На четвертом этаже лаборатории

Из-за небольшого утреннего происшествия расписание этнографа сдвинулось на час, заставив его опоздать на завтрак и удивить этим самых внимательных из еще живых одноклассников. А наш временный главный герой, абсолютно ничего не стесняясь, уселся на соседнее место с Миу и начал «есть», то есть подносить бамбуковые палочки с едой к застегнутой молнии на маске, заставляя ее бесследно исчезать. Сегодня условная очередь готовки, что установилась после смерти горничной, дошла до Йонаги… Вроде бы обычный омлет… но количество специй могло бы заставить неподготовленного дегустатора сморщиться Чего же ему стоило ему стесняться? — Того что он, не поведши и глазом, взял абсолютную изобретательницу за руку, заставив ее тихонько взвизгнуть. Не то, чтобы кого-то из одноклассников это волновало, но Кие… Для него это было забавно, так как только недавно он спокойно смотрел на нее нагишом, а теперь она наливалась краской от банальных детских тактильностей. В комбинации с тем, насколько же ее руки намокли от волнения, все заставило Кие подметить, что она, казалось бы, сейчас растает как мороженое на летнем солнцепеке… Она бы наверняка была клубничным щербетом… После еды и размышлений о мороженом, он сердечно поблагодарил Анджи за завтрак и под безразличными взглядами одноклассников поволок Миу в его лабораторию, тихо усмехаясь под маской.

***

А там, все казалось бы как всегда, но почему-то по-другому. Все та же изобретательница на все том же диванчике. Хотя нет, не просто какая-то изобретательница. Миу, красивая и внешне, и душевно Миу Ирума. Опять он испытал безумный прилив нежности к ней… А она… Она сама, чуть смеясь обняла его, утыкаясь носом в его шею, позволяя ему почувствовать сладкий запах ее волос… И вправду клубничный… Миу невольно встрепенулась от ощущения холодного метала на своей шее. Нежданная для фольклориста мысль посетила ее — Ты мои сиськи чуть ли не голыми видел, а я ничего кроме твоего, сука, красивого моргала. Снимай маску. Сейчас. В ахуе ли был Кие — несомненно. Мог ли он ей отказать?… а тут четкого ответа нет. Он любил свою сестру. Сильнее себя самого, в разы сильнее. И разве мог он пожертвовать исполнением ее последней воли ради какой-то дрянной девчонки, с которой он был знаком меньше месяца…? Но не к этой ли самой дрянной девчонке он питает, кажется, большую привязанность и нежность, чем к человеку всей его жизни… И он снял маску, предварительно оглядевшись вокруг, и кривенько улыбнулся алыми губами. Как же давно он этого не делал перед кем-то… Блондинка взмахнула ресницами в удивлении, но улыбнулась в ответ так, будто она негодный ребенок, с очередной безумной идеей, как же насолить взрослым… Да, она несомненно, насолила бы сестре этнографа, узнай бы она об этом. Еще раз неуверенно улыбнувшись, он поднес свое лицо ближе к ее, ожидая одобрительного знака. Вместо этого, изобретательница сама прильнула к его губам. Целовал он немного неловко, надеясь не разрушить «магию» этого момента излишней страстью. Миу же, как очень нетерпеливая девушка, схватила его за слабые плечи и, видимо, решила действовать с большей интенсивностью, будто бы пытаясь его съесть. На самом же деле, никто из них никогда по настоящему не целовался. Миядера никогда не была щедра на нежности с Кие, а Миу элементарно ни с кем раньше не встречалась. Именно поэтому сейчас, разделяя их первый поцелуй, оба были взволнованы, дрожали от переполняющих чувств и мечтали о большем