(he is my) Heather

Бомгю мечется, понимая, что до начала урока остались считанные минуты, а он всё ещё стоит в кофейне, выбирая напиток. С десертом он уже давно определился — покупка шоколадных печенюшек давно стала традицией, чего не скажешь о кофе. Шатен зарёкся как-то попробовать всё, но время шло, и у него появились любимые сочетания, от которых никак не получалось отказаться. «Взять новинку или любимый раф с малиновым сиропом?» – бесконечные мысли не покидали голову юноши. Посмотрев на часы, он всё же решил рискнуть: взять латте с имбирным пряником, а соседу по парте, как и всегда, прихватить капучино. Дорога до помещения школы, в которой учился Чхве Бомгю не заняла слишком много времени. В кофейне он пробыл долго, но риск разлить кофе во время бега был чересчур велик, поэтому парень просто смирился и в спокойном темпе зашагал по уже давно выученной наизусть дороге. Он не только опоздал на урок, он его прогулял. Скрываясь от учителя в коридорах, попутно пытаясь найти хозяина второго напитка, он останавливается у кабинета, где должен проходить следующий урок, потому что видит перед собой рыжеволосого парня, который, абсолютно не стыдясь комментариев недовольных одноклассников, смеётся с чего-то так громко, что по телу растекается тепло. Он готов вечно наблюдать за таким старшим: много более раскрепощённым, настоящим и невероятно искренним. За старшим, которому было наплевать на всех. Потому что Бомгю было абсолютно также наплевать. Он дышал старшим: втихую порой вдыхал аромат рыжеволосого, наслаждаясь приятным запахом апельсина — аромат, что он использует с наступлением декабря. Перебарывая себя, младший отключает сознание и проходит в почти заполненный класс — до начала урока осталось несколько минут. Он присаживается рядом с объектом своего обожания и ставит перед ним напиток и, слыша тихое «спасибо», скромно улыбается. Несколько мгновений проходит до того, как звенит звонок и учитель заходит в класс. Бомгю успевает сделать пару глотков своего кофе, который тут же приятно обволакивает рецепторы пряностью и оставляет приятное послевкусие. Две печеньки с шоколадной посыпкой лежат в кармане, слишком заманивая попробовать самих себя, но Гю, себя перебарывает, желая растянуть удовольствие вкусов на подольше. Из раздумий о поедании сладости его отрывает звук вырывания листочка из тетради: сосед по парте что-то задумал. Второй быстро вырисовывает буквы красивым подчерком и передаёт «письмо» Бомгю. Тот, в свою очередь быстро пробегается глазами по идеально выведенным буквам, что складывались в слова. «Боми, ты чего так долго? Я уже заждался, так скучал. Спасибо за капучино, что ты взял себе на этот раз?» Читая это, Бомгю никак не смог ответить сразу. Каждое такое сообщение на уроках вводило его в приятный ступор, но всё же, пару минут погодя и перечитав строчки снова и снова, он нашёл в себе силы для ответа: «Ёнджуна~а, ты меня смущаешь, когда называешь так…Я взял себе латте с имбирным пряником, попробуй, тебе должно понравится. И…я тоже скучал по тебе.» От прочитанного лицо рыжеволосого расплылось в улыбке. Кажется, его счастья проявлению чувств Бомгю не было предела. Урок пролетел незаметно для этих двоих. Они то и дело держались за руки под партой, Ёнджун бесконечно шептал Бомгю то, от чего он незамедлительно краснел, а сам ухмылялся с того, как любовь всей его жизни реагирует на простые комплименты. Следующие два занятия прошли также быстро и наконец настало время возвращаться домой. Они жили вместе в съёмной квартире Ёнджуна — его родители жили в Корее, а сына отправили в Америку, чтобы тот после школы сразу поступил в университет и был спокоен в самостоятельной жизни, за что Ён родителей несомненно благодарит. Они каждый день созванивались, болтали и смеялись, от чего становилось так тепло, словно парня укутывают в мягкий плед мамины руки, а на каникулы родители гостили у него несколько дней, возвращая атмосферу семейного уюта в холодную до некоторых пор квартиру. После того, как старший начал встречаться с Бомгю, ощущение теплоты белых стен квартиры стало намного ярче. Родителей рядом не было, но и без их воркования Ёнджун чувствовал себя «дома». И всё это благодаря шатену, что обживал квартиру после переезда мелкими вещичками, при просмотре на которых у Джуна сердце сжималось. Ему в ту же секунду хотелось обнимать собственного медвежонка так крепко-крепко и благодарить его за то, что тот просто существует и вообще появился в его жизни, став самым важным человеком. Они преодолели все коридоры, ведущие в раздевалку, держась за руки. Конечно, ученики оглядывались на них, шептались, потому что Ёнджун был активистом школы, постоянно принимавшим участие в различных олимпиадах и творческих конкурсах, чего не скажешь о Бомгю. На людях младший не показывал свою истинную сущность. Не говорил он никому, кроме Ёнджуна, что прекрасно владеет гитарой и может сыграть даже самые сложные комбинации на слух, что любит покупать одежду и сочетать её с уже имеющимися вещами в гардеробе, что пишет стихи, которые теперь адресовывает лишь Чхве. Именно поэтому его считали полной противоположностью Ёна, но даже не смотря на то, что прошёл почти год, как все стали замечать их за отношениями, люди вокруг до сих пор анализировали их пару. Понимая, как младший реагирует на глупую толпу возле них, Ёнджун осторожно поглаживает тыльную сторону ладони своим большим пальцем, обращая внимание на себя и успокаивая. Тревогу и навязчивые мысли как рукой сняло, они ускорили шаг и быстро оказались в груде курток. Ёнджун вслепую мог добраться до уже полюбившегося им места, где располагались их пальто. В мыслях постоянно всплывают воспоминания поцелуев и нежных объятий в конце учебного дня — там их никто не видит. Отдалённый угол украшен клетчатыми пальто – тёмно-коричневым Ёнджуна и бирюзовым Бомгю. Одевшись, старший принялся наматывать тёплый шарф на шею Бомгю, закрывая все оголённые участки молочной кожи, а затем достал из кармана проводные наушники, подключил их к телефону и аккуратно вставил один из двух в ухо шатену. Что о Гю? Пока его парень проделывал все действия, описанные ранее, в душе он ликовал, так громко кричал на весь мир о том, как сильно он любит человека, который так заботится о нём в любое время года. Он не стал скрывать свои чувства и в том же месте, что надолго запомнило их поцелуй, от которого однажды они не смогли отказаться, поцеловал своего возлюбленного так аккуратно, укладывая свою ладонь на тёплую щёку, слегка приникая ближе. Дыхание Ёнджуна потеряло смысл. Оно исчезло с напором младшего, которого он никак не ожидал. — Люблю Чхве Бомгю, который сам целует меня. Я вдруг чувствую, что могу покорить все горы, каждую вершину, если после этого меня ждёт твой поцелуй, — отрываясь и прижимаясь лбом ко лбу Гю, шепчет рыжеволосый. Внутри него буря эмоций, а на лице румянец, которым он заразился от стоящего напротив шатена, покорившего его сердце и делавшего это снова и снова каждый чёртов день. Они начали встречаться почти год назад, но до сих пор так реагируют на милости друг от друга. В самом начале, их отношения развивались очень стремительно. Они быстро поняли, что питают друг к другу не дружеские чувства, а симпатия вскоре переросла во влюблённость, которая постепенно выросла в любовь, заряжающая обоих парней. Свидания, подарки, первый поцелуй не обходили и их стороной. Ёнджун всё никак не отлипал от своего младшенького и всячески показывал ему весь спектр своих чувств. Для Бомгю, в свою очередь, такие чувства были в новинку. Он мелкими шажками проявлял свою любовь, боясь испортить атмосферу каждый раз, когда действовал не по чётко продуманному плану. Эта неуверенность от шатена, естественно дошла до Ёна и тот моментально пресёк все возможные мысли о неправильности действий любимого. Открытому парню нравился слегка смущённый со всеми (но не в кругу близких) Бомгю. Он натыкался на его улыбку, принимал его в свои объятия каждый раз и понимал, что завоевал доверие самого плюшевого мишки на свете. Времяпрепровождения с парнем даровало ему слишком комфортную теплоту, от которой совсем не хотелось отказываться. Он привык ко сну в обнимку, привык к бесконечным разговорам и дурачествам маленького Чхве. Он привык к его неуклюжести и детской радости, привык к ощущению его руки в своей и к необычайной теплоте его губ. Отвыкать не хотелось вообще. То же самое можно сказать о Бомгю. Он привык к ощущению Ёнджуна рядом. Он привык к его громкому смеху и раскрепощённости, он искренне восхищался своим парнем, о котором ранее мог только мечтать. А сейчас, он идёт с этой мечтой, держась за руки, и слушает музыку из одних наушников. Что-то интимное, что было только для них. Маленькие динамики доносили до слуха песню try again – d.ear & jaehyun, а следующей в очереди была heather Конона Грея, которого парни любили переслушивать. Та песня, под которую они в обнимку пританцовывали на кухне и тёрлись носами под такт, постоянно смеясь. Прохладный ветер дует прямо в лицо, полностью портит причёску и заставляет парней спрятаться в ближайший переулок. Ёнджун тянет Бомгю к себе за руку, не разрывая связи наушников и снова утягивает его в поцелуй. Губы младшего слегка обветрены, а в некоторых местах кровоточат, но Ён прикасается к ним своими, наслаждаясь дыханием, чужими руками на своих плечах и музыкой в наушниках. «I still remember third of December me in your sweater, you said it looked better on me» Лёгкие горели от нехватки кислорода, поэтому пришлось оторваться друг от друга. — Я бы стоял так с тобой вечно. Они глупо улыбались, каждый заглядывал в глаза напротив, пытаясь разузнать новые оттенки, хотя все возможные уже давно были изучены. Смотреть в глаза друг другу было для них некой терапией. Они успокаивались, заново влюблялись и отвлекались от мыслей, утопая в цвете. — Хочу предложить тебе кое-что, — Ёнджун продолжает, целуя Гю в кончик носа, — Я знаю неподалёку фото-будку. Хочу сделать там пару ленточных. Пойдём? — всерьёз спрашивает старший, будто не знает, что шатен всегда соглашается на подобное. — Конечно, идём, — быстро кивает головой Чхве, готовый следовать за возлюбленным хоть на край света. Они спокойно бредут по улицам их штата, заново исследуя давно знакомую местность, попутно съедая шоколадные печенья, что всё это время были у Бомгю в кармане. В наушниках сменилось уже достаточно песен. Минуты длились так быстро, что парни, не успев насладиться новой композицией, прибыли на место назначения. Одинокое мелкое помещение выглядело мило, украшенное новогодними атрибутами. Вокруг него, что странно, совсем не было народа, поэтому парни проскочили за шторку и быстро разобравшись с механизмом, принялись придумывать позы для фотографий. Устав от размышлений и дискуссий, но слишком внезапно, Джун нажал кнопку на экране и пошёл обратный отсчёт, сигнализирующий ребятам о том, что через пару секунд аппарат начнёт делать фото. — Нет, Ёнджун!! Мы ж ничего не, — не успев договорить, парень был снова увлечён в поцелуй. Расслабившись спустя пару секунд, он ответил на прикосновения, сразу после услышав звук щёлканья камеры. Пошёл следующий отсчёт, и пока Гю прибывал в недоумении, старший оторвался от него и улыбаясь в камеру, потрепал коричневатую макушку. Это было любимым жестом Чхве Ёнджуна, который каждый раз сравнивал любимого с крохотным медвежонком и таким трепетом лишь подчёркивал его маленький размер. А второму это безмерно нравилось. Щелчок! Время сменить позу. Они мечутся слегка, но Ён снова берёт всё в свои руки и прижимается своей щекой к щеке парня рядом. Ещё один щелчок камеры и последний снимок сделан, пока Ёнджун, не отрываясь, смотрит на самого красивого парня в мире по его собственному мнению. Идеально. Пару мгновений погодя, из специального отсека вылетают две одинаковые ленты с фотографиями, что успела запечатлеть камера автомата. Слов у Ёнджуна совсем не осталось для того, чтобы описать, насколько ему нравится застенчивый, но при этом дурачливый парень. Они просто любовались снимками. Ну…Бомгю любовался фото, пока старший утопал в его чертах. Время неслось незаметно в тот момент, и как будто по щелчку они оказались на диване их гостиной. Бомгю зарывался тонкими пальцами в мягкие волосы цвета огня, наслаждаясь комфортом дома. Такие касания с Ёнджуном ощущались чересчур правильно. Они были столь нежными и одновременно чувственными, что дыхание спирало. Отрываясь, они долго-долго смотрели друг на друга, как вдруг Ёнджун прервал образовавшуюся тишину: — У меня есть для тебя небольшой подарок, только тебе нужно будет закрыть глаза и подождать меня здесь, выставив руки. Хорошо, Боми? Сделав всё, как было велено, Бомгю тревожно ожидал то, что снова придумал его парень. Джун часто дарил младшему подарки, от чего в моменте было слишком неловко, но сразу после того, как Гю попадал в объятия сильных рук, неловкость улетучивалась, словно её и не было. Сейчас, он всё также слегка переживает, потому что даже не предполагает, что может преподнести ему возлюбленный. Прислушиваясь, он чувствует, что тот где-то рядом и всё приближается, ощущая лёгкие покалывания в ладонях — реакция организма на волнение. Мгновение спустя кончики его пальцев ощущают что-то мягкое, а уши чувствуют горячее дыхание рядом, от чего всё тело мигом покрывается мурашками. — Открывай, — шепчет рыжеволосый и Бомгю слушается. Привыкая к яркому свету после темноты, младший видит перед собой комочек чего-то мягкого. Разворачивая своеобразный конверт из одежды, он обнаруживает, что это мягкий белый свитер с капюшоном, на который он заглядывался около месяца назад. — Чхве Ёнджун!! Ты шутишь? — прижимая к себе вязанную вещь и подпрыгивая, восклицает Бомгю. Сердце Ёнджуна бьётся всё сильнее и сильнее, готовое почти выпрыгнуть из его тела. На него налетает младший с объятиями и рассыпает свои поцелуи по всему лицу. Отлипая друг от друга, сильно погодя, рыжеволосый вдруг достаёт фотоаппарат и делает пару снимков Чхве. Они получаются прекрасными за счёт его сияющих глаз, идеально лежащих волос и мягкому одеянию, что укрывает его некой воздушностью. Они болтают весь вечер, не умолкая. Уютная обстановка располагает их быть ещё более тактильными и откровенными друг с другом. Бомгю понял смысл подарка любимого и поставив нужную мелодию, они танцевали на кухне, забывая обо всех, представляя, что лишь они существуют в этом мире. Еда, которую они заказали в доставке, давно съедена, молочные коктейли выпиты, а тела измотаны насыщенностью дня. Снимая с себя слегка сковывающую одежду, парни утопают в объёме одеяла. Им и свитера не нужны. Согреться о тепло любимых рук — самое истинное наслаждение для обоих. Бомгю утопает в поцелуях в макушку, которые дарит ему старший, понимая, что он самый счастливый человек на свете, закрывает глаза и окунается в царство Морфея, что так нагло отбирает у них заветные часы. Но это ничего. У них ещё так много времени, чтобы согреть друг друга в тёплой постели до неприличной температуры, которую сможет затушить холод наступающей зимы, поддерживая нормальную градусную меру тел.