Запрет на любовь

Мгала и тьма давно покинули меня. Мной даровало что-то лëгкое, но всё же оказывающее тяжкий побочный эффект. Белая пелена томила разум, доводя до пика тошноты, а взор дразнили непроглядные облака, наводящие туман. Я вновь парила в небесах. С ранением в крыле? - хотела возмутиться я, но сил было в избытке, что даже столь привычная эмоция казалась чем-то вовсе непостижимым. И те же, столь родные мысли, парящие в моей голове, они...Они посещали мою голову, но теряя строки, не улавливая смысл, что всë казалось полной несуразицой. Вся жизнь казалась "полной несуразицой". Последний разговор с отцом, последние известия о нëм, последний лëгкий вдох, а скоро может и вовсе последний час... Туман окутал взор и проследовал вплоть до момента пока я не очнулась в чьих-то покоях. Серая комната, тёмно-синие шторы с тëмно-малохитовой тюлью, мягко колыхающейся от струй ветра, сочившегося из приоткрытого окна. Страх неизведанного помещения накрыл меня внезапно и интенсивно. Раньше для меня это было лишь забавой - проснуться в чужих покоях, представляя на сколько было жарко ночью, что ни воспоминаний, ни белья я при себе не имела. То сейчас страх и опаска за свою жизнь и недалекое будущее страшило меня. Пытаясь подняться на локтях, как делала обычно, только уже не так кокетливо и игриво, а вовсе наоборот в холодном поту, оглядываясь. Далось мне это уже не с той лёгкостью, как было буквально вчера. Горло так и сдавливало железо и оставляло за собой явно не малые отметины, в которых было покрыто всë тело. Стараясь не отвлекаться на боль я вглядываюсь в окно, пытаясь понять хотя бы примерное местонахождение. Я находилась явно не на обыденных для меня этажах школы. А может это была и вовсе не школа. В комнате ощущалась некая отстранённость и холод, и что-то доминирующее этими качествами.... Скука? Скука! Это была она. Этот отстранённость и холод был мне родим и знаком. Мой недавний знакомый или мой недавно приобретённый враг мог проживать здесь, но что между нами было...? И было ли что-то вообще. Что его так подвергло навести иллюзию на Астарота, освобождая меня от этой пытки? Ведь он же и дал открытую огласку на мои героичные действия в ещë на тот момент целом зале. Что он затевал.... Вопросом на ответ оказался надвижение мощного потока энергии и едкого запаха сигарет. Предугадав его приход, я быстрым движением пала на то же место, поворачиваясь на бок, дабы он не видел, что я уже очнулась. Шаги прекратились. Лежав спиной к ниму я ощущала на себе его изучающий взгляд. А после и вовсе его прикосновение к плечу. Чуть толкая меня на спину смотря мне прямо в глаза, которые от неожиданности я не смогла сомкнуть. - И долго ты думала обманывать меня? - слегка улыбаясь спрашивал он. - прости... - хриплым голосом, отводя взгляд отвечала я. Слеза так и вырвалась из находящегося омута. Его тонкие пальцы коснулись моей щекищеки, обводя линию только что стëкшей слезы. - Слëзы - эта такая набожность на пощаду. - обведя черты лица, поглаживая подбородок. - Но я не вправе запретить тебе их ощущать.- поднимая уголок губ молвил он. - Я искренне благодарна тебе за всë. - вторая слеза скатилась по щеке, но уже намного быстрее, словно уворачиваясь от прикосновений Всадника. Он стал медленно приближаться, желая оставить на мне мокрый след от его губ. Чем ближе он был тем резче был запах сигарет, исходящий от него. Он забавлял меня, но не сейчас. Аромат лишь напоминал мне о прекрасных минутах, проведëнных с своим возлюбленным. О наших не таких уж и скромных и благосочтенных ночах. Каждой секундой и мнговением я была готова поделиться с ним. Будь-то трагедия или будь-то наша свадьба, о которой мы так мечтали и представляли по ночам в оставшиеся минуты. Но уже никогда не будет так, как прежде... Так ярко, беззаботно и мило. После случившихся событий пощада и раскаяние отвернулись от меня и подавно. Я была удивленна и благодарна Голоду за его откровенность и помощь, поэтому не отвергала его тактильность, чуть поворачивая лицо, он целует меня в шею. Мурашки и смущение накрывают мою голову, но боль от смерти отца давала о себе знать и прошибала током. Тем временем он, изучающий дозволенный ему участок тела, с осторожностью отстранился, смотря в глаза. Он тонул в моëм взгляде, а я лишь в ответ прильнула к его щеке одаривая лëгким поцелуем, обвивая руками шею. Я словно повисла на его теле: холодном и худом в телосложении. Я искала поддержку и заботу, на что получила лёгкое, но настойчивое касания за талию. Ощутив его холод на себе оставшиеся пару минут, тем самым согревая его. Наконец отстранившись я взмаливаю его о ещë одной просьбе: - можно мне...в мою комнату...- чуть запинаясь выпалила я - Я только переодеться! - взмолила я. - твоя одежда здесь. - садясь на кровать говорил он. - Прошу тебя...это единственное, что я потребую. - приподнимаясь с кровати молвила я. Он же смотрел в окно, но чётко вслушиваясь в мои слова. - По коридору, вниз- выпалил тот. - Спасибо тебе, ты щедрый как никогда. - чуть улыбнувшись говорила я. На что он лишь ухмыльнулся и ничего не ответил. Собрав свои вещи я медленно покинула комнату. Стоило мне только ощутить прохладу в коридоре от распахнутых окон рыдания нахлынули меня. Слëзы лились мощными импульсами, виски пульсировали, а засохшая кровь на бёдрах и руках вновь бурлила и стекала по ногам. С большими усилиями осилив пару тройку этажей я прохожу такой родной и наполненный воспоминаниями коридор. Он всегда был оживлëнней других, но сегодня в нëм была лишь я и высокий молодой человек, в котором я узнала Кристофера. Он не сразу расспозрал меня, пока я не подошла ближе. Я обняла его за плечи, свисая с них. Он обхватил меня обеими руками, прижимая к себе. Я смотрела в его иссине голубые глаза, они мне были так родны и знакомы, напоминая о его брате. - Адель?! О Шепфа, что они с тобой сделали... - он не отпускай меня, лишь возмущаясь. - Они убили...убили моего отца. Крис,я прошу тебя скажи... - переводя дыхания говорила я - Где Астарот? - Милая, успокойся для начала. - Что с ним...О Шепфа, я не переживу, если с ним что-то сталось. - взвыла я. - Он в темнице ровно после вашего прибытия в школу. - В какой камере? - интересовалась я. - В первой должен быть.... - Я поняла, спасибо Крис... Как Мими поживает? - Ночи не спит. За тебя волнуется. - Ох.. Передай, что я в порядке. - Ну и какой же это порядок, Адель? Ты еле как жива. - Я тебя попросила. - уже собираясь уходить сказала я. - Ладно... - его тихий голос раздался эхом в голове от чего я не замедлительно двинулась в сторону своей комнаты. Передвигаться, а уж тем более принимать душ и переодеваться становилось целым мучением для меня. Кандалы придавали лишнюю, тяжкую массу, мешающую свободно передвигаться. Быстро и резво, насколько это было позволимо я стягиваю с себя старую, истекавшое кровью платье, сменяя его на более лëгкую, удлинëнную рубашку с приталенный, вставным корсетом. Платье -рубашка было такого же чёрного цвета, как и мои предстоящие муки. Но я не боялась их и придавая уверенности образу, обучаю на ноги высокие из качественного бархата сапожки. Из макияжа я практически ничего не придумывала, всë те же родные, алые губы, но уже более тусклые, так как помада начинала засыхать на потрескавшихся губах. Длинные ресницы чуть разукрашенны тёмной тушью и брови графичны и без косметики. Приукрашаясь я вспоминала своë изувеченное, кровоточащее тело. Жалость и отвращение таились во мне. Сомнения, что я ещë буду нужна своему избраннику с таким скудным видом. Но расположение духа, образ и наконец глаза любимого по которым я так скучала уже ждали меня, как и я его. Поэтому не решив сомневаться, а вновь поддаться новому импульсу и сделать так, как велит сердце, а сердце велит ступать. Вновь те же коридоры. Вновь тот же стук каблуков, но та уверенность и гордость? Где они? Где развеяны и утерянны? Где мой милый оберег от всего зла - мой славнй отец? Он исчез вместе со всем моим смыслом жизни. - то ли мысли подле камер темниц так угнетающи, что навлекают подобные мотивы, то ли я схожу с ума. Темница. Камера 1. Дыхание становится словно не подвластным, а вовсе доминируюшим мной существом. Вдох- выдох, от чего из них получаются лишь рваные глотки воздуха. - Дамочка, будете долго решаться сами будете вместе с ним камеру делить. - язво отвечал охранник, не смотря мне в глаза, после чего поднимая взгляд, словно удивляясь. Распахнув дверь он резким движением толкул меня в камеру и вовсе замкнул еë. Я обернулась в сторону двери с недоумением глядя на его выходку, но после сразу стала оглядывать сырое помещение. Воды капали на холодный, каменный пол, а по среди стены бездыханное тело метиса. Еле хватающееся за жизнь насущную, повисшее на железных прутьях, истекающее алой кровью с умой ран. - Астарот... Он лишь еле повëл глазами на меня, его голова была откинута на стену, опираясь на неë макушкой. Подойдя к нему, стараясь облегчить тяготы за счëт высокого роста от каблуков. Обхватив ладонями хрупкую шею, придерживая еë, давая взглянуть на себя. Он сразу же узнал меня. Его зрачки расширились и взгляд поимел живость. Вертя его голову, осматривая, молвила я: - Ну хоть жив... - касаясь его сухих губ, акуратно лаская их, от чего тот лишь мычал, в ответ отвечая взаимностью . - Адель... Лунный свет очей моих. - хрипя говорил он. - Даа, мой родной, это я. - кладя руки на его щеки, улыбалась я. - Ущипни меня черт возьми, что это не сон. - с азартом в глазах молвил тот. - Тебя и без того поколечили не мало... - Ерунда, главное, что ты рядом. - Я всегда буду рядом, ты - единственное, что в меня осталось. - шептала на ухо я. - Не оставляй меня одну, прошу... Прикладывая все усилия он, целует меня в шею, давая положительный ответ на мои вопрощения. - Я люблю тебя... - говорил он. Его искренность просыпалась лишь в самые рискованные и опасные моменты, я любила еë в любой момент и случай. Но вдоволь ей не насладившись, в мою спину прилетает мощный удар, который я полностью переношу на себя и падаю на колени, принимая его окончательно. - я тоже тебя люблю, Астарот. - задыхаясь собственной кровью и болью, вскрикиваю я.