***
Аанг прилетает через три часа после рассвета. Рури бледная, замерзшая и откровенно — не выспавшаяся. Синяки под глазами выделяются своей неестественной яркостью: слишком бросающиеся в глаза, чтобы можно было проигнорировать это. Аанг спешит опустить взгляд до того, как наставница заметит его слишком пристальное внимание. Рури кутается в тулуп, натянув на голову капюшон, и все равно это, по всей видимости, мало помогает согреться. Она ждала его, сидя на земле в медитативной позе, и концентрировала энергию — благодаря этому Аанг ее и почувствовал. Когда Аппа с характерным ворчанием приземлился, Рури открыла глаза, одарив Аанга вымученной улыбкой. Теперь Аанг замечает, что Рури концентрировала энергию только в одной области, он решает спросить ее об этом потом. Сейчас важнее претворить в жизнь их план. Он оглядывается в поисках Зуко, но не видит и следа изгнанника. Рури цокает языком, а потом порывисто выпускает воздух из легких и поднимается на ноги. — Его Высочеству нужно убедиться, что ты не привел за собой подмогу, — пренебрежительно поясняет она. И титул в ее исполнении звучит больше, как насмешка. Аанг понимающе кивает, испуская точно такой же вздох. Зуко выходит из пещеры спустя пару минут, смотрит на монаха пристально, но не враждебно: просто мрачно и устало. В отличии от Рури он даже не пытается изобразить что-то на лице: уголки его губ опущены, Зуко щурится от яркого света; все повреждения на его бледной коже тут же привлекают внимание. Аанг одаривает одинаковой хмуростью и Зуко, и свою шифу, смотрит, ищет что-то, какие-то подсказки, свидетельства нужно ли ему беспокоиться об участи изгнанника или нет. — Ты в порядке? — первое, о чем спрашивает Аанг, обратившись к своей наставнице. Вопрос застает ее врасплох, она едва заметно хмурится, будто не понимает смысл вопроса и пытается разобрать, уложить в голове каждое отдельное слово. — Конечно, — кивает она и растягивает в улыбке губы. Нижняя трескается, а выступившую каплю крови Рури быстро слизывает языком. — У нас с принцем состоялся очень увлекательный разговор. Правда, Вашество? Рури оборачивается к Зуко, пусть и говорит она с ним уважительно, но в тоне нет и капли почтительности. И очевидно, Зуко очень раздражает этот контраст, потому что Рури удостаивается резкого взгляда и упрямого молчания. Аангу тоже не нравится, как Рури ведет себя с принцем, вернее, с какой непосредственной легкостью она обращается к нему и говорит с ним, будто с другом. Так она может общаться с ним, с Соккой — даже с Катарой! Они ведь прошли вчетвером такой длинный путь, подобное поведение было бы оправдано, нормально, но Зуко… — Нам пора лететь, — говорит Аанг и жестом указывает на седло у себя за спиной, молчаливо веля забраться туда. Зуко медлит, явно колеблясь. Рури понимающе хмыкает, но тоже остается на месте, давая принцу возможность первым залезть на бизона. — Не бойся, Аппа тебя не обидит, — спешит заверить его Аанг. Голос звучит глухо, совсем безрадостно — вполне можно подумать, что враждебно. Аанг оправдывает свое угрюмое настроение усталостью: едва ли и он сам сумел сомкнуть глаза этой ночью. Но правда шевелится на подкорке, сдавливает виски и ползет к бровям, заставляя Аанга хмурится и поджимать губы. Его раздражает, что Зуко медлит; раздражает, что с ним приходится столько возиться. Аанг утешает себя тем, что у него долг перед Синей Маской, и сегодня он, наконец, вернет его. — Я не боюсь, — тут же ощетинивается принц. — А мне вот по первости было страшно, — доверительно сообщает Рури. Она выходит вперед, вставая между Аппой и Зуко, разворачивает корпус, чтобы ей было удобно видеть сразу всех, и уверенно заявляет: — Прежде чем лететь, надо обговорить детали. — Мы ведь уже все решили, — возражает Аанг, морщась от несвойственной ему сварливости. — Вообще-то мы просто наметили план действий, а не продумали каждый шаг, — нравоучительно напоминает Рури. В ответ Аанг долго вздыхает, смиряясь с неизбежным промедлением. — Она всегда так много болтает? — вдруг обращается к нему Зуко. Аанг взглянул на него с недоумением, будто не может поверить, что принц вообще обратится к нему с каким-то вопросом. — Только когда не высплюсь и готова сожрать целого льва-черепаху, — шутит Рури серьезным тоном. Зуко фыркает, выражая все свое пренебрежение к ее персоне. Аанг же робко улыбается. Он снова чувствует уверенность и тихое спокойствие, медленно обволакивающее его. Все в порядке. Рури знает, что делать. Она все контролирует, обо всем подумала и сейчас поделится своими мыслями. Аангу просто нужно доверять ей. Как и обычно, впрочем. — Нам надо двигаться на северо-запад, — переходит к плану Рури. — Зачем? — уточняет Аанг. — Там есть поселения, — догадывается Зуко, приняв сосредоточенный вид. — Точно! — одобрительно кивает она принцу. — Я представлюсь охотницей из столицы и попрошу у них лодку, отъеду на ней в море, и там Аанг высадит Вас. — С чего ты взяла, что местные вообще тебя станут слушать? — Зуко упрямо складывает на груди руки, будто своей позой заявляя, что не двинется с места, пока Рури не убедит его. Рури понятна такая позиция, на его месте она действовала бы так же. Но вот что ее озадачивает, так поведение Аанга: почему он злится? — Я много болтаю и кажусь безобидной, — привычно отшучивается Рури. — Ты рискуешь, — спокойно замечает принц. Конечно, ведь его не волнует судьба какой-то наемницы, но именно от нее зависит и его безопасность, поэтому он кровно заинтересован, чтобы все прошло гладко и было исполнено в лучшем виде. А для этого надо предусмотреть и проговорить все нюансы. — Мы всегда можем вернуться к первоначальному плану — присоединяйтесь к нашей команде сопротивления, и мне не придется так изгаляться, — напоминает Рури. — К местным, так к местным, — немного помолчав, соглашается Зуко. — Ну все, хватит! — не выдерживает Аанг. Его накидка раздувается, когда он плавно опускается в снег с головы Аппы, задействовав магию воздуха. В несколько широких шагов он оказывается рядом и хватает Рури за руку. Он не знает зачем, не понимает вернее. Но когда так, когда их пальцы переплетены, а по коже бежит огненная магия, даря тепло, Аанг чувствует себя уверенней. Зуко удивлен — его взгляд распахивается, приковывается к их сцепленным рукам, но когда принц переводит внимание на их лица, он хмур и сосредоточен. — У тебя есть другие варианты, драгоценный? — спокойно интересуется Рури, повернув к монаху голову. Аанг жалеет о своей поспешности, ему неловко под осуждающим взглядом своего неприятеля, но в то же время именно это заставляет его прямо встретить чужой подозрительный взгляд, распрямить спину и сжать руку своей шифу сильнее. — В деревню пойду я, — уверенно заявляет он. — Хорошо, — кивает Рури. — Но как ты объяснишь для чего магу воздуха понадобилась лодка? Аанг уже открывает рот, чтобы дать такой же уверенный ответ, но тут же захлопывает его и пристыженно опускает голову. Одновременно с этим и пальцы Рури выскальзывают из его ладони. Аанг вздрагивает, ощущая всю полноту неуверенности, и вздрагивает снова, когда Рури обнимает его одной рукой за плечи. Ее пальцы почти неощутимо давят на плечо, цепляются за ткань его накидки, комкая складки. — Ты скажешь им, что это часть твоей тренировки, — понизив голос, дает инструкции Рури, дождавшись, когда Аанг посмотрит на нее. — Ты придешь к ним и честно скажешь, что ты Аватар, что тренируешь магию огня и воды. Если они спросят, кто твой учитель, то скажешь, что сегодня тебя тренирую я. — Это… может сработать, — задумчиво произносит Зуко, и кивает самому себе, еще раз обдумав весь план. — Вот и отлично! — Рури отходит на шаг, выпуская Аанга из своеобразного захвата. — Значит, так и поступим. Она первой забирается на Аппу, и Аанг провожает ее угрюмым взглядом. План хорош, но его все равно что-то настораживает и не дает покоя. Аанг не может объяснить даже самому себе, что конкретно ему так не нравится.…
Мы могли бы стать друзьями. Именно это он сказал Зуко в то утро после Похай, дожидаясь его пробуждения. Он мог бы стать нашим союзником, — всерьез считает Рури. У этих двух мнений, определенно было общее звучание, но в них вкладывался совершенно разный смысл. Рури была готова убить Зуко по одному его слову. Невзирая на всю его полезность, перспективность и… да Вайю знает, что еще — она все равно сделала бы это. Аангу казалось, что он знает свою шифу, он был уверен в ней, ценил ее мнение превыше всего. Она стала его проводником, другом, учителем в этом новом, незнакомом ему мире. А выходит, Катара была права… Он ничего о ней не знает. Тревожные мысли скребутся внутри, а множество не озвученных вопросов вызывают головную боль. Но Аанг не сможет произнести вслух не один из них — он боится услышать ответ. Боится, что правда пошатнет его чувства, разрушит доверие. Это нашептывало ему сердце, но разум оставался холодным. Аанг боится, что это новое время изменило его, заставило усомниться во всем, чему его учили и что он сам считал важным. Рури бросает на него мрачный взгляд, будто слыша его мысли. Аанг не видит ее, сидя за поводьями на голове Аппы, но ощущает ее взгляд, направленный прямо ему в макушку. А еще чувствует близкое присутствие своего врага: тот сидит прямо у него за спиной. А он открыт для атаки, уязвим. И наличие союзника, прикрывающего тыл, не внушает хоть немного уверенности. Сегодня — не внушает. Они молчат, летя на небольшой высоте над заснеженной Тундрой. Тень бизона расплывается, теряя узнаваемые очертания. Солнце хоть и светит, но совсем не греет. Рури зябко поводит плечами и натягивает меховой воротник повыше. — Холодно? — спрашивает Зуко, внезапно решив первым нарушить молчание. В его голосе нет участия, сочувствия, но отчетливо угадывается издевка. Уголок его рта дергается, растягиваясь в насмешливой ухмылке, а в глазах отчетливо блестит мнимое превосходство. Аанг оборачивается, бросая торопливый взгляд сначала на принца, затем на Рури и не видит и намека на обиду на ее лице. Рури поправляет сбившийся от ветра капюшон, а потом сует озябшие руки в рукава своего тулупа, используя их на манер муфты. — Не все ведут свой род от драконов, — спокойно замечает Рури. Ее огонь и вполовину не так горяч, как у потомка Созина. Ведь она — не чистокровный маг огня, и что-то подсказывало Рури, что в ее крови понамешано столько, что просто удивительно, как вообще у нее проявилась хоть какая-то магия. — Драконов? — с явным недоумением переспрашивает Зуко. — О, я слышал, что правящая семья страны Огня происходит от драконов, — решает встрять в разговор Аанг, блеснув знанием предмета. Взгляды огненных магов скрещиваются на нем, и Аанг чувствует себя от этого крайне неуютно. — Ага, — после едва ощутимой заминки кивает Рури. — Это все знают. Зуко отчетливо фыркает. Он не первый раз слышит подобную байку. Кажется, именно его отец приложил много сил, чтобы поддерживать эту сказку и закрепить в умах простых людей как истину. Не удивительно, ведь ему было необходимо закрепиться на троне и, что немаловажно — удержаться. А что выглядит более существенным в глазах народа, чем недосягаемость обычного, рядового мага до верхушки правления? Сравняться с богами, стать их тенью на земле: смертным воплощением — вот в чем смысл подобной пропаганды. Но Зуко, разумеется, все это не касалось. Драконы заботились только о сильных детенышах, а его выкинули из «гнезда». — Идиотизм. Как вы вообще себе это представляете? — с отчетливой долей возмущения, бросает Зуко. Рури закатывает глаза, будто всерьез размышляя над вопросом. — Ну… — многообещающе тянет она и пожимает плечами. — В жизни всякое бывает. Видала я одного чудилу, который со своей страусовой лошадью сношался. Но там у бедолаги с головой было все настолько плохо, что… Рури внезапно обрывает свою мысль и снова поправляет капюшон. От Аанга не укрывается, что она постаралась спрятаться именно от него, от его взгляда. Его осуждения. — Лучше было бы убить его? — заканчивает за нее Аанг, уверенный, что наставница хотела сказать именно это. Рури едва заметно вздрагивает, но не решается взглянуть на своего ученика. — Да, — так же тихо подтверждает она. — В его случае — это было бы милосердием. — Но ты ведь не убила его, — мягко замечает Аанг, и отчего-то эта мысль робко оседает внутри чем-то теплым и приятно покалывающим. Противоречия борются в нем, размывая и сдвигая контуры Инь и Ян. Что правильно, а что нет? Аанг уже и не знает ответа. Мирская жизнь слишком трудна и непонятна ему, выросшему вдали от человеческих страстей. Не пороков, — справедливо напоминает себе Аанг. И в храмах были и злословие, и ссоры, и обиды, существовали награды за труды и наказания за ошибки. Но все же — это нелегко принять в своем сердце чужую истину, смириться с ней и научиться с ней сосуществовать. Его больше никто не накажет за ошибки, не заставит переписывать сутры или мыть полы в галереях. Мирская жизнь наказывает совсем иначе, порой слишком жестоко, оставляя на теле незаживающие сморщенные шрамы. Останется ли после всех этих жизненных уроков в его сердце милосердие? Аанг боится потерять себя в этом незнакомом мире. А Рури та, кто олицетворяет его, является его наглядной иллюстрацией. Она — продукт, итог этой войны. И она говорит ему ничего не менять, не возвращать старый порядок, а учиться жить в новом. И сейчас, слушая этот разговор, вникая в тонкости, о которых Аанг никогда не задумывался, ему слишком сильно хочется сбежать. Рури поджимает губы, сосредоточенно разглядывая орнамент на окантовке своих рукавов. — Не я. Мой напарник — Нуэ, — отвечает она. Отвечает забывшись — усталость последних дней сказалась на ней сильнее, чем Рури думала, а бессонная ночь и колоссальная затрата энергии доконали окончательно. Имя наставника слетает с языка само по себе, Рури слишком поздно осознает свою ошибку. — Нуэ? — внезапно заинтересовывается Зуко. Рури чуть приметно хмурится, посмотрев на принца с явным намерением спросить, откуда такой сиятельной персоне знать это имя, но Аанг успевает первее: — Но ты ведь согласна, что это было неправильно? Рури не находит в себе сил смотреть сейчас на Аанга. Она делает долгий вздох, прикрывая отяжелевшие от усталости веки. Она понимает, почему Аангу так важно выудить из нее признание в том, что она не причиняла никому боли, старалась быть хорошей, живя и работая среди плохих людей. Но правда в том, что Рури действительно собиралась его убить, только напарник успел раньше. Рури вовсе не хороший человек, но Аанг не готов увидеть, а главное принять темную сторону своей наставницы. Он, как и все, просто пользуется ее талантами и умениями, и Рури сама охотно их предоставляет. Это симбиоз — залог выживания. Она — ему, он — ей. И как эти взаимоотношения не называй, итог все равно один и тот же. Аанг не готов это понять, и Рури не торопится объяснять ему прописные истины. Однажды все взрослеют. Просто у каждого свой темп. — Некоторые люди заслуживают смерти, — внезапно заступается за наемницу Зуко. Рури поднимает взгляд, глядя на принца исподлобья устало и вымучено. На самом деле у нее нет желания развивать эту тему, но лучше уж говорить о таких философских морально-этических вопросах, чем удовлетворять интерес принца о ее Гильдии. А то, что принц-отступник уже успел где-то пересечься с Нуэ, Рури поняла сразу же. Нуэ, как и Рури, был на хорошем счету у Гранд-мастера. Родом из Огненного Фонтана, раньше он служил в армии народа Огня и принимал участие в осаде Ба Синг Се. Все, что знала Рури о причинах его дезертирства — его ждала казнь. В то время, в тех обстоятельствах, никто не стал и не захотел разбираться, выяснять кто прав, а кто виноват. Нуэ был вынужден бежать и искать защиты у бывших врагов. Рури никогда не спрашивала, действительно ли напарник был виновен или его ложно обвинили. Зачем? Все это уже прошлое, которое Нуэ оставил далеко позади и не хотел вспоминать об этом. В том числе и свое настоящее имя. Именно под опекой Нуэ Рури и повзрослела, переняв у него многие привычки и отношение к разным вещам. Он учил ее обращаться с катаной и все дразнил, что как только она победит его, он подарит ей новый, хороший меч, которому Рури сможет дать Имя. Будь у Рури отец, она бы хотела, чтобы это был именно он. Но Нуэ не владел магией. Зато он преотлично развязывал языки и был мастером быстрого убийства. Иногда Рури казалось, что выстави против него отряд, он положит всех, даже не напрягаясь. — Никто не заслуживает смерти! — горячо возражает Аанг. Зуко морщится от громкости его голоса, кривится, лишь одной мимикой выражая свое отношение к подобному заявлению. Рури разделяет мнение опального принца целиком и полностью, но также, как и он, не собирается затевать бесполезный спор — каждый все равно останется при своем мнении. К счастью, ворчанье Аппы привлекает внимание. На горизонте показывается деревня племени Воды.***
— Так значит ты — Басан? — спрашивает Зуко, когда они остаются вдвоем дожидаться условленного времени. Они так же сидят друг напротив друга в седле Аппы. Аанг отправился в деревню выполнять первую часть плана, им же нужно выждать оговоренный час, а после лететь в открытое море искать Аанга. «Басан» прозвучало громко, хотя Зуко не повышал голоса, но все равно будто ударяет Рури под дых, заставив задохнуться. Но внешне она никак не демонстрирует своих чувств; Рури медленно поднимает взгляд, с кривой ухмылкой посмотрев на принца. — Вот уж не думала, что слава обо мне докатилась до самой Кальдеры. Рури не представляет, какие рассуждения позволили Зуко провести аналогию и прийти к выводу, что она — та самая Басан. Но раз догадался он, может догадаться кто-то из группы, а значит по возвращении в Царство Земли ей предстоит следить с утроенной силой за тем, с кем общаются попутчики и держать подальше от любых мест, где собираются наемники. Но все это имеет смысл ровно до тех пор, пока Аангу важно верить, что его окружают хорошие, добросердечные самаритяне. — Я не был там уже четыре года, — цедит в ответ принц. — Но поверь, эта информация не входит в число моих интересов. Рури дергает углом рта, но сил выдавить из себя что-то более правдоподобное у нее нет. — Не жалуете наемников? — У наемников нет чести, — Зуко отвечает спокойно, но Рури все равно слышатся нотки презрения в его голосе. — Ваша верность продается и покупается. — Приходится как-то выживать, — Рури равнодушно пожимает плечами и снимает с головы капюшон. — Если бы я не была магом огня, то осталась бы в цирке. Может, сделала бы карьеру и сейчас была бы известной акробаткой — метательницей ножей. Зуко вздрагивает, и Рури с подозрением щурится, мысленно делая пометку запомнить эту информацию и после проверить почему принц так остро на это реагирует. — В цирке? — с некой вкрадчивостью переспрашивает он. Рури рассеянно улыбается, позволяя себе на мгновение воскресить в памяти те дни. Нельзя сказать, что это было счастливое время, но именно тогда, в тот год, она жила, не зная забот. Потом, правда, Рури вспоминает, что жила она в постоянном страхе, что кто-то прознает о ее магии и сдаст властям. В то время она почти не контролировала свой огонь. Кажется, страх всегда был ее постоянным спутником. — Аватар знает? — ни с того ни с сего осведомляется Зуко. Рури тут же понимает, о чем речь: знает ли он, что она работает под именем Басан. — Если бы знал, то я бы не была его учителем. Но Аанг знает, что она наемница, однако все равно выбрал, захотев учиться магии именно у нее, и даже если допустить, что тогда он не до конца понимал, что это за люди такие — наемники, то узнав не стал ничего менять. Аанг не хочет никого убивать. И Рури нужна ему, чтобы стать мечом в его руках. Она станет его совестью, которую он сможет запятнать. Рури уже давно решила это. У всех в этом мире своя судьба и карма, и если духи решили сделать ее учителем Аватара, то может далекоидущий замысел был именно в этом? Он — герой, надежда, свет этого прогнившего мира. А Рури — тень своего господина, его темная сторона, сопровождающая повсюду. Когда она пришла к этой идее, какой момент стал переломным? Попытка сбежать от своей прежней жизни? Пусть так. Рури не хочет копаться в своем зловонном болоте, ища давно сгинувшую драгоценную песчинку. — Рано или поздно он узнает, — говорит Зуко. Рури так и не поняла: предостерегает или просто констатирует факт. Рури бросает на принца резкий, обжигающий взгляд. — Я не виновата, что он наивен настолько, что понятия не имеет, кто такие наемники и чем они зарабатывают на жизнь. — Но даже среди них ты сыскала себе славу. — Откуда Вы вообще про меня знаете? — кривится Рури. Зуко немного помолчал, очевидно размышляя стоит ли рассказывать ей о своей осведомленности. Вопрос сам по себе очень интересный, ведь принц ясно дал понять, что не жалует наемников, и вряд ли такой человек стал бы прибегать к их услугам, если только его не вынудили обстоятельства. — Благодаря твоему ученику и его подружке у меня были проблемы с пиратами, — говорит Зуко, всем своим видом показывая, как ему не хочется вспоминать об этом. — Они преследовали мой корабль, поэтому я был вынужден принять меры. Ищейка Джун посоветовала обратиться к Басан. О, теперь понятно. Маг огня, спаливший корабль пиратов дотла — ни у кого не вызовет вопросов. И на принца никто не подумает, ведь он был бы уже далеко. А кроме этого Басан была мастером скрытного убийства. Враг даже не успевал ничего понять, как уже лишался жизни. Но, наверное, к тому моменту Рури уже встретила Аанга, и подобные заказы остались далеко в прошлом. По крайней мере, такие крупные. — Аанг считает меня хорошим человеком, — задумчиво произносит Рури, уставившись пустым взглядом на заснеженный горизонт. — Мне бы хотелось остаться для него такой как можно дольше. — Дело твое. Меня это вообще не касается. — Позвольте вопрос, принц? — Рури поворачивает голову к изгнаннику, не надеясь получить положительный ответ. Но вопреки всем ожиданиям, Зуко лишь коротко кивает. — Впереди Вас ждет долгий путь. Возможно, Вы погибнете в водах Северного моря; никто не сможет помочь Вам, Вы останетесь один. Так скажите, риск так бесславно сгинуть стоит ошметок Вашей верности? Зуко ощетинивается, сжимая челюсти так сильно, что видно, как напрягаются его желваки. — Если моя верность потребует от меня расстаться с жизнью, то я без малейшего колебания это сделаю! — чеканит он каждое свое слово. — И кому же принадлежит Ваша верность? Изгнавшему Вас отцу или стране? Зуко замирает, ошеломленный ее вопросом. Внутри что-то предательски щемит и… ухает вниз. За ребрами невыносимо ноет, скрежечет, корчится, вопит… Зуко вжимается спиной в бортик седла, в последний момент успевая вцепиться в ткань своих штанов, чтобы не сжать пульсирующую болью голову руками. Он никогда не должен даже задумываться о чем-то подобном. Даже просто услышать подобные подозрения в свой адрес — повод вызвать наглеца на Агни Кай. Но у Рури нет чести, нет принципов и тем более — стыда; сражаться с ней в честной дуэли — все равно, что опуститься до ее уровня. Позор. Энергия бурлит в нем, грозясь вырваться наружу, взорваться мириадами искр, чтобы вспыхнуть в морозном воздухе ярко-желтым пламенем отчаянья. Его верность принадлежит отцу или стране? Почему столь простой вопрос причиняет такую боль? Отец и страна всегда были одним и тем же, не имели границы в его мыслях и знаниях. Но если Аватар победит, его страна погибнет, все рухнет; вся история этих ста лет, боль, память — все втопчется в грязь, порвется на лоскуты, и из этих ошметок уже не получится скроить что-то новое. Его страна падет, его Народ еще тысячелетие будет искупать вину за совершенное когда-то зло. Так почему же какая-то деревенщина, наемница понимает это… А он… Зуко как никогда хочется поговорить с дядей.***
— Ты считаешь, мы поступили верно? — спрашивает Аанг, провожая отплывшую на несколько ли лодку напряженным взглядом. Рури шумно выдыхает, кладет ладонь Аангу на плечо, а после прижимается к ней лбом: иллюзия контакта, иллюзия границы. В этом нет подтекста, но есть смысл — Рури очень сильно устала, и ей нужно чье-то плечо, реальная опора, на которую она может хоть ненадолго положиться. Тяжесть чужой головы давит ему на плечо, но Аанг старается не обращать на это внимания. Он понимает, ведь и сам совершенно растерян — он запутался во всем и уже не знает, что верно, а что нет. Ее волосы касаются щеки; длинный хвост, волной упавший вслед за движением головы, приятной щекоткой проходится по затылку и шее. — Нет, — честно отвечает Рури. — Но это был его выбор. — Он выживет, — уверенно заключает Аанг, не сводя взгляда с морского горизонта. — И если мы встретимся снова, то я хочу, чтобы он присоединился к нашей команде. Рури издает невнятное бормотание и поднимает голову с его плеча. Она щурится от яркого света, а ресницы бросают тень на орехово-янтарный зрачок, делая глаза темнее. Рури улыбается, проводя подушечками пальцев по его виску, задевает кончик уха, а потом она отступает, переползая с седла к поводьям, берется за них и дает команду на взлет. — Ты ничего не скажешь? — с легкой обидой, но больше расстроенно интересуется Аанг, подсаживаясь ближе и хватаясь обеими руками за бортик седла. — Зуко пока не осознает, что значит быть принцем и нести ответственность за свой Народ, — делится своими мыслями Рури серьезным голосом. — Пока у него есть надежда вернуться, он никогда не станет помогать тебе. Но если ты правда хочешь, чтобы он был на твоей стороне, то ты должен дождаться, когда он потеряет все, когда окажется у пропасти. В тот момент, когда он будет готов шагнуть в нее, ты должен быть рядом и дать ему новую цель. Только тогда он последует за тобой, сикх. А до тех пор просто жди и наблюдай. — Как нейтральный цзин? — Ага, точно. Это то, что Рури делает сейчас. Ждет. И наблюдает.