Ярче солнца.

Вечерело. Прозвенел последний звонок. Условно закончилась пятница. Несмотря на давольно холодную погоду, лучи, хоть и не много, но грели остывшую землю. Облака лениво плыли по бело-серому небу, создавая печально-пасмурную картину. Казалось, что вот-вот они заплачут крупными каплями, ударившись своей мелодией оземь. В этом выражалась вся осень. По окончанию урока, дети быстро подхватили свои рюкзачки и выбежали из кабинета, прощаясь с преподавателем. Из коридора слышен гогот и шуршание курток. Все толпятся в раздевалке, толкаются, желая поскорее одеться и выйти на встречу желанным выходным. Но, похоже, не все ребята торопились домой. Маленькая группка детей, которая осталась в кабинете, собралась в кучку и подошли к девушке, которая держала в руках стопку тоненьких тетрадей и носила на плече аккуратную дамскую сумочку. — Шион-нуна! Пожалуйста, расскажите нам ту сказку снова! — Расскажите! Вы же обещали! — Да-да! Помню, обещали!— дети верещали, облепляя юного учителя со всех сторон, не давая шанса на отступление. Девушку это слегка ошарашило, но даже так она не могла отказать своим любимым ученикам. Действительно, ещё утром она обещала выделить время после уроков на рассказ какой-нибудь истории, чтение книжки или обсуждения уже прочитанной. Такие «пятничные вечера» стали настоящей традицией в этом классе. Кто-то приносил комиксы, кто-то — настольные или карточные игры, кто-то приносил раскраски с цветными карандашами и альбомы с яркими блестящими наклейками. Вообщем, каждый вечер был разнообразен чем угодно, всё зависело от того, что принесли и сколько. Не все, конечно, оставались на этот вечер, но, обычно, человек 5-6 точно присутствовало. Успокоив их, учительница, слегка хихикая, ответила,— Хорошо, хорошо, так и быть, последний раз! — Шион погладила одного из учеников по голове,— Только сидите тихо, у старших ребят ещё уроки идут, — девушка присела за свои стул. Дети, как горошинки, расселись вокруг учительницы. Многочисленные глазки, предвкушая желанную сказку, уставились на девушку. Создавалось ощущение, что вот-вот произойдёт что-то волшебное, нереальное. Сделав небольшую интригующую паузу, учительница начала свою повесть.

***

8 утра. Четверг. Начало июня. Это утро в безымянной столице который раз начиналось полным ходом, все спешат на работу, учёбу. Вокруг стоит нескончаемый гам, шум и суета. По улочкам гудят автобусы, машины, которые идут как дополнение к остальной какофонии. По телевизору прогноз обещает хорошую погоду и летнее настроение, что можно подтвердить двадцати градусной температурой. Птицы уже во всю распевали свои новенькие песни. День обещал быть тёплым, обнимающий двумя руками солнечными лучами. Но это утро, как бы скорбно это не звучало, станет последним, когда люди могут глубоко вдохнуть воздух, когда могут наслаждаться ароматом летних цветов, когда могут различить различные образы и фигуры в редких облаках. По улицам и площадям бьёт сирена. Громкая, едкая, проходящая дрожью от головы до пят, залезающая в самое сердце. Даже жгучий детский плачь и, кажется, нескончаемые крики не могли перекрыть мелодию тревоги. Никто не понимал, что случилось, почему бьют тревогу? Всё произошло слишком быстро. Уже через некоторое время люди огромной очередью, будто к самому апостолу, стояли у больших железных дверей. Все толпились, толкались, лишь бы быстрее зайти в укрытие. Никто не знал зачем, но видимо надо. Вся эта толпа была похожа на стадо, напуганное серое стадо, что ругалось, кричало и толкалось, такова натура человеческая. На вид бункер — место, никак не похожее на дом. Площадь вокруг было похоже на кладбище. Если рассматривать схему того, кто смог попасть в бункер, то она окажется довольно простой: первыми, естественно, заходили люди близ правительства и само правительство. Наверно, было бы глупо впустить всех «обычных смертных», а верхи оставить умирать. В грубой форме — кто же будет следить за стадом, если не они? Вторыми заходили знаменитые лица и люди с большим кошельком. Ну это была своего рода классика. Без этих людей столица бы не так процветала, как с ними, ведь эти люди — капитал и гордость города. Ну и третьими и последними пускали рабочих и матерей с детьми, что вполне логично, ведь эта часть населения была её основной. Без неё бы безымянный город заметно опустел. Что же случилось с остальным населением, не трудно догадаться. Как потом оказалось, укрытие не вмещало в себя такое большое количество людей. Поэтому и старики, и больные, и люди с ограниченными возможностями остались за дверью, как брошенные котята. Не справедливо, не так ли? Люди возмущались, ругались, бунтовали, но на это верхи ничего не предпринимали, а лишь отвечали, что так было нужно. Обыкновенные, лживые и пустые слова взрослых. Многие задумывались, почему же они так жестоки? Заслуживают ли они такого отношения к себе? Конечно, никто не заслуживает, но судьба распорядилась иначе. Такое в жизни бывает и это является одним из факторов нашей реальности, как бы грустно и несправедливо это не звучало. Всю жизнь мы зависим от того, как повернётся наша жизнь, чтобы подстроится под обстоятельства. Но можем ли мы изменить её? Безусловно можем, но, к сожалению, не всякий способен бороться. А в данной ситуации бороться всё равно, что стучать в закрытые двери, за которыми вряд ли есть люди, а не кирпичная стена, при всём при том, совсем не в Хогвартс. Толпа ввалилась в железный короб. Оно не совсем было устроено для длительного проживания, но скоро тут окончательно обустроят и это место может даже будет похоже на что-то живое, а пока люди будут довольствоваться тем, что есть. Окон нет. Света нет. Растений, деревьев и цветов нет. Неба тоже нет. А что же в этой жестяной коробке есть? Нескончаемые лабиринты, будто не имеющие начала и конца. Коридоры, ведущие в самые потаённые уголки бункера, будто не собирались кончатся. Наверняка через пару месяцев об этих лазейках пойдут страшилки, да всякие легенды, чтобы пугать ими непослушных детей перед сном. А может, там действительно кто-то обитает? Ждёт, пока ты затеряешься в бесконечном лабиринте, потеряешь курс. Подкрадётся сзади, тихо, бесшумно и…Только счастливчик знает, что же может произойти. Бункер имел высокий потолок, разгоняющий эхо по всему пространству. Он будто рос всё выше и выше с каждой минутой, проведённой здесь, отдаляясь от взора куда-то очень далеко. Стальные механизмы гудели. Ветвящиеся провода, как змеи, будто ползали по стенам, потолку и полу, шипя и оголяя свои клыки на мимо проходящих. Мрачная и пугающая атмосфера. Через пару часов всё население заступили за порог нового жилья. Обустроиться было не проблемой, дело оставалось за малым — Тонная железная дверь с грохотом закрылась. Настала тишина — шум и нескончаемые голоса стихли, механизмы будто постепенно выключались, оставляя после себя лишь эхо. Неужели сама по себе тишина могла ощущаться как-то иначе? Как пустота, холод, даже парой страх и ужас. Будто все живое вдруг затаилось в ожидании чего-то непредвиденного. Такую тишину называют мёртвой.