Y.O.U.I.

22 дек Фиалковый W.O.R.K. 23 дек Абрикосовый F.A.I.L. 24 дек Грушевый H.E.L.L. 25 дек Коралловый W.I.S.H. 26 дек Лаймовый W.A.I.T. 27 дек Лазурный W.A.N.T. W.A.N.T. W.A.N.T. F.A.S.T. 28 дек Джонхан почти успевает выбежать из торгового центра на встречу, кидаясь в чужие руки в холле первого этажа. Какая хорошая идея была сесть возле окна, чтобы нервно облизывать губы и пытаться высмотреть красную макушку среди огромного потока входящих и выходящих из здания людей. Он с разбега повисает на шее, чувствуя, как с силой на талии сжимаются руки, и Джису утыкается в висок, удивленно улыбаясь от такого порыва, но полностью его поддерживая. Охранник неподалеку протягивает бариста какую-то купюру. — Я соскучился, — прямолинейно и тихо говорит Джошуа на ухо. Настолько интимно, что руки немного сводит и приходится их расслабить. Как хорошо, что плевать на них хотели спешащие по своим делам люди вокруг. — Мы же всю неделю только и делали, что говорили. Опуская аккуратно на землю, Джису убирает за ухо прядь выбившихся белых волос. — Чего же ты тогда так торопился? — Я может… — Джонхан вздергивает подбородок и находит глазами расположенную возле входа пекарню, — вон, — кивает в ее сторону, — за булкой бежал. А тут ты. Джошуа усмехается, смотря куда-то в сторону. Он тоже вообще-то исследование писал, никого не трогал. А тут ты. — Окей, тогда как закончишь с булкой, скажешь, где я могу тебя поцеловать? S.T.O.P. Снова быть цвету дня – цветом пылающих щек. Убедившись, что на булку тут всем, как и предполагалось, плевать, Джошуа заталкивает парня в узкий проход к аварийной лестнице, спрятанный за углом от посторонних глаз. — Ты что делаешь? — Давай уедем отсюда, я неделю ждал, — он поверхностно целует в губы, но боязливо тут же оглядываясь по сторонам, останавливается. Не лучшее место и время. — А кофе? — растерянно спрашивает Джонхан, уже поплывший от слов и прикосновений. — Ты хочешь кофе? — осторожно уточняет Джису, чтоб не оскорбить случайно ничьи приоритеты. Джонхан только мотает головой. — Нет, конечно, какой нахер кофе. Сейчас, — не слушающимися руками он лезет разблокировать телефон. — Я вызову такси к себе, тут недалеко, но… — Целоваться с тобой на парковке я тоже не буду, — хихикает Джошуа, за что тут же получает ощутимый толчок плечо, — Ау! Ты чего? Я ж шучу, — еще немного подумав и стоически принимая свою участь, не удерживается от того, чтобы не ляпнуть следом. — Буду конечно. Вечерняя улица встречает холодным, тут же окутывающим легкие, воздухом. Джонхан выдыхает его, прослеживая взглядом пар, и закидывает голову навстречу падающим снежинкам. На секунду оборачивается в сторону мерцающего гирляндами входа в торговый центр. Широкие главные двери заслоняет собой огромная рождественская елка. Холод начинает пощипывать незащищенные шарфом щеки и нос. Скрип снега от спешащих ног, дорожные сигналы, музыка, крики детей и голоса идущих мимо прохожих сливаются в один сплошной гудящий поток. Вообще-то он всегда думал, что если и окажется в фильме, то в каком-нибудь грузящем японском артхаусе, а не в тупой как его улыбка новогодней комедии. Пальцам не дает заледенеть сжимающая их теперь всегда горячая ладонь. Та самая, которая тянет за собой, заставляя оторваться от приступа залипания. Джошуа первым замечает подъехавшую машину и пропускает вперед, здороваясь после с водителем и захлопывая за собой заднюю дверь Сердце чуть подрагивает в предвкушении и волнении, фокусировка сознания будто расплывается немного вместе с картинкой лобового стекла, по которой елозят защищающие от снега и скрипящие дворники. Город из окна такси кажется атмосферным и суетливым как никогда. Ощущение, что даже разноцветные огоньки, которыми увешаны проспекты, торопятся по своим подводящим итоги года делам. Падая в негу окружения и тепла в еще не до конца прогретой машине, Джонхан жмется ближе к своему молчаливому спутнику, но так, чтобы не вызывать особых подозрений у водителя, аккуратно царапает ногтями кожаное сидение, не решаясь первым протянуть руку. Джошуа, смотрящий до этого в свое окно, тут же считывает сигнал и забирает прохладную ладонь в карман своего пальто. R.O.A.D. C.I.T.Y. V.I.B.E. Набирая код на входной двери, Джонхан наклоняется, чтобы расшнуровать все те же грузные ботинки, пока Джошуа легко, зацепившись за задники, скидывает зимние кроссовки и первый оказывается в квартире, оборачиваясь вокруг себя, чтобы рассмотреть с интересом светлые стены. Наконец-то становится тепло. W.A.R.M. Джонхан только рукой неуклюже машет в сторону кухни, куда заходит, принимаясь хаотично хлопать многочисленными ящиками. — Господи, откуда тут круассаны, — бурчит он себе под нос, — где-то у меня был чай Минхао… мне сказали, идеально, чтобы согреться, сейчас… Он крутится по периметру, резкими, нервными и совершенно не обязательными движениями стуча дверцами шкафов и доставая с полок рандомные предметы: круассаны, хлопья, какую-то крупу. За его дергаными жестами внимательно наблюдает лисий прищур. L.I.F.E. — Клуб завтрак? — Джонхан не слышит, но чувствует улыбающуюся интонацию. — Время видел? — вторит он, наконец находя нужную банку. — Клуб ужин. У меня не так много всего, но кофе тоже есть, и даже вино, прикинь. И вот чай тут всякий вкусный, я нашел наконец. Мингю принес от Минхао, я тебе потом про это расскажу. И… — Джонхан, — Джошуа с улыбкой оказывается рядом и разворачивает за плечи на себя. Так хочется шикнуть ему заземляющее «успокойся». — Ты можешь заткнуться хоть на минуту? C.A.L.M. D.O.W.N. Джонхан даже возмущенно ответить словами ничего не успевает, потому что приходится отвечать на поцелуй движением губ. J.U.S.T. K.I.S.S. Запах дома и развеянных тут еще утром благовоний (еще раз, спасибо, Минхао) впервые смешивается с ненавязчивым одеколоном, имеющим необычный привкус сандала и персиков. Размякая, Джонхан повисает в чужих руках, но стоит только потерять бдительность, как Джошуа отстраняется. — Вот, теперь можно и чай. — Иди в гостиную. Я принесу. Оставляя невесомый поцелуй на щеке, Джису послушно уходит, решая, видимо, что своим присутствием точно доведет до того, что Джонхан спалит кухню вместо того, чтобы вскипятить электрический чайник. S.A.F.E. Оставаясь один, комок нервов облизывает обветренные холодом влажные от поцелуя губы. Он еще утром, спеша на работу, притащил на диван в гостиной все пледы, какие только нашел, и раскидал все имеющиеся подушки. Собственную попытку придать своей как будто бы необжитой квартире хоть немного уюта сам считал феерически провальной и понимал, что сейчас эти потуги оценит и Джошуа. Так, Мингю сказал «а где заваривать собираешься, долбаеб, закажи себе чайник» Минхао сказал «Послушай, настоящий чайный сервиз должен состоять из… блаблабла» — там дальше мозг уже явно переключился на что-то поинтереснее. Думать. Вывод из суждений этих двоих — всегда что-то между. Откапывая в ящике стеклянный заварочный чайник с подставкой, Джонхан накидывает туда заварки с кусочками апельсиновой цедры из первого же крафтового пакета. Прищурив глаз, кидает еще. И еще чуть-чуть. Сложно же получить чифирь из элитного чая, ведь да? А так хотя бы не покажется, что ему жалко. Главное, не паниковать. Это всего лишь какой-то чай. Он точно справится с чаем. Джошуа в глубине гостиной подозрительно затихает. Наверное, думает Джонхан, пока обжигается сам три раза о поверхность заварочника, рассматривает там уродские картины на стене. Надо было их снять еще как хозяева сказали, что «выбирали тут все как для себя» на следующий день после подписания договора аренды. Наконец получая темно-оранжеватый раствор, уже немного походящий на чай, Джонхан осматривает получившуюся «чайную пару» (с) Минхао Хватает из шкафа первую попавшуюся ветку травы и пихает поперек, чтоб было еще симпатичнее. Вместе с подносом он заходит в собственную гостиную и замирает на месте. Джошуа как раз заканчивает с приготовлениями. Между большим телевизором и диваном он в несколько слоев расстилает все заблаговременно сюда доставленные (скинутые в хаотичную кучу) пледы. Образует на полу настоящее мягкое лежбище из одеял и подушек. «а, так можно было» (с) Юн Джонхан — Вау… Джонхан, хлопая глазами, оглядывает собственную преобразившуюся гостиную. Джошуа понадобилось пять минут на то, что он так и не сделал за три месяца жизни здесь. Совсем простыми действиями ему удалось оживить комнату и сделать ее уютной. Найденные на столе хвойные благовония (дада спасибо Минхао) он уже тоже зажег. C.O.Z.Y. — Я надеюсь, ты простишь мне небольшую самодеятельность? — немного неловко улыбается Джису, забирает поднос и оставляет его на полу возле их нового места. — Что? Я подумал, что будет уютно и… если хочешь, я уберу все на место. Джонхан только отрицательно мотает головой. Подходя к выключателю, он щелкает свет, погружая комнату в полумрак, но тут же включает гирлянду-шторку теплого желтого цвета на широком запотевшем окне. D.A.R.K. Джошуа улыбается и тянет за руки за собой, роняя следом на ворох пледов и одеял. Огоньки гирлянды отражаются от стекла, стен и черных расширенных зрачков. Руки обвиваются вокруг талии, а губы, все еще немного холодные, снова утыкаются в скулу. Джонхан плавится, ластясь к мягкой щеке, и первый рискует попробовать свое творение, лишь бы не вызывать подозрительной намекающей паузы. Ну а еще, если и травить, то лучше уж себя. — Минхао сказал это какой-то там улун с каким-то там… о боже, — он морщится, чуть не откинув в сторону кружку от первого же глотка и высовывает язык, пытаясь его охладить. — Не пей это никогда. Кошмар какой. Джошуа только смеется, аккуратно перехватывая бедную кружку и убирая ее на место. А потом, от греха подальше, отодвигает по полу поднос. — Не вкусно? Конечно, ты ж полкилограмма заварки туда навалил, — озадаченно анализирует он, рассматривая чайник. — Меня сейчас наизнанку вывернет, — признается Джонхан, в сердцах хватаясь за грудь. — Давно хотел посмотреть на все твои стороны, — Джошуа откровенно издевается, пытаясь смеяться хотя бы не в голос. — Я серьезно, Джису. Если мы не выльем это сейчас же, оно на нас нападет. Джонхан как-то обиженно на весь сервиз толкает его еще дальше и тянется к валяющейся на диване бутылке колы (они тут по всему дому распиханы, как единственно доступный клад), чтобы запить горящий привкус во рту. Вообще, он знал, что не дружит с имбирем, но тот еще никогда не пытался его убить. Очень, конечно, романтично вышло. Как всегда. — Прости, — расстроенно бубнит он, — я не всегда такой тупой. — Ну конечно не всегда, — вот это так кажется, или Джошуа с ним говорит как с умственно отсталым? Заискивающе-успокаивающе. — Я в курсе. Представляешь вообще, сколько всего я о тебе теперь знаю? Отнесу это оружие массового поражения на кухню и налью нам вина, ты не против? — И что это ты обо мне знаешь? — спрашивает Джонхан, пока невербально соглашается на предложение, а сам остается в ворохе пледов. — Я написал твой психологический портрет, — почти кричит Джошуа уже из кухни под саундтрек звенящей посуды. — Сделал заключение как настоящий исследователь. E.A.S.Y. — И что нового скажешь?! — когда тот появляется на пороге, выражение лица у Джонхана и упертые в бока руки буквально кричат «давай свое заключение, раз такой умный». G.I.V.E. — Ну, Хобфолл сказал мне, что в стрессовых ситуациях ты ведешь себя как последний идиот, а это все объясняет, — Джошуа делает глоток и ставит бокалы на пол, но подальше от сооруженного лежбища, чтобы не повторить незавидную судьбу дорого вина с его работы, — там графа «осторожные действия» была в полном дне, а «импульсивные» на максимуме. Люшер по секрету рассказал, что ты очень умный и прекрасно это про себя знаешь, поэтому тебе нравится, когда тебя заманивают в что-то вроде…интеллектуальных игр? Это то, на что ты тут же ведешься и впадаешь в азарт из-за желания победить. Ты уверен в своей правоте и тебя сложно в чем-либо переубедить, но ты с радостью вступишь в дискуссию, если оппонент тебе интересен. Ты хаотичный и суетливый, не можешь усидеть на месте, тебе вечно хочется что-то придумывать и делать что-то новое и это же — зачастую оборачивается против тебя. Но мне, — он чуть запинается и опускает глаза, — кажется это безумно очаровательным. А еще твой язык любви, — он двигается ближе и, отодвигая волосы, кладет широкую ладонь на шею, — интеллектуальные прикосновения. Издевается. Типа давай тут прямо сейчас «трогаться умами» — Такого же нет… — Нет, — хмыкает. — И вообще все это такая херня. K.N.O.W. Джонхан смотрит вперед, не моргая. И понимает, что все это – совершенно не выводы тестов и не сообщения всяких там Люшеров и Шмишеков, в которых он от балды заполнял первые попавшиеся ответы. Смотрит и думает в усталые лисьи глаза, на плавные жесты и мягкую улыбку и думает, что после всех этих тестов Ради него хочется придумать себе личность поинтереснее M.A.K.E. Но он уже здесь, перед ним, весь как на ладони, словно без должного слоя обычной защиты. — В общем, — делает заключительный шутливый вывод Джошуа. — Ты страшный человек и нужно держаться от тебя как можно дальше. — Это же всего лишь набор моих функций, да? Так же ты это называл. Совершенно непонятно почему Джошуа сейчас смотрит на него так, будто пытается овладеть магией остановки сердец. И говорит после паузы практически шепотом: — Ага, и я хочу поцеловать тебя в каждую. W.O.R.D. Джонхан давится воздухом. С таким психологом никаких травм не надо. Ну да, он уже как-то упоминал, что ему тесты показали полное отсутствие логики. Джонхан даже не замечает как напрягается от этого всем телом, но неосознанно прижимается почти вплотную. Джошуа опускает руки на его плечи и ведет к локтям и обратно, чтобы расслабить мышцы и успокоить. — Нервничаешь перед завтрашней встречей? — Нет, я… - Джонхан осекается, сглатывая, когда пальцы чуть сильнее сжимают его руки, а после скользят к шее поглаживающими и настойчивыми движениями. Ощущение, что если бы Джису сейчас попросил отдать все что угодно, достать с неба полярную звезду, он бы без раздумий согласился и уже начал сооружать звездолет. Но он всего лишь просит быть честным. — Да, — выдыхает Джонхан, плавясь от того, как подушечки пальцев пересчитывают затекшие в офисе шейные позвонки. — Ужасно нервничаю. — Хочешь, используй меня как черновик? — Джошуа обхватывает ладонью шею сзади и чуть сжимает пальцы, вырывая выдох из раскрытых губ. — Попробуй уговорить меня подписать твой контракт. — Боюсь, я… — Джонхан снова спотыкается в буквах, чувствуя как пальцы с загривка заползают в длинные волосы и давят на кожу головы. — Что с тобой бы я использовал совсем другие методы. Полумрак комнаты давит на прикрытые веки. В зрачках пляшут отблески от теплой гирлянды. Джошуа усмехается где-то совсем рядом с горящим ухом. — Тебе достаточно заговорить на японском, я сразу сдамся. Он продолжает какое-то время массировать шею и плечи, вгоняя в дереализацию и так плохо освещенной комнаты. — У тебя красиво, — говорит негромко, окидывая еще раз взглядом обволакивающее их уютом просторное помещение. — Это Мингю помогал. Я сам не особо… стой, подожди, — Джонхан резко разворачивается, смотря на удивленного Джошуа, который опирается спиной на спинку дивана. — Ты же обещал мне рубашку на завтра принести. — Я принес, — говорит тот, откидываясь еще сильнее и укладывая полусогнутые руки на сидение дивана. Джонхан смотрит на него взглядом «ну так давай», а потом скользит по черной рубашке на теле напротив и замирает в осознании. Сжимает губы, становясь похоже на злого пекинеса, рассчитывающего выиграть смертельную битву. Накатывает волна раздражения от того, как с ним играют. — Давай, — говорит он, протягивая одну руку и решая напирать и делать вид, что ничего не понимает, до самого конца. — Забирай, — тут же отвечает Джошуа, склоняя голову чуть набок и на секунду опуская глаза вниз — намекая на пуговицы, первые две из которых уже расстегнуты, — она твоя. Джонхан подползает чуть ближе, устраиваясь между расставленных для себя ног. Набираясь смелости, он цепляется пальцами за ткань. — Могу захотеть взять не только рубашку, — говорит он почти шепотом, зная, что именно эта фраза, именно что-то прямое и непривычное должно вызвать короткое замыкание. Страшно ужасно, но чтобы оставить партию за собой, нужно рискнуть. R.I.S.K. И это срабатывает. Джошуа замирает и напрягается, будто даже дышать перестает. Он сам пугается того, что правила игры так быстро подхватили и повели в свою сторону. Как будто бы шутки резко заканчиваются. Неловкие от подрагивания пальцы справляются по очереди с каждой пуговицей, скользя сверху вниз, но не распахивая полы хлопковой ткани. Только закончив, Джонхан медленно тянет за кончики и, стараясь не рассматривать в подробностях оголившуюся кожу подтянутого пресса, припадает губами к плечу. Запах кожи с остатками на ней парфюма и геля для душа окрашивают кислород и забивают дыхание. S.K.I.N. Джошуа дергается как загнанная в клетке птица и неосознанно пытается чуть отдалиться от настолько интимного прикосновения. Джонхан злодейски ухмыляется ему в плечо. Наконец-то тут раунд принадлежит только ему. Он берет за запястье и не дает отстраниться, пока медленно по плечу шагает губами к шее. — Джонхан, подожди, — голос совсем не похож на обычный заискивающий тон. Он почти скулящий и такой беззащитный, что голова начинает немного ехать, — Я не… Хотеть чего-то настолько долго и сильно, что впадать в анабиоз, рискуя вот-вот получить желаемое. — Не надо? — отстраняясь, спрашивает Джонхан, хоть и продолжает держать за руку. H.A.N.D. — Нет, я… Я хотел только сказать, что не за этим приехал. Если ты не хочешь, мы можем просто заснуть, я… я потерплю. Джонхан прям физически чувствует прокручивающийся бегунок загрузки на своем лбу. Вау, наконец-то не он тут самый тупой. — Это все правда так похоже на то, что я тебя не хочу? А говорят еще, что это все метафора — про отливание крови от мозга. — Нет, я просто… — какое же наслаждение наблюдать за загнанным и краснеющим Джошуа, который еще недавно так смело искал нужные заискивающие фразы. — Я уточнил просто… Джонхан только усмехается и снова возвращается к исследованию изгиба шеи, с закусанной от удовольствия губой наблюдая как от его дыхания по коже разбегаются мурашки, все сильнее и сильнее напрягая мышцы под ней. Ему на затылок опускается тяжелая подрагивающая ладонь. H.E.A.D. Венка на шее набухает и начинает пульсировать чаще. Джонхан губами находит ее устье под подбородком, заставляя закинуть голову, а потом прослеживает все течение вниз, пока не теряет в междуречье у ключиц. Джошуа начинает тихо постанывать. M.O.A.N. Возбуждение бухает расширяющимися зрачками. Пальцами Джонхан скользит по оголенному торсу под рубашку, чтобы обнять и погладить по спине, превратившуюся в одну большую мурашку. А губами от ключицы возвращается к кадыку, через подбородок — к уголку губ. — Так нечестно, только ты задавал вопросы, — мурлычет он, ловко уворачиваясь от отчаянной попытки затянуть себя в поцелуй, — моя очередь, — он огоньками в глазах, горящими ярче гирлянды, подсвечивает каждую деталь. И тут же — расширенные зрачки, ожидающие вопроса. — Чего ты хочешь? Движение воздуха и сильные руки сносят словно волной во время серфинга. Джонхан сам не успевает понять, как оказывается прижатым лопатками к ворсистому пледу тяжелым телом. Обнаженная грудь прижимается к его задравшейся немного футболке, а полы рубашки прикрывают их прикосновение от пространства вокруг. — Хочу заставить тебя кончить, — размазывает Джошуа по мочке горячий шепот. И смотреть на это во всех подробностях. V.I.E.W. Джонхан выгибается в пояснице и от фразы, и от ладони на своем бедре. Доигрался. Он пытается проследить за словно вылепляющими его как из глины заново прикосновениями, но отвлекается на ответ размашистому поцелую. Отрывается, чтобы ртом втянуть затвердевший воздух. Возбуждение ощущается как сжатие в тугой комок всех нервов — особенно в местах прикосновения пальцев, подбирающихся к ширинке на джинсах. — Ты меня до смерти зацелуешь, — то ли в шутку, то ли с реальным опасением смущенно ворчит Джонхан, обнимая одной рукой за шею, а второй пытаясь хоть как-то участвовать в процессе, чтобы не уплыть окончательно. Он откидывает голову, неосторожно подставляя пухлым губам уязвимую шею, тонкую кожу на которой медленно исследуют в одном и том же месте, то втягивая, то зацеловывая, то отпуская кожу. Высокий стон прорезает тишину комнаты. H.I.G.H. Джошуа улыбается и сползает чуть ниже. Приподнимая ватное тело, стягивает футболку и вместо того, чтобы откинуть, аккуратно откладывает ее на диван. Джонхан, прослеживая это, удивленно хлопает глазами. — Чего? — улыбается Джису. — Краш, — от удивления даже закрыться забывает от резко задувающего словно под кожу холодного воздуха гостиной. Подчиняется, когда руки снова аккуратно укладывают лопатками на мягкую ткань. Оказываясь бедром тереться о пах, Джошуа завороженно берет чужую руку в свою. Поворачивая голову чуть в бок, затуманенным от трения взглядом Джонхан видит то, как гипнотически зависает на их прикосновении лисий взгляд. Широкая смуглая ладонь соединяется с миниатюрной и бледной, пальцами к пальцам, затем ведет вверх, гладя сетки вен на запястье, еще выше — к изгибу локтя, затем снова возвращается к ладони, которую Джонхан чуть разворачивает, чтобы обхватить косточки на загорелом запястье. Опускает ладонью вниз, прикрывает глаза и тонет в ощущении того, как пальцы скользят по линии его руки до самого плеча и обратно. То же самое проделывает и со второй. Как будто бы он — только что законченное изваяние Ренессанса, на котором еще материал не просох до конца, и плавными движениями можно разгладить все неровности. Правда, судя по пожирающему взгляду Джошуа, ни одной неровности, о которых вечно невротично думает Джонхан, он не замечает. Опираясь на колени между чужих ног, обеими руками ведет от запястий к шее и перемещает ладони на грудь, ведет вниз по впалому бледному животу до ремня. Джонхан дергается, приподнимаясь на локтях, и ему тут же адресуется внимательный взгляд. — Подожди, — говорит он сбивчиво, про себя считая, какие доступные уровни превращения в помидор уже открыл. — У меня ничего нет… — Тшш, — видя хаотичную нервозность, Джису снова проводит от груди до самого низа живота. — Нам ничего и не нужно. Я не трону тебя без подготовки. — В смысле, — господи, гугл, а как провалиться сквозь землю, — в смысле тут нет, все… в спальне. Джошуа смеется в обиженно сжатые на такую реакцию тонкие губы. — А ты не просто так меня сюда привез, да? — Ну я… Ну думал об этом немного в течение всей недели, ну да. Да плевать. Пользуясь моментом, Джонхан затягивает в продолжение поцелуя и сам направляет чужие руки вниз. Пальцы ловко справляются с ремнем и ширинкой. Пока Джису привстает, Джонхан успевает стянуть с него свою парадную рубашку и также демонстративно аккуратно сложить ее на диван. Вряд ли у него завтра будет очень много времени на стирку и глажку. Он тут, между прочим, тоже тот еще краш. Что читается бегущей строкой в затуманенных хитрых глазах. E.Y.E.S. Джошуа плавно стаскивает джинсы с худых бледных ног. Прикасается губами к коленке и нарочито медленно скользит поцелуями по внутренней стороне бедра, неумолимо приближаясь к паху. Джонхан с силой зажмуривается. Все равно ничего не видно. Все восприятия кроме тактильного отрубились. N.E.E.D. То же самое проделывают с его второй ногой, сгибая ее в колене и поглаживая косточку на лодыжке, пока свободная рука ложится на черное белье, начиная сначала ненавязчиво поглаживать. D.A.M.N. Стонать не хватает дыхалки, только какие-то хрипы вылетают из словно расцарапанного горла. Легкие как будто сжимает смесью опасения и предвкушения. M.O.R.E. Ладонь, под которой до максимума напрягается член, непривычно широкая. Саундтрек – сбитое, громкое, хаотичное дыхание. Страшно сорваться куда раньше, чем, кажется, Джошуа планирует тут издеваться. А это вообще-то неловко. Это вообще-то… Чужая рука несильно стукает по лбу, заставляя очнуться. Джонхан распахивает глаза. — Хватит думать, — улыбается Джошуа, подцепляя резинку белья. — Как еще мне тебя отключить? Вот так и отключить. Джонхан сжимается сначала всем телом от резкого движения, избавляющего его от последней защиты, а потом резко выгибается, чувствуя горячее дыхание ноющим стволом. И воздух побеждено стонать откуда-то тут же берется. Он пальцами хватается за красные волосы, не рассчитав силу настолько, что Джошуа болезненно шипит. — Прости, прости пожалуйста. Я не хотел. Там только усмехаются, и найдя испуганно одернутую руку, возвращают на прежнее место. Уже куда аккуратнее Джонхан проникает сквозь мягкие красные пряди. T.A.K.E. Очень медленно, совершенно издевательски, пухлые губы целуют головку, вбирают только ее. Джонхан снова неосознанно сжимает волосы и сгибает колени. Все самообладание уходит на то, чтобы не толкнуться вверх. F.U.C.K. Губы и язык двигаются медленно, снизу вверх очерчивая каждую венку, оставаясь на самом чувствительном месте дольше, гладят горячими прикосновениями с постепенно нарастающим темпом. Головка упирается в язык, и круговыми движениями Джошуа доводит до исступления и жалобного воя вперемешку с обрывочным частым дыханием. С прикрытыми длинными ресницами, он насаживается чуть глубже с каждым разом, пока аккуратные пальцы зачесывают назад красные волосы. Тут весь Джонхан — самое чувствительное место. B.U.R.N. Облизывая губы, Джошуа подтягивается и нависает сверху, легко позволяет снять с себя давно мешающие брюки и белье. Он таким необъяснимым взглядом оглядывает бледную кожу, что хочется расплавиться от пронзающей нежности и страсти одновременно. Джонхан проводит языком по пальцам, не отрывая взгляда, и завороженно протягивает дрожащую руку. Джису опускает глаза вниз, бьется лбом о чужой и, сглатывая слюну, наблюдает словно в замедленной съемке, как небольшая ладонь сначала совсем нерешительно скользит по его члену, а после, чувствуя все большую твердость и ответ в виде протяжного стона, смелеет. R.U.S.H. — Еще, — выдыхает он. — Джонхан, пожалуйста, можешь чуть сильнее.. Да.. F.I.R.E. От того, во что превращается от острого возбуждения его низкий и так плавный голос, Джонхан прямо сейчас готов капитулировать, держась лишь из последних сил. Он старается уловить каждое микроизменение заломленных бровей, чтобы вернуться туда, где было особенно приятно. Как зачарованный рассматривает чужое лицо, пытаясь осознать, что все эти эмоции, звуки и вздохи сейчас адресованы ему одному. Y.O.U.R. Джошуа опускается на руках ниже, оставляя между ними для трения бледную ладонь, и толкается вперед. Джонхан хватается за него пальцами свободной руки так, как будто бы хочет глубже чем под кожу, притягивает к себе и осыпает поцелуями пухлые губы. S.O.O.N. Стоны перекидываются изо рта в рот, и достаточно всего нескольких рваных толчков, чтобы красные следы от пальцев остались на смуглых плечах, а острые зубы, стараясь не переборщить, просто чтобы не закричать, сжали нежную бледную мочку уха. Давящее сверху крепкое тело начинает крупно дрожать. Джонхан дергается, будто пытаясь сбежать от накрывшей эйфории, она такая всеобъемлющая и опустошающая, что в какой-то момент становится страшно не выдержать. Он сжимает сам себя, рвано двигая по пульсирующему стволу, чтобы выплеснуться до конца. Мышцы трясутся от напряжения. Каждый нерв звенит как натянутая струна, по которой ударили ладонью после окончания песни. S.O.N.G. Теплое, потяжелевшее от оргазма тело, давит собой и не дает извиваться и сжиматься в клубок. Джошуа с мочки переходит на легкие поцелуи в красные щеки и уголок раскрытых влажных губ, а потом укладывает голову на острое плечо и много раз невесомо касается губами одного и того же места. F.R.E.E. F.A.L.L. Только спустя минут пять Джонхан находит в себе силы повернуть голову и разлепить ресницы. — Это был… тест по шкале Кинси? Джису улыбается, поглаживая линию роста волос на виске и зачесывая их к затылку. Хорошо, что он уже привык ко всем сказанным глупостям. — Я думал, мы уже на латте все выяснили. — Ты… — начинает Джонхан, но тушуется. Столько всего хочется сказать, но язык будто немеет, а пальцы все еще сводит мелким тремором. T.E.L.L. — Ты очень красивый, — и снова Джошуа говорит все вместо него. Добираясь до бледного запястья, поднимает ослабшую руку на себя и целует костяшки дрожащих пальцев, — Просто нереально красивый. — заглядывая в глаза, хитро ухмыляется. — А еще о-о-о-чень умный. — На себя посмотри. Потом, как-нибудь, Джонхан обязательно запрется за дверью и напишет в сообщении все то, о чем так сильно хочется орать. И о том, как ему красиво, и о том, как невероятно хорошо, тепло и защищенно. Но пока, поворачиваясь на бок, он только рассматривает взъерошенные красные пряди и пытается телепатически передать собственные ощущения. Джошуа здесь первый раз, но с ним настолько уютно, что хочется попросить уже никогда не покидать эту квартиру. Точнее, возвращаться всегда только сюда. — Тебя отнести в душ или сам справишься? — Себя отнеси, — бормочет Джонхан, но сил хватает только чтобы надавить на чужие плечи, заставить перевернуться, но тут же, как тряпичная кукла, безвольно упасть сверху. — Ладно, я подумаю над твоим предложением. Джошуа, улыбаясь, только накидывает на них плед и заворачивает в него, замечая, как начала замерзать обнаженная остывающая кожа. * Джонхан просыпается несколько раз. Впервые — еще совсем неглубокой ночью и на полу, в ворохе пледов, во вкусно пахнущей домашней одежде и с запахом мандаринового геля для душа вокруг. Лежа ухом на медленно вздымающейся груди в его футболке он зевает и думает, что ему-то удобно, а Джошуа, наверное, не очень, практически на голом полу. Но снова проваливается, закидывая ногу на чужое бедро. Под сонные мысли о том, что гостеприимство по психософии у него явно не первое, он только отголосками сознания чувствует, как в какой-то момент его легко поднимают и куда-то двигают с нагретого места. R.O.O.M. Второй раз Джонхан просыпается на мягкой кровати, завернутый в одеяло и вдавленный расслабленным телом в матрас в собственной спальне. Под шумное сопение на ухо он медленно моргает несколько раз и снова отключается в дрему. Третий раз Джонхан просыпается от ласковых слов. — Эй, хватит дрыхнуть. — И тебе доброе утро, — переворачиваясь на другую сторону кровати, он зевает и потягивается, пытаясь сфокусироваться на чужом лице. — Изверг. — Мне просто стало скучно, — улыбается Джошуа. Он сидит, скрестив ноги, на постели, и что-то пишет в небольшой тетради, которую, видимо, брал с собой по учебе. Офигеть, как же он вписывается в этот пейзаж. И как раньше Джонхан жил здесь без самого необходимого элемента? — А давно ты встал? — он даже чувствует укол совести, может, правда, вырубился слишком надолго. — Минут десять назад. Так как шторы в спальне вчера никто закрыть не догадался, утренние лучи зимнего солнца падают на половину светлой комнаты. Джохан прикатывается ближе, бодает лбом локоть, чтобы заставить его приподнять, и поднырнуть — оказываясь в итоге головой лежать на коленке и любопытно пялясь снизу вверх. — Что делаешь? T.A.L.K. — Рисую дерево. Знаешь, что можно пройти такой тест? Нужно просто нарисовать дерево и себя рядом с ним. А потом целая комиссия пытается запереть тебя в психушке. — Так исследование еще не закончено? — спрашивает Джонхан, принимаясь задумчиво водить пальцем по каждой иголке нарисованной рождественской елки. — Ты же мне вчера ничего не дал пройти. — Джонхан… — Джошуа прикрывает глаза, как будто бы резко начинает бояться в чем-то признаться, сжимает губы в полоску, а потом вздыхает. — Я должен тебе кое-что рассказать. — Та-ак, — приходится сесть на кровати, опираясь спиной на подушку. — Я тебя слушаю. А вдруг и правда что-то серьезное. — Во-первых, — Джису откладывает тетрадь и берет в руки чужое лицо, явно пытаясь усыпить бдительность. — Я поверить не могу, что кто-то такой как ты, существует, и я сейчас могу находиться в его постели и… — он на секунду прижимается к губам и отстраняется снова, — и целовать его. Знаю, ты мне еще не ответил, тогда я первый скажу, что влю... — Джису, — прищуривается подозрительно Джонхан, — говори. Джошуа набирает в легкие воздух и обреченно вздыхает. А потом, собравшись с силами, тараторит: — Мне для проекта нужно было пройти ровно один тест. Самый первый. Это всего лишь ради небольшого доклада на семинаре. Второй раз, через неделю, я просто пришел помочь Сокмину с его долгом, а там снова ты и… — Нет никакой исследовательской? — наклоняет голову Джонхан, медленно уточняя. — Ну почему, — Джису щурится виновато, – исследовательская есть, только к твоим тестам она никакого отношения не имеет. Джонхан складывает губы трубочкой, пытаясь обработать информацию. — Так ты их просто выдумывал? — Ну… да? Брал первые попавшиеся, лишь бы увидеться с тобой. Я… Расползающееся по венам ощущение счастья заполняет, кажется, каждую клетку. Джонхан улыбается, опуская свои ладони поверх чужих. — И что еще мне нужно знать? — нарочито серьезно, из последних сил стараясь сохранить поучительный тон, спрашивает он. Джошуа вздыхает уже совсем несчастно. — Я терпеть не могу кофе. * Валяться на рассвете в кровати, путаясь в собственных конечностях и одеялах, — лучшее, что только можно представить, только вот… — Встреча уже через час, — Джонхан дергано поправляет манжеты, крутится на месте, хаотично укладывает волосы. — Спасибо за завтрак, не понимаю, как ты вообще сделал что-то съедобное, учитывая, что у меня никогда ничего нет нормального из продуктов… я… Джошуа подходит сзади, собирая пальцами и прочесывая без панических всплесков длинные пряди. От его заземляющего спокойствия и низкого голоса становится легче дышать. Прикосновения к голове помогают справиться с нервно пульсирующей в висках мигренью. Джонхан прикрывает глаза, а потом поворачивается, позволяя поправить на себе воротник черной рубашки. Вот-вот предстоит вынырнуть из неги в страшный и холодный мир. — Я бы попросил тебя меня дождаться, но у тебя же учеба. — Только одна пара и смена потом до одиннадцати. — А приедешь потом? — Конечно, — Джошуа улыбается, заканчивая поправлять рубашку. — Вот, готово, — берет руки в свои и заглядывает в глаза. — Ты со всем сегодня справишься, слышишь? — Джонхан неуверенно кивает. — Я бы дал профессиональный социологический совет, подходящий типу личности, но ведь я так и не знаю твой MBTI. Шуткой пытается хоть как-то разгладить бегущую строку паники в широко раскрытых глазах. J.O.K.E. — Я и на вопрос тебе еще не ответил, — Джонхан поднимает его руку своей, придерживает одной смуглое запястье, а указательным пальцем второй чуть давит на кожу. — Отвечу сразу на оба, ладно? В предвкушении осуществления очередной пришедшей в голову глупости уши начинают гореть. Идти ва-банк перед страшной деловой встречей — значит идти, а вдруг японцы его там съедят и шанса уже не останется. Рисуя быстро четыре буквы, Джонхан, как ужаленный, срывается с места и бросает по пути «До вечера!», хлопая входной дверью. Джошуа морщится от звука страшного грохота со стороны лестницы (надо будет проверить, живой он там вообще или нет), а потом опускает взгляд на свое запястье, где осязаемо чувствует будто горящую надпись. 29 дек алый, огненный L.O.V.E.