что Шан Цинхуа либо счастливо чувствует себя как дома среди пикантных подробностей, либо ждет как на иголках, что какой-нибудь любопытный ученик однажды сунет нос в его дела и пронюхает про общение с Мобэй-цзюнем. Прикрывать его встречи с Лордом Демонов уже иногда тяжелый труд! Если Шан Цинхуа приведет Ло Цзяхуэй в горы и поселит вместе с ним, это немедленно обнаружат! К концу дня все обитатели хребта узнают о скандале! Чжанмэнь-шисюн позовет его на чай и бросит на него самый ужасный взгляд, выражающий беспокойство и неодобрение. Если кто-то вроде Ци Цинци, Лорда Пика Сяньшу, не придет раньше и не убьет его прямо супер-насмерть за то, что у него есть любовница-подросток. — О, нет, — говорит Ло Цзяхуэй, качая головой. — Я не могу оставаться на горе! Хотя она выглядит немного задумчивой. — Н-но такая щедрость! — продолжает Ло Цзяхуэй. — Я н-не могу принять, не работая... — Я настаиваю! — прерывает ее Шан Цинхуа. — Я бы не посмел обращаться с вами как с прислугой! Вам нужно присматривать за ребенком, мадам Ло! Кто будет присматривать за вашим сыном, пока вы работаете? В любом случае, у секты Цанцюн н-не так много слуг, которые живут на горе! Ученики усердно работают, совершенствуя себя во всех видах навыков! У некоторых учеников Цанцюн начинался нервный тик от одной только фразы: «Хозяйственные работы закаляют характер!» У Шан Цинхуа тоже запросто может приобрести такой тик, просто морщась при мысли о том, что сделает некий протагонист, если Ло Цзяхуэй переутомится, прислуживая ему. — Боюсь, вы слишком взрослая для традиционных отборочных тестов Цанцюн, мадам Ло! — говорит Шан Цинхуа с нервным смехом. — О-ох, — говорит Ло Цзяхуэй с еще одним слегка задумчиво-грустным и разочарованным взглядом. — Ах. Большинство Пиковых Лордов Цанцюн предпочитают учить и воспитывать детей, — извиняющимся тоном добавляет Шан Цинхуа. — Но если хотите, вы можете начать практиковать базовое совершенствование самостоятельно! Я бы не... я не запретил бы вам совершенствоваться, если бы вы захотели! Ло Цзяхуэй снова широко раскрыла глаза. — Ч-что? Я? С-совершенствоваться?! — Если захотите! Цанцюн теперь выпускает чрезвычайно простые руководства по совершенствованию для начинающих, для простых смертных, которые, по сути, представляют собой просто руководство для начинающих по медитации и концепции духовной энергии. В них определенно нет никаких секретов или стилей секты. Кое-кто (Му Цинфан) жаловался на широкое распространение поддельных руководств по совершенствованию, некоторые из которых являются даже вредными и в основном советуют людям глотать яды, чтобы получить золотое ядро, и Шан Цинхуа бездумно сказал: «Тогда почему бы тебе не создать свою собственную инструкцию “не делайте этого дома”»? (Ошибка!) Итак, теперь они это делают – ученики Пика Цяньцао копируют их в качестве наказания или что-то вроде этого – и Шан Цинхуа, по сути, считается ответственным за удаление из обращения в окрестностях хребта Тяньгун поддельных руководств по совершенствованию и мошеннических «чудодейственных ядов для совершенствования». Нахуй такую жизнь. — Ч-что если кто-нибудь обидится, если я это сделаю? — спрашивает Ло Цзяхуэй. — О, нет! — уверяет ее Шан Цинхуа. — Нисколько! Ну, вообще-то такое возможно, многие заклинатели и секты совершенствования – снобы и мудаки. К сожалению, в горной секте Цанцюн тоже есть такие снобы (Шан Цинхуа, будучи человеком скромного происхождения, подвергался издевательствам с их стороны, поэтому он знает), но официальная позиция секты заключается в утверждении, что все люди, независимо от того, насколько они низкого происхождения, имеют право на самосовершенствование. Лидер секты Юэ Цинъюань совершенно непоколебим в этой конкретной позиции. Оказывается, размытые описания Самолетом совершенствования в Пути Гордого Бессмертного Демона приводят к гораздо более повседневному использованию духовной энергии, чем он ожидал! Даже если большинство «обычных» людей, которые пытаются немного научиться совершенствованию, никогда не образуют ничего близкого к золотому ядру – они никогда не летают на мечах, никогда не сражаются с демонами или зверями, в отличие от сект совершенствования, которые очень серьезно относятся к своему искусству – они все равно могут использовать одну или две простейшие духовные техники! Если у них есть настоящий учитель и должное усердие! Медитация очень широко распространена в этом мире! Многие мастера ремесел в этом мире, в частности, обладают специализированными духовными техниками, которые передавались от мастера к ученику, включая садовников, поваров, художников и всех прочих мастеров – особенно тех, кто живет рядом с сектами совершенствования или служит известным благородным семьям. Они гордятся своим особым совершенствованием! Также оказывается, что, несмотря на то, что отборочные тесты Цанцюн предназначены исключительно для детей, Самолет-взмывающий-в-небеса никогда не устанавливал конкретные возрастные ограничения на то, когда люди могут учиться совершенствованию и никогда явно не заявлял, что пожилым людям что-то мешает изучать совершенствование наравне с любыми другими жизненными навыками. Поэтому пожилые люди это делают! Большинство взрослых идут для этого в другие секты, а не в горную секту Цанцюн, потому что для них это во многих отношениях сложнее, и процесс обучения совсем другой. Но иногда они впоследствии подают заявки на обучение на каком-нибудь из пиков Цанцюн, особенно если они являются мастерами в каком-нибудь ремесле, и иногда их даже принимают! Тогда вы получаете старших учеников, которые выглядят на шестнадцать, и которые обучают младших учеников, выглядящих на шестьдесят лет. Шан Цинхуа находит это либо очень забавным, либо очень раздражающим, потому что иногда он действительно не может определить, кто из них старшие ученики. Ло Цзяхуэй выглядит совершенно потрясенной возможностью научиться хоть какому-нибудь совершенствованию. Она выглядит ошеломленной самим этим предложением. — Это... это слишком много, — хрипло говорит она, сглатывая. — Я... Мастер Заклинатель, это честь и подарок, которого я действительно не з-заслуживаю. — Ерунда! — величественно заявляет Шан Цинхуа, чувствуя себя чрезвычайно щедрым по поводу всей этой попытки отклонения от канона в данный момент. Он – мудрый и доброжелательный мастер, спустившийся с высокой горы, чтобы помочь невинной молодой девушке, попавшей в беду! — Любой, кто принял ребенка-сироту как своего, – добрый и праведный человек, заслуживающий награды за свои добрые дела! Ло Цзяхуэй смотрит на него, а затем снова плачет. Ох, блять. Ло Бинхэ снова издает тревожные звуки, а его приемная мать пытается одновременно успокаивать его и всхлипывать. Шан Цинхуа пытается успокоить Ло Цзяхуэй, прежде чем все в этой лачуге начнут бесконтрольно плакать, но это каким-то образом приводит к тому, что вся история жизни Ло Цзяхуэй выплескивается из нее. Шан Цинхуа не требуется много времени, чтобы снова почувствовать себя худшим человеком на свете из-за того, что этот мир сделал с его дерьмовым авторским выбором и общим вкусом к мелодраматичности. Вот что ему удается разобрать между ее всхлипами: Ей девятнадцать. (Что... удручающе намного лучше, чем первоначально опасался Шан Цинхуа.) Она спасла и усыновила Ло Бинхэ, когда ей было восемнадцать. На тот момент она уже работала прачкой, потому что ее выгнали из дома, от нее отреклась семья и, по сути, ее с позором выгнали из родного города. И все за то, что посмела забеременеть вне брака с «неподходящим» мужчиной. — Моя м-матушка сказала, что мне больше не разрешено использовать с-семейное имя! — рыдает Ло Цзяхуэй. — Но я не могла использовать имя моего... имя этого человека! И я не могла оставить своего Бин-Бина без ф-фамилии! И тогда я подумала, что ему будет одиноко, если бы это была только его фамилия, п-поэтому я тоже начала использовать ее! — Это хорошее имя! Великолепное имя! — обещает Шан Цинхуа. — Очень хорошее имя! Прекрасный выбор! Это объясняет, почему ее зовут Ло Цзяхуэй, но не объясняет, где находится ее возлюбленный и что случилось с ее беременностью. Шан Цинхуа не спрашивает, но Ло Цзяхуэй все равно ему рассказывает. Неудивительно, но история становится еще хуже. Потому что нет ничего слишком трагичного для трагической предыстории протагониста! Ло Цзяхуэй сбежала со своим возлюбленным в семнадцать лет после того, как ее осудили в родном городе, и в конце концов они оказались в этом городке на реке Лочуань. Ее возлюбленный некоторое время колебался по этому поводу в нерешительности, прежде чем наотрез отказался жениться на ней. Фактически, вскоре она была брошена этим гнилым, никчемным, более старшим любовником, который, по-видимому, поначалу соблазнил ее только ради развлечения. И хотя он и признавался, что испытывает к ней «сильные чувства», на самом деле, в конце концов, он не захотел остепениться и усердно работать, чтобы содержать семью. Иметь беременную жену оказалось более тяжелым бременем и менее романтичным, чем он думал! Он «любил ее, но не был в нее влюблен»! Извини и прощай! Ло Цзяхуэй родила в одиночестве мертворожденного ребенка. — Я думала, что умру от стыда и горя, — говорит она, рыдая в какую-то тряпку из одной из стопок белья, в то время как Ло Бинхэ жалобно скулит у нее на руках. — Мой малыш Бин-Бин спас мою жизнь! Шан Цинхуа очень, очень нежно поглаживает ее по руке. Он слушает! Он знает, что женщины обычно хотят, чтобы их выслушали, поэтому он это сделает! Конечно, после сотен глав шаблонной, злоупотребляющей стереотипами дерьмовой писанины Шан Цинхуа знает, что сделал бы его почерневший протагонист, чтобы утешить женщину в смятении! Но, опять же, Шан Цинхуа буквально скорее прыгнул бы со скалы, чем соблазнил Ло Цзяхуэй, по множеству причин! Этого не будет! Никогда не будет! Кроме того, Шан Цинхуа недостаточно красив, чтобы осуществить это! У него нет такого соблазнительного лица, как у горячего протагониста. И здесь, ах, гораздо больше неприглядных соплей, чем когда Самолет писал эти сцены. Он не думает, что когда-нибудь использовал мертворождение, чтобы вызвать жалость к жене? Он, э-э, не совсем уверен на этот счет, но он почти уверен... нет, подождите, блять, там определенно были какие-то выкидыши. Даже выкидыши на поздних сроках. Они считаются? Гаремная политика! Вы должны любить такое! Ох, бро, прямо сейчас он действительно чувствует себя третьим в списке самых мерзких людей, когда-либо живших на свете. Ло Цзяхуэй, после того как ее неверный и незрелый любовник бросил ее родить в одиночестве, была своего рода «падшей женщиной» в глазах этого городка. Это сработало против нее, когда после усыновления Ло Бинхэ «добрый» Мастер Гао, нанявший ее стирать в своем известном и уважаемом семейном бизнесе – доме релаксации и омоложения на реке Лочуань, начал давить на нее, чтобы она предложила также определенные другие услуги. Ло Цзяхуэй не могла отказать своему настойчивому главному работодателю, одному из самых влиятельных людей в городе, и с этого момента ситуация только обострилась. — Какая мразь! — с готовностью заявляет Шан Цинхуа. — Пользоваться тобой вот так! — Все, ч-что я могла подумать, это то, что он с-собирается отобрать всю мою р-работу! Что он собирается с-сказать всем, чтобы н-не д-давали мне работу и не продавали мне! — говорит Ло Цзяхуэй. — Я уже была д-должна ему! И мне нужно было к-кормить ребенка! Было бы странно, если бы Шан Цинхуа предложил убить этого человека для нее? Потому что он вполне мог это сделать. Это очень легко! Потрясающе легко, на самом деле. Он может даже представить это как несчастный случай! Это то, что делают настоящие бро! — Тебе никогда больше не придется его видеть! — вместо этого обещает Шан Цинхуа. — Больше никогда! Потому что он помнит, как писал о том, что у матери Ло Бинхэ было мягкое сердце, которое она передала своему сыну, который научился добродетелям прощения и терпения у нее на коленях. (Так что, конечно, Ло Бинхэ можно было еще больше ожесточить, когда уроки его покойной матери были жестоко раздавлены под ногами Шэнь Цинцю.) Она, вероятно, очень испугается, если Шан Цинхуа предложит убить для нее человека просто потому, что чувствует себя виноватым как автор этого дерьма. — С-спасибо, — искренне говорит Ло Цзяхуэй, ее глаза сияют. — Это меньшее, что я могу сделать, — великодушно говорит Шан Цинхуа. И конечно, именно в этот момент Система решает вычесть баллы у Шан Цинхуа. Включая тихий «динь!» и все такое. «Иди нахуй!!!», думает Шан Цинхуа. Но, с другой стороны, это, вероятно, означает, что Ло Цзяхуэй примет его предложение. Да! Успех! Он на шаг ближе к тому, чтобы протагонист оказался у него в кармане! Когда Император Ло Бинхэ обрушит свою великую и ужасную месть на горную секту Цанцюн, когда он наткнется на Шан Цинхуа на Пике Аньдин (если к этому моменту Шан Цинхуа еще не инсценирует свою смерть, что он вроде как планирует), любимый почерневший сын-протагонист Самолета скажет: «Нет, погоди! Постой! Это же мой дядя Шан! Он спас жизнь моей матери! Я отплачиваю за все добро, сделанное мне, в десятикратном размере. Дядя Шан, пожалуйста, как любимый член семьи, приходи навсегда жить в моем дворце, где с тобой будут обращаться как с королем, и тебе никогда больше не придется даже заглядывать в бухгалтерские книги.» Да, здесь чисто эгоистические причины! Он спасает свою шкуру! Вот почему он это делает. Его сын переедет в горную секту Цанцюн! Примечания от автора: – Братец Самолет одновременно слишком много думает об этом и ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не продумывает как следует. Если Ло Цзяхуэй выживет, может не быть «никаких [прямых] последствий», но это не обязательно означает «никаких последствий» вообще, если она начнет менять основной сюжет! Она окажет большее влияние на сюжет, чем ты думаешь, бро! – Став старше, я решила, что мне зачастую не очень нравятся магические системы, в которых магии могут научиться только дети! Или магические системы, в которых магия совершенно недоступна обычному человеку! Лучшее время для начала изучения какого-либо навыка могло быть десять, двадцать или пятьдесят лет назад, но второе лучшее время для начала обучения – сегодня! Итак, позвольте мне создать собственную альтернативную вселенную (AU), пожалуйста! В этом фанфике, хотя «простые» люди определенно не летают по воздуху, как полностью обученные заклинатели, я думаю, это немного странно, если в таком фантастическом/сверхъестественном мире с таким смутно описанным совершенствованием, средний взрослый человек не может совершенствоваться даже настолько, чтобы успешно выучить хотя бы один-два интересных салонных трюка. Вы знаете, я имею в виду, если у них есть время, энергия, преданность делу и инструменты обучения для этого. Возможно, им будет сложнее, но, по моему мнению, начать учиться никогда не поздно! Если Самолет может делать все, что хочет, то и я тоже могу! Люди всех возрастов умны и находчивы, и они воспользуются твоим непоследовательным построением мира, братец Самолет! – Какой-то сноб-заклинатель: «Мы не можем позволить простым людям самосовершенствоваться!» Юэ Цинъюань: *приятно улыбаясь* «О??? Почему нет? Пожалуйста, объясните». – Хоть я и не ищу критики по этому фанфику, комментарии по-прежнему приветствуются! Если не знаете, что сказать, мне всегда нравится, когда люди копируют свои любимые фразы из главы. Если что-то понравилось вам, скорее всего, эта фраза понравилась и мне тоже!