Спектакль для тебя

      Стоило звонку оповестить о госте, Тэхён тут же подорвался открывать дверь и с распахнутыми глазами выглянул в подъезд, уже готовясь ощутить непередаваемый запах свежего горячего теста пиццы и расплавленного сыра. Но вместо запаха сыра в подъезде едва ощущался сладкий шлейф спелого персика и цветов. Чимин без приветствий и объяснений тут же пролез под рукой друга и, оказавшись в квартире, оглядел его. — Ты почему выглядишь вот так? — недовольно поморщил носом Пак. — Ну как минимум потому, что ты должен был оказаться моим курьером с пиццей. — То есть никого кроме курьера ты не ждал? — Ну… ждал немного. — Тогда вопрос актуален. Ладно, — махнул Чимин рукой, отчего серебряные браслеты на запястье едва зазвенели, — собирайся, выезжать уже пора. — Чего? Куда? Пак же оставил омегу без ответа и прошёл к шкафу, начал привычно шариться в немногочисленной одежде. Тэхён, который за несколько лет знакомства и близкого общения уже успел привыкнуть к манере поведения Чимина, лишь безвольно поплёлся следом. Выспрашивать о чём-то Пак Чимина было делом бесполезным — он никогда и ничего не скажет, пока сам этого не захочет, а потому был вариант лишь смириться и дождаться хоть какого-нибудь ответа. — Это, — протянул он шёлковую рубашку. — И вот это, давай-давай. В Тэхёна полетели вещи, которые Чимин не стыдился бросать со всей силой. Пак, сложив руки на груди, встал в ожидании результата. Стоило Тэхёну закончить одеваться, Чимин тут же оценивающе оглядел того со всех сторон, помог поправить ворот рубашки, расправил складки на карманах штанов и довольно улыбнулся. — Ну вот, похож же на человека! — А до этого на обезьяну что ли? — Ну-у… на очень приятную в общении, — мило улыбнулся тот и потянулся за своей сумкой, которую успел бросить на диван, — Ты не имеешь права сопротивляться, Тэ. — Ты не будешь меня красить, что бы ни происходило. — Буду-буду. Подставляй личико, детка. Тэхён попытался делать несколько шагов назад, но Чимин всегда выделялся особой ловкостью, потому успел схватить друга за предплечье и подтянуть обратно к себе, тыкая пальцем на диван. — Сидеть, обезьяна. — Ты невыносимый. — Ты знаешь, сколько раз я уже это от тебя слышал? — Чимин беззлобно стукнул Кима по лбу пушистой кисточкой для макияжа и в улыбке продемонстрировал свои ямочки. — Не дёргайся ты уже. Руки омеги быстро орудовали разнообразными «инструментами», он сосредоточенно склонился над лицом Тэхёна и превращал утомлённое от постоянной работы и нехватки сна лицо в конфетку.       — Ну вот, теперь можем выезжать в люди. — Ты мне уже что-то расскажешь? — А что рассказывать? Я думал, Юнги тебе всё сказал. — В смысле? — Тэхён не поспевал за Чимином, который уже успел кинуть в Ким его же телефоном, подхватить пуховик и обуться, — Давай-давай, поехали. Тэхён кое-как запрыгнул в ботинки, натянул куртку и, не застёгиваясь, вышел за другом из квартиры. В лифте и по дороге к его маленькой красной машине Чимин с серьёзным выражением лица молчал и, лишь когда они оказались в салоне, хихикнул над озадаченностью Кима. Пак завёл автомобиль, дождался, пока тот прогреется, и быстро тронулся. — Знаешь, я всё же хочу услышать хоть что-то объясняющее мне о том, куда меня везут. — Да Боже к себе я тебя везу, к себе-е. Попьём вина, как в старые добрые, поревём над очередным мужиком, которого ты прое… пропустил. Хоть в этот раз он и был прекрасным вариантом, и сейчас я считаю тебя тем ещё дурашкой, но друг на то друг. — А красить то тогда меня зачем? — М? — Макияж. — Так упускать хороших мужиков надо хоть достойно. — Чимин! — А Чимин как раз таки за хорошего мужчину держится и любит сердечно. В отличие от некоторых глупых омег. — Ты сегодня слишком грубый, — нахохлился Тэхён, отворачиваясь к окну. — Это, между прочим, я ещё сдерживаюсь.       Чимин резко остановился у своего дома, но заезжать во двор отчего-то не стал, а лишь притянул свою сумку и начал рыться в поисках ключей. Нашёл он их быстро и протянул Тэхёну, тут же нажимая на кнопку открытия дверей в машине. — А ты?.. — Ну за вином то должен кто-то съездить. А ты пока там в холодильнике всё нужное найдёшь, нарезочку сделаешь. И, Тэхён, будь поаккуратнее с ножом, — хихикнул Пак и кивнул ему на дверь.       Тэхён, который так и не успел застегнуть куртку, быстро пробежал к входной двери и, кое-как попав ключами в замок, забежал внутрь. На улице перед Новым годом стремительно холодало, потому каждый выход на улице знаменовался красными щеками и носом. Мороз не щадил и тут же хватался за возможность уколоть и пощипать нежную человеческую кожу. Ким, потирая голые ладони, стянул верхнюю одежду и прошёл в кухню. Там он порылся в холодильнике, достал несколько видов сыров, колбасу и принялся, как умел, нарезать закуски к вину. Раньше они с Чимином подобные «вечеринки» устраивали частенько, перемывали всем косточки и выливали свои эмоции за один вечер. Из-за работы и семейной жизни с Юнги эти встречи стали более редкими, но от этого и более ценными.       Омега услышал, как хлопает входная дверь и, закинув в рот кусочек сыра, пошёл проверить Чимина и спросить того, почему он так быстро вернулся. Но уже второй раз за вечер Тэхён столкнулся с тем, кого совсем не ожидал увидеть. В прихожей внезапно стоял Чонгук. Настоящий, слегка улыбающийся Чонгук, который одной ладонью обхватывал немалых размеров букет ромашек, а во второй держал бутылку красного вина. Выглядел альфа потрясающе — его тёмные волосы слегка завились от повышенной на улице влажности, рубашка под распахнутой курткой была расстегнута на первые пуговицы, а галстук был растянут и слегка болтался. Такого неформального Чонгука хотелось видеть, хотелось ощущать, просто хотелось. Тэхён невольно засмотрелся на крепкие грудные мышцы, открывшиеся из-под одежды, глазами пробежался по смуглой коже и уловил лёгкое движение кадыка. Чонгук смотрел в ответ и не отрывал взгляда от лица Кима. — Ты очень красивый. Никак не могу к этому привыкнуть, — тихо сказал себе под нос Чон и протянул букет совсем растерявшемуся Тэхёну. Ким кивнул, пробубнил что-то похожее на благодарность и с горящими щеками рванул на кухню, занимая себя поисками вазы. Когда омега наконец нашёл её и, наполнив ёмкость водой, аккуратно ставил туда цветочки, Чонгук прошёл в кухню и встал рядом. — Привет. — Привет, — едва ли не шёпотом ответил Тэхён, не переводя взгляд с букета на альфу. — Ты уже обращаешься не на «Вы». Могу считать это успехом. Чон усмехнулся собственным словам и потянулся к верхним шкафчикам, тут же нашёл бокалы и штопор. Юнги и Чимин не могли не оставить их на видном месте — как говорится, всё для вас. Эти двое никак не могли остаться в стороне и, отправив неслабым пинком Чонгука за цветами и вином, предоставили им целый дом для того, чтобы хотя бы поговорить. Чон был уверен — Юнги и Чимин ещё и ставки успели сделать на исход этого вечера. Два хитрых лиса.       — Давай я, — тихо пробормотал Тэхён, протягивая руку за только-только открытой альфой бутылкой вина. Он аккуратно перехватил горлышко и, всё так же не глядя в сторону Чонгука, принялся разливать напиток по бокалам. Внутри горела вина, подпитываемая внезапно возникшим смущением. Тэхён физически не мог поднять взгляд и ещё раз посмотреть на Чона, ощущал теперь для себя это как что-то запретное, недоступное, что он действительно «прое», как выразился Чимин. Ким совсем не понимал, почему вдруг Чонгук оказался здесь, где Пак и его возлюбленный, что вообще происходит. Но омега отреагировал на появление того самого альфы слишком быстро и ярко — не только по кухне, но и по всему дому стоял отчётливый запах выпечки, сливочный вкус мороженого прямо-таки таял на языке и вызывал обильное слюноотделение у Чона. Было заметно, как Чонгук глотает чаще, как дышит тяжелее и каждый второй вздох вздымает плечи от излишнего напряжения. Всё то время, пока Тэхён в тишине разливал вино и выставлял на стол нарезку, Чон от него взгляд не отводил, его кончик носа то и дело дёргался, как у маленького кролика, в попытках побольше запах втянуть и почувствовать внутри себя, в самых лёгких и рядом с сердцем. Закончив, Тэхён неловко обернулся и всё же взглянул на альфу, сразу утонул в его чёрных больших глазах. — Выпьешь? В честь Нового года и всё такое. — Я бы хотел скорее поговорить с тобой. В честь Нового года и всё такое. — П-поговорить?       Чонгук дёрнул бровью, делая шаг вперёд, из-за чего Тэхён с бегающим взглядом попятился назад. Альфа, словно ядовитый змей, медленно, плавно подбирался ближе, пока между ними не осталось какого-то несчастно малого расстояния. Внутри Тэхёна просыпалась паника — Чон был слишком близко, подобное казалось максимально небезопасным. В первую очередь для самого альфы, который не осознавал, как воет в этот момент внутри Кима омега. Аромат выпечки уже забивал все внутренности, густел и отдавал такой сладостью, что Тэхён сам хотел проветрить все комнаты. Это было слишком. — Ч-что ты делаешь? Чонгук не отвечал, лишь завороженно протянул руку и коснулся пальцами горячей щеки Кима. И кто такой Тэхён, чтобы продолжать противиться призывам тела, сердца, всего его омежьего нутра? Он доверчиво прильнул сильнее к длинным пальцам, едва заметно потёрся о чужое тепло. Чонгук улыбнулся одними уголками и, казалось, облегчённо выдохнул, сбросил напряжение и сделал маленький шаг, чтобы быть ещё ближе. — И всё-таки какой ты красивый… Все эти дни пытался под веками воспроизвести всего тебя, твоё личико, твою фигуру. Но ты безумно неуловимый, Ким Тэхён. Даже моя память не смогла идеально сберечь твой образ и подарить мне его в моменты тоски.       Тэхён слов не мог найти, лишь продолжал бегать глазами по едва нахмурившемуся лицу, разглядывать маленький шрамик и морщинки. Чонгук погладил щёку лёгкими касаниями подушечек и внезапно наклонился носом к запаховой железе на шее омеги. — Ты сейчас меня лишишь разума, если не перестанешь настолько сладко пахнуть. Не представляешь, как мне было тяжело есть этот пирог в кофейне и в это же время ощущать твой запах сквозь все эти ароматы кофе. Он единственный из меня сердце вырывал, хотелось большего. Хотелось тебя, Ким Тэхён. — Ну что ты такое говоришь? — кое-как выдавил из себя Тэхён и тут же подавился воздухом, всем телом вздрогнул от того, как Чонгук коснулся самым кончиком носа столь интимного места. Того, где метку ставят, где лишь самые близкие могут тронуть. Чонгук продолжил смелее тереться носом о шею, всё время задевая своим теплом запаховую железу и особенно активно втягивая сладкий аромат. У Тэхёна ноги начало потряхивать от подобных интимных действий со стороны статного и безумно красивого альфы. Тот уже властно разместил свои ладони на талии и пальцами собирал шёлковую ткань рубашки, пытался сквозь неё прочувствовать всё тепло чужого тела. — Ч-Чонгук? — попытался Ким вразумить своего директора.       Но того уже невозможно было остановить, стоило ему дотянуться до желаемого всё эти дни запаха и наполниться им изнутри. Чонгук перестал сдерживать себя и уже языком коснулся железы, широким движением провёл от плеча до линии челюсти и вновь уткнулся носом. Тэхён готов был поклясться — если внутри них и сидело что-то звериное, то у Чона оно в эти секунды сорвалось с цепи и довольно урчало. Ким попытался отодвинуть альфу и привстать со стола, но Чонгук шумно выдохнул носом и, оторвавшись, наконец, от шеи, перехватил крепче ладонями чужую талию, подтянул омегу и окончательно усадил того на стол. Тэхёну срочно пришлось спасать чуть ли не скинутый сыр и, кое-как сохраняя в себе последние капли разума, отодвигать его в сторонку. Чонгук же скалой навис над ним и самозабвенно разглядывал уже растрёпанного и раскрасневшегося от смущения омегу. Сильные руки без предупреждения спустились от талии к обтянутым тканью штанов бёдрам. Тэхён едва всхлипнул, стоило альфе пальцами сжать мягкие ляжки, впиться короткими ногтями во внешнюю сторону бедра.       — Ты игнорировал мои сообщения, — шепнул Чон, наклонившись к красному уху и проведя по нему кончиком языка. — Знаю. Прости меня. — Ты не отвечал на мои звонки, — Чонгук коснулся губами щеки. — Знаю. Прости. — Ты избегал меня на работе и сбегал из офиса, стоило мне появиться. — Прости, — прошептал Тэхён буквально за секунду до того, как Чонгук обхватил его нижнюю губу своими. Альфа с особой страстью терзал и без того искусанную самим Тэхёном губу, втягивал ту так, что на следующий день точно появятся красные пятна, прикусывал пухлую часть и оттягивал так, что Ким не сдерживал слабые стоны. Чонгук уже очевидно едва ли не лёг на омегу, прижался к нему всем телом и без зазрения совести потирался о его бёдра, в то же время поочерёдно расстегивая их рубашки. Когда с одеждой было покончено и та полетела на диван, Чон едва наклонил голову и, раздвигая чужие губы своим языком, принялся им изучать зубной ряд, мягкие дёсна и, конечно, столкнувшийся с ним язык Тэхёна. Чонгук заметно углубил из поцелуи, сделал более влажными, пока одной рукой придерживал корпус омеги, а второй с трудом стягивал с него обтягивающие штаны. — Чонгук, что мы делаем? — Я думал, ты уже большой мальчик и тебе не придётся объяснять, — улыбнулся Чон, едва задевая зубами железу на шее и спускаясь поцелуями ниже, оставляя языком влажные следы. — Чонгук… Ну Чонгук, ну пожалуйста, — попытался всё же Ким воззвать к разуму. И он точно не смог бы сказать, к чьему именно.       Альфа же успел наклониться к косым мышцам живота Тэхёна и с особым усердием вылизывал их, прикусывал нежную кожу и заставлял тем самым омегу сильнее поддаваться тазом вперёд, навстречу желанным касаниям. Тэхён не сдержался и всё же вцепился пальцами в крепкие оголённые плечи, да так, что кожа на них покраснела. Чонгук времени не терял, приподнял в забвении хватающегося за него омегу и стянул с того нижнее бельё, из-за чего Тэхён тут же начал всхлипывать и поближе прижиматься к чужому телу, чтобы у Чона не было возможности разглядывать его полностью обнажённого. — Ты что, стесняешься? — усмехнулся альфа, лёгким касанием задевая уже напряжённый от возбуждения член Кима. — Отстань. Чонгук продолжил улыбаться и с силой придвинул Тэхёна ближе к краю стола, Ким тут же обхватил его таз ногами и смущённо уткнулся носом с крепкое плечо. Чон сам приспустил своё нижнее бельё и без промедления одной рукой обхватил два оказавшихся совсем рядом члена. Тэхён промычал что-то ему в плечо, зажмуриваясь и сильнее вжимаясь в него лицом. Альфа медленно проводил рукой по двум возбуждённым членам, натягивая тонкую кожу и едва касаясь покрасневших головок большим пальцем. Тэхён хватал воздух губами, царапал крепкую спину, за которую всё держался, и представить не мог, как он будет себя чувствовать, когда Чонгук решит в него войти.       А альфа уже освободил руки и с силой подтянул ноги Тэхёна себе на талию и коснулся пальцами более раскрывшегося интимного места. Тэхён громче всхлипнул и уже душил Чона, обхватывая руками его крепкую шею. Чонгук аккуратно приласкал нежную кожу у самого входа и, предварительно чмокнув Кима в худое плечо, с натяжкой вошёл первым пальцем. Омега уже давным-давно забыл, как это — ощущать чужие пальцы внутри, а потому режущая боль отозвалась внутри него и пронзила низ живота и внутренности. И Чон, замедленно прощупывая стенки изнутри, терпел, терпел то, как Ким цеплялся ногтями, как стонал скорее от боли, нежели от удовольствия, как вгрызался зубами в плечо, оставляя тут же ставшие бордовыми следы от укусов. Альфа продолжал растягивать его собственную драгоценность, что наконец не смогла убежать и попалась в его руки, в какой-то момент добавил второй палец, а потом, когда Тэхён перестал так дрожать от неприятных ощущений, и третий. Омега всё больше расслаблялся, в его запах вновь вернулась сладость, заменяя возникшую горечь, как от подожженных корочек на пироге. Запах Чонгука не отставал и, уткнувшись носом в чужую шею, Тэхён отчетливо ощущал эти непередаваемые нотки свежих кофейных зёрен и яркий, даже горчащий на языке орех.       Чонгук, вновь ласково целуя омегу, куда только мог попасть в их позе, пару раз провёл по всей длине своего члена и придвинулся тазом к раскрытому перед ним Киму. Альфа начал медленно входить, тонкая кожа натягивалась под давлением узости омеги, внутренний жар обхватывал и возбуждал сильнее. По лбу и спине Чона тут же ручьями потёк пот, Тэхён не отставал, весь взмок, его ладони скользили по до безумия напряжённым плечам. Чонгук темп не наращивал, но его движения были резкими, уверенными, стол с каждым толчком скрипел ножками по полу, несчастный сыр всё же слетел со стола, но ни один этого даже не заметил. Чон продолжал двигаться в Тэхёне, не выходя полностью, вновь входил уже на всю длину. Омега больше не мог хвататься, в какой-то момент он просто рухнул мокрой спиной на стол и чувствовал кожей холод мебели, пока его тело скользило от амплитуды резких толчков.       Тэхён потерял ориентацию в пространстве, потерял возможность хоть что-то говорить: он просто утопал в кофейной горечи и хрипел обсохшими губами. Ким точно не мог сказать, как долго он был в этом раю, но был уверен, что успел уже сто раз умереть и воскреснуть от того, как прекрасно чувствовался в нём Чон Чонгук. Только этот альфа, этот его «дом». Чон в свою очередь весь уже успел взмокнуть, не стесняясь, взрыкивал и выражался, жадно смотрел на расслабленное тело перед ним. Тэхён выглядел таким податливым и, главное, спокойным, что хотелось всего зацеловать, вылизать, пометить своей слюной. И Чонгук действительно наклонился и принялся вылизывать своего омегу, проводить языком по всему телу, оставлять свой запах. От интимности момента Ким покраснел ещё сильнее, зажмурился и закрыл лицо предплечьем.       В нижней части живота нарастал ком удовольствия, по мышцам в ногах пробегала предоргазменная дрожь, Тэхён дышал всё чаще и пытался слезть с члена альфы, заёрзал, отчего сразу же получил ощутимый укус в плечо, слишком близко к переходу к запаховой железе. После такого Ким сдержать себя не смог, весь мелко задрожал и, выгнувшись в пояснице, ощутил переполняющий его, выливающийся за края возможного оргазм. Приятное покалывание внизу живота быстро распространилось по всему телу, и Тэхён сжался на Чоне. Тот тут же аккуратно вышел и, помогая себе рукой, кончил вслед за омегой. Он вновь приподнял Тэхёна, прижимая его к себе, и, без особых усилий, утащил с кухни в позе маленького повисшего медвежонка. Чон вместе с омегой на себе рухнул на диван в гостиной комнате, прикрывая их наготу лёгким покрывалом с новогодним рисунком каких-то оленей.       Когда Тэхён проснулся от сна, на улице уже стояла глубокая ночь. Омега полностью лежал на обнимающем его во сне Чонгуке. Тот так крепко держал его, словно Ким вот-вот готов был вскочить и убежать, исчезнуть из его жизни. Тэхён кое-как смог выпутаться и оторваться от горячего тела под собой, сбежал на кухню, чтобы выпить стакан спасающей воды и проверить время. Ким кое-как нашёл в темноте свои штаны и достал из заднего кармана телефон. Тот тут же ослепил несчастного омегу выкрученной яркостью. Среди многочисленных уведомлений глаза выхватили сообщения от Чимина, и Тэхён не сдержал широкую улыбку. чим ну что? ты подумал про общий новый год? :)