Моя любимая жертва

Поздний вечер. Эннарда все ещё нет дома и Майкл начинает переживать. Он сидел в своей комнате и пытался отвлечься книгой, успокаивая себя, что он просто задерживается. Вдруг раздаётся звук открытия двери, а после хлопок. Афтон уже собирался выйти из комнаты, чтоб встретить любимого, но... —Майки, милый, я вернулся. — со странной "нежностью" произносит аниматроник. Он никогда не ведёт себя так, приходя с работы, если не случилось что-то. Может он пьян? Юноша выдыхает и выходит в коридор. Его глаза расширяются в ужасе и он отходит назад, смотря на Эннарда. Его рубашка и руки были в крови, странная жуткая улыбка, безумный взгляд. Металлический запах наполнил комнату. Робот ухмыляется, подходя к Майклу. Его окровавленная рука проводит по щеке того, пачкая её. —я скучал... Весь день думал о тебе... —что ты сделал... — прошептал Афтон, после чего быстро отстранился от аниматроника, забегая обратно в комнату и тяжело дыша. Дрожащей рукой он касается своей щеки, а после смотрит на пальцы, что теперь были в красной жидкости. —почему ты убегаешь, любимый?.. — с наигранной грустью произносит Эннард, проходя в комнату. Его провода хватают запястья парня и прижимают его к стене, удерживая руки над головой. Аниматроник подходит ближе, проводит носом по нежной шее, целует, а после кусает, оставляя яркий след. Зубы у него острые. —Энн, ты весь в крови... — возражает парень, стараясь отстраниться. Но за спиной стена, а руки сдавливают отростки. —да... А тебе не нравится? — скользя губами по шее юноши, шепчет он, поднимаясь выше, к подбородку. — какой же ты красивый у меня, милый, —поднимаясь ещё выше, произносит он. — я тебя так люблю... Эннард прильнул к губам Афтона, настойчиво целуя. Его рука слегка сжимает шею того, просто чтоб не отвернулся. Запах крови настолько сильный, что у парня кружится голова. Аниматроник углубил поцелуй, сплетая их языки. Майкл словно забыл как дышать. Ему было чертовски страшно, он даже представить боялся, почему на его возлюбленном чужая кровь. С чего он взял, что чужая? У новых аниматроников, таких, как Эннард, кровь синего цвета. Но все же, он не мог отрицать тот факт, что ему это нравилось. Ему нравился этот поцелуй, несмотря на страх, нравилось быть таким зажатым, без возможности сопротивляться. Отстраняясь, тоненькая нить слюны натянулась между их губ, почти сразу же обрываясь. —черт, Майкл, — шепчет он, опуская голову, скользя рукой под футболкой Афтона и резко царапая его. Он вновь впивается в его шею, заставляя юношу вскрикнуть. — ты только мой... Провода больше не сжимали запястья парнишки. Эннард резко подводит того к кровати и буквально бросает на неё лицом вниз, а после заламывает руки за спину. Майкл мычит от боли, пытаясь встать, но аниматроник надавливает ладонью на спину того. —будь послушным, — тихо произносит он, сильнее сжимая руки Афтона, а после второй рукой подхватывает его бедра, заставляя прогнуться. — вот так... Провод обвивает шею парня и тянет, ставя его на колени, спиной к аниматронику, что зарывается пальцами в его волосы, сжимая их и оттягивая голову назад. —сопротивление сделает только хуже, — жутко произносит он с некой злобой в голосе. Но, даже при таких обстоятельствах, Майкл знал, что тот не сделает ничего лишнего, не перегнет палку. В каком состоянии он бы ни был. Он чувствовал себя в безопасности, что было очень странно. Его партнёр чёртов убийца, псих, садист, но все же свою любовь не тронет, не переборщит. Даже говоря такие угрозы, он остановится по первой просьбе. Афтон не собирался его останавливать, он выдержит всё. Эннард вновь опускает юношу, утыкая его лицом в кровать, быстро расправляется с его нижней одеждой, а провод тянется к тумбочке, доставая тюбик смазки. Особо возиться он не собирался. Холодная склизкая жидкость попадает на промежность того, заставляя недовольно промычать. Как противно, почему она такая холодная? Ну, в доме всего девятнадцать градусов тепла. Робот никогда не растягивал Майкла руками, слишком опасно. Концы его пальцев очень острые. Странно, конечно, ведь он работает с детьми. Объясняли это тем, что так проще резать бумагу, не используя ножниц или канцелярского ножа. Глупо, верно? Чаще всего Афтон растягивал себя сам, ну, или Эннард использовал провода, как и сейчас. Отросток аккуратно вошёл в парнишку, заставляя того зажмурился от мерзкого ощущения внутри себя. Холодный металл, холодная смазка. Брр. Провод сразу же стал двигаться уже в знакомом ему направлении, попадая по простате, заставляя вздрагивать и прогибаться. С уст юноши срывались тихие стоны, которые он так пытался заглушить, кусая губу. —а ты быстро привык, как я погляжу, — вполголоса проговорил аниматроник, наклоняясь к Майклу. — делал что-то, м? В ответ было отрицательное мычание. —конечно не делал, я ведь не разрешал трогать себя, верно, Майки? — хмыкнул он. — Ты ведь любишь быть хорошим мальчиком и совсем не любишь расстраивать меня. Эннард выдохнул, добавляя второй провод. Отростки были очень чувствительны, а это ощущение, когда они внутри Афтона, просто сводило с ума. Уже. А ещё эти стоны и редкие попытки освободить руки, тихие мольбы и упоминание крови на нём... Они вызывали лишь улыбку на лице садиста. Одной рукой он быстро расправился со своей нижней одеждой, что так сильно давила на давно вставший член. Провода покинули уже дрожащее тело Майкла. Ох, как же аниматроник любил видеть его таким. Доводить до дрожи лишь проводами он просто обожал. Это ведь только начало, а тот уже выглядит как последняя шлюшка. Прекрасно. Довольно-таки резкий толчок выбивает весь воздух из лёгких юноши, заставляя выгнуться и громко простонать. Он сжал руки в кулаки и чуть дёрнул ими, в неосознанной попытке освободиться. Чуть подождав, Эннард стал двигаться сразу со средней скоростью, его толчки были грубыми, входил он глубоко, до упора. Жалеть парнишку он не собирался, не сегодня. Сегодня он будет выгибаться, кричать его имя, плакать от удовольствия и просить большего, а завтра не сможет ходить. Один из проводов проник в рот Майкла, лишая его возможности сдерживать стоны. Афтон слегка прикусил его, а после стал водить по нему языком. Робот тихо и сдавленно простонал, впиваясь в бедро юноши, царапая его и ускоряя темп. От острых "когтей" остались царапины, которые сразу же покрылись капельками крови. Афтону было больно от такого, он это знал, но ведь так веселее, да и тот был не особо против. Ему даже нравилось. Мазохист. Ноги Майкла дрожали, каждый толчок отдавался по всему телу, от чего тот буквально терял связь с реальностью. Все же, что бы он не говорил, ему чертовски всё нравилось. Ему нравилось, когда его любимый грубо брал его, буквально вдалбливая в эту чёртову кровать, нравился этот запах крови от него, его жестокий взгляд и леденящая душу улыбка, нравилось принадлежать ему, быть его милым послушным мальчиком. Пока другие страдают, умирают, от рук его возлюбленного, тот может успокоить его лишь одним словом. Быть любимым убийцей... Своим убийцей. Тем, что когда-то вместе с его сестренкой жестоко расправился с ним, делая буквально ходячим трупом. Из-за чего сейчас, будучи живым, фиолетовый оттенок кожи никуда не делся, хоть он абсолютно здоров. Боже, точно ненормальный... Сумасшедший. Эннард тоже любил Майкла. Он любил его испуганный невинный взгляд, любил его заботу, просто любил его. Даже не описать словами. Каким бы садистом он не был, он никогда не позволял себе оскорблений в его сторону, иначе он бы лгал сам себе. Единственная его жертва, которую он оставил себе, которую он больше никому не отдаст. Он только его. Глаза юноши закатывались от удовольствия. Аниматроник убрал провод из его рта, возвращая возможность говорить. —только попробуй начать сдерживаться... Будет плохо, милый.. —Энн... — выстанывал тот, словно пытаясь что-то сказать, но каждый раз не подбирая слов. Стоны перебивали его, никогда не давая договорить, если он и пытался что-то произнести. Афтон уже не мог этого выносить, слишком приятно, сдерживаться больше не получалось, внизу живота были уже давно не бабочки, а что-то явно помощнее. Это ощущение было до боли приятным. Кажется, если бы Майкл не стоял бы сейчас в этой блядской позе рака, которую они оба так любили, то он бы точно сомкнул ноги. Ну, вернее, попытался бы, ведь конечно его возлюбленный не даст этого сделать. С глаз текли слезы, но явно не от боли. С более громким стоном, он все же кончил, тело затрясло сильнее. Каждый толчок теперь ощущался ещё ярче. Перед глазами все плыло. —чёрт... — прошептал Эннард, чувствуя, как парнишка сжимается вокруг него. Толчки стали более жёсткими, пока тот, наконец, не излился в партнёра, отпуская его руки, что теперь очень болели. Оба тяжело дышали. Аниматроник ухмыльнулся и перевернул того на спину, на этот раз более нежно целуя в губы. Разорвав поцелуй, он опустил голову на грудь Афтона, а тот начал поглаживать его, перебирая пряди белоснежных волос. Уже было плевать на чью-то кровь, Майкл и сам в ней испачкался. —нужно, — тихо начал он. — одежду в стирку закинуть, кровь всё-... — его заткнули, приложив палец к губам. Юноша выдохнул. Веки были тяжёлыми, глаза закрывались, он очень устал. Разберутся завтра.