Часть 15 Секс на пляже
6 апреля 2024 г. в 20:33
Владимир понял безошибочно то, что задумала девушка. И, несмотря на то, что и сам переживал сейчас не лучший период и вряд ли думал о себе, он всё же не мог оставаться равнодушным к такой ситуации. Да, мужчина по природе своей был спокойным, апатичным и слегка ленивым, но равнодушным и чёрствым его точно никогда не называли. Исходя из чего Оболенский никак не мог смотреть без эмоций на то, как другой человек умирал, пусть даже и добровольно идя на это. Ведь суицид случается под влиянием секунды, и можно, в конечном счёте, пожалеть о совершённом за миг до финала, но бывает уже поздно. Значит, раз вышло так, что именно Владимир волей судьбы оказался рядом, то именно ему и надлежит сыграть роль этого последнего шанса для бедной девушки, по глупости отталкивающей от себя самое дорогое и важное, что есть и может быть у человека — жизнь. Ведь только пока жив, ты ещё можешь изменить своё положение, как же она не понимает. И не думая ни о чём более, Владимир прямо как был, в брюках и белой рубашке, только ботинки скинул на бегу, чтобы не мешали, бросился с разбегу в воду и широкими гребками поплыл к буйкам, где мелькало иногда над водой красное платье. Вода была тёплой, и плыть потому было легко, Владимир с юных лет в свободное время много занимался спортом: ходил в тренажёрный зал, бегал, плавал в бассейне. Поэтому был в очень хорошей для своих лет физической форме. Он рассекал водную гладь сильными руками и ногами, не ощущая никакой одышки. И смог доплыть до девушки буквально за пару минут, когда она вновь скрылась под водой и уже не выныривала.
Он поймал её под водой, схватил и потянул так, что лицо оказалось над поверхностью. Следя за тем, чтобы она больше не погружалась, поплыл обратно к берегу, но уже медленнее, ведь можно было грести только одной рукой. Он сам не помнил, как доплыл до берега, видимо, на адреналине, вытащил девушку и положил на песок, чтобы осмотреть, успела ли она потерять сознание. Если да, то пришлось бы вызывать скорую, ведь оказывать первую помощь утопающему Владимир не умел. Знал в теории, что надо делать искусственное дыхание, но как именно, не имел представления. Поэтому очень надеялся, что ещё не успела наглотаться воды.
Девушка закашлялась, стала отплёвываться от воды. Он вздохнул с облегчением. Значит, она в сознании, не сильно пострадала. Он колебался, не зная, остаться рядом на всякий случай, вызвать ли полицию или просто уйти, убедившись, что неудавшаяся жертва суицида осталась жива. Но всё же остался, медлил уходить. Хотя у него и не было особого опыта в общении с простыми людьми, тем более в экстремальных обстоятельствах, и Владимир просто не знал, что надо сказать, но и не мог бросить её в таком состоянии. Мысль о том, что дворянину не пристало сидеть на берегу в мокрой одежде, испачканной в песке, рядом с незнакомкой в несколько компрометирующей обстановке, не приходила в голову. Правда, было немного неловко, но он старался не думать об этом. Природная застенчивость мешала завести разговор, но сказать что-то надо было.
— Вы в порядке? — наконец сумел он промямлить глупость. Понятно, что не в порядке. Иначе не стала бы топиться. Да и не факт, что как только он отойдёт, снова не бросится в море.
«Похоже придётся с ней повозиться, — с некоторой досадой подумал Владимир, — проследить, чтобы снова не натворила глупостей. Как же не вовремя».
Услышав его голос, девушка резко повернула голову, посмотрела затуманенным взглядом сквозь мокрые спутанные волосы, облепившие лицо. Вся её поза сейчас выражала надежду.
— Это ты, любимый? — хрипло спросила она, задыхаясь, и потянулась к мужчине. — Я знала, в глубине души надеялась, что ты меня спасёшь, — голос становился всё более радостным, от отчаяния не оставалось и следа. — Я так люблю тебя, Эдвард, — и её тонкие руки обвились вокруг его шеи.
«Эдвард? — шокированно подумал Владимир. — Как с ней связан мой сын? Почему она называет его любимый? Между ними ничего не может быть, Эдвард слишком хорошо воспитан, чтобы изменять жене. Не может этого быть. Скорее всего, у девицы просто несчастная любовь. Какая она глупая, нашла из-за кого топиться, Эдвард даже не заметил бы, настолько любит Дашу. Надеюсь, она не пыталась разрушить их отношения».
Однако вскоре уже не мог думать связно, действия девушки не давали возможности.
Она обнимала его всё крепче, прижимала к себе, и в её действиях чувствовалась неприкрытая страсть. Это удивляло, шокировало… И возбуждало. Именно тем, насколько было неправильно. Невольно вспомнилась Натали с Оскаром на пляже тридцать лет назад.
Девушка поцеловала его.
«А чем я хуже?» — подумалось ему.
По телу прошла волна удовольствия, и невольно стал отвечать на поцелуй, а мысль о том, насколько это неправильно и запретно, и что подумают люди, если увидят, только увеличивала возбуждение. К тому же требовалась разрядка после мести над соперником. Всё же эмоциональных сил было потрачено немало.
Губы девушки были солёными от морской воды и горячими от нарастающей страсти, а ещё они были очень настойчивыми, щедро дарили нерастраченную энергию, чувства. Пускай Владимир и понимал, что все они не ему и проливаются на него сейчас лишь потому, что оказался рядом, но руки сами собой опускались на спину девушки, прижимая её к себе и позволяя целовать своих губы и, отрываясь от них, покрывать исступлёнными нервными поцелуями своё лицо и шею. Эти умелые действия помимо воли разжигали внутри Владимира неведомые ему инстинкты, нажимали на секретные точки, о существовании которых даже не подозревал. Потому что некому было их обнаружить, никто не хотел, а тут это происходило само собой и внутри тела мужчины одна за другой словно загорались лампочки, подогревая сущность новым ощущением.
Девушка брала инициативу на себя, её было так много, и давалась она так щедро, что Владимир сперва был немного пассивен. Но ту это нисколько не смущало, и ловкие пальцы начали умело расстёгивать мокрую рубашку и, добравшись, наконец, до обнажённой кожи, прямо-таки завелась от желания, начав облизывать его грудь и прикусывать ключицы. Желание передалось и Владимиру, и в ответ на эти действия он взялся за юбку её платья и решительно поднял, проводя рукой по бедру и нащупав резинку трусиков, пролез под неё. Как странно, обычно он никогда не вёл себя так дерзко и почти нагло, но раньше и сам Владимир был другим. То, что мужчина сделал сегодня, навсегда сделало его другим, иной версией самого себя и он это понимал, но не желал сопротивляться этому. Как будто бы даже обрадовался этой возможности закрепить в себе перемены и отметить рождение нового себя. Владимир переступил свою прежнюю грань допустимого, и теперь всё будет иначе, его ждёт новая жизнь, качественно другая и первый шаг в неё уже сделан.
Ровно сейчас, вмиг, когда его пальцы, удивляясь спавшему в них умению, скользнули между ног девушки, поглаживая её бархатистые лепестки и умело лаская сердцевину, и потом ныряя в нежную теплоту пещеры, проникая всё глубже, отчего девица стонала и выгибала спину. Второй рукой Владимир расстегнул молнию на её спине и спустил платье спереди. Лунный свет очертил грудь третьего размера, представшую во всей красе. Владимир с удовольствием погрузил лицо в эти округлости, пробуя вкус солёной и нежной кожи, ощущая, как под горячей теплотой его языка твердеют её соски. Какое-то время девица позволяла наслаждаться собой, потом решительно вдруг толкнула Владимира в грудь, отчего тот, не ожидая такого, упал на спину, прямо на песок. Девушка опустилась поверх него и, впившись в губы мужчины, начала расстёгивать и стаскивать с него брюки, обнажая восставшее естество. Оно выпрыгнуло из штанов с большим удовольствием и вызвав у невольной партнёрши Владимира определённые эмоции, заставившие её оторваться от губ мужчины и спуститься своими вниз по его телу, наконец, запечатлевая поцелуй на самой верхушке мужественного ствола. Она обхватила её губами и начала спускаться по всей длине ствола и потом так же медленно поднимаясь вверх, одновременно поглаживая его языком. Головка соприкасалась со щекой девушки изнутри и тёрлась от неё, доставая иногда до самого нёба.
Всё это в сумме было так непривычно и так невыносимо приятно, что у Владимира потемнело в глазах и голова пошла кругом. Но от этого не было страшно, наоборот, хотелось, чтобы девушка продолжала и продолжала свою пытку и довела его до полного исступления. Владимир и представить не мог, что это может вызывать такие ощущения, ведь Натали ни разу за все годы жизни с ним даже не попыталась сделать ничего такого во время их близости. Да Владимир и сам не настаивал, в его глазах до сих пор такие действия являлись грязными и мерзкими, недостойными такого высокородного человека. Но никогда и подумать не мог, что они могут быть настолько приятными, что голову буквально сносило от них, и сознание затуманилось и, будучи больше не в силах сопротивляться своей природе, Владимир интенсивно выдохнул скопившийся в лёгких воздух и вместе с ним излился прямо в рот девицы. Да так неожиданно бурно, что испугался, не захлебнулась ли она.
Но та через миг подняла на него лицо и, облизнувшись, как сытая кошка, похотливо улыбнулась. И от этой улыбки Владимир ощутил мощную эрекцию и, глухо зарычав, ухватил девицу за плечи и, опрокинув на песок, как недавно она его, упал сверху и, раздвинув ей ноги коленом, одним движением вошёл в неё, погрузившись на всю глубину, начал двигаться резко и размашисто. Девушка громко стонала и почти кричала, крепко прижатая к песку, но даже не думала вырываться, напротив, сильнее обхватывала плечи мужчины, впиваясь в них ногтями. Владимир раз за разом продолжал погружаться в неё, переживая один за другой взрывы из ярких вспышек перед глазами, как сверхновые. И самая яркая ознаменовалась для него белым ярким всполохом нового рассвета, что уже вставал над морем, приветствуя нового человека, другого и полного сил.