Under the mistletoe at Christmas

Сынмин и правда вымотался. Босс сегодня как с катушек слетел. Орал на всех сотрудников и швырялся канцелярией. Так еще и всего за пару дней до Рождества. Это вообще законно, так нагружать сотрудников перед самым праздником? Сынмин считает, что таких надо без суда и следствия, откровенно говоря. Причину такого настроения Ким не понял и понимать, если честно, не хотел. Ему и без этого хватает проблем и обязанностей, за которые и ему прилетало линейкой в лоб. Незаслуженно, между прочим. Хорошо, что попадало не в цель. Он хотел только одного. Наконец добраться до дома. Выпить теплый чай и согреть уставшую душу. Смотреть какие-нибудь бредовые новогодние фильмы по телевизору. Он сел в вагон метро, который пришлось ждать десять минут, переминаясь с ноги на ногу, сбиваемый вечерней толпой, заткнул уши наушниками и, врубив первую песню в спотифае Минхо, прикрыл глаза. Люди выглядели измученными, но довольными. Скоро праздник и парочка выходных, рабочий день закончен, и они едут домой. Едут в теплые квартиры, к семьям или возлюбленным. Он надеялся, что эту поездку ничего не омрачит, потому что настроение у него и так на нуле, так еще и голова начинает гудеть, пульсируя у висков, предупреждая, что, если он не примет таблетку и не абстрагируется от посторонних шумов, она точно взорвется, размазывая его мозги по ближайшей стенке. Расслабляющая музыка почти заставила Сынмина заснуть, прислоняясь к мальчику, что ехал из школы, если смотреть по форме, роняя голову ему на плечо. Он видел его усталые глаза и поэтому не отталкивал, молча пялясь в телефон, но из дремы парня вырвал телефонный звонок. — Ты скоро, чаги? — тихо произнесли в трубку, заставив Кима улыбнуться одними уголками рта, а сонливость вмиг слететь. — Я уже еду, — отвечает парень, смотря на табло, где отражаются большими пиксельными буквами названия станций, — спасибо, если бы не ты, я бы пропустил свою станцию, — засмеялся он, немного прищуриваясь, чувствуя, как тепло разливается от сердца и по всему телу. — Это у меня чуйка, — хмыкают на том конце провода, — я тебя жду, — говорят и кладут трубку. Сынмин вздохнул и устало потер глаза, подпирая щеку ладонью, пытаясь сообразить, что нужно делать и через какое время ему нужно будет опять шагать по скрипучему снегу до своего дома. Ему ведь необязательно быть бодрым перед ним? Ехать еще примерно десять минут, как понял Ким, поэтому он просто открывает ленту Инстаграма и бесцельно листает посты, откидываясь на спинку красного кресла, растекаясь, расслабляя уставшие мышцы. Вот Феликс выложил новое фото из Сиднея с Чаном в кадре. Ким улыбнулся: наконец эти двое встретились, как давно хотели. Вот Джихе-нуна улыбается на фотографии, закутанная в большой вязаный шарф. Вот Джисон выложил фотку с последней фотосессии и отметил Хенджина, благодаря, что ему послали такого прекрасного фотографа, которого он хочет пригласить на свидание, но так и не спросил его номера. Вот Черен целует Йеджи, делая селфи. О, а вот и Минхо-хен опять выложил групповую фотографию Суни, Дуни и Дори. Сынмин не раздумывая поставил красное сердечко на публикацию, немного глупо улыбаясь, и отправил несколько смайликов в комментарии. А вот уже и объявление о его станции, и Ким с измученным вздохом поднимается на гудящие ноги, что требуют немедленного покоя, и покидает вагон. Разминает затекшую шею и хлопает пару раз уставшими глазами. Фонари давно зажглись. Зимой темнеет рано, особенно если ты возвращаешься домой в восемь часов вечера, а тебя еще заставили взять сверхурочные на следующей неделе. После Рождества и до Нового Года. Это беспредел какой-то. Может, перевестись нахрен из этого отдела в другой? Где нормально к сотрудникам относятся, черт возьми. Снег большими хлопьями падает с неба, и Ким достает из кармана телефон, чтобы запечатлеть это на камеру. Телефон почти не реагирует на морозе, да и пальцы отказываются функционировать, но парень все же делает злосчастное, но красивое фото, которое в скором времени отправится в его Инстаграм. Он глубже зарывается носом в синий шарф, засовывает замерзшие руки в карманы – говорил ему хен, носи перчатки, да хрен же его кто послушал, он же только плохого желает – и продолжает путь, смотря себе под ноги, слушая, как скрипит снег под ботинками. Наблюдая, как праздничные огоньки, что развешены буквально везде, бросают блики на сугробы. Поскорее бы добраться до теплой квартиры. Поскорее бы отогреть свое тело и полноценно расслабиться, наконец. Там его уже ждут три кота и еще один личный и очень большой. Такой любимый, такой драгоценный. Тот, который поможет отпустить весь стресс и улыбаться до ушей. Минхо занимается фрилансом, поэтому целыми днями сидит дома и отсчитывает минуты, когда у Сынмина закончится рабочий день и он сможет пожаловаться ему на неадекватных клиентов и, зарывшись носом в шею, обнимать своими маленькими ладошками. Успев отморозить все, что можно и нельзя, Ким наконец открывает дверь квартиры, вдыхая запах чего-то вкусного, что уже успел приготовить Ли. Покачивая головой, предвкушая, как и всегда, потрясающий ужин. Он тихо раздевается, закрывая на замок дверь, зная, что Минхо услышал его приход. Слух у этого человека не хуже, чем у кота. И направляется на кухню, где и находит старшего, помешивающего что-то на сковородке, орудующего деревянной резной лопаточкой. — Привет, — Сынмин обвивает его талию своими руками, кладя подбородок на плечо, прижимаясь к такому теплому телу, прикрывая глаза. Такой нуждающийся, такой нежный сейчас. — Ты холодный, щеночек, — даже не вздрогнув от внезапного появления, спокойно произносит Минхо, отключая конфорку и откладывая деревянную лопаточку в сторону. — Правда? — лукаво улыбается Ким, просовывая ладони под футболку парня, скользя пальцами по его впалому животу, не давая отстраниться, и целует в шею холодными сухими губами. — Ай, не надо! — смеется Ли, пытаясь вырваться и убрать с себя источник холода, но в итоге оказывается сидящим на столе, прижимая Сынмина к себе ногами, глубоко целуя его, показывая, как соскучился за день, впутывая пальцы в немного кудрявые волосы, позволяя чужим, уже теплым рукам гладить по спине, придвигая ближе к себе. — Я думал ты захочешь попробовать новое блюдо от меня, — надувает губы он, прикусывая нижнюю губу Кима. Улыбаясь лукаво, делая вид, что обижен, постукивая пальчиками по чужим плечам. — Тебя я точно хочу больше, чем есть, — тихо смеется он, укладывая лоб Ли на плечо, сжимая в объятьях. Прикрывает глаза и вдыхает запах своего парня, не желая отстраняться ни на секунду. — Пусти меня, — тихо бурчит старший, отпихивая парня, — иди мой руки и садись за стол, я тоже есть хочу, — он несколько раз взъерошивает Киму волосы, прежде чем спрыгнуть со стола и пойти доставать тарелки. Пока Сынмин уплетал за обе щеки то, что приготовил его парень, Ли, активно жестикулируя, рассказывал ему о новых заказах и их реализации. Был рад, что его слушают с таким интересом. Не сказать, что Киму было ахуеть как интересно слушать про то, что он совершенно не понимает и в чем не разбирается, даже значение некоторых заумных слов он не знал, но внимательно слушал, смотря старшему прямо в глаза, кивая иногда. Понимая, что его парню это нужно, а Сынмин не может не дать ему внимания. Да и после такого дня только и хочется, что слушать его голос. После, лежа на диване, поглаживая Минхо по волосам, он тихо поделился и своим днем, стараясь как можно меньше обкладывать матом своего несносного начальника, которого хочется пристрелить. — И как я влюбился в такого щеночка? Я же кошатник, — сонно бормочет Ли, потираясь щекой о чужую футболку, прижимаясь поближе. — Сочту это за комплимент, детка, — хрипло и тихо посмеивается Сынмин, поглаживая парня по плечам, задыхаясь от этой щемящей сердце любви. Они совсем недолго смотрели какой-то бредовый сериал по теливизору на случайно выпавшем канале, стараясь концентрироваться друг на друге и тихих разговорах, пока Ли не заснул у младшего на груди, еле слышно сопя, сжимая Кима в своих руках, как большую плюшевую игрушку медведя, что были популярны несколько лет назад. Негромко смеясь, Сынмин берет с пола свой телефон и, подняв руку, фотографирует их, выкладывая в инстаграмм с глупой подписью "Every night in my dreams. I see you, I feel you, that is how I know you go on...", поглаживая старшего по спине, оставляя мягкий поцелуй на макушке. Киму пришлось приложить много усилий, чтобы выбраться из-под Минхо, не потревожив его чуткий сон. Он идет в комнату, чтобы расстелить постель, а после возвращается в зал, чтобы осторожно поднять Ли на руки, приговаривая как бы для себя, что уже давно пора спать и делать это надо в кровати, и отнести в постель, укутывая в одеяло. Мягко поглаживая по волосам, любуясь умиротворенным видом парня. Сам он только спустя двадцать минут падает на постель, потому что надо было сходить и отключить потребляющий много энергии свет и телевизор, оставив только огоньки на елке для атмосферы. Покормить вездесущих котов, оставив их на кухне, чтобы не свалили елку, начав с ней играть. И сходить в душ, смывая пыль и усталось этого дня с тела и головы. Сынмин юркает под одеяло, подбираясь в руки Минхо, который машинально его обнимает и бормочет что-то нечленораздельное во сне. Для счастья Киму достаточно только старшего и их теплой квартиры, а остальное – так, приятное дополнение, без которого он вполне может обойтись. Главное – Минхо рядом, обнимает и целует его, а на все другое можно и забить. Все другое Сынмину не нужно.