Кнопка невозврата

Перед отправкой на задание меня ознакомили с командой, где в основном были такие же новички, как и я. Руководили нами опытные ребята, так что я мог не волноваться, что на практике мы растеряемся, как котята. Всех отозвали от дел и снова согнали в кинозал, чтобы показать новую презентацию. Как оказалось, за эти несколько дней учёные «выполнили пятилетку за три года» и выдали аж две новые модели этих обскуроголовых. «Вновь приветствуем вас на сообщении в конференц-зале. Мы хотим представить вам новые разработки научно-исследовательского отдела нашего альянса, которые помогут нам ещё эффективнее бороться со скибидистами: как с простыми, так и с более продвинутыми их разновидностями». На экране предстало фото другого оператора, его отличал тёмно-серый корпус непосредственно камеры. Ещё он выделялся более лёгким телосложением. «Это "Быстрый оператор": обладает повышенной скоростью и ловкостью, но немного уступает стандартной модели в силе и более уязвим». После того, как диктор поведала нам не такие шибко важные данные об этой модели, она приступила к следующей. На экране появился высокий мощный робот, имевший вместо головы уже профессиональную телевизионную камеру. Плаща на нём не было, только рубашка под стать его пропорциям. Рядом для сравнения был простой оператор, чтобы можно было оценить рост здоровяка. «Следующая и последняя разработанная на сегодня модель — "Сильный оператор". Он является противоположностью "быстрого": проигрывает в скорости, но очень силён, и его корпус оснащён дополнительным слоем защитных пластин. По нашим данным удар его кулака может раздробить унитаз обычного скибидиста». И снова последовала куча подробностей, на которых, будь я не камерой, точно бы заснул. Но затем нам озвучили довольно заманчивое предложение. «Так как ваше сознание содержится на портативном носителе, его можно переставить в любого робота. Если вы считаете, что сможете лучше проявить себя в лице иной модели, обращайтесь в ремонтный отсек, расположенный во всех блоках. Вашего предыдущего робота вы можете оставить на хранение для себя или передать другому человеку. Если вы переноситесь в какую-либо модель впервые, вы обязаны пройти обучение в военном блоке. Также действует система поощрений за ваши личные достижения. Если вы хорошо отличились в бою или труде, и ваши усилия были признаны руководством альянса, вы в праве получить индивидуального робота, который будет собран по вашему предпочтению. Замену робота можно провести в любое удобное для вас время. На этом сообщение подходит к концу. На данный момент операции по обезвреживанию рядовых скибидистов проводятся без непредвиденных трудностей, мы справляемся с ними, как и прогнозировалось в лучшем варианте развития событий. При успешном выполнении плана "Операторская работа" будет проведено празднование этого события. Поэтому, чем усерднее вы отдаётесь делу, тем быстрее мы освободим Форсити и предотвратим распространение "скибиди" на близлежащие территории. Спасибо, что содействуете нам. Берегите себя». На данный момент пробовать новые модели желания не было — мне было достаточно и самого себя, которым я ещё учился пользоваться. Новая миссия состояла в том, чтобы оцепить здание школы, где засело большое скопление толканов, а затем просто пересмывать их всех. Звучит... довольно легко. Но так ли это на самом деле? Как я ещё узнал, из связи с базой у нас есть только сигнал о помощи. Всё остальное опасно передавать даже в зашифрованном виде, потому что неизвестно, какие технологии при себе имеет профессор Скибиди. Вдруг он эти сообщения будет читать как чатик в соцсети, а мы об этом даже подозревать не будем. Так что голоса у нас не было ни так, на эдак. Ну, хоть пальцы все на месте. Из любого блока был выход наружу: из военного — самый большой и самый охраняемый. Он, как и все, находился далеко от города, поэтому до школы нас должен был доставить броневик, рассчитанный на целую дивизию. До автопарка мы шли пешком, потом сели на наш транспорт, который двинулся в тёмный тоннель, поднимающийся по спирали вверх. У выхода из него светили два прожектора, выделяя шлюз, который открылся в аккурат к подходу машины, а как только она вдарила задними колёсами порог, загудел, и дверь за нами опустилась. Броневик выехал в просторный ангар, сложенный из толстенных железных стен. Конструкция была настолько огромна, что машина ещё с минуту ехала до выхода из него, чтобы прошмыгнуть мимо баррикадных стен и выйти под чистое небо. Мне в этот момент хотелось бы высунуть камеру из окна, но все ставни были глухие, как и полагается. Я будто вечность не видел поверхности и всё смотрел на лесистые равнины, по которым уходила в город наша дорога. Один оператор смотрел на меня как на наивного ребёнка. Я забавил его тем, что так соскучился по земле всего за какие-то три дня. Иронично. Я робот, но с завидной для человека тоской встречал знакомые пейзажи. Мы двигались к небоскрёбам, проезжая частный сектор. Где-то поодаль ютилась в елях одинокая вилла, похожая на ту, в которой я представлял себе новую жизнь с моей «дочуркой». За эти три дня она стала мне как родная, она могла мне доверять. Я погладил свою наклейку, вспомнив о том, как предложил эту идею. Интересно, что там сейчас делала девочка? Наверное, собирала что-нибудь на заводе и также думала обо мне. Вскоре мы подъехали к небольшой школе, которая была слегка разукрашена и выглядела намного веселее, чем весь Лонгхолд вместе взятый. Тут росло много деревьев, и, когда все вышли из броневика, я не смог не позволить себе подойти к одному, снять перчатку и коснуться его коры, такой небрежной и грязной. Чтобы меня не застукали за странным поведением, я обошёлся лишь этим. Каждый оператор взял по освежителю воздуха и надел на шею ароматную «ёлочку». Мы были готовы действовать. Один из нас взял из кабины планшет и клетку с морскими свинками, на спинках которых были закреплены маленькие камеры. Он выпустил их на территорию школы, чтобы разведать обстановку. Свиноты были учёными и разбрелись — каждая в свой уголок. Чтобы не привлекать лишних глаз, зверьки начали пастись, оглядываясь по сторонам. Они засняли пару унитазов-полицейских, которые могли включить мигалки и поднять сигнал тревоги. Вырубить этих ребят было необходимо прежде всего, но у них были защитные колпачки на ручках для смыва. Может, снять их не составляло труда, но это явно препятствовало победе в один заход. Более опытные вояки вышли вперёд, чтобы незаметно пройти к сортирам, а все остальные скрылись за кустами, включая меня. Я был свидетелем того, как оператор подкрался к ничего не подозревающему скибидисту, а затем навернул такой трюк, что у меня бы челюсть отвисла, будь я по-прежнему из мяса. Он подскочил над ним, схватив за бачок, и сделал сальтуху вместе с полицаем, а в приземлении смачно врезал того корпусом об асфальт, да так, что его башка улетела в небо нафиг! Спецназовец шустро встал к стене, пока к окнам сбегались те унитазы, что были в здании. Они увидели лишь осколки крашеной керамики, а мы в это время не медлили и двинулись в школу. Как раз было покончено со вторым сторожем, и всё шло просто замечательно. Мы разделились на тех, кто встал по периметру школы, и тех, кто отправился на зачистку. В их числе был и я. Морские свинки побежали вперёд операторов, передавая данные о каждом кабинете. Было решено нам рассредоточиться ещё раз, на три команды по столько же роботов в каждой. Толканы застали нас почти сразу, как только мы почти преодолели школьный коридор. Они выползали из кабинетов, атакуя своей «скибидишной» какофонией, даже пели они невпопад. Но меня теперь не раздражали эти звуки, я стал относиться к ним как к назойливому шуму, источник которого я теперь мог уничтожить. Как учили, я подбежал к унитазу до того, как он успел прыгнуть, и вмазал кулаком по его роже. Оглушив существо, я аккуратно поднял ручку слива, чтобы механизм, не дай Бог, не сломался, и все мои усилия не прошли даром. Чувак успешно слился! Но меня со спины ударили в ответ, и прямо по камере! Не оглядываясь, я зарядил тому с вертухи, как делали порой мои сокомандники. Пока башка отходила от удара, я также смыл её. Похоже, я входил в раж. Вскоре сральников стало поменьше, они не наплывали на нас такими толпами. Освежитель воздуха, как я понял из собственного опыта, очень подходил для внезапных манёвров. Вот, к примеру, только вылез скибидист из-за угла: можно сразу пшикнуть ему в нос «зелёным яблоком», и готов, красавчик. Пока ребята прочёсывали первый и второй, я прошёл на третий этаж, где предположительно было не так много унитазов. Я заглянул в кабинет биологии, где меня неожиданно встретил скибидист-скелет. Разделаться с ним один на один мне уже не составило труда. Вскоре стало тихо, я прошёл все кабинеты, где царил беспорядок. Эти твари и вправду имели зачатки разума: они составили баррикады из парт. Тут было пусто, но что-то шуршало рядом... Я оглянулся и приблизил взгляд к источнику звука. Должно быть, просто грызуны. Оставался непроверенным лишь школьный туалет, в котором тоже было пусто, а простые унитазы, которые я ожидал увидеть в кабинках, были сорваны. Должно быть, их забрали эти головастые, чтобы занести чокнутому профессору новые болванки для них самих же. Я бы ушёл отсюда по-английски, но моё внимание привлекла надпись на одной из стенок кабинки. Она была очень мелкая, и я подошёл, присел, сфокусировался на ней. И вот, что я прочитал: «Нет повести печальнее на свете, Чем все прожить, сидя на туалете! А сколько бы полезного могли свершить, Коль исключили сон, жратву, и в туалете жить!» «Забавно» — подумал я и поднялся, но тут же понял, что задерживаться здесь было ошибкой. Меня, мать твою, окружила сотня толчков, которые подкрались так незаметно, что я не мог это даже предположить. Они смаковали момент перед тем, как наброситься на меня и, наверное, судя по их злобным мордам, загрызть по-собачьи. Казалось бы, мне конец, но я придумал вот что: протянул в руке свой баллон с освежителем и сдавил его со всей силы. Моё оружие взорвалось, и пахучая жижа забрызгала всех окруживших меня скибдиков. Те начали морщиться и отплёвываться, в то время как я рванулся к выходу из туалета, красиво перепрыгнув унитазы и успев в полёте смыть парочку из них. Они мне такого никогда бы не простили и гурьбой помчались следом, как школьники на перемене. Я тоже был не лучше их в плане дисциплины. На лестнице шустро схватился за перила и перескочил сразу вниз. Затем пробежал по коридору на втором этаже и локтем разбил стекло ящика с огнетушителем. Достав красный баллон, я стал ждать, пока не нагрянут гости, чтобы устроить им пенную вечеринку. На шум сбежались другие операторы и стали свидетелями того, как я засыпал сральники порошком. Ну, допустим, порошковая вечеринка. Откуда мне было знать, какой тут тип огнетушителя? Эффект от такого «освежителя» работал гораздо лучше, ведь скибидисты не могли продрать свои глаза, а, значит, и атаковать нас. Оставалось всего лишь пересмывать их всех к чёртовой матери. После того, как это мы выполнили, ещё раз проверили все закутки школы, заглядывая во все ящики и под все столы. От наших объективов никто не скроется. Оставался непроверенным лишь подвал, но дверь туда была закрыта. Был ли там кто, не был — стоило проверить. Чтобы не портить общее имущество, мы нашли ключи на вахте. Так как я уже прославился как изобретательный и везучий оператор, то пошёл первым... Или просто меня было меньше всего жалко, ведь я совсем не был знаком ни с кем из команды. Морских свинок не пустили, а меня — пожалуйста. В школьном «подземелье» тоже было светло, чисто, всё выглядело по-новому. Тут было тихо, только иногда шумели трубы. Ну, а что ещё сказать, это же Форсити: здесь каждый знак на дороге оснащён подсветкой, вай-фаем, голосовым помощником, да ещё и выглядит так, будто его драят каждый день. Чтобы не заходить в каждый угол, я проверял его камерой. Но тут... выключился свет. Я приподнял голову, чтобы выдвинуть фонарик, включил его и обернулся к своему товарищу. Тот медленно отходил назад, поглядывая то мне в объектив, то куда-то за меня. Я спросил, что случилось, но оператор просто убежал, вручив мне свой баллончик. И только в этот момент я, тупая железяка, подумал оглянуться. Позади меня был грёбаный гигантский унитаз, смотрящий мне в душу с безумной улыбкой. Это была женщина-скибидист в розовой шапочке, в фартуке на корпусе, и у неё были четыре механические руки! Не успел я ничего предпринять, как она схватила меня и потащила в своё логово, попутно напялив на меня подгузник и сунув под камеру соску. Дамочка усадила меня за парту, приковав к ней руки, затем поставила передо мной планшет, выбирая видео, и я понял. Она готовила меня к ужасным пыткам... Меня освободили через минут, так, десять, пока я влипал в то, как мультяшная беременная свинья гоняется с ножом за своим ухажёром в лице какого-то известного блогера. Оказалось, что я был частью командного плана, и моя камера смотрела куда-то совсем не туда, когда мне это разъясняли буквально на пальцах. В подвал запустили морскую свинку, которая привлекла скибиди-няню и служила второй приманкой. Госпожа унитаз ничего не делала с маленьким зверьком, лишь наблюдала за ним. Этим и воспользовались мои товарищи, незаметно подобравшись к ней и вломив школьным стулом ей в челюсть. Сортир завёл свою известную песню, намереваясь схватить всех ему неугодных, но роботы будто этого и ждали, разделившись на тех, кто отвлечёт собой эти клешни, и тех, кто займётся смывом. Всё прошло слажено, и голова закружилась, пропадая из виду. Осталась только розовая шапка, которая аккуратно легла на ободок. Радостные операторы принялись танцевать, празднуя победу. Один из них подошёл ко мне, взял планшет и переломил его через колено. Он чуть похлопал меня по голове, чтобы я отошёл от шока. Слаймы... Уколы... Яркие цвета... Мармеладная Джигурда... Поп-ит... Я пришёл в себя, когда с меня уже сняли оковы и подгузник. Я вытащил соску и со всей силы бросил её в этот проклятый унитаз, который оставил мне психотравму на всю жизнь. Пообещал себе, что если эта бабища попадётся мне ещё раз, я своими собственными руками набью ей хлебало. К счастью, это был финальный босс, и после мы уже никого не нашли. Всё чисто, возвращаемся. Но перед тем, как отправиться в обратный путь, я попросил остальных подождать меня, ведь увидел знакомое имя на одном из ящиков. Это была ячейка той девочки, что сейчас далеко на базе ждала моего возвращения. Я аккуратно открыл дверцу, увидев внизу сменную обувь и учебники, но наверху к стенке было скотчем приклеено мамино фото с подписью «Я горжусь тобой, что бы ни случилось!». Я снял перчатку и металлическим ногтем сковырнул скотч, чтобы забрать эту ценность. За пазухой моего плаща с ней ничего не случится. Мы поехали обратно к тому же блоку, с которого и выдвигались. В качестве доказательств о проделанной работе на наших картах памяти сохранились фото школьных коридоров, заполненных безжизненными сортирами. Дополнительно на стенах заведения мы оставили граффити в виде пиктограмм с изображением камер в знак того, что место стало безопасным. Уже на базе мы приводили себя в порядок, заряжались и через тот же кабель передавали медиа. У меня накопилось не так много фото из-за того, что я часто забывал об этой способности, но они и не были столь ценны, ведь мои коллеги справились с этим лучше. Меня попросили фотографировать поменьше всякой фигни, когда наткнулись на картинку с тем стишком из туалета. Только они поправили меня, я стёр этот файл из памяти. Всех, кто был в военном блоке, созвали в местный конференц-зал, чтобы сообщить то, что было важно для нас. Теперь и я мог полноправно узнавать все передовые новости Лонгхолда. Здесь все слушали не фильм, а слова, вернее, жесты одного из представителей отдела данных. И вот, что я узнал: на другой миссии, которая шла параллельно нашей, одним из скибидистов был проглочен оператор, после чего кровожадный унитаз смыли. Дело в том, что мы все оснащены маячками, которые отслеживаются с базы по спутнику, и тот робот, который попал в пасть существа, всё ещё оставался цел. Но стоило голове при смыве телепортироваться обратно к профессору, как сигнал таинственным образом пропал. Несложно было догадаться, что Скибиди использовал в своём логове глушители. В любом случае я не принимал участия в расследовании. Пока существовал только один способ проникнуть в логово учёного, и он ну никак не отличался безопасностью и хоть малейшим шансом на обратную связь. У меня возникала мысль о том, что можно было бы устроить диверсию, отправив много операторов на добровольное съедение унитазами, но керамические великаны и встречались реже, и такой план «на авось» был далеко «не крем-брюле». Я отказался от озвучивания своих предложений, когда всех спросили об этом. Ну, а после мероприятия направился домой. Малышку я не застал, поэтому просто приклеил фотографию к её двери. Через час пора было выходить на следующее задание, и я решил не терять зря времени. Мне давно хотелось изучить базу и посмотреть, что здесь есть вообще. Раз я был в техническом блоке, то моя экскурсия на одну персону разворачивалась здесь. В жилом комплексе смотреть было нечего, а вот зал почёта меня привлёк. Это был своеобразный музей Лонгхолда, только очень скучный, состоящий преимущественно из табличек с пафосными словами о тех, кто вложил большой вклад в науку нашего города. Долго я там не продержался, меня поймал какой-то ботан, который хотел со мной поговорить обо всех этих учёных в моче мочёных. Я мягко намекнул, что, возможно, эта тема интересна здесь только ему одному, и удалился с его глаз долой. Да, с глаз. Видно, он вымирающий вид не только из-за своих интересов. Я посетил ремонтный отсек, в котором происходило «переселение душ» операторов в другие их версии. Наконец-то увидел, как выглядит тот самый картридж... Это была тонкая коробочка не больше аудиокассеты. И в этой маленькой штучке умещалось всё, что я пережил, что так любил, чего боялся. Вся моя жизнь, подумать только. И она была где-то там, внутри меня. Некоторое время я увлёкся философией, бесцельно блуждая по «больничным» коридорам. Меня преследовали разные мысли, в основном, типичная херня, о которой думают роботы в голливудских фильмах. Живой ли я по-настоящему, или это лишь модель поведения, вшитая в процессор? А если меня копировать? А... Копирование с картриджа невозможно. Спасибо за ответ! Но никто бы не ответил мне, как мы будем жить дальше, преодолев неизвестность. Насколько затянется эта война? А если профессор завладеет Форсити, затем целым штатом, затем страной, а потом и миром! Все люди на Земле будут превращены в головастые унитазы, а мы будем влачить наше жалкое существование под землёй. Тогда уж можно откинуть все мысли о беззаботной жизни в загородном доме. Из подобного меня вывел один оператор, когда я выходил из ремонтного отсека. Заметил на боку его камеры голубое пятнышко и приблизил его. Это была наклейка. Я подошёл к моей знакомой и тронул за плечо. Когда она оглянулась, я показал свой отличительный знак, чтобы меня узнали, но совсем не ожидал, что меня тут же заключат в объятья. В ответ я обнял её тоже. Это было так непривычно, но я был счастлив как никогда. Оставалось пятнадцать минут до начала сборов. Мы попрощались, и я поспешил к станции метро. Девочка увязалась следом, чтобы проводить. Вот тут, хочешь, не хочешь, вспомнишь эти строки: «На Тихорецкую состав отправится. Вагончик тронется, перрон останется. Стена кирпичная, часы вокзальные, Платочки белые, платочки белые, Платочки белые, глаза печальные».