Страшный сон Алексея Карамазова

- Ну а с соседкой у тебя что? - Иван Федорович, - Павел влзгянул на него неодобрительно , отсев на самый край постели. - А не кажется ли Вам, что если один воспитанный молодой человек другому в штаны позволяет залезть , то это ещё не повод рыться в душе. "Грубиян! Это он - то меня осаживает". - Вы потом и про барышню спросите. И чтоб всю правду. А уже это нас окончательно скомпрометирует . "Надо же. То есть всё то, что было до, это не в счёт". - Да ты ведь и так уже многое поведал. - И уже начинаю жалеть. А это, если хотите , была глупость , ошибки юности. А в моем случае теперь , что-то вроде исповеди. - Хороша исповедь, нечего сказать. Да ты ведь, кажется не воцерквленный , чтоб исповедоваться. - Ну да и Вы не духовник , - он улыбнулся и скрестил с вызовом руки на груди. - Это верно, - усмехнулся собеседник. - Так и продолжай, страшнее ведь не будет. - Страшнее - нет, ну да и ничего интересного. Милая девушка. Наверное. Умеет слушать. Правда ничего не слышит. Но ведь всем нам надо иногда выговориться. - И всё? - Что же ещё? Платье у неё красивое, - он недовольно скривился. На одной из таких...таких как она меня уж очень некогда хотели женить. "Таких дур, оно и видно. Выбирает ещё". - А ты не сдаешь позиций. Ну а что же Екатерина Ивановна? , - он и сам скрестил руки и немного подался вперёд. Павел чувствовал, что перешёл опасную черту, но уж порядком распалился и остановиться не мог. Начал он с самым независимым видом, однако , постепенно электризация в комнате всё возрастала и возрастала. - Да ведь я её только мельком видел. Да слышал ещё кое - что: красавица, каких мало, умна образована, и наследство немалое ... Отличная партия в благородных кругах. Завидная невеста, словом. Но..., - он как бы решался , сказать или нет. - Но есть и ...нюансы. - Это какие же?, - строго допытывался Иван. - Известно какие. Манеры изысканные. А вот характер. Капризы как у самой бесспорной, - он усмехнулся . - Женщины. Природа свое берёт. Дело ясное , что Дмитрий Федорович ей не пара. Казалось бы, выбор очевиден. Да только Они мертвой хваткой вцепились. - Ну а Вы. - Воздух в помещении становился всё гуще. - Вам и остаётся только , что на лакомый кусок облизнуться. Ведь Они даже к Аграфене Александровне больше интереса питают. Как пощечину влепил наотмашь. - Поиграются Вами, гордости своей задетой польстят, а поднатешившись , - он как бы небрежно отряхивал с себя пыль . - Да и только. Вот как Вы сейчас со мной... Смердяков наносил удары точечно и неумолимо в этой его холодной манере , и хоть бы мускул дрогнул в этот момент. - Вам, наверное, непрятно это теперь слушать. Но и других истязать Вашей натуре не претит . В этом Вы с Федором Павловичем очень похожи. Да и не только в этом. "Ну вот и припечатал . " - Я, признаться, был излишне дерзким, прямолинейным и даже пошлым. Но хоть высечь у нас нынче непозволительно, порядки - то всё те ж, старые. По мордасам съездить и прочее. "Ведь он такой злой, потому что несчастный" , - вдруг осознал Иван. И почему я раньше этого не замечал. "Ищешь изящные объяснения ( раздался голос изнутри). А его самого ты замечал: "мясо передовое", "хам третьесортный"? - Да-да, - яростно подтвердил Иван. Он приподнялся и наклонился над Смердяковым . Тот сидел, не шелохнувшись , не отводя глаза в сторону, взгляд его был покорный и одновременно презрительный. "Думает , бить буду. Привык уже..." - понял он . Иван Федорович занёс руку и провел по гладко зачесанным прядкам волос. "Лакей и хам" продолжал напряжённо молчать. Иван ласково улыбнулся и попытался взлохматить его прическу . Неизменно прилизанные височки не сдавались , хохолок покачивался из стороны в сторону. Иван вдруг вспомнил как в детстве его забавляли, а иногда раздражали эти мягкие кучерявые локоны, больше походившие на шерсть барашка. В памяти как вспышка молнии пронеслась сцена , как " забавы ради" семилетний Ваня , скатав комок придорожной грязи , с размаху запустил в эту пышную шевелюру с криком "сын Смердящей". Иван стиснул зубы. - Что , "да"? - прорвав пелену детских воспоминаний, вопрос вернул в его реальность. Перед ним снова был тот диковатый дурачок Паша с грустными глазами.Он еле заметно улыбнулся в ответ. - Да прекратите уже, как маленький. А что "да"? - спросил он удивлённо. - Что , что "да", - непонимающе переспросил Иван . - Не знаю, Вы сами сказали... - Да, - глубоко выдохнув, продолжал тот. - Ты действительно был прямолинейным, и мой организм как ты видишь, изрядно , как бы выразился Митя, " отравлен коньяком и тоской ". Но я не... "Да как же это", - злился он сам на себя. - Не планировал я тебя использовать и уж тем более наказывать. " Во всяком случае сейчас ", - язвительно подсказал ум. - Никогда , - яростно и нарочито проговорил он . Не сейчас и вообще ... - Что с Вами, Иван Федорович, Вы со мной- то разговариваете? Взгляд у Вас какой-то шальной. - С тобой. Но и до них дело дойдет. Хотя...Смысла - то в этом никакого. Я уж и сам это ипонимаю. Он горько усмехнулся. - Будь на месте барышни, меня бы , говоришь , выбрал? - Да я ведь и не выбираю вовсе. От этого простодушного ответа и по- детски ласкового выражения лица у Ивана подступил ком к горлу. "Да ну его, опять театральничает." - С тех пор как Вы вернулись , мне даже наше захолустье со всей его дикостью и похабством, да и вся Россия уже не кажутся такими унылыми. "Эх, черт , век бы сюда не возвращаться, если б не эти дрязги с наследством. Никогда не поймёшь, что у него на уме..." - Так значит, - ухмылялся он саркастично. - А я ведь , быть может, тот ещё сноб и циник. - И это мне известно, - отвечал он с неизменной улыбкой. - Ну ты не наглей! Сам - то уж не пример кротости и добродетели. - Я не ангел, это верно. "Опять эта плутоватая улыбка, не сулящая ничего хорошего". Но Иван Федорович и не догадывался, насколько. - А знаете что, - вряд ли кто-то мог слышать их в эту минуту, но он внезапно оживившись , чуть не заключил в объятия обескураженного "сообщника" и начал увлеченно нашептывать ему детали их общего плана.