Golden hour

Посреди парка, что раскинулся от пересечения Кэмпс-роуд и Клементс-лэйн до того самого магазинчика виниловых пластинок, что пользуется популярностью только потому, что его владелец, старый и потрёпанный жизнью мистер Абрамсон, лжёт каждому посетителю, что был лично знаком с Джоном Ленноном, на краю травянистой поляны, что освещается солнцем с восточной стороны каждое утро, в полном одиночестве стоит тенистый каштан. Отделённый от собратьев, он является единственным свидетелем огромного количества событий, что впитывает в себя так же жадно, как и влагу из почвы могучими корнями, и если бы кто-либо лишённый сердца решился срубить дерево, то количество колец на срезе достигало бы почти двух сотен. Этот каштан видел столько всего и, если бы мог, охотно бы поведал множество историй. Например, о том времени, когда по поляне прогуливались дамы в пышных платьях, пряча свои бледные лица от палящего солнца под зонтами, когда мужчины носили высокие цилиндры и были обязаны коротко кивнуть при встрече. Или о том, как полыхало небо, заполненное вражескими бомбардировщиками, и поляна, окружающая дерево, вся изранилась глубокими воронками от упавших снарядов. Или о том, как приятно наполняется воздух ароматом уличной еды, детскими возгласами и смехом взрослых на ставшем ежегодным фестивале воздушных шаров. Каштан мог бы рассказать бессчётное количество историй любви. Шероховатая кора хранит на себе следы многих инициалов в вырезанном острым ножом сердце. Раскидистые ветви, покрытые густой листвой, становились спасительным пристанищем от солнца многим парам. И главное – его обособленное нахождение много десятилетий было точкой встречи влюблённых. Их было так много за его почти двухвековую жизнь, и каждая по-своему прекрасна, но то, что происходит сейчас, всё равно способно поразить до глубины древесной души. Впервые мальчишка появляется здесь вместе с щенком и мамой, и палящее полуденное солнце наполняет его лицо ещё большим количеством веснушек, а волосы подсвечивает каким-то огненно-рыжим оттенком. Он носится по поляне, убегая от неуклюже переставляющего лапки питомца, и всё пространство заливается его смехом, а возгласы «Нелли» эхом разносятся во все стороны. После активной игры они с мамой лежат в тени дерева и разговаривают обо всём на свете: о том, как несправедливо мистер Фарук отругал его за разговоры на уроках, о том, как ему нравится гоняться за Гарри на переменах, и о том, как кудряшки Тары Джонс красиво пружинят, когда она вприпрыжку бежит к машине матери. Он прикрывает глаза, наслаждаясь прохладным ветерком, когда нежные руки обнимают его, и чувствует себя самым счастливым. – Ты задремал, Ники? – шепчет через какое-то время мама и будит сына. С тех пор Николас приходит сюда постоянно. Иногда в сопровождении матери, но чаще один. И каждый раз, лёжа в тени под деревом, он рассказывает – уже Нелли, если мамы нет рядом, – о том, что происходит в его жизни. Именно так в один прекрасный день каштан узнаёт о неком Чарли. По словам Ника, у него самые кудрявые волосы на свете, а глаза такие глубокие, что буквально затягивают. И его брови едва ли не встречаются на переносице. И ещё его уши дурашливо торчат в стороны, и Ник каждый раз не может сдержать улыбку, когда видит его. – Он выглядит так нелепо мило! – восклицает он. – Особенно, когда улыбается. Нелли осуждающе поскуливает и наклоняет голову вбок. – Он так быстро бегает, словно за ним может угнаться только сам ветер! – восхищается Ник в следующий раз и радостно рассказывает своей собаке о том, как хочет предложить Чарли присоединиться к школьной команде по регби. Нелли утробно рычит и фыркает, встряхиваясь всем телом. – Он играет на барабанах! – вскидывает руками Ник. – Его шкафчик забит книгами об этом. Нелли громко лает. Чарли появляется в парке, когда с неба валит хлопьями снег. Одетый в безразмерную толстовку и шапку с меховым помпоном, он завороженно смотрит на Ника и смущённо улыбается, когда тот обращает к нему свой взгляд, а карие глаза Ника искрятся теплом и добротой, и кажется, что проникают куда-то внутрь, смотрят в самую суть. Они бегают за Нелли и друг за другом, валятся в снег, перекатываясь из стороны в сторону, играют в снежки, ловят снежинки языком и, широко раскинув руки в стороны, делают снежных ангелов. Ник постоянно касается Чарли. То его тёмных кудрей, выглядывающих из-под шапки, то невзначай пальцев – отчего Чарли замирает, приоткрыв рот, – то щёлкает по чуть вздёрнутому кончику носа. И каждое такое касание посылает в пространство вокруг едва заметные всполохи энергии, подобно фейерверкам, взмывающим в тёмную синеву небес. В один из дней Ник приходит в парк мрачнее тучи, и даже невооружённым глазом видно, что его мысли где-то далеко. – Я застал его с Беном в музыкальном корпусе, и... – он тяжело вздыхает и поджимает губы. – Бен наговорил ему столько отвратительных слов, что я... Я не сдержался. Нелли сочувствующе укладывает морду ему на колени. – И я вспомнил, сколько было в прошлом году насмешек и оскорблений, – Ник сглатывает ком в горле. – Чарли не заслуживает всего этого. Он такой добрый, и милый, и очень умный, и... Он гладит собаку между ушами и зарывается носом в её мягкую шерстку. В следующий раз Ник приводит Чарли, когда снег уже растаял и поляна расцветает зелёной травой. До первого дыхания весны остаются считанные дни. Они бегают за Нелли и громко смеются, когда она закидывает передние лапы на грудь Чарли и марает его куртку в грязи. – Прости за это, Чар, – шепчет Ник, пытаясь стряхнуть грязь, и совсем не замечает, как Чарли смотрит таким нежным и мечтательным взглядом, словно его синие, почти тёмные глаза готовы вместить весь мир. Каштан – если бы, конечно, мог, – давно бы сказал Нику об этом, или о том, как он становится похожим на того огненно-рыжего мальчишку, когда Чарли рядом. Как преображается его лицо, как на губах расцветает блаженная улыбка, какими бездонными становятся его глаза в пронизывающих светом лучах солнца, когда он смотрит на Чарли. Так, словно способен прочувствовать каждый момент жизни и впитать его в себя вместе с вдохом. – Это удивительно, как быстро Чарли стал моим лучшим другом, – говорит как-то Ник по секрету Нелли, мирно посапывающей на его бёдрах. – С ним весело, и можно быть полнейшим придурком, и не существует никаких запретных тем, и... – он вдруг загадочно улыбается. – И я с нетерпением жду его прихода перед началом урока, а во время регби мне хочется, чтобы он смотрел только на меня, и в галерее моего телефона столько его фотографий, что... оргх, – он ударяется затылком об ствол дерева. – Чарли совсем не похож ни на кого их моих друзей. Он... особенный. Нелли поднимает голову и одобрительно облизывает его лицо, заставляя Ника смеяться во весь голос. Поляну накрывает свежим апрельским воздухом и птицы не прекращают своё пение, когда Чарли приходит вновь. Они пересекают парк, прикасаясь плечом к плечу, и короткие всплески тока пронзают воздушное пространство. Чарли громко смеётся, когда Ник падает на задницу из-за Нелли, обвившей поводок вокруг его стоп, и тот хватает его за запястье, утягивая за собой. Угловатые коленки в прорезях джинсов сталкиваются с коленями, обтянутыми тканью флисовых спортивных штанов. Они чуть не ударяются носами, взгляд глаз впивается в глаза напротив, и время замирает. В глазах Ника отчётливо видно, как непрерывной сменой кадров проносятся все те моменты, когда он отчаянно хотел коснуться руки Чарли. Он медленно поднимает ладонь к его лицу, робко касается острой скулы, и делает судорожный вдох, когда видит, как Чарли слегка приоткрывает губы. Солнечный свет пробивается в то малое расстояние между их лицами, вычерчивая силуэты, и поляна наполняется мерцанием, разложенным на весь спектр радуги. И появляется ощущение, что сама Земля остановилась ради этого мгновения, когда Ник и Чарли потянулись навстречу друг другу. Их губы соприкасаются, и Ник уже знает, что хотел этого с того самого первого приветствия, когда почувствовал какое-то шевеление в воздухе вокруг, словно ветер, непонятно откуда появившийся в стенах класса, объял их своим дуновением и принёс с собой уверенность в том, что жизнь вот-вот изменится. Губы Чарли безумно мягкие и как будто даже сладкие. Иначе как объяснить, что Ник начал тосковать по ним, как только они отстранились друг от друга? И они точно замедляют время, потому что Нику кажется, что проходят часы, а не считанные мгновения. – Ты в порядке? – спрашивает Чарли слегка подрагивающим от эмоций голосом. Тревожные нотки в его интонации заставляют Ника притянуть его к себе для ещё одного поцелуя. Во все следующие прогулки с собакой Ник светится так, словно готов затмить собою солнце. В этот раз первым приходит Чарли и расстилает в тени ветвей дуба принесённый плед. Он скидывает конверсы, наступая на пятки, и валится на мягкую поверхность, раскидывая руки в сторону. И его губы растягиваются в улыбке, когда неподалёку раздаются тихие шаги и собачий лай. Ник улыбается одним уголком губ, когда проходит время приветственных поцелуев и Чарли рассказывает о произошедшем за этот солнечный день, и не может отвести глаз от его губ. Он поддевает его указательный палец своим и чувствует, как ток струится по венам. Неужели простое касание может ощущаться настолько остро? Они лежат на пледе, держась за руки и обсуждая всё на свете, и Ник так хочет прижаться к боку Чарли, прикрыть глаза и уснуть, чувствуя себя таким же счастливым и защищённым, как когда-то в детстве. И все дни становятся наполненными каким-то солнечным сиянием, даже если на улице стоит пасмурная погода. Кажется, его источает соприкосновение их тел. Временами Ник приходит задумчивым и мрачным, и даже Нелли понуро опускает голову, копируя поведение хозяина. И тому несколько причин. – Я не смог открыться друзьям из команды по регби. – Гарри снова травит Чарли. – Я чувствую, что я не лучше Бена. Тогда Нелли опускает морду в его ладони и смотрит преданно-печальным взглядом снизу вверх. – Мне хочется, чтобы Чарли понял, как важен для меня, – вздыхает Ник и проводит рукой по мягкой шерсти. – Я должен показать ему это. Через пару дней, когда наполовину виднеющееся из-за горизонта солнце освещает парк последними оранжевыми лучами, Ник стоит под каштаном и нетерпеливо перебирает пальцами поводок, поглядывая в ту сторону, откуда обычно приходит Чарли, и нервно кусает нижнюю губу, когда видит вдалеке его приближающийся силуэт. – Ты написал, что хочешь поговорить, – Чарли останавливается в нескольких метрах и смотрит из-под нахмуренных бровей. И этот взгляд, словно его сейчас обязательно настигнет беда, ранит Ника до глубины души. – Я рассказал маме, – говорит он, – о... нас. Я открылся ей. Лицо Чарли зажигается подобно вспыхнувшей звезде, и он бросается в объятия Ника, и его ноги отрываются от земли, когда тот кружит его, громко смеясь. Случается и такое, что они оба плачут, сидя под деревом, как в тот раз, когда Чарли рассказывает Нику про буллинг со стороны одноклассников, про абьюз от Бена, про то, какие мысли возникают в его голове каждый раз, когда с ним случается что-то хорошее. – Я трус, – говорит он, – я должен был постоять за тебя перед твоим братом. – Я слабый, – признаётся тихим голосом, – я не могу защитить даже себя. – И я не заслуживаю всего, что ты мне даёшь... В такие моменты Ник обволакивает Чарли своими руками, словно пытается защитить от всего мира. – Ты самый удивительный человек, – шепчет он. – Ты добрый и заботливый, и ты готов стоять горой за тех, кого любишь, поэтому не смей называть себя трусом. Ты очень храбрый, Чар... – он кладёт ладони на лицо Чарли и притягивает его к себе. – И даже после всего, через что тебе пришлось пройти, ты продолжаешь видеть в людях хорошее. Чарли сглатывает слёзы. Однажды их нет около недели, а при появлении между ними искрит такая нежность, что кажется, что электрический заряд выкрутили на максимум. Каждое прикосновение сопровождается треском тока, взгляды блуждают по лицу друг друга, руки постоянно скреплены. Это похоже на какое-то наваждение. Ник не может оторваться от Чарли, а Чарли полностью увяз в Нике. Они лежат на пледе в обнимку, переплетя ноги, и Ник периодически шепчет что-то на французском, а Чарли краснеет и пытается прикрыть лицо руками. Ник начинает его щекотать, Чарли взрывается диким смехом, и всё это всегда заканчивается долгими поцелуями с перекатыванием по пледу. И – неожиданно – признаниями в любви. – Я люблю тебя, – шепчет Чарли, соприкасаясь с Ником кончиками носов. – Я люблю тебя сильнее, – отвечает Ник, опускаясь поцелуями к шее. – Хочешь поставить мне ещё один засос? – смеётся Чарли. Ник чувствует под губами дрожь кожи и отстраняется. – Ты говорил, что тебе понравилось! – восклицает он. Эти маленькие моменты, когда Чарли целует Ника, когда Ник утыкается лицом в изгиб его шеи, обнимая так, словно вернулся домой после долгого отсутствия, когда они соприкасаются лбами и просто молчат, прикрыв глаза, когда смотрят друг на друга в упор и глупо-влюблённо улыбаются, когда Ник приподнимает Чарли, когда Чарли кладёт ладони на лицо Ника, сосредотачивая всю его жизнь на себе, вшиваются в пространство вокруг, в воздух, наполненный жёлтым светом солнца, в зелёную траву под босыми ногами, в ветер, растрёпывающий волосы. – Я нашёл любовь всей жизни в семнадцать, – говорит Ник, лёжа на спине и глядя на то, как по небу плывут белоснежные облака. – Это странно? Чарли резко поворачивает голову. – Я любовь твоей жизни? Ник коварно улыбается. – Любовь всей моей семнадцатилетней жизни. – Я тебя ненавижу! – смеётся Чарли и кидает в Ника мячик, с которым обычно играет Нелли. – Как ты смеешь? – кричит тот весело, и они бегут по поляне. Ник настигает Чарли, когда тот, обежав круг, останавливается у каштана, чтобы отдышаться. – Кто-то хотел, чтобы его поймали, – улыбается Ник, нависая сверху и упираясь рукой в ствол. Чарли коротко кивает. Они молчат какое-то время, приводя дыхание в порядок, а потом Ник становится ближе. – А я любовь твоей жизни? – спрашивает тихо, почти интимным шёпотом. Чарли смотрит на его губы и молчит. – Ты меня слышишь? Он качает головой. – Не способен думать ни о чём другом, когда твоя рука касается моего бедра так, – он кивает вниз. Ник прислоняется лбом к его лбу. – Я люблю тебя, Чар, – шепчет он и касается губ. – Я так сильно тебя люблю, – поглощается поцелуем. И Чарли отвечает с такой страстью, что не нужно никаких слов. Это не какая-то великая история о спасении любимого человека или его трагичной смерти. Не захватывающий сюжет о том, как влюблённые живут в разное время и не могут встретиться. Не красивая сказка о принце и... принце. Здесь всё очень просто: парень встретил парня, парень подружился с парнем, парень полюбил парня. А потом вышло так, что тот парень полюбил в ответ. Ветер пронизывает листву каштана, заставляя каждый лист трепетать, и разносит этот звук по поляне. Двое влюблённых под ветвями. Скомканный плед. Минуты кажутся часами. Жгучее лето. Этот момент намертво въедается в кору каштана, впервые запечатлевшего то, что не требует оставлять на нём вырезы ножом.